анна

Наконец настала пора , дорогой мой читатель, более подробно познакомить вас с ещё одной героиней этой истории  - Анной.
И тут автор задумалась – с чего начать? Начать с детства? Но детство Анны проходило так же, как и у большинства её сверстников. Правда, в отличие от тех ребятишек, отцы которых не вернулись с войны, её отец вернулся домой живым и здоровым.
Рассказать о молодых годах?  И тоже не стоит повторяться. Всё как у всех до тех пор пока Анна не влюбилась в своего будущего мужа Алексея. С этого момента закончилась беспечная молодость, и теперь Анна уже не жила как все, а жила своей, отличной от других, жизнью.
*****************************************
От Анны ушёл муж . И к кому? К женщине о которой в посёлке ходили грязные слухи и сплетни.
«Так тебе и надо! – злорадно думала о бывшем муже Анна, -- вот до чего докатился! До Ульяны!»
Гордая по натре и знающая себе цену, женщина болезненно переживала уход мужа  и, как казалось, навсегда. Анна хорошо понимала и осознавала что сама является причиной ухода Алексея из семьи. Хотела ли она этого? Она старалась убедить себя в том что действительно этого хотела, что счастлива его уходом. Но на самом деле женщина болезненно переживала его уход – не смотря ни на что, Анна продолжала любить Алексея. Да и кого ей было любить? В её жизни не было других мужчин и она была уверена что таковых не будет. На людях и при детях Анна держалась. На вопросы любопытных соседок и знакомых неизменно отвечала:
-- Живу как видите. Хоть забот никаких.
И, глядя на Анну, весёлую и беспечную, женщины искренне верили что Анна действительно счастлива без Алексея. Но на самом деле дела обстояли далеко не так,как хотелось бы женщине.
Лёжа в одинокой своей кровати Анна долго не могла уснуть. Ночи казались бесконечными, такими же бесконечными казались и мрачные думы, которые одолевали её.  Состояние Анны было близко к отчаянию.
«Одна, одна!Дура несчастная! А всё гордыня моя, всё она. Вот и живи с этой самой гордыней и улыбайся каждому встречному и поперечному.»
Женщину мучили навязчивые приступы ревности. Она представляла как Алексей , её Алексей целует и ласкает  Ульяну, как он счастлив с нею и как счастлива беспутная Ульяна.
«Зачем, ну зачем я его отпустила? А ведь мать говорила мне, говорила, что в жизни всяко бывает, а нам, женщинам, сам Бог велел прощать, что и мой отец был не святой».
Но к великой радости и великому облегчению женщины, муки ревности  вскоре перестали её терзать. До неё дошли слухи что Алексей не живёт с Ульяной, а живёт один в том же браке.
Правда, как сообщали ей доброхоты, Алексей часто заходит к Ульяне в дневное время , но никогда не остаётся у неё на ночь. Появилась слабая надежда что пройдёт время и бывший муж вернётся  домой. Но время шло,  а домой Алексей не возвращался. Так прошёл год.
Дочь Маша уехала учиться, сын Ваня заканчивал среднюю школу. Анна со страхом думала о том времени когда она останется совсем одна в большом опустевшем  доме. Она знала что сын встречается с отцом, бывает у него , но никогда не расспрашивала сына об этом.
3

Поначалу Ваня пытался рассказывать матери об отце, но каждый раз Анна переводила разговор на другую тему. И Ваня, видя что матери неприятны напоминания об отце, перестал заводить с об этом разговоры.  Ни Маша, ни Ваня никогда не упрекали мать в том, что она не простила отца и вынудила того покинуть дом. Но Анна чувствовала что дети молча осуждают её и все их симпатии на стороне отца.
Ваня быстро взрослел и всё больше и больше внешностью походил на отца. По вечерам он стал уходить из дома – у парня появились свои интересы. И, как слышала Анна, у сына была девушка. На все вопросы матери о девушке, Ваня или отмалчивался или же неохотно и коротко бросал:
--Нет у меня никого!

Сын замкнулся в себе, отдалился  и что с ним происходит Анна не знала. Поведение сына огорчало и тревожило  Анну, она  чувствовала себя без вины виноватой.
В это время внезапно ушёл из жизни её отец. Обширный инфаркт. Алексей пришёл на похороны тестя.  Он спокойно и даже, как  показалось Анне,  доброжелательно поздоровался с нею.
«Значит не сердится, -- подумала обрадованная женщина, --может подойдёт потом? Поговорим? Спросит о детях.
Да что о них спрашивать?  С Ваней общается, а с Машей и без меня поговорит». (Маша училась в областном центре в медицинском училище).
Анна надеялась что после кладбища Алексей вместе со всеми пойдёт на поминки, а уж там она сумеет найти способ оказаться с ним рядом.  Но надежды её оказались напрасными. Алексей на поминки не остался. После того, как могилу засыпали землёй и возложили на могильный холмик венки и цветы он, стараясь не привлекать к себе внимания, ушёл. Маша после поминок сразу уехала мотивируя свой отъезд тем, что у неё занятия и к ним нужно серьёзно готовиться.

«Вот, значит как, -- думала опечаленная Анна, -- даже с матерью не хочет побыть. Вот тебе и дочь, вот тебе и Маша...»
На поминках Анна выпила больше обычного и, сославшись на плохое самочувствие, ушла пораньше. С матерью остались другая дочь с мужем и  родственники, приехавшие издалека. Сына дома не было.  Анна  безутешно рыдала. Оплакивала ли бедная женщина внезапную кончину отца или же была другая причина её слёз? Конечно, Анна скорбела о своём отце, но прежде всего она оплакивала свою невозвратно загубленную жизнь.
Домой Ваня вернулся поздно и осторожно прошёл на кухню. 
«Наверно кушать будет или просто попьёт чаю ,-- подумала Анна., -- и где был так долго? У бабушки, что ли или всё же встретился со свой девушкой? Наверно всё же встретился. Пусть думает что сплю,  завтра спрошу.»  Незаметно Анна погрузилась в тяжёлый сон. Ей снились кошмары. Некто в чёрном, с оскаленным ртом и длинным ножом в руке гонялся за нею с намерением убить. Анна убегала, торопилась, но непослушные ноги почти не повиновались ей.

Когда Анна проснулась Вани дома  не было, он ушёл в школу. Отдёрнув плотные шторы на окнах она удивилась и обрадовалась картине открывшейся её взору.  Выпал первый снег и под белой пеленой скрылась унылая картина поздней осени. Первозданная белизна радовала глаз. Под солнечными лучами снег серебрился  холодными  яркими блёстками.
«Как красиво!—восхитилась Анна, --и как хорошо что  вчера не шёл снег. Хоть похоронили спокойно, без спешки».
5

Мысли женщины вернулись к вчерашнему дню, на душе  стало муторно  и радостная картина заснеженного двора и сада сразу потеряла своё очарование в её глазах. Нужно было собираться и идти к матери. На второй день после похорон родственники погребённого должны были навестить его могилу. В народе это называлось – отнести покойному завтрак.
«Нужно идти, а то небось заждались»
Анна быстро накормила Шарика, кота и, потеплее одевшись, вышла из дома. На снегу отпечатались следы её аккуратных сапожек. Шарик проводил Хозяйку до калитки и неохотно побрёл к своей будке.
« Всё один и один, -- печально думал он, -- даже и пообщаться не с кем. Хозяина нет, Хозяйка тоже ушла, Ване некогда. Кажется – у них что-то случилось. Вон Хозяйка какая озабоченная. И даже пьяная!А ведь ничего не расскажет, не посоветуется. Не то что Хозяин – и поговорит, и погладит. А как хорошо было когда он сидел на крыльце, курил и я с ним рядом.. Может махнуть к Хозяину? А что? это идея. Если  на работе, подожду».
 
Шарик вылез из будки, с удовольствием потянулся, обошёл весь двор, убедился что всё в порядке и,  взяв хороший разбег, легко перемахнул через забор. Конечно, он бы мог оказаться на улице и другим способом – перелезть через  дыру в заборе, но поступать подобным образом ему не позволяла его собачья гордость.
«Что я, старик какой которому три дня до смерти? Да и для сохранения физической формы необходимо, - с такими мыслями Шарик не спеша потрусил к знакомому бараку.
Мурзик сидел на крыльце и  от скуки лениво наблюдал за Шариком.
« Силён однако, мужик! Красиво перемахнул! Однако чего ради выпендриваться? И перед кем? Передо мной, что ли? Да я, если он хочет знать, на этот забор и без разбега вскочу.  Конечно, куда ему до меня! Только и умеет что бегать да гавкать. А ты попробуй на дерево взберись... Нет, что ни говори, а собакам до нас, котов, далеко»
Мурзик всё так же лениво огляделся вокруг. Скукота.
«Воробьёв погонять, что ли?—мелькнула мысль, -- А оно мне надо? Да на сытый желудок что-то на сон тянет... Пойду-ка лучше в Шарикову будку, посплю пока этот шалопай где--то шляется... " Мурзик потоптался на крыльце, потянулся, изящно выгибаясь всем телом и ловко спрыгнул с верхней ступеньки крыльца. Вскоре он безмятежно спал в чужом жилище.

Когда Анна появилась в материнском доме,  то родственники, сестра с мужем и соседи были в сборе и нетерпеливо ожидали только её.
Увидев припухшее и заплаканное лицо дочери мать тяжело вздохула:
-- Аня , ну что ж ты так убиваешься? Слезами горю не поможешь. Проходи, а мы заждались тебя. Уже и позавтракать успели и ты присаживайся к столу.
-- Спасибо, мама. Даже и не знаю хочу кушать? не хочу?
-- Кушай и никаких разговоров. А нет, так хоть чаю попей. Да пойдём, отец-то небось заждался...
Анна пила горячий чай и удручённо думала:
«Не знаешь ты, мама, о каком горе я плачу.  И папки нет, и мужа нет, и даже Машенька, родная дочь не захотела с матерью хоть один вечер побыть... Как чужая.»

6

Со дня смерти отца прошло сорок дней. На этот день в церкви была заказана поминальная служба по рабу божьему Степану. Народу  собралось не много. Пришли самые близкие, да кое кто из соседей. Всё как всегда, панихида, кладбище, поминки. Алексей на кладбище не пришёл, не пришёл и к столу.

