Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!

   Эта книга – автобиография ученого. И знаете, эта автобиография не скучное перечисление достижений, успехов и удач, приведших человека к Нобелевской премии. Эта книга рассказывает про человека, который очень честно (а это сразу трогает сердце) описывает всю свою жизнь. С самого детства Дика интересовали загадки этого мира. Его успех начался, казалось бы, очень просто – с починки радио. Но это желание разгадать и понять (!) как устроены предметы не оставляло его до конца дней.
   Фейнманом никогда не управляли деньги и слава. Его двигал один лишь интерес к физике, математике, жизни… Он не зацикливался на чем-то одном. Он брался изучать все, что встречалось на пути: он взламывал сейфы, делал атомную бомбу, учился играть на африканских барабанах, наблюдал за поведением муравьев, узнавал, как выиграть в казино, не участвуя в игре, и многое-многое другое.
  Самый главный урок, который я усвоила, прочитав эту книгу: никогда не говори себе, что ты не можешь чего-то понять. Если хочешь узнать, что находится внутри пульта от телевизора - разбери его  и изучи. Если хочешь научиться решать сложные математические уравнения – учи. Нельзя ограничивать себя и принижать свои собственные умственные способности. Человек способен на многое. Только не каждый из нас хочет принимать активное участие в развитии нашего мира.

«…однако втолковать что-то человеку, который считает себя умным, да еще и отелем руководит, решительно невозможно! И я понял, что в реальном мире внедрить что-либо новое очень трудно».

   Фейнман несколько раз в своей книге поднимал тему образования. Он преподавал в нескольких университетах и видел своими глазами систему образования. «Не понимаю, что такое с людьми: они учатся не через понимание, а каким-то другим способом – механическим запоминанием, что-ли. Из-за этого их знания очень шатки!» А у нас в стране происходит то же самое. Может быть, и не только в нашей стране.
И далее про Бразилию: «После лекции я спросил одного из студентов:
- Вот вы столько записали, а что вы потом делаете с этими записями?
- О, мы их учим, - отвечает он. – Нам же еще экзамены сдавать.
- И как же выглядит этот экзамен?
- Очень просто. Я вам сейчас прочитаю один из вопросов. – Он заглядывает в тетрадь и произносит следующее: «Когда два тела являются эквивалентными?» Ответ: «Два теля являются эквивалентными, если прилагаемые к ним вращающие моменты порождают равные ускорения».
   То есть студенты сдавали экзамен, «уча» все это и не зная решительно ничего, кроме слов, которые они запомнили». 
«Ребята нашей школы были бедняками, одежду носили старую, потертую. Ну и  тоже, чтобы не выглядеть среди них белой вороной, облачался в старенькую майку и поношенные штаны».  Фейнман был чужд роскоши, чужд показной известности. Он любил свою преподавательскую деятельность, и не променял её на деньги. Это очень правильный пример для подражания.

«А я, видите ли, всегда стремился понять, как что устроено в мире».
А вот этот отрезок диалога очень четко показывает, что далеко не все люди, какими бы они специалистами ни были, готовы ставить под сомнение устоявшиеся факты и знания.
«Вы бы завтра задали этот вопрос настоящим специалистам.
А он сказал:
- Да они меня и слушать не станут. Я потому у вас и спрашиваю».

«Совершенно не понимаю, о чем толкуют Ли и Янг. Уж больно у них все сложно.
- Да нет, - ответила она, - дело не в том, что ты не способен это понять, а в том, что ты не сам это придумал. Если бы ты самостоятельно разработал такую теорию, опираясь на исходные данные, все было бы иначе. Ты представь, что снова превратился в студента, поднимись с их докладом в свою комнату, прочти его от точки до точки, проверь уравнения. И сам увидишь, все очень просто».
«Потрудиться я пообещал, однако по-прежнему считал, что научить меня рисовать Джерри не сможет. Сам-то я научиться этому был бы только рад – по причине, о которой я никогда никому не рассказывал: мне хотелось передать мое чувство красоты мира. Описать его словами трудно – как-никак чувство. Оно похоже на чувство верующего к Богу, который правит всем, что происходит во Вселенной: думая о том, как множество вещей, которые и выглядят разными, и ведут себя совсем по-разному, управляются «за сценой» одной и той же системой, одними физическими законами, вы проникаетесь ощущением некой всеобщности. Это восприятие математической красоты природы, ее внутреннего устройства; понимание того, что наблюдаемые нами явления есть результат сложной внутренней работы атомов; ощущение того, насколько драматична и удивительна эта работа. Вот это благоговение – благоговение ученого, - по моим представлениям, можно было передать посредством рисунка другому человеку, которому оно также не чуждо. Рисунок мог хотя бы на миг напомнить ему ощущение величия Вселенной».

