Still awake

Просыпаешься еще одним вечером; встревоженная душа стаей острых, колючих птиц
Проклевывается изнутри, как будто бы самое большее для нее это завтра с утра проснуться,
Проникаясь, перекликаясь, веря, надеясь и трепыхаясь, переполненной будучи
абсолютным нулем, завершенным в конечности своего «нигде».

Просыпаешься, чтобы вспороть собственное нутро, выпустить на волю всю эту непомерную
переоцененную внутреннюю субстанцию, всех насекомых подкожных, все веки
Каждая из которых зрит по-особенному и прямо, все говорили мне, что излишне копать в себе
Означает вырыть себе могилу, самой торопливо улечься, поскорее зарыться в ил.
И это не оттого, что могила тесна мне будет или не мила, как и всякое внутреннее пространство.
И это не оттого, что нельзя прекратить, читай, бушующие потоки, слов, названий и препинаний.
Гляди на это, как на невозможность вернуться вовне, как на то же, как и выйти со своей кожи.
Внутреннее пространство было переоценено, внутренние терзания были слишком раздуты.
Быть же свободным и легким не означает признать, что пути назад все подорваны, сожжены
Но означает узнать и принять, что внутренние столпотворения были целиком произвольны.