Не надо шуметь

После четырех бутылок пива и вкусной горячей пиццы Сергей чувствовал приятную, легкую усталость. Он облокотился на спинку деревянной скамейки, запрокинул голову и наблюдал, как облака сигаретного дыма поднимаются вверх, к запыленной лампочке и, теряясь среди зеленых листьев, уплывают в черное, покрытое облаками, ночное небо. Рядом о чем-то галдели приятели, но Сергей не участвовал в разговоре. Правой рукой он поглаживал теплое, округлое плечо Анжелы.
Чьи-то трудолюбивые руки превратили площадку перед подъездом старенькой «хрущевки» в уютную беседку с двумя скамейками, увитую виноградом. Сейчас посередине одной из скамеек распластался полиэтиленовый пакет, на котором громоздились двухлитровые пивные бутылки и валялись пакетики соленого арахиса, чипсов и крекеров.
Этот уютный уголок Сергей с приятелями обнаружили в конце весны совершенно случайно, бесцельно слоняясь ночью в пьяном кураже. С тех пор все их субботние вечера проходили в беседке маленького, старого дворика в Каштановом переулке, одним своим концом выходящего на огромный пустырь, где валялся скелет огромного, недостроенного здания, назначения которого уже никто в Пустошеве не помнил.
«Интересно, который час?», – подумал Сергей.
– Молодые люди, вам еще не надоело орать? Уже половина двенадцатого! Мне что – в полицию позвонить, или вы сами уйдете?
Громкий женский голос, прозвучавший с темного балкона пятиэтажки, был частью субботнего ритуала и никого не пугал.
– Извините, женщина, – проорал в ответ Витя Седаков, – мы больше не будем! Не надо полицию!
В ответ над их головами грохнула балконная дверь. Девчонки захихикали, Светка Колесникова потянулась к пиву.
«А ведь когда-нибудь она перестанет терпеть и вызовет полицию», – подумал Сергей и тут же отогнал эту мысль.
Громко запищал домофон, стальная дверь подъезда открылась и на крыльцо вышел высокий, широкоплечий мужчина, в майке, открывавшей мускулистые загорелые руки. Тонкая белая ткань бугрилась на мощной груди. Мужчина постоял, давая глазам привыкнуть к яркому свету лампы под козырьком подъезда, а потом, начал спускаться по ступенькам.
– Мы вас разбудили? – поинтересовался Сергей, убирая руку с плеча Анжелы.
Мужчина не ответил. Он подошел к скамейке, на которой сидели Витя, Света, Анжела и Сергей, повернулся к ней спиной. Увидев, что колени мужчины начали сгибаться, Сергей отодвинулся к краю скамейки и потянул за собой Анжелу. Едва девушка отодвинулась, мужчина опустился на теплое дерево. Сергей почувствовал, как изогнулись доски.
– Не спится, ребята? – поинтересовался мужчина, вынимая из-за уха сигарету. Голос у него был тихий, хрипловатый.
– Есть немного, – ответил за всех Сергей и снова спросил, – мы вас разбудили?
Мужчина вынул из кармана зажигалку, прикурил и затянулся.
– Я просыпаюсь покурить, – сказал он, выдыхая дым. – Нравится беседка?
– Да, беседка – что надо, – сказал Витя Седаков.
– Сам делал, – сказал мужчина. – И лавочки, и беседку. Виноград посадил, лампочку пристроил. В этом дворе посидеть больше негде. Все скамейки посрезали.
Эту странность Сергей заметил уже давно – в уютном старом дворике, где, скорей всего, обитало множество пожилых людей, других скамеек не было.
– Это, наверное, из-за таких, как мы, – сказал он. – Хотя мы никогда позже полуночи не засиживаемся.
– Старые люди плохо спят, у тех, кто помоложе – дети. Ребенок проснется – потом три часа его укладывай, – мужчина усмехнулся. – Вас тут не очень любят. Но скамейки давно убрали. Пять лет назад. Из-за Шашлычника.