Наступил церковный праздник светлого Рождества Христова. Мать по причине нездоровья в церковь не пошла, сестра не любившая церковные службы, осталась дома сославшись на неотложные дела. К счастью нынешнее Рождество выпало на субботний день и Анне не пришлось отпрашиваться с работы.
Местная церквушка была небольшой, а потому в помещении было людно и тесно. И Анна не сразу среди молящихся прихожан заметила Алексея. Он стоял впереди неё немного левее и казалось был всецело погружён в молитву. Когда молящиеся крестились, крестился и он, когда молящиеся кланялись, Алексей тоже кланялся.
« Господи, да он же совсем седой.!»
В неярком свете горящих свечей его по–прежнему пышные и слегка волнистые волосы отливали серебром. Гулко  забилось сердце. На глаза набежали неожиданные слёзы и она уже не могла сосредоточиться на богослужении.
«Скорей бы уж закончилось»—думала женщина продолжая осенять себя крестным знамением и усердно кланяясь. Мысли  путались, сердце замирало, и ноги подгибались от внезапного охватившего  волнения.
Анна ходила в церковь  не часто, больше по настоянию матери, чем по велению души. Вот и на этот раз пришлось пойти в храм по просьбе матери, помолиться да принести святой воды.
--  Не перепутаешь к какой иконе свечи ставить? За упокой в правом углу, а за здравие в левом. Ставь Божьей Матери, и сыну её, да не забудь  Николаю чудотворцу, да и остальным поставь, хуже не будет...
--Да спрошу ежели что. Что я, первый раз, что ли?
-- Ну, первый, не первый, а напомнить надо. Знаю я вас, безбожников.

После смерти мужа мать  заметно сдала. В ней появились признаки старческой дряхлости,  она любила поворчать по делу, а чаще всего без дела, стала забывчивой и рассеянной. Старая женщина часто заводила разговоры о скорой смерти и любила жаловаться что никому теперь не нужна, все её забыли... И так изо дня в день об одном и том же.
-- Аня, -- умоляла сестра Анну, -- возьми ты её хоть на время. Достала всех... А Игнат, как придёт с работы, поест и в свою комнату.... нет сил. Мать, конечно, но так же нельзя.
-- Ну хорошо, пусть поживёт у меня. Может успокоится.
Вначале мать и слушать не хотела о том чтобы покинуть родной дом в котором прожила всю жизнь и до сих пор чувствовала себя в нём единственной хозяйкой.
-- Уйти! А что люди скажут?, -- сердилась на дочерей старая женщина.
Пришлось пойти на хитрость.
-- Мама, ну поживи ты у меня хоть до весны. У Светы как ни как семья. А что я? Одна...
-- А Ванечка?
-- А что Ванечка? Он и дома-то почти не бывает. То школа, то друзья, а я как одна, так и одна... а ты как дома будешь,  Ваню покормишь как со школы придёт.
Анна знала что из всех внуков Ваня у неё был самым любимым и теперь делала на это ставку.
-- Ну не знаю, не знаю, -- начинала сдаваться старушка.
-- Вот ты, мам, как будто и не любишь меня. Как чужая я тебе...

7

-- Как это чужая? Скажешь – чужая, -- всполошилась Марья Антоновна, --Как язык-то у тебя поворачивается такое родной матери говорить? Глаза твои бесстыжие, --  женщина обиженно поджала губы и отвернулась к окну.
Старая женщина считала себя незаслуженно  обиженной. И кем? Своей же собственной дочерью!
-- Вот, -- ворчливо продолжала она, -- тут я хоть сама хозяйка в своём доме. А у тебя? Считай что в гостях. Жди, когда поесть дадут...
-- Это тебе-то нужно спрашивать дадут ли тебе поесть?—на этот раз обиделась Анна и, не простясь, ушла громко хлопнув дверью.

Раздосадованная Светлана ушла в свою комнату и старушка осталась одна.
Вскоре мать перешла к  старшей дочери. На радость всем она быстро освоилась на новом месте и почувствовала себя полноправной хозяйкой. Особого ухода за собой старая женщина не требовала. Она могла позаботиться о себе и внуке. Жизнь для неё приобрела новый смысл.   С этой стороны проблем с матерью не возникало. Но проблема общения! Она была, да ещё какая! Дождавшись дочь с работы Мария Антоновна сразу начинала рассказывать как провела день, кто приходил, о чём велись разговоры с гостьей. Но мысли её часто путались и то что происходило в её жизни давно, она воспринимала за события сегодняшнего дня. А события сегодняшнего дня не помнила, удивлялась услышанному и помногу раз переспрашивала об одном и том же.
-- Вот, сижу целыми днями дома одна, -- жаловалась она соседке приходившей иногда её навестить , --Аня на работе, внук в школе, а как придёт со школы то с бабкой и поговорить неколи. То уроки, то музыка, а как вечер то наладится из дома, только его и видели... Забыл, как бабка ему задницу вытирала...
-- Ну так молодой. Все они такие, -- возражала на это старая Матвеиха, -- моя вон Танька такая же....
-- Ну да, ну да, -- неохотно соглашалась  Мария Антоновна -- а всё таки мог бы уважить бабку.
-- А Анна?
-- А что Анна? Ну, Анна-то целый день на работе. Правда, придёт так со мной пока и спать ложиться... Скорей бы уж помереть, да к старику своёму.
-- Успеем... Господь не забудет...

Действительно, дождавшись дочери мать уже не отходила от неё до тех пор пока не наступала пора ложиться спать.
Анне приходилось делать вид что она внимательно слушает мать, (на первых порах так оно и было), но время шло, речи велись об одном и том же. Всё что скажет ей мать Анна знала уже наизусть, а потому приучила себя не слушать и не вникать в смысл произносимых ею слов. Мысли же самой Анны были заняты своими проблемами. Она уже не надеялась что Алексей вернётся. Дочь Маша как-то отдалилась от неё. У неё была своя жизнь.
«Вот и Ваня уже вырос, вот и девушка появилась, а нет чтобы с матерью поделиться. Наверное с отцом советуется, зачастил к нему...»

Наконец служба закончилась. Народ покидал храм.  Анна вышла одной из первых (женщина решила подождать Алексея, а там видно будет). Она делала вид что поджидает знакомую чтобы вместе пойти домой. Наконец показался Алексей. Он помедлил  на крыльце и оглядевшись по
8

сторонам, стал спускаться.  Ещё в церкви он заметил Анну и растерялся . Что делать? Как поступить? Подойти и поздороваться или сделать вид что не заметил? А если поздороваться – что дальше? Как поведёт себя Анна? Начать ли с нею разговор или же ограничиться одним словом – здравствуй – и пройти мимо?
«А что я нервничаю? Ну поздороваюсь, а там как Бог даст. Захочет поговорить, значит поговорим. Не захочет, значит не захочет --
думал Алексей успокаивая себя, -- а может и вовсе не встретимся. Возьмёт и уйдёт»
И Алексей решил – он выйдет одним из последних и, если Анна хочет с ним встретиться, то обязательно дождётся его.  Анна дождалась Алексея, хотя и делала вид что всецело занята разговором со знакомой женщиной. Но ведь разговор можно было продолжить и по дороге к дому. Но Анна почему-то медлила...
«Значит ожидает, -- сделал вывод Алексей и снова растерялся... а что он ей скажет, с чего начнёт?
-- Здравствуйте, -- Алексей подошёл к женщинам и поздоровался.
-- Здравствуй, -- дружно ответили обе женщины.
-- Домой, значит?
-- Да конечно домой, -- ответила Анна, -- холодно, да и мать ожидает. Послала ведь за  водой. А ты тоже домой?
-- Домой. Куда же ещё?—и Алексей неожиданно помрачнел,( домой. А где же его теперешний дом?)
-- Ну, вы тут как хотите, а я побежала. Неколи, дома ждут, -- торопливо произнесла стоявшая рядом женщина, -- вам-то спешить некуда, а мне –то нужно поторопиться, -- она заметила как смотрели друг на друга Анна и Алексей и сообразила что в данном случае она тут лишняя.
-- Бежи, бежи, -- торопливо отозвалась Анна, -- да и нам нужно спешить...
-- Да, пора и нам, -- подхватил Алексей, -- давай провожу, темно да и скользко.
- И вправду скользко...

Алексей осторожно взял Анну под руку и они медленно двинулись в сторону церковных ворот. Анна сделала вид что ничего особенного не произошло – ну, взял под руку и взял. Скользко же...Оба были смущены и не знал о чём говорить, с чего начать...
- Аня, -- решился наконец Алексей., -- а помнишь как вместе гуляли?
- Помню. Как не помнить?—эхом отозвалась Анна, -- столько лет прошло, а как вчера было... Уже и дети повырастали...
Тема для разговора была найдена – дети.  Да и о чём было говорить  как не о детях? Их судьба , их будущее. Они долго гуляли по морозным улицам. И , как когда-то в далёкие молодые годы  старались выбирать улочки поукромнее на которых почти не было прохожих. С замиранием сердца Анна ожидала что возможно Алексей заговорит и о их будущем. Но Алексей упорно избегал болезненной для него темы. Он довёл Анну до калитки и  простился.
-- До свидания, Аня. Спокойной ночи.
-- До свидания, Алексей.
Бывший муж, не оборачиваясь и не замедляя шаг, уверенной походкой шёл по улице. Анна смотрела Алексею вслед, пока его силуэт не растворился в ночи.
Мать не спала и когда дочь появилась на пороге кухни накинулась
на неё с бранью:
--Вот где шляешься? Где шляешься? Люди давно из церкви дома, а тебя
9

всё нет и нет. Я тут все глаза проглядела!
Анна не снимая пальто, тяжело опустилась на стул и обхватив голову руками заплакала громко и безутешно. Старушка растерялась.
--Ну вот, ходит до полночи незнамо где и слова не скажи...
--Ах мама, мама, -- сквозь слёзы отвечала Анна, -- да заешь ли с кем я ходила?  С Алексеем!
-- Ну так а зачем же ты с ним ходила? Чего ж домой-то не вела? Или придёт ещё?
Анна печально посмотрела на мать .—
--Ах, маменька, маменька, ничего-то не понимаешь... и меня не пожалеешь...
-- Анечка, дочушка ты моя, да что с тобой случилось? Алексей обидел , что ли?—и глядя на дочь, мать заплакала вместе с нею
-- Мамочка, если б ты только знала, если б ты только знала! Не придёт Алексей. Никогда не придёт. Разве ты забыла – он давно не живёт со мной, а живёт в бараке.
--Да чего ему в том бараке делать, когда свой дом есть? Сама подумай что ты говоришь! В бараке!...
-- Не знаю, выдохнула Анна.