«…понял наконец, для чего, хотя бы отчасти, существует искусство. Оно доставляет удовольствие людям – не всем, но отдельным. Вы можете создать нечто, способное производить на них такое сильное впечатление, что они затоскуют или возрадуются – и все из-за того, что вы, черт побери, сделали своими руками! У науки масштаб иной, больший и общий: вы просто-напросто не знаете тех, кто воспринимает ее непосредственно».

«Обычные дураки – это еще куда ни шло: с ними можно разговаривать, пытаться им как-то помочь. А вот дураки напыщенные – дураки, которые скрывают свою дурь, пытаясь с помощью всяких фокусов-покусов внушить людям мысль о том, какие они, дураки, замечательные и выдающиеся, - ВОТ ЭТИХ Я ВЫНОСИТЬ НЕ МОГУ!"

   Очень мне понравилась история Фейнмана о том, как он занимался отбором учебников для школ. А вы задумывались, почему в одном городе, в одной школе принято изучать одни учебники, а в другом городе – другие? Это сродни выбору священных книг. Очень странно и необъективно. И вот один из примеров: «Были у нас два учебника, которые мы обсуждали, обсуждали, да так ничего и не решили – уж больно они походили один на другой. И мы оставили окончательное решение на усмотрение Совета по образованию. Поскольку совет исходил из ценовых соображений, а учебники были очень похожи, он решил устроить подобие торгов и взять тот учебник, который окажется дешевле».
А еще у мистера Фейнмана очень хорошее чувство юмора:
- О! Вы ведь один из лауреатов премии. Чем вы занимаетесь?
- Физикой, - ответил я.
- О! Ну что ж, в физике никто из нас не разбирается, поэтому поговорить о ней нам,  думаю, не удастся.
- Наоборот, - ответил я. – Поговорить о физике нам не удастся именно потому, что кое-кто из нас в ней разбирается. А обсуждать можно лишь то, о чем никто ничего не знает».

«Японцы считают, что преуспеть в жизни можно только одним способом: нужно, чтобы их дети получали лучшее, чем у них самих, образование; считают, что дети крестьян должны становиться образованными людьми. Поэтому каждая семья очень старается, чтобы ее дети хорошо учились в школе, чтобы они поднимались по общественной лестнице. А из-за этой склонности к постоянной учебе поступающие из внешнего мира новые идеи легко и быстро усваиваются всей системой образования. Возможно, в этом и состоит одна из причин столь стремительного развития Японии».

   Мне очень понравился один пример, иллюстрирующий обман и нечестность, недосказанность со стороны рекламодателей.
«Вчера вечером я услышал в рекламе, что растительное масло «Вессон» не пропитывает пищу. Что ж, это правда. Тут ничего нечестного нет; однако я говорю не просто о том, что не следует быть нечестным, я говорю о научной честности, а это уже совсем другой уровень. К услышанной мной рекламе стоило бы добавить тот факт, что никакое масло, если его использовать при определенной температуре, не проникает в пищу. А при другой температуре проникает любое, в том числе и «Вессон». То есть нам пытаются внушить некую мысль, но вовсе не сообщить истинный факт, - а именно с разницей между ними нам и предстоит иметь дело».

«Поэтому  я хотел бы пожелать вам лишь одного – удачи, которая приведет вас на работу в такие места, где никто не станет мешать вам хранить честность описанного мной рода, где вам не придется расставаться с ней ради того, чтобы сохранить  свое положение в организации, или получить финансовую поддержку, или еще ради каких-то целей. Желаю вам такой свободы».