– Шашлычник? – оживилась Анжела. – Это же городская легенда, при чем тут он?
Мужчина вытянул левую руку, указывая в темноту. Сергей рассмотрел татуировку на его предплечье, комбинацию якоря, медвежьей головы, скалящей зубы, и андреевского флага. «Там, где мы, там – победа!», – гласила надпись под рисунком.
– Шашлычник жил в том доме, – сказал он.
– Чушь! – воскликнул Витя. – Это всего лишь старая страшилка, вроде гроба на колесиках.
Мужчина повернулся, тяжелым взглядом стирая нагловатую усмешку с его лица.
– Зачем вы нас пугаете? – спросил Сергей. – Мы уже скоро уйдем…
– Я не собираюсь вас пугать, – теперь мужчина смотрел ему прямо в глаза. – Я знал Шашлычника. Мы дружили. С детства. И в школе ходили в один класс.
Мужчина посмотрел на сигарету, давно потухшую в пальцах и, точным движением отправив окурок в урну, достал новую.
– Юрка был хорошим парнем, – сказал он, обжигая кончик сигареты. – Мать его одна воспитывала, душу вкладывала. Головастый был, но хилый – в детстве с весны до осени из простуды не вылезал, но это прошло, годам к тринадцати. Школу закончил с золотой медалью, в университете красный диплом отхватил, потом аспирантуру окончил – мужчина грустно улыбнулся. – А я после школы – в армию. Морская пехота…
Он замолчал, погрузившись в собственные мысли. В беседку влетел маленький серый мотылек и закружил вокруг лампочки.
– Восемь лет назад, – продолжил он, – это случилось. Какая-то шумная компания повадилась под Юркин подъезд. Засиживались допоздна, галдели. У него к тому времени жена была, ребенок родился. Девочка. Ну, а эти горлопаны ей спать мешали. Как-то вечером, когда они опять орать начали, Юрка спустился и попросил их утихомириться. Не знаю, как и что, но избили они его. Голову проломили, почку отбили. Глаз у него вытек.
– Может, он на них первый напал? – спросила Светка.
– Юрка? – посмотрел на нее мужчина. – Да он на таракана напасть не мог. Конечно, лучше бы напал. Ну, или мне сказал. Я бы им провел беседу. Разъяснительно-зубодробительную. Нет, ни на кого он не нападал, я в этом уверен.
– А что было потом? – спросила Анжела.
– Спасли его, – ответил мужчина. – Два месяца без сознания был, операций кучу сделали. Эти скоты повредили ему мозг, так, что он заново ходить учился. Поначалу даже ложку в руках держать не мог.
Жена его бросила, дочку забрала и уехала. Я недавно в «Одноклассниках» на нее наткнулся – в Германии теперь живет, замуж за какого-то бюргера вышла. А Юрку мать выхаживала. Долго. В конце концов он поправился, но на прежнюю работу вернуться не смог – голова была не в порядке. Пошел на автомойку работать.
– Я извиняюсь, – мягко перебил мужчину Сергей. – А что стало с теми, кто его избил? Их что – не посадили?
Второй окурок полетел в урну, мужчина потянулся, взял с соседней скамейки бутылку с пивом и сделал несколько больших глотков.
– Нет, – продолжил он. – Разумеется, в полицию заявление писали, но по ходу следствия выяснилось, что у одного из этих хмырей то ли мама, то ли папа на высокой жердочке восседает. Замяли дело. А Юркиной маме денег сунули. Она взяла. Надо же было его лечить.
Он полез за новой сигаретой.
– Через три года, ровно в ту ночь, когда Юрку избили – они вдруг исчезли. Поначалу их даже родители не хватились – мало ли, где чадо буянит. Потом стали искать. Когда пришли к Юрке домой, оказалось, что он тоже исчез.
В этот раз мужчина замолчал надолго. Он смотрел на яркую лампочку и при этом не жмурился.
– Их нашли на старой стройке за домом, – заговорил мужчина. – И Юрку тоже. Он отрезал им головы, нанизал их на кусок арматуры и зажарил на костре. Поэтому его Шашлычником и прозвали.