С той памятной встречи Анна зачастила в церковь в надежде вновь повстречать Алексея. Зачастил в церковь и Алексей и тоже в надежде повстречать Анну.  После окончания службы, он всегда проводил Анну до калитки, но сам в дом не заходил и разговоров о том чтобы вернуться, не заводил.
И Анна решилась. Дело шло к весне. Снег таял на глазах. Из белого и плотного он становился рыхлым и грязно-серым. На солнечной стороне обнажались пригорки. В низких местах скапливалась талая вода, в ней отражалось синее небо, яркое солнце и белые пушистые облака.
-- Чувствуешь, Алексей как весной пахнет? Скоро сады зацветут, не нужно будет одеваться тепло....
-- Да, скоро зацветут, -- эхом отозвался Алексей, -- соскучился я по земле, по её запаху.
-- А я слышала что скоро ваш барак будут сносить.
-- Собираются вроде.
-А ты?
-- Ну что я? Переберусь в другой. На улице не останусь, -- в голосе Алексея слышались растерянность и подавленность.

Анна остановилась, остановился и Алексей. Они стояли друг против друга и не решались заговорить о самом главном, о самом главном. Оба вдруг ощутили что эта минута может решить их судьбу. Никто не решался произнести первые, самые главные  слова, -- слова после которых их жизнь может круто измениться или... Или всё останется как есть ?
.Первой не выдержала Анна:
-- Лёша, возвращайся.
- Зачем? Чтобы снова спать в разных комнатах?—говоря так Алексей вовсе не имел ввиду физическую близость. Он имел ввиду близкие душевные отношения, отношения между мужем и женой.
-- Алексей, прости меня. Возвращайся. Обидел ты меня тогда очень, вот и не смогла простить обиду.
--А сейчас? А что изменилось сейчас?—Алексей растерялся. Он и ожидал этого разговора и боялся , -- Аня, ты это серьёзно? Не передумаешь, не

10

станешь попрекать?
Анна припала к его груди и тихо заплакала и, не смея посмотреть мужу в глаза, заговорила тихим, прерывистым шёпотом:
-- Алексей, я ведь люблю тебя и всегда любила... Думала – с глаз долой, из сердца вон... А не вышло...
-- Это правда? Не обманешь?—Алексей приподнял заплаканное лицо Анны и заглянул  в   глаза – зачем, Аня, ты мучаешь меня? Скажи – зачем?
-- Ах, Лёша, Лёша, да разве я тебя мучаю? Я сама мучаюсь...—Алексей не дал Анне закончить—запрокинул ей голову и стал нежно и торопливо покрывать поцелуями влажное от слёз лицо жены.

Они не заметила как мимо них прошла молодая пара, как весело заулыбались, видя перед собой целующуюся пожилую пару.
Когда Анна с Алексеем вошли в дом то первое что они там увидели была мать Анны..Не выказав ни малейшего удивления при виде зятя, старушка произнесла совсем уж будничным тоном:
-- Ну вот, а ты говорила—не придёт. Куда ж это ему идти, как не домой?
И от  простых бесхитростных слов старой женщины исчезло напряжение в котором пребывали Анна с Алексеем . По-домашнему стало тепло и уютно.
-- Ну, жена, корми мужа, --произнёс Алексей усаживаясь за стол, -- а сын где?
-- У сына тоже любовь, -- весело отвечала Анна.
-- Знаю, знаю, -- тоже весело отозвался Алексей.
--Рассказывал тебе, что ли?—Анна почувствовала лёгкий укол  ревности, брови её дрогнули. Муж заметив это, дипломатично произнёс:
-- А то! Что мы не мужики?  Не маменькин сынок, поди, растёт!

Ваня вернулся домой около полуночи, повесил  на вешалку  куртку и заметил нечто непривычное среди висевшей там одежды. Вначале Ваня не придал этому никакого значения, но присмотревшись более внимательно, ахнул.
«Ну и ну! Вот так сюрприз! Никак батя зарулился? Может не батя, а знакомый гость какой? Мало ли?»  Он ещё раз внимательно оглядел куртку и, воровато оглянувшись  по сторонам, залез рукой во   внутренний карман. Из кармана извлёк бумажник, а из бумажника военный билет. (Алексей всегда носил удостоверение личности, так на всякий случай, после перенесённого инфаркта). Отпали последние
сомнения – отец вернулся домой.
«Интересно, -- подумал Ваня, -- а как они спят? Врозь или вместе?»
В доме стояла тишина. Казалось все обитатели  спали крепким сном.
Но, снедаемый любопытством, парнишка открыл дверь в бабкину комнату и, склоняясь над нею, осторожно потряс старушку за плечо.
--Бабуль, что отец пришёл? – тихим шёпотом спросил Ваня.
-- Пришёл. А что ты спрашиваешь?—так же шёпотом отвечала бабка.
-- Да странно как-то. Вроде бы и не собирался...
-- Как это не собирался? А куда ж он собирался?—забыв об осторожности громко и возмущённо спросила старушка.
-- Да ладно, спи бабуль. Это я так. А они вместе легли?
-- А как им ложиться? Чай муж с женой, а не дальние родственники!
Шляется невесть где до полночи, потом спать не даёт...—нарочито ворчливо произнесла старушка.
--- Не сердись, бабуль. Всё, ухожу. Спокойной ночи. –Ваня чмокнул бабку в щеку и на цыпочках вышел из комнаты.
«Вот сорванец, -- умилилась Мария Антоновна, -- как есть сорванец, а ведь любит свою-то бабку»...

11

На другой день Алексей вместе с сыном перенесли немудрёные пожитки обратно в свой дом. В семье Ореховых началась новая жизнь. Ваня готовился к выпускным экзаменам. Он хотел получить хороший аттестат и поступить в военное училище. Спал он теперь мало. Весна была в самом разгаре. Буйным цветом цвели сады, в садах жужжали хлопотливые пчёлы. Благоухала сирень,   ароматы черёмухи кружили голову. Давно прилетели журавли и поселились на болоте за лесом.  Птицы вили новые или чинили старые гнёзда, некоторые даже успели отложить яйца. Их звонкие голоса раздавались повсюду с раннего утра и до позднего вечера. Жизнь кипела и бурлила. В воздухе носились, как теперь бы выразились, флюиды любви. Любовь была повсюду.

Влюблённый Ваня спал мало. Он даже спал с лица, как любила выражаться Аннина мать и часто журила внука за то, что поздно возвращается домой. Анна тоже журила сына за долгие гулянья по ночам. Женщина беспокоилась --сыну   нужно сдавать экзамены., вдобавок её тревожила мысль о  чтобы  (не дай Бог), не случилось  непоправимого несчастья. Что это было за несчастье можно только догадываться. Весна, шальные соловьи, молодость. Нравы ведь стали не такими строгими как в дни её молодости.

Алексей же был на стороне сына и как мог, защищал от материнского ворчания.
-- Ну, что ты, Аня, успокойся. Мужик он или не мужик?  Когда и погулять как не теперь? Сама знаешь что такое любовь...
-- Знаю, -- нетерпеливо перебивала мужа Анна, -- да ведь экзамены, а не приведи Господь чего ещё сделает... Тогда что?
-- А это её забота. Пусть не даёт...
-- Тебе всё шуточки!—сердилась Анна.
-- Ну так а что? Плакать раньше времени? Ну станем дедом и бабкой.
Всего и делов-то.
--Послушай, Лёша, поговори ты с ним как мужик с мужиком. Мне-то неловко как-то.
-- Поговорю, поговорю, -- успокаивал жену Алексей.

Напрасно Анна волновалась за сына. Экзамены Ваня сдал успешно, в училище был принят.(общевойсковое Ленинградское училище), любовь закончилась благополучно, то есть без нежелательных последствий.
Закончилось лето., наступила осень. Ясные солнечные дни сменялись пасмурными дождливыми, холодными днями. В бледно-голубом небе кружили стаи журавлей готовившихся к отлёту. Аисты уже улетели, а вместе с ними и ласточки. Знающие люди говорили, что ласточки потому улетают вместе с аистами, что устав, садятся к ним на крылья. Отдыхают. Может так оно и есть. Кто знает?
В лесу появились грибы.  Алексей с Анной по выходным дням с корзинами в руках  спозаранок отправлялись в лес.  Верный Шарик отправлялся следом.Под ногами похрустывали сухие ветки, гроздья спелой брусники пламенели вокруг старых замшелых пней. Дятлы устроившись на соснах, выбивали морзянку, стрекотали беспокойные сороки.  Редкая пичужка подавала робкий голос. Лес успокаивал, снимал нервное напряжение, навевал мысли грустные и светлые.  Этот год был урожайным на боровики и подосиновики. Среди кустов прятались розоватые волнушки.

12

 Там и сям пестрели разноцветные шляпки сыроежек.  Почитай половина посёлка в это время находилась в лесу. . Время от времени раздавались весёлые, или же наоборот, тревожные голоса.
Кто-то громко выражал свой восторг при виде семьи пузатеньких боровичков, заблудившиеся в лесу громко аукали.

Дни шли за днями. За последнее время Анна и Алексей очень сблизились, особенно после того дня, когда проводили сына в училище. Маша жила в областном центре, родителей навещала редко.
Мать совсем ослабла, по дому передвигалась с трудом, на улицу не выходила вовсе. Последнее время у неё пропал аппетит и кормить старую женщину приходилось чуть ли не насильно. Шарик сделался беспокойным, он целыми ночами тоскливо выл.
-- Не иначе, к покойнику, -- говорили Анне соседки,-- а может к пожару. Ты, Анна, посмотри куда морду держит. Если вниз, то значит к покойнику, а если к верху, то к пожару.
Анна и сама знала что собаки воют не к добру.
Она пробовала ругать Шарика. На какое-то время он умолкал , смотрел на Хозяйку своими чёрными печальными глазами,
Затем виновато опустив голову, прятался в будке.  Дождавшись когда Хозяйка скрывалась в доме или же уходила по делам, он вылезал из
будки и снова начинал протяжно выть.
-- Не могу больше слушать эту псину!—в сердцах жаловалась Анна мужу., -- день ты его куда-нибудь.
-- Куда ж я его дену? Повоет, повоет и перестанет... На то он и собака. – неуверенно возражал  Алексей.
-- Скажи Игнатию, пусть пристрелит... не собака, а какое-то исчадие Ада.
-- Аня, да разве только у нас собака воет. Припомни про других. Вот веришь, не могу. Он мне как родной. Помнишь как в больницу ко мне бегал?
-- Да чего уж не помнить? И мне его жалко... Ну, пусть ещё какой день. Может потерплю...
-- Может он скучает?—защищал Шарика Алексей.-- Вот Ваня уехал.  А может побегать хочет.
-- Да пусть бегает, кто ему не даёт? Не на привязи же...
-- А может ему любви хочется?—рассмеялся Алексей и взглянул на жену.
-- Да какой любви ему  надо? Кормить кормим, бегает где хочет.
--Ладно, поговорю с ним. Может поймёт, что не один живёт, а с хозяевами и соседями считаться как ни как а нужно.

--Ну что, Шарик, --обращался Алексей к собаке, -- что ж ты, брат, делаешь? Воешь и воешь. Неужели помолчать не можешь и неужели у тебя голова не болит?
Шарик прижимался к хозяину всем своим собачьим телом, виновато смотрел тому в глаза. Казалось, он хотел сказать Хозяину нечто важное, но не знал как это сделать и только виновато и тяжело вздыхал.
« Вот тебе хорошо говорить – не вой, не вой— Сидишь себе дома и ничего не видишь. А как тут не завоешь если каждую ночь по двору какие-то тени  шастают. Что ж я не понимаю зачем они тут крутятся. Ясное дело за кем-то пришли. Может и за мной. Хотя , если разобраться, то ещё как бы и не старый, а так в зрелом возрасте. Хотя... всяко может быть. Ладно, так и быть... попробую... Только из уважения к Хозяину»
Шарик посмотрел на Алексея, снова тяжело и виновато вздохнул и полез в будку.
-- Всё-то ты понимаешь, -- расчувствовался Алексей. Он погладил Шарика

13

и вернулся в дом.
Прошла неделя, Шарик по-прежнему выл но уже тише и реже.
- Во, Аня, ты смотри что значит разговор по душам между нами мужиками. Скоро, глядишь, и совсем перестанет.
И действительно, в скором времени Шарик перестал выть и заметно повеселел. В один из дней ушла из жизни  Мария Антоновна.
Старая женщина  ослабла, стала жаловаться на задышку и сильные головные боли.  Пришлось положить её в больницу. В больнице она пролежала неделю.  Анна обратилась к лечащему врачу.
-- Что я тебе, Анна, могу сказать? Давление у неё, можно ожидать инсульта. Да и старость, сама понимаешь.  У неё тут целый букет и анализы плохие. Так что , сама понимаешь. Можно, конечно, в областную, но там скажут тоже самое.
Анна посоветовалась с Алексеем, с сестрой и они решили не тревожить
мать.
-- Тут хоть сбегать можем каждую минуту, -- рассудила Светлана, а там не наездишься
-- Там же Маша живёт  --  неуверенно возражала Анна,-- она присмотрит...
-- Не смеши ты меня. Маша! Или не знаешь какие слухи об твоей Маше по посёлку ходят? Пусть мать остаётся здесь, а там как Бог даст.
На том и порешили.

Сёстры навещали мать по очереди. Так было и в этот вечер. Анна навестила мать днём, Светлана поближе к вечеру. Но в этот вечер матери стало так плохо что  пришлось сообщить Анне и Анна, бросив все дела, помчалась в больницу. Правда, выглядела старая женщина спокойной, казалась рассудительной и умиротворённой. Но руки её жили своей, обособленной жизнью – они беспокойно метались по одеялу, собирали на нём невидимый сор и сбрасывали на пол. Дочерей своих она узнала и даже попросила селёдки и квасу. Анна сбегала в магазин, вернулась с покупками. Мать проглотила маленький кусочек селёдки и показала рукой что больше не хочет.
-- Ступайте, -- отчётливо произнесла старушка, глядя на своих дочерей, -- ступайте...
Сёстры ещё постояли возле матери, затем тихо вышли в коридор.

В коридоре сестёр догнала знакомая женщина по имени Паша. Она лежала в одной палате с  их матерью.
--Девочки, послушайте, -- обратилась Паша к сёстрам, - что я вам скажу.
--Что ?
-- Вы бы не оставляли мать надолго. Скоро отойдёт. Пусть бы уж при вас.
--Тётя Паша, -- обратилась к женщине Анна, --что ты такое говоришь? Откуда можешь знать?
-- А что тут и знать? Обирает она себя. Готовьтесь.
-- Как обирает?—не поняли сёстры..
-- А разве не заметили как по одеялу руками всё шарит, шарит, как мусор собирает, как всё лишнее с себя, значит...Примета верная.

Сёстры остались возле матери . Ближе к утру  мать действительно скончалась.
Шарик успокоился и перестал выть. Алексей и Анна остались вдвоём в  большом доме. Все их разговоры в основном касались детей, их судеб, их будущего.
-- Ваня , считай, отрезанный ломоть, - рассуждал Алексей,-- а вот Маша...
-- Как ты говоришь, -- возмущалась Анна, -- отрезанный! Как сын может быть отрезанным ломтём?

14

--Ну, не то что отрезанный, но он выбрал свой путь. Одним словом—военный.  Сейчас училище, потом гарнизоны. Хорошо если когда в отпуск приедет.
-- Так и мы можем навещать его.
-- Можем, если рядом будет, а если зашлют к чёрту на кулички. Не наездишься. Да и что раньше времени рассуждать? Время покажет.А вот Маша меня волнует.  Не в ту сторону девка смотрит...
-- Да и я беспокоюсь. Такой послушной росла, а теперь и слушать не хочет, и глаз домой не кажет, -- вздыхала Анна.
--Вот, вот, -- поддерживал жену Алексей,  Что , места в доме нет? Живи и радуйся. И работа рядом. А выйдет замуж, так и поможем и внуков присмотрим.
Так рассуждали родители обеспокоенные судьбой дочери.

А что же Маша? Родителей Маша навещала редко ссылаясь на занятость.
-- Ты, дочь, про свою занятость-то, лучше мне не говори. Знаю я твою занятость. Любовь небось?—сказал однажды Алексей дочери и, видя как та смутилась и покраснела,  весело добавил, -- ну, что смущаешься? Дело ведь молодое. Да и красавица ты у нас. На что мать в молодости была хороша, а  и то с тобой не сравниться.
Похвала отца пришлась дочери по душе и она вновь вспыхнула ярким румянцем. Но этот румянец не был румянцем смущения, а совсем наоборот – румянцем осознания своей неотразимости.
--Машенька,-- вступила в разговор Анна, -- а парень-то хороший? Учится или работает?
-- Шофёром на скорой...
-- А где вы с ним познакомились, -- продолжала расспрашивать Анна.
-- На практике в больнице, -- тихо отвечала Маша робко глядя на мать.
—А зовут как?
-- Алексей.
-- Значит тёзка, -- улыбнулся Алексей, он уже заранее почувствовал в будущем, как ему казалось, зяте, родственную душу.
-- Машенька, -- продолжала расспросы Анна, -- а семья у него есть?  Ну, я имею в виду родителей.

И девушке пришлось рассказать о своём Лёше, о том что мать его работает в столовой, отец водителем,  любит выпить, сестрёнка заканчивает среднюю школу. Квартира небольшая, двухкомнатная хрущёвка.  Сам Лёша уже три года как вернулся из армии, живёт вместе с родителями.
-- Ну, ничего. Дом у нас большой, места всем хватит. Приезжайте и живите., -- предложил Алексей. Его заветным желанием было,с тех пор как дети разъехались и они с Анной остались вдвоём,  наполнить дом внуками, слышать их весёлые голоса.
-- Вот ещё, -- фыркнула Маша, - какая это жизнь молодым с родителями? Разве будешь чувствовать себя свободным и независимым
-- Так можно и отдельный вход сделать, -- гнул своё Алексей, -- а нам с матерью и двух комнат хватит. И чердак можно отделать. Как ты, мать, думаешь?
-- Да так и думаю.
-- Ещё чего не хватало!—снова фыркнула Маша, --Учиться, учиться и жить в захолустье? Скажете тоже!
-- Пусть по твоему посёлок  для тебя захолустье, но с парнем своим всё же познакомь.
-- Может и познакомлю, когда время придёт, -- и увидев огорчённое лицо отца, бросилась к нему на шею, прижалась щекой к его щеке и

15

продолжала уже другим голосом – мягким и нежным, -- что ты, папочка. Я не хотела обидеть тебя. Я ведь люблю наш посёлок, и дом наш люблю и вас с мамой люблю, а только мне хочется жить в большом городе.
-- Ну что ж, --подвёл итог Алексей, -- поживём—увидим.
Нежность к дочери заполнила всё его сердце.
Дочь уехала, Алексей и Анна снова остались одни.

*************************************

Приближалась новая весна. Маша готовилась к зачётам и выпускным экзаменам . И хотя девушка училась хорошо, волновалась очень. Ещё бы! Ей хотелось закончить училище с  красным дипломом и поступить в медицинский институт пусть даже и на заочное отделение. Хотелось учиться а Москве или ещё лучше в Прибалтике, например в Рижском медицинском институте.  Как говорил знаменитый Маяковский – планов  было громадьё. Но тут , к неописуемому с ужасу, девушка поняла что беременна! Как не к стати!  Срок был, правда, небольшой. После недолгих колебаний Маша поделилась обеспокоившей её новостью с Лёшей. Лёша был несказанно рад. Радовался ли простодушный парень тому что станет отцом или же к этой радости примешивались и другие причины?  Вполне вероятно! Появление ребёнка для Лёши означало лишь одно – Машенька, которую он любил до самозабвения, наконец станет его законной женой. С неопределённостью в их отношениях  наконец будет покончено.
Машу наоборот перспектива стать матерью и выйти замуж за Лёшу не вдохновляла. У неё были совсем другие планы. В этих планах не было места ни для ребёнка, ни для Лёши в качестве мужа,  но Маша об этом пока благоразумно помалкивала. Увлечение красивым и добрым парнем прошло,  да и будущее с простым шофёром девушку не прельщало.

«Ну, выйду за него и что дальше? Как шоферил, так и будет шоферить. А жить где? Или у его родителей в этом курятнике или у моих в посёлке? А заработки? Считай копейки от получки до получки. А учёба? Нет, нет, и ещё раз нет! Я хочу выбиться в «люди» и выбьюсь чего бы мне это ни стоило! Правда, жалко Лёшу. Как-то он переживёт и как ему сказать?»
Но решение было принято. Жребий брошен – Рубикон перейдён! Хотя для того чтобы перейти Рубикон девушке нужно было собрать  в кулак всю свою волю. И Маша решила – «вот получу диплом, сделаю аборт и расстанусь с Лёшей.  Будущего у нас с ним нет.»

Трудно сказать поступила бы Маша согласно своим планам если бы не одно обстоятельство. Обстоятельство имело своё обозначение – директор молокозавода.
Девушка заканчивала преддипломную практику в областной больнице в отделении хирургии. В один из дней в больницу поступил мужчина с тяжелейшим приступом аппендицита.
Больному была сделана срочная операция. Так состоялось знакомство Маши с Павлом Петровичем. Большой ценитель женской красоты, мужчина сразу обратил внимание на необыкновенную красоту молоденькой практикантки и  её природное обаяние.
«До чего хороша!—с восторгом думал Павел Петрович,  наблюдая за девушкой, -- и как мила, и как непосредственна. А ведь она даже не догадывается насколько хороша! Достанется какому-нибудь дураку.»
За первой мыслью пришла другая и совсем не безобидная, а скорее всего соблазнительная и даже немного постыдная.
« А что если бы она стала моей любовницей? Озолотил бы! Такой девушке нужно достойное содержание. Не за больными ухаживать, а за

16

собой, беречь свою красоту.  А что если попытаться? Чем чёрт не шутит?»
И Павел Петрович стал оказывать Машеньке повышенные знаки внимания. В чём выражались эти знаки? Да, на первый взгляд, ни в чём особенном, проще говоря в мелочах. Но как много значат в нашей жизни мелочи! Не  большие, не глобальные события в нашей жизни играют судьбоносную роль, а именно мелочи. Ласковый или страстный взгляд, лёгкое, якобы случайное прикосновение, букеты цветов, сочувствие, сострадание, щедрость. Такие вот мелочи являются предвестниками важных, судьбоносных решений.
Так же и расставания.  Чаще всего к расставаниям приводят всевозможные житейские мелочи, мелочи в быту, мелочи в  отношениях.

Павел Петрович был человеком женатым.  Была дочь Юлечка, почти ровесница Машеньки. Он хотел ещё и сына, но жена воспротивилась  желанию мужа иметь второг ребёнка.
-- Хватит с нас и одного, -- заявила она ему,-- я не хочу возиться с пелёнками и не спать по ночам.  А если ты так хочешь сына, то сделай себе на стороне и расти.
Но « сделать ребёнка» на стороне Павел Петрович не мог. Он был членом партии и занимал должность директора большого молокозавода.  Он изменял жене, как и многие сотоварищи, но делал это скрытно и осторожно. Правда нужно сказать что шила в мешке не утаишь, некоторые его похождения становились известны жене. Однажды узнав о том что муж ей изменяет, женщина вознамерилась пожаловаться в партком завода на мужа ведущего аморальный образ жизни и прямо заявила ему об этом.
-- Павел, я не намерена терпеть твои измены.  И чтобы впредь этого не повторилось я иду в партком.
-- Хорошо, иди. Но вот что я скажу тебе, Ирина. Ты не хотела создать нормальную полноценную семью. Ты лишила меня сына и ты сама посоветовала мне «сделать ребёнка на стороне». Разве не так? И мы оба знаем что любви между нами давно нет. Так, живём по привычке и обстоятельствам.  Если ты пожалуешься и если после твой жалобы у меня возникнут проблемы с работой, то забудь о лёгкой жизни к которой  привыкла. Тебе придётся пойти работать. Я всё сказал.

Ирина была женщиной умной, вернее сказать практичной. Она быстро сообразила что к чему.  Чем жалоба может грозить непосредственно мужу её не волновало.
«Что ж, значит нужно принять всё как есть. Многие изменяют своим жёнам, но никто не бросает жен и мой Павел не собирается бросать семью ради мимолётного увлечения или лучше сказать развлечения.  Пусть уж. Лучше закрыть на всё глаза чем идти работать.»

Нельзя сказать что Павел Петрович был отчаянным волокитой, что бегал за каждой женской юбкой, но несколько кратковременных увлечений у него всё же было. И вот теперь Машенька! Чуть младше его дочери, но какая разница!
Особой красотой Юлечка не отличалась, обаятельностью тоже. В ней не было того что даётся женщине при рождении  --  той изюминки которая делает даже не слишком красивую женщину женщиной привлекательной и желанной.
Нужды Юлечка не знала, вместе с матерью посещала салоны красоты, магазины. Благодаря тому что отец занимал большую должность, а так же связям отца она имела возможность вместе с матерью наряжаться в дефицитные импортные одежды. Юлечка обладала красивым сильным голосом.

17

 Преподаватели, все как один, заявляли что у девочки блестящее будущее, после окончания музыкальной школы ей обязательно нужно поступать в консерваторию по классу вокала. Но продолжать учёбу дочь не захотела, она устроилась певицей в ресторан и была очень довольна. Мать во всём потакала дочери. Мнение отца по этому вопросу просто—напросто игнорировалось.  Павел Петрович любил свою дочь.  Восторженные похвалы голосу  дочери приятно льстили его самолюбию.
«Пусть уж поёт если ей так нравится. Повзрослеет, поумнеет, лишь бы других глупостей не наделала. В этих ресторанах соблазнов много.»
Наконец случилось то что и должно было случиться. В ресторане Юлечка  познакомилась с военным, вышла за него замуж и укатила к месту службы молодого лейтенанта.

Прошло несколько лет с тех пор как дочь вышла замуж. На мужа Юлечка не жаловалась, но жаловалась на скучную жизнь в захолустных гарнизонах и очень сожалела что не продолжила учёбу в консерватории. Порадовать внуками родителей не спешила, на все их упрёки по этому поводу отвечала что заведёт детей тогда когда мужа переведут в более—менее приличный город.  Дети должны получить хорошее образование и так далее и в том же духе.  Юлечка  не работала, подходящей работы не находилось, а специальности не было никакой. В местном ДК она вела кружок самодеятельности, в чём и преуспела. По совету мужа и знакомых, восхищавшихся её голосом и режиссёрским талантом, она собралась поступить в институт культуры на заочное отделение.

Павел Петрович вздохнул свободнее.
«Наконец-то поумнела. Может чужие люди научат уму разуму. Не глупая ведь.  Да и в кого быть глупой?»—радостно рассуждал счастливый отец.
Юлечка действительно поступила на заочное отделение института Культуры.  Полученный диплом давал ей законное право  работать руководителем ДК, вести театральные группы, кружки самодеятельности и даже работать в профессиональных театрах.  Ко времени окончания  института муж её дослужился до звания капитана. Теперь его служба  проходила в Козельске, можно сказать российской глубинке,  но глубинка эта находилась не так уж и далеко  от столицы. Конечно всё это время родители помогали дочери и зятю материально, благо было с чего. Наконец от Юлечки пришла долгожданная весть – они ожидали ребёнка. Чего ещё ждать чете Истоминых от жизни? В этом плане судьба благоволила им.  Личные же отношения оставляли желать лучшего. Но улучшить эти отношения ни муж, ни жена не стремились.Они давно стали друг другу чужими, и ничто кроме единственной дочери их не связывало. Жили и жили.... Да разве они одни так жили? Разводиться в то время было как-то не принято. Разводы были редкостью.

По любви ли женился Павел Петрович? Да нет, не по любви, а скорее всего от отчаяния, от желания заглушить невыносимую боль отвергнутого влюблённого.  Девушка, в которую был страстно влюблён бедный студент Павлик, поначалу отвечала ему взаимностью. Они строили планы будущей совместной жизни. Девушка согласилась стать его женой, но поставила единственное условие – они станут законными мужем и женой после окончания института.  Павлу ничего другого не оставалось как смириться и покорно ожидать назначенного срока. Дни шли за днями, жизнь  продолжалась и вожделенный срок приближался. Но, судьба любит преподносить сюрпризы хорошие и не очень. И она преподнесла бедному студенту сюрприз. Но какой!
 
18

на преддипломной практике его невеста познакомилась с парнем и , по её словам, влюбилась. Влюбилась так что ничего поделать с собой не могла, просила понять её и простить. Павел простил. Но боль расставания невыносимо жгла сердце.  На это раз девушка не стала  дожидаться окончания института, а вышла замуж и была счастлива.  Павел едва не бросил институт, хотя до его окончания остались считанные месяцы., (подготовка и защита диплома). Его девушка, а теперь чужая жена тоже готовилась к защите диплома. Встречи в институте были неизбежны. И много лет спустя, не раз возвращаясь мысленно в тот, самый трудный период своей жизни, Павел Петрович бесконечно удивлялся – как у него достало сил выдержать неимоверное по своей тяжести напряжение? Может быть помогло страстное желание доказать ей  что он не хуже её нового избранника, а может даже и лучше. Ему хотелось чтобы она опомнилась, сравнила Павла и мужа и.... пожалела о своём выборе. Хотелось чтобы она вернулась к нему, попросила прощения, сказала что ошиблась, что на неё нашло помутнее и она любит только Его, только своего Павлика. Простил бы он? Обиженный ум подсказывал – не прощай, а сердце говорило совсем другое – простишь, только бы она вернулась.  Но Вероника (так звали  девушку), не вернулась.
  И Павел решил жениться, надеясь что новая привязанность поможет забыть ту, ...единственную. Он женился на сестре своего друга красивой, стройной девушке и скоро понял, что никогда не полюбит её и никогда не будет с нею счастлив.. Говорить с нею было не о чем. Но кто бы вот так сразу пошёл бы него замуж? Пожалуй что никто. .

Началась новая жизнь, жизнь семейного человека и тут Павел почувствовал (к своему великому ужасу), что любовь к Веронике по-прежнему живёт в его сердце, и что он угодил в капкан, который соорудил собственными руками. Ирина была хорошей хозяйкой, заботливой женой и не её вина была что Павел     женился на ней без любви.  Он был вкусно и сытно накормлен,  и, как говорится, обмыт и обстиран.  В постеле жена не была ни холодной, ни фригидной. Ирина любила мужа, пока...любила.
По окончания института молодой специалист вернулся на родной молокозавод  в качестве технолога, но на этот раз судьба была милостива к молодому старательному специалисту. Павел Петрович быстро продвигался по служебной лестнице. И когда  бывший директор предприятия по состоянию здоровья ушёл на пенсию, то лучшей кандидатуры на пост директора не нашлось.
Жена его ушла с работы (парикмахер по специальности ) и посвятила себя семье. Внешне семья казалась вполне благополучной, но ...только внешне. Холодность и отчуждённость мужа постепенно отдалили Павла и Ирину друг от друга.  Женщина очень быстро поняла что муж её не любит, а продолжает любить девушку которой был увлечён ещё в институте.  Что было делать? Развестись и остаться одной с ребёнком на руках? Вновь вернуться в  нищету, в которой она жила до замужества? Нет, нет и нет. Такое будущее пугало молодую женщину.

« Пусть будет, как будет. Только не бедность, только не изнурительная работа. Лишь бы не изменял. Ведь как ни как он же старается быть хорошим мужем. И в постеле не пренебрегает мною.»
Так и жили муж с женой до определённого момента, до момента когда в городе появилась первая любовь Павла. Нужно добавить что Вероника была из того же города что и Павел . Они вместе работали на молокозаводе и вместе были направлены на учёбу. Возможно, что Павел и Ирина так бы и прожили жизнь без любви, но и без особых потрясений, если бы в город не вернулась Вероника. К этому времени женщина успела

19

развестись с мужем.  В браке у неё родился сын. Вероника вернулась к родителям и устроилась работать на молокозавод. Встреча двух бывших влюблённых была неизбежна.  Со стороны Павла чувства вспыхнули с прежней силой. Он старался не поддаваться ни чувствам, ни искушению, и возможно, справился бы с неожиданно свалившейся на него напастью, если бы... Если бы женщина не дала ему повод надеяться на сближение.  И сближение произошло. Вспыхнула ли у женщины прежняя любовь к Павлу? Вряд ли, но он ей нравился как мужчина и возможно, как будущий муж В том что Павел готов бросить жену и ребёнка, женщина смогла убедиться очень скоро.  Испытывала ли она чувство вины перед законной женой Павла? Вряд ли .  Её мужа тоже «увела» другая женщина
И она считала что пережитые ею стыд, отчаяние, унижение дают  полное право поступить точно так же. За счастье нужно бороться всеми доступными способами. Она хотела иметь мужа и хотела, насколько это было возможно в её положении,  быть снова счастливой. И Павел был согласен, он тоже хотел быть счастливым, но.. . Судьба и случай?

Как говорится шила в мешке не утаишь.  И дело было не в том, что слухи дошли до его жены, тут дело обстояло намного проще – прости, разлюбил, полюбил, ухожу.  Но о любовных намерения Павла Петровича стало известно партийному руководству  завода и партийному комитету города.  Виновницей слухов была сама Вероника. Ей хотелось  заранее подготовить общественное мнение в свою пользу (мол первая любовь и ничего тут не поделаешь) и подтолкнуть  Павла к  решительным действиям. Одним словом создать ситуацию, когда мужчине отступать будет некуда.  Это была одна сторона дела – дела житейского. Но была и другая сторона – партия, её строгая мораль, безупречное поведение её членов.  Однако  члены партии,  занимающие высокие и не очень высокие руководящие посты, не очень-то соблюдали строгую партийную дисциплину.  Некоторые её члены позволяли себе время от времени  изменять своим жёнам, но старались делать это скрытно не привлекая постороннего внимания.  Приличия были соблюдены., а большего и не требовалось.

Но случай с Павлом Петровичем был особый, он переходил все рамки приличия и нужно было срочно принимать необходимые меры. И такие меры были приняты. Для начала виновного вызвали к парторгу завода. Между мужчинами, давно знающими друг друга, произошёл серьёзный разговор.
Когда Павел Петрович вошёл в кабинет к Матвею Матвеевичу, парторг сидел  у стола и крутил в руках  карандаш. Он явно нервничал и предстоящий разговор его тяготил. Вошедший поздоровался, не дожидаясь приглашения прошёл к столу, и сел  напротив Матвея Матвевича. И так как хозяин кабинета угрюмо молчал, первым разговор начал Павел Петрович.
-- Что случилось, Матвей? Ты кажется, не в своей тарелке. Неприятности, что ли?
-- Неприятности, Павел, неприятности, -- тяжело вздохнул  парторг и посмотрел на Павла Петровича в упор.
-- Да что случилось-то? Можешь хоть сказать?
-- Могу, Павел, могу, но даже не знаю с чего и начать...
-- Да говори, не тяни кота за хвост. Меня, что ли касается?
-- Тебя. Не стану скрывать, мне не хотелось этого разговора, но если я тебя не образумлю, то образумят в горкоме. Я ясно выражаюсь?
-- Да куда уж яснее. Моя личная жизнь?—теперь уже Павел Петрович пристально посмотрел Матвею Матвеевичу в глаза.

20

-- Вот именно.
--Так..., --медленно протянул Павел собираясь с мыслями, -- значит вот как....
-- Павел, дело такое. Крутил бы любовь себе потихонечку и дела  никому до тебя не было бы. А так? Партийный, а что вытворяет!  Вот ходят ко мне жёны на своих мужей жаловаться, а что я им скажу, этим мужьям? Что, мол, не хорошо, товарищ поступаешь. И как ты думаешь что мне они на это ответят?
В ответ Павел равнодушно пожал плечами.
-- Вот, вот. Не знаешь. А я тебе скажу что они мне ответят. Хочешь знать?—начал горячиться Матвей Матвеевич.
-- Хочу.
-- А они мне ответят – начальству можно, а нам нельзя. Но это одна сторона дела. Но я тебе скажу по секрету, об этом пока молчат в широких кругах. И я бы молчал если бы... Так вот , тебя рекомендуют на должность директора нашего завода.  Выводы делай сам.
-- Матвей, послушай меня. Я всё понимаю, но я люблю Веронику. Сам понимаешь—первая любовь и надо же  ситуация – директор завода!
--Люби, Павел, люби, кто может запретить любить? Даже партия не может.  А ты уверен что и она тебя любит? А что, если это голый расчёт?
-- Да не может быть—неуверенно начал Павел Петрович, но парторг перебил его.
--Всё может быть! Чего ж она тогда тебя разлюбила? Чего ж не давала о себе знать, не писала что любит, что не может без тебя? А как осталась одна да с ребёнком на руках, то враз любовь вернулась.
-- Всё равно люблю.
-- Хорошо, иди и думай до завтра. Как мужик я тебя понимаю и сам грешен этим делом... Но сам видишь.  Или  или. Жди тогда разборки на высшем уровне.

После бессонной ночи Павел сделал выбор в пользу директора завода. С Вероникой состоялся последний тяжёлый разговор. Женщина не верила своим ушам.
-- Ты, как ты можешь говорить  такое? И это после того что ты мне обещал? После того как спал со мной и клялся в любви?
Павел молчал. Сказать было нечего. Женщина продолжала кричать, она была близка к истерике, в отчаянии  заламывала руки.  Все её надежды и планы на счастливую семейную жизнь рухнули в одночасье. Вид страдающей по его вине любимой женщины произвёл на мужчину удручающее воздействие. Павел Петрович чувствовал – ещё немного и он, махнув на всё рукой, останется с нею. И чтобы этого не произошло молча поднялся с дивана и так же молча закрыл за собою дверь .Всё было кончено. Женщины в его жизни ещё будут , но шанс стать директором завода может быть единственным шансом за всю его жизнь.  И упустить его он не мог...

Павел Петрович стал директором молокозавода. Работа ему нравилась, из него получился хороший руководитель. Он быстро сходился с людьми, умел заводить полезные знакомства. При нём молокозавод превратился в молочный комбинат.  Особых увлечений по женской части у него не было. Были редкие случайные связи, но они не имели продолжения и быстро заканчивались.
Но наступил 1986 год, год великих преобразований и потрясений.  Нужно было учиться работать и выживать в новых условиях . И Павел Петрович учился. Он следил за событиями в стране политическими и экономическими, анализировал эти события, строил прогнозы на перспективу.

21

  Населению были выданы «ваучеры» . Нищее население проело и пропило свою долю народного богатства. Умные люди, имеющие связи в самых верхних эшелонах власти, скупали эти самые «ваучеры» с тем чтобы в скором времени приобрести на них государственные предприятия за бесценок. Не остался в стороне и Павел Петрович. Он  со товарищи приобрёл молочный комбинат в собственность.  К «сотоварищам» относились – главный инженер, главный технолог и главбух. Часть акций досталось и простым труженикам комбината. Но эта часть была до смешного мала по сравнению с львиной долей акций четырёх человек.

Конечно, сидеть и почивать на лаврах не приходилось. Нужно было работать засучив рукава.  Развитие экономики менялось на глазах. Поначалу производительность комбината снизилась,  (на это были свои объективные причины),  но постепенно, шаг за шагом поднялась на прежний доперестроечный уровень.
И вот теперь  вольно, а скорее всего невольно  мужчина увлёкся совсем молоденькой девушкой. Поначалу Павел Петрович не строил в отношении Машеньки далеко идущих планов.  Ему просто доставляло удовольствие оказывать обаятельной  девушке знаки внимания. Он с удовольствием отметил про себя что Машеньке нравится его внимание.
Открытие не только удивило и обрадовало мужчину, но  (что греха таить) польстило его мужскому самолюбию.
И ради того чтобы иметь возможность общаться с Машенькой Павел Петрович был согласен лежать в больнице бесконечно долго. Но наступил день и его выписали.  На этом всё и закончилось.

Ему прописали домашний режим до того момента, когда нужно будет снимать швы. Три дня Павел Петрович мужественно терпел вынужденное затворничество. На четвёртый день не выдержал и, понадеявшись на русское небось да авось,  вышел на работу.  В первую очередь  прошёлся по цехам радуя глаза и душу привычной картиной., а затем прошёл к себе в кабинет. Прошла неделя, за ней другая, шов не заживал, наоборот он покраснел и начал гноиться. Павлу Петровичу пришлось снова лечь в больницу.
-- Вот что я тебе говорил?—набросился на него врач, -- что я тебе говорил? Ведь предупреждал чтобы вёл себя осторожно. Так нет же...
-- Знаю, знаю, Серёга , что виноват. Так ведь  надоело без работы...
-- А теперь не надоест?
-- Надоест, -- вздохнул больной.

Но, как говориться, нет худа без добра. Павел Петрович снова встретился с Машенькой.  Мужчину очень обрадовало то,  что девушка рада встречи с ним, и улучшив минутку свободного времени, навещает его.
Они много разговаривали на различные темы и  Павел Петрович смог убедиться что Машенька не только красива, но и умна.
-- Маша, а парень у тебя есть? – как-то задал мужчина мучающий его вопрос.
-- Есть, -- немного замявшись, ответила девушка, -- замуж зовёт.
-- А ты?
--  Я ещё не решила. Рано, учиться нужно.
Сердце Павла Петровича отчего-то радостно забилось в груди.
-- Выходит что не любишь ты своего парня?
--Почему это не люблю,?-- не притворно изумилась Машенька.
-- Маша, да если бы ты любила его по-настоящему, то забыла бы про всё на свете и про учёбу тоже.
-- Не знаю. Но ведь нужно же учиться....

22

-- А кто твой парень? Работает? Учится?—продолжал допытываться мужчина.
-- Да он работает водителем на скорой.
-- И что дальше? Какие у него планы?
-- Да никаких, работать, жениться.
-- Понятно. Да кто бы и отказался от такой девушки? Даже я и то не могу смотреть на тебя равнодушно.
Девушка вспыхнула ярким румянце. Слова пожилого мужчины польстили её самолюбию.
- А жильё у него есть?—продолжал расспросы Павел Петрович, делая вид что не заметил смущения девушки.
-- Нет, -- простодушно отвечала Машенька, -- он живёт с родителями и сестрой. Но мои родители зовут нас к себе. У нас в посёлке большой дом. Брат учится в военном училище.  И больница в посёлке есть. Только я не хочу в посёлок. В городе лучше...
-- Значит, будете жить у его родителей? Или парень тебе что-нибудь обещает?
-- Да что он может обещать, если у него ничего нет ? --И Маша вдруг посмотрела на Лёшу глазами Павла Петровича. 
Ей стало и стыдно и обидно за свой выбор перед этим умным и благополучным мужчиной..  Ну, любовь, ну выйдет замуж, а дальше что?
«И правда, -- задумалась девушка, -- простой шофёр. Если бы он только захотел учиться.... Но ведь не хочет. Всю жизнь будет баранку крутить. Лучше аборт сделать. И зачем я поспешила, сказала что беременна?»

-- Маша, -- снова обратился к девушке Павел Петрович (он заметил её замешательство), -- вот ты хочешь учиться. Как я понимаю на врача. Другие люди, другое общество, другие интересы. У вас нет общего будущего.  Ну выйдешь замуж, родишь ребёнка, может и второго.  Любовь пройдёт. Что тогда? Развод? Или так и прожить ради детей всю жизнь в нищете с нелюбимым человеком?
Девушка тихо заплакала.
-- Машенька,-- встревожился мужчина, -- Я обидел тебя?
-- Нет...
-- Случилось что?—снова задал вопрос Павел Петрович, хотя мог и не задавать вопроса. Он уже знал на него ответ.
Девушка молча кивнула.
И Павел Петрович догадался – беременна.
-- Маша, ты с ним в интимных отношениях?
Девушка снова кивнула.
-- И беременна?
На него глянули несчастные заплаканные глаза . Казалось они молили о помощи.
-- Срок большой? Родители знают?
-- Небольшой. И родители не знают. Только Лёша знает.
-- Так...

Сердце Павла Петровича затопила волна сострадания и нежности к несчастной девушке.  Он привлёк Машеньку к себе.
-- Девочка ты моя. Не плачь. Что-нибудь придумаем.
Дверь в палату распахнулась и на пороге застыл изумлённый Сергей. Он растерялся от неожиданности. Уйти? Остаться? Но Павел Петрович сделал приглашающий жест. И доктор  торопливо прикрыл за собою дверь.
-- Что случилось, Орехова? – строго обратился к медсестре Сергей, а для неё Антон Васильевич.

23

-- Проблема, -- ответил Павел Петрович, и обратившись  к девушке, добавил, -- Маша, выйди, пожалуйста на пару минут. Нам с Антоном Васильевичем поговорить нужно. Только не уходи никуда.
Девушка, не поднимая  низко опущенной головы, тихо вышла.
-- Знаю я эти проблемы....
-- Да подожди ты. Замуж вот собирается. Беременна.
--  Ну и пусть выходит. Тебе-то что?
-- В том-то и дело что ,не что.
-- Неужели всерьёз?—ахнул Сергей.
-- Думаю что да..
-- Ну, дела, а что Маша?
--Думаю мы с ней поладим. Сделаешь?
-- Замучаете вы меня своими абортами—то одной, то другой и чтобы всё шито- крыто.
-- Серёга, про других я не знаю, но мне ты должен помочь. Знаешь сам, я в долгу не останусь.
-- А сама –то согласна?
-- Думаю что  -- да.
-- Хорошо, спросим у неё самой, -- с этими словами  Сергей поднялся и распахнул дверь в коридор, -- Маша, заходи!

Девушка робко вошла в палату. Щёки её пылали и ей было невыносимо стыдно находиться среди двух немолодых мужчин. Но делать было нечего, решалась её дальнейшая судьба.
-- Мы вот с Сергеем Васильевичем решили тебе помочь, если ты этого хочешь, -- --обратился к Маше Павел Петрович.
-- Хочешь сделать аборт?- напрямую спросил врач.
Маша молча кивнула,  не глядя  на мужчин и не поднимая головы. Её душил невыносимый стыд
И в то же время она почувствовала огромное облегчение. Проблема её решалась. Избавившись от нежеланного ребёнка, не нужно будет выходить замуж за Лёшу. Действительно – зачем ей простой шофёр? Учиться не хочет, жить негде, разговаривать не о чем. Конечно, он её любит, но для счастья одной любви мало. Перед Машей замелькали картины новой интересной и благополучной жизни. Маша видела что пожилой Павел Петрович не сводит с неё глаз, что увлечён ею.  Разве принял бы он такое участие в её судьбе если бы был равнодушен к ней?
«Но ведь он женат и он почти ровесник моего отца, -- лихорадочно соображала  Маша, -- но разве нельзя развестись? Но если он станет только любовником, то что в этом позорного?  Даже ещё лучше. И мужчина богатый и свободна.  Сначала аборт, а там видно будет».
 
В стране раздираемой постперестроечными проблемами появилась новая мораль.. По телевизору показывали совсем не те фильмы что  совсем недавно смотрели её родители,.  В обиходе появилось много новых иностранных слов.  Например –слово «секс». Все хорошо понимали его значение, но без всякого стыда произносили где угодно и при ком угодно. Фильмы и передачи в СМИ навязчиво пропагандировали новый образ жизни – богатых, преуспевающих дельцов, бандитов в малиновых пиджаках и рядом с ними стройных полуголых красавиц. Какой девушке не хотелось красивой любви в роскошной обстановке? Маша была не исключением. Но в то же время даже не практичным умом, а скорее на уровне интуиции девушка понимала – для того чтобы «красиво жить» нужно и самой к чему-то стремиться. К чему? К самостоятельности, не зависеть от прихоти «малиновых пиджаков». Значит нужно учиться, но и отказываться от помощи покровителя не стоит. Таким покровителем для

24

неё мог стать Павел Петрович. Других, более выгодных вариантов пока не было. Да и Павел Петрович ей нравился как мужчина.
Сергей Васильевич сделал Маше аборт и прочёл пространную лекцию о том, как предохраняться при половом акте от нежелательной беременности.

Маша провала все отношения с Лёшей, а на его вопрос о ребёнке, ничуть не смутившись, ответила что ошиблась. Бедный Лёша! Поначалу он не мог поверить в то что Маша его бросила, что ничего нельзя изменить,  что он навсегда теряет любимую девушку.  Навсегда! Он поджидал девушку с работы, заходил к ней домой, умолял вернуться, обещал что пойдёт учиться, сделает всё, лишь  бы Маша к нему вернулась, .... но, увы! было слишком поздно. Маше было жаль доброго, бесхитростного парня, но вернуться к нему она не могла и не хотела. Её ожидала совсем другая жизнь. Лёша вскоре уехал из города и девушка облегчённо вздохнула.

Павел Петрович снял для Машеньки однокомнатную квартиру. (Маша проживала в общежитии училища).  Иногда Маша сравнивала Павла Петровича с Лёшей и сравнение это было не в пользу последнего. Её любовник был человеком из другого мира. Он много знал, умел интересно рассказывать, умел слушать, был щедр и был хорошим любовником. Куда было до него Лёше, бесхитростному и скромному парню!
Маша была счастлива. Она не думала о его жене и совесть её не мучила.  Не раз Павел Петрович заводил с Машей разговор о том что в сором времени разведётся с женой. А после получения развода сделает ей предложение руки и сердца. Но девушка его не торопила. Отношения – любовник – любовница её вполне устраивало. Она имела всё что хотела, кроме своей собственной квартиры. И однажды, выбрав удобный момент, осторожно намекнула об этом Павлу Петровичу.
-- Куплю я тебе, Машенька квартиру, а ты меня и бросишь...
-- Не брошу, если будешь паинькой, -- пообещала обрадованная девушка.
Маша уже осознавала свою власть над влюблённым в неё мужчиной и умело этим пользовалась.

По городу уже ходили слухи о её связи с  директором молкомбината. Но девушку эти слухи мало беспокоили. Раз говорят, значит завидуют! А раз завидуют, значит она сделала правильный выбор!
Но оставалась жена Павла Петровича и эту проблему нужно было решить, проще говоря, поставить все точки над –И--. То что жена так просто не отпустит мужа с которым прожила в законном браке больше двадцати лет, сомневаться не приходилось. Не сомневалась Маша и в том что рано или поздно встреча с женой любовника состоится.
«Уж скорее бы, -- думала девушка, -- разобраться и вздохнуть свободно»
Очевидно точно так же думала и жена Павла Петровича.  Встреча была неизбежна и она состоялась.

Однажды, когда Маша была дома, а Павел Петрович  на работе, Ирина позвонила в дверь квартиры ненавистной соперницы. Как гостеприимная хозяйка девушка пригласила гостью пройти в комнату и предложила чашечку кофе. От угощения Ирина отказалась и сразу приступила к делу.  Поначалу женщина пробовала стыдить наглую девицу,  взывать к её здравому смыслу и совести.  Затем перешла к угрозам. Маша слушала не перебивая и когда женщина закончила свой длинный монолог, ответила спокойно и рассудительно:
-- Я свободная женщина и встречаюсь с кем хочу. А вы свои проблемы с мужем решайте сами, без меня. И мой вам совет—вы женщина ещё довольно видная, заведите себе любовника и будете счастливы. Зачем вам муж который вас не любит и изменяет вам?

25

Железная логика!
«И правда, зачем?- думала Ирина, спускаясь по лестнице, - вот и поговорили.... Теперь уж не курицы яйца учат, а совсем наоборот. Ну и времена!»
И так, проблема с женой Павла Петровича была решена. Казалось – можно вздохнуть свободно, но...
Но была ещё одна проблема и проблема очень серьёзная. Родители. То что родители знают о её связи с женатым, годящемся ей в отцы мужчиной, Маша не сомневалась.  Мать слала её письма полные упрёков, стыдила, взывала к её совести и порядочности. И требовала немедленно приехать. В том  что ехать придётся Маша  не сомневалась, но страшась гнева родителей, под разными предлогами откладывала поездку со дня на день.
И такой день настал. Откладывать дольше встречу с родителями не имело смысла. Чем раньше состоится встреча, тем лучше будет всем.
«Вот как им объяснить что времена давно поменялись.? Что советская мораль устарела, даже прогнила. Новые времена, новые ценности. И ничего зазорного в моём поступке нет. Я ведь не подалась в проститутки, как многие девушки из захолустных деревень. Радовались бы за свою дочку. Не каждой удаётся так удачно устроиться в жизни. Да и Павел мне очень нравиться» -- думала девушка готовясь к неизбежной встрече с родителями.
В один из дней Маша заявила Павлу что поедет навестить родителей. Павел не препятствовал. Он понимал что тревожит девушку и считал что чем раньше  между дочерью и родителями произойдёт серьёзный разговор, тем будет лучше для всех.

Автобус неторопливо катил по  асфальту. Пассажиров в салоне было не много. Маша рассеянно смотрела на хорошо знакомые, проплывающие за окном автобуса   пейзажи и  не замечала ни растущих по краям дороги деревьев, ни вдруг открывающихся взору широких полей, ни деревень мимо которых она проезжала.  Мысли её были сосредоточены на одном – как пройдёт встреча и что скажут родители?
«Ну, что ж—думала девушка, -- если уж очень станут ругать, уеду и пусть... Есть куда ехать и есть к кому».
Но как ни храбрилась Маша, как ни ободряла себя, в глубине души она чувствовала,  что правы родители в своей порядочности и нравственной морали.  Маша  была воспитана в советской семье, где было место чувствам, ошибкам, но не было места расчёту.

«Вот, начнут меня ругать, а сами как прожили? И пил, и уходил, и снова сошлись. И я люблю их, но пусть бы только не трогали меня. Я не хочу жить в нищете... не хочу... не хочу... И я всё же люблю Павла.»
Любила ли в действительности девушка мужчину много старше себя? Маше казалось что любила. Ей нравилось в нем всё—щедрость, внимание, обходительность. За Павлом она чувствовала себя, как за каменной стеной. Было на кого положиться. Кто из молодых людей мог сравниться с её мужчиной? Пожалуй что никто. Они были ветрены, легкомысленны, без хороших манер. Одним словом—обыкновенные ребята – любили тусовки, выпить, подраться. И какое будущее могло ожидать её с одним из них? Они хотели заниматься «сексом»,   с кем попало и где попало.  Машу коробило от такой нечистоплотности.
Она открыла калитку. Навстречу ей кинулся взлохмаченный Шарик и стал радостно лаять.  Хвост его , свернувшийся бубликом, весело
покачивался из стороны в сторону. Неожиданно  Шарик поднялся на задние лапы, передние положил  гостье на грудь и  лизнул в лицо

26

влажным шершавым языком.
- Ну, Шарик, ну что ты делаешь? – взвизгнула Маша, -- посмотри какие у тебя лапы? Всю куртку заляпаешь!  Вот я тебя!—и Маша шутливо замахнулась на собаку.
Шарик ловко отскочил в сторону и пятясь задом, продолжал по-прежнему лаять звонко и радостно. На крыльцо вышла мать.
-- Машенька, - ахнула она, -- наконец-то!  А мы с отцом уж заждались.
Проходи, проходи, не стой.
Шарик лаял и лаял.
-- Вот я тебя, -- замахнулась на него Анна, -- а ну, пошёл в будку!
«Да пойду, пойду, -- обиженно подумал Шарик, - только вам можно радоваться, а мне мне так и тявкнуть нельзя. Зачем тогда вообще меня держать? Отдали бы кому... Хотя кому ? У всех собаки, у некоторых даже по две. Действительно порой жизнь просто собачья.» Обиженный Шарик покорно залез в будку.
Из будки он видел, как на крыльце невесть откуда появился Мурзик и стал тереться о ноги гостьи. Девушка нагнулась, ласково погладила ненавистного кота и сказала ему что-то ласковое. В ответ Мурзик громко и радостно замяукал и выгнул спину дугой.
«Лизоблюд несчастный, подхалим, --  думал обиженный Шарик, -- живёт себе как барин. Хочет гуляет, хочет дома спит. А тут и в дом никогда не впустят. Хорошо хоть Хозяин настоящий человек, а то бы совсем пропал. Хозяйка наверно думает что даст миску похлёбки, ну пусть и косточку когда, то мне больше ничего и ненужно? А внимание? Действительно, жизнь собачья...»

Маша робко- виновато взглянула на мать и увидев в её глазах выражение любви, облегчённо вздохнула.
«Кажется, пронесло», -- мелькнула радостная мысль, -- хоть бы обошлось».
Они обнялись и ... заплакали.
-- Да что мы тут стоим, --- заговорила Анна, утирая набежавшие слёзы,-- идём в дом. С дороги ведь.
-- А папа где?
-- А папа баню топит. Он каждую субботу топит. Всё тебя ожидает, а тебя как нет, так и нет...
-- Мамочка, я бы давно приехала, да боялась, --и вдруг Маша решила быть с матерью откровенной до конца, -- мама, поговорим пока папа не пришёл.
-- Зачем же боялась?
-- Так , ведь , наверное уже знаете всё?—полувопросительно, полуутвердительно заметила девушка..
-- Да знаем, знаем, -- вздохнула Анна.
-- А папа знает? Что он говорит?
--А как ты думаешь, что он может сказать?
-- Я так боюсь что папа станет меня ругать!
-- Не станет, хотя всыпать хорошо тебе не мешало бы.
Анна не стала говорить дочери что им пришлось пережить с отцом услышав невероятную новость.
Их дочь, их Машенька живёт со стариком, разбила семью.. Много вечеров муж и жена провели в разговорах о том что же заставило их дочь поступить так. Как? Непорядочно, мягко говоря. Мурзик, уловив насмешливо-презрительный взгляд Шарика, с ещё большим старанием стал тереться о ноги девушки.

27

«Смотри, мужлан несчастный! Смотри и завидуй! Как был дворовой псиной, так им и остался. Ни манер, ни обхождения. Только и умеет что через забор перемахивать. Да что с него возьмёшь? Деревенщина, она и есть деревенщина». Мурзик победоносно взглянул на Шарика и вместе с женщинами вошёл в дом.
Алексей нервничал, курил больше обычного, стал раздражительным, вспыхивал по мелочам.  Анна, подавленная свалившимися на их голову неприятными известиями, ходила пасмурная. Было обидно за дочь, стыдно перед людьми, но она держалась. Держалась ради Алексея.
-- Алексей, не кипятись, -- успокаивала мужа Анна, -- остынь. Тебе нельзя волноваться...
-- Как я могу не волноваться!?—в сердцах перебивал Алексей жену, -- скажи мне –как? Для чего мы её растили? Чтобы с женатым мужиком спуталась как распутная девка?
-- Успокойся, ну успокойся. Я прошу тебя, а то с сердцем станет плохо.
-- И пусть! И сдохну как собака и голова ни о чём болеть не будет.
-- А я, Лёша, а я? С кем я останусь? Обо мне ты подумал? Ведь ты один у меня остался, - Анна начинала плакать, -- Лёшенