Серое платье

СЕРОЕ ПЛАТЬЕ (психологический рассказ. гештальт, расстановки.)
* * *
Города меняются с течением времени, но я, всякий раз, когда приезжаю в город N., вижу этот далекий светлый город всё таким же. Тот же магазин «Таллин», рядом с которым кондитерская, из которой пахнет ароматными свежевыпеченными булочками на всю улицу и двухэтажное кафе «Старый Томас», где балтийская диаспора собирается по вечерам и пьет вкуснейший кофе латте. Я иду по узенькой улочке, и сейчас тут пахнет колбасой, вместо магазина «Таллин» там теперь супермаркет «Евро-опт», а кафе «Старый Томас» давно закрыли и на его месте расчётно-аналитический центр. Но я вижу сквозь временные изменения очертания тех далеких зданий, и даже рекламные вывески не портят образ юности. Вот скамейки, выкрашенные в голубой цвет, клумбы, в которых рассажены городские цветы и девушка, невысокого роста в сером коротком платье. Она стоит и улыбается мне.

— Лина? — удивляюсь я. — Что ты здесь делаешь?
— Я вернулась из Америки, немного поживу здесь.

Лина Б. моя одноклассница, в 90-х ее семья, как и моя и много других семей, переехали в город N. Мы учились вместе, а когда закончили школу, то разъехались в разные уголки мира: она в Канзас, я в Москву. И сейчас, спустя 20 лет я встречаю ее здесь, где очертания светлого города нашей юности видны только в моем воображении.

— Что тут делаешь? — спрашивает Лина.
— Я приехала на встречу писателей.
— Писателей?
— Я писатель, — говорю я и на моих щеках появляется румянец. — Небольшая писательская конференция.
— Как интересно, — ее большие карие глаза смотрят на меня с любопытством. — Помню какие интересные истории ты мне рассказывала, знала, что из тебя получится неплохой писатель.
— Писатель собственной жизни, — сказала я и посмотрела по сторонам в поисках голубых скамеек. Но их не было, только стойка с рекламой на зеленом ухоженном газоне.
— А хочешь, пойдем ко мне? — спросила я Лину. — Я познакомлю тебя с Д.
— Д.?
— Это моя Муза, — отвечаю я и снова краснею. — Мы приехали вместе, тут недалеко сняли гостиницу.
— Я не против, — отвечает Лина и достает из сумочки мобильный телефон. — Только сообщу Джону, что задержусь.
— Джону?
— Это мой Фей, — улыбается она. — Мы тоже приехали вместе и снимаем гостиницу.

Я заглядываю в ее карие глаза и утопаю в черных зрачках. В какой-то момент всё, закружившись перед глазами, на миг возвращает прошлое, погрузив меня в ситуацию, в которой я зависла 20 лет назад. Передо мной вдруг вырастают серые девяти-этажки, раскидывается школа со спортивной площадкой, появляется магазин «Таллин» и кафе «Старый Томас». Я чувствую запах ароматных булочек из кондитерской и вижу людей в старомодных одеждах, который ведут детей за руку. Портфели, смешные шапочки, школьная форма с белыми передниками и букеты цветов.

Когда мы только переехали в город N., у меня совсем не было друзей и я ходила от дому к дому, заглядывала под балконы, выискивала бездомных кошек, они были моим первыми друзьями. Люди разбивали маленькие огородики под балконами где сажали топинамбур и зелень. Я шла кривой дорожкой под большим как змея домом, в котором поселились мои родители. Там на одном разбитом огородике девочка невысокого роста рыхлила землю, рядом на земле лежали луковицы гиацинтов и нарциссов. Она сажала цветы. Обернулась на мои шаги, застыла. Как неловко, видит меня сквозь густую листву кустов, посажанных от огорода до балконов. Наши взгляды встретились. Большие карие глаза на круглом лице внимательно изучали кошачьи зеленые на бледном треугольном. Это была первая зацепка, после которой начались события достойные романа, и я его непременно напишу!

Вот он этот болезненный момент, который вернулся из прошлого и расставил фигуры настоящего так, чтобы я смогла проиграть это заново. А режиссером в этой ситуации выступал сам Господь.

Этот момент я очень болезненно пережила…это чувство, когда от тебя уходят, когда ты больше не нужна. А после в сердце пронизывается тоской и кажется, что так будет всегда: девушки придерживают рядом пока они одиноки, а потом оставляют, связывая свою судьбу с другим. Моя психика не выдерживает второго раза переживаний и в области затылка начинается жуткая боль. Я дергаюсь и быстро моргаю глазами, пытаясь стереть из памяти картинки прошлого. И вдруг замечаю, что на Лине точно такое же платье, как у Д. Серое, с круглым вырезом на груди. Д. надевает его тогда, когда хочет быть незаметной.

Одинаковые платья? Знак: перенос юношеской проблемы во взрослую жизнь. Господь подталкивает меня к решению здесь и сейчас.

— А знаешь, Лина, — говорю я, и не узнаю свой голос, он будто стал низким и какая-то хрипотца появилась в нем, а щеки заливает все тот же румянец. — Незачем нам идти ко мне…

Она удивленно вздымает тоненькие, нарисованные брови.

— У тебя есть Фей, у меня Муза, наши пути давно разошлись, я не вижу причин пересечения, а потому предлагаю, чтобы эти пути никогда не пересекались.

Она пытается что-то сказать, открывает рот, но я не слушаю, решительно обхожу ее и направляюсь вперед по выложенной плиткой дорожке, а потом чуть-чуть задержавшись и, слегка повернув голову назад, говорю:
— Красивое платье.

Запах колбасы бьёт в нос, «Евро-опт» большой стеной закрывает красивый пейзаж, вместо голубых скамеек и клумб с цветами, появляется аккуратно стриженый газон с вывеской «Латте», кафе «Старый Томас» превращается в расчётно-аналитический центр. Я шагаю по плитке, стараясь не наступить на линию, и думаю о том, что в гостинице меня ждет Д., единственная любовь всей моей жизни.

(10.09.2017)