– Ужас какой, – Анжела дернулась, словно от неприятного прикосновения.
– Эксперты сказали, что, когда он головы отпиливал – хмыри еще живы были. Кричали, говорят, сильно. Но никто их не услышал. Странно. В недострое эхо такое, что, когда коты орут – вся округа слышит, а тут – ни звука.
Юрку, разумеется, арестовали. Потом, когда уже на суд его привезли – толпа накинулась на конвоиров. Юрку отбили и увезли. На следующий день его тело нашли на окраине города, в лесополосе. Какой-то ребенок собаку выгуливал, наткнулся. Похитители надели Юрке на голову черный брезентовый мешок и били, пока череп в труху не превратился.
С тех пор все, кто у нас во дворе после полуночи шумит – исчезают. С концами. Потому и скамейки посрезали. Люди говорят, что это – Юркиных рук дело, что он на том свете не успокоился.
– Да, что-то такое я и слышала, – сказала Анжела.
Мужчина кивнул, посмотрел на наручные часы и поднялся.
– Начало первого, – сказал он. – Шли бы вы отсюда, ребята.
– Почему? – спросил Сергей. – Мы не шумим, значит, Шашлычник нас не тронет.
– Дело ваше.
Мужчина поднялся на крыльцо и исчез в подъезде. Витя Седаков захихикал ему вслед.
– Забавный персонаж, – сказал он.
– Скажи это ему в лицо, – язвительно посоветовала Светка.
Сергей смотрел в темноту. Беседка уже не казалась уютной, а мрак за ее границами – необитаемым.
– Пойдем – он тронул Анжелу за плечо.
Девушка обернулась к Сергею и вдруг ее лицо перекосило от ужаса. В следующую секунду Анжела завизжала. Сергей взвился со скамейки, разворачиваясь туда, куда она смотрела. К визгу Анжелы присоединился Светкин.
У входа в беседку стоял человек, одного с Сергеем роста, в светло-синих джинсах и фланелевой рубашке. Лицо его закрывала черная ткань, без прорезей для глаз и рта. Вязкая красная жидкость стекала сквозь материю и капала на грудь мужчины. Безликий визитер поднял руку и продемонстрировал Сергею оскал старой, ржавой, покрытой бурыми пятнами, ножовки.
Инстинкты сработали раньше, чем охваченный ужасом разум, заставив Сергея развернуться, выскочить из беседки с другой стороны и броситься в темноту, подальше от окровавленной пилы.
– Бегите! – истошно заорал где-то сзади Витя.

Мужчина в белой майке сидел в беседке и снова курил. Рядом с ним на скамейке стояла запотевшая бутылка водки и два пластиковых стаканчика.
– У-у-у! О-о-о! А-а-а! Ы-ы-ы! – раздалось совсем рядом.
Мужчина улыбнулся. Из темноты в беседку вошел тот, чье внезапное появление заставило компанию припозднившихся гуляк броситься врассыпную. Пришелец опустился на скамейку, положил ножовку и стащил с лица черный мешок.
– Сдриснули, – сообщил он, отдуваясь, – блин, жарко в этом мешке.
– Зимой легче будет, – ответил мужчина.
– Сань, а, может, в следующий раз, ты в маске походишь?
– Олежка, не порти сценарий, – ухмыльнулся Саша. – Я живу в этом подъезде. Я выхожу и рассказываю страшную историю, потом появляешься ты. Все красиво, схема работает. Зачем что-то менять?
– Ладно, – согласился Олег. – Эти четверо сюда точно больше не сунутся.
– Ага, – кивнул Саша и указал на мокрое пятно на асфальте, – кто-то придет домой в мокрых штанах.
– Это белобрысый, точно. Худой сразу дернул.
– Мда.
– Знаешь, что меня больше всего удивляет? – спросил он. – Они никогда не возвращаются.
– Это потому, что ты очень убедителен в своем амплуа.
Саша взял бутылку, наполнил водкой стаканы и протянул один Олегу.
– За Юрку, – сказал он.
Мужчины выпили, не чокаясь.

Добравшись до своей квартиры в новенькой, круглосуточно охраняемой многоэтажке, Сергей первым делом зажег свет во всех комнатах и включил телевизор. Только после этого страх отступил, вернулась способность размышлять. Сергей хотел найти происшедшему разумное объяснение. «Это просто розыгрыш, – решил он. – Сначала один человек рассказывает страшилку, потом второй ее изображает».
Сергею было стыдно за свое позорное бегство, а от понимания того, что их с друзьями разыграли, стыд стал невыносимым. Он взял телефон и набрал Анжелу, но ее номер был отключен. Тогда он позвонил Светке, потом Виктору – оба звонка остались без ответов по той же причине. «Неужели, этот спектакль они устроили, чтобы меня напугать? – подумал Сергей».
В коридоре раздалась мелодичная трель домофона. «Это они, – решил Сергей». Он поднялся с дивана, вышел в коридор и снял трубку.
– Да?
На другом конце провода молчали. Сергей посмотрел на маленький монитор, показывавший пост ночного консьержа – там никого не было. Тогда он повесил трубку и вернулся в комнату.
То, что в гостиной что-то изменилось Сергей понял слишком поздно. Лампы в люстре горели тускло, тени от предметов сгустились, а воздух был странно холодным. Второй раз за одну ночь страх бросился в кровь Сергея. Он резко повернулся на пятках и увидел Шашлычника.
Ночной пришелец, который испугал их компанию в беседке, был одного с Сергеем роста. В гостиной стоял настоящий гигант, ростом никак не меньше двух метров. Лицо колосса скрывал черный мешок, но кровь стекала из-под него не на рубашку, а струилась по голому, бугрящемуся мышцами, торсу на длинный, до пола, кожаный фартук. Ножовка в руке блестела хищно и остро, а в длину была не меньше метра.
Сергей открыл рот и закричал. Рациональная часть сознания говорила, что это бесполезно, что соседи и охранники, давно привыкшие к его частым гулянкам, не обратят на крик никакого внимания. Но это было единственное, что Сергей мог сделать ради своей защиты – Шашлычник отрезал ему путь к двери, оружия в комнате не было, а удрать через окно восемнадцатого этажа можно было разве что на тот свет.
Сергей изумился собственному крику. Он кричал изо всех сил, но не слышал ни звука. Окровавленный гигант поднял ножовку и двинулся на него. Сергей стал отступать, не сводя глаз с блестящего лезвия. Сделав три шага, он упал на диван и замер, скованный ужасом. Сергей все еще пытался кричать.
Шашлычник склонился над ним, кровь закапала на лицо Сергея.
– Не надо шуметь, – сказал колосс.
Сергей потерял сознание.

Он никогда не был там, где пришел в себя, но прекрасно понял, где находится. Сергей лежал на холодном бетонном полу заброшенной стройки. Рядом с ним лежали Анжела и Светка. Никто из них не был связан, никто из них не пытался бежать. Девушки смотрели в центр комнаты, где горел большой костер.
Рядом с костром стоял сколоченный из досок шаткий стол, возле которого стоял Шашлычник. Одной рукой он придерживал лежащего Витьку и пилил его шею ножовкой. Полуотпиленная голова с открытыми глазами моталась из стороны в сторону. Скоро к мягкому треску рвущихся тканей добавился хруст перепиливаемого позвоночника и, через несколько мгновений голова была отпилена. Шашлычник ловко поймал ее в воздухе, спихнул со стола тело, отложил ножовку и взял в руки длинный металлический прут. Вставив его в левое ухо Витькиной головы, гигант сделал резкое движение и острый конец прута с негромким треском выскочил из правого уха. Шашлычник повертел прутом, оценивая результат, потом положил его на стол и направился к Сергею, отмеряя длинными шагами короткие секунды его оставшейся жизни.

г. Симферополь, август 2015 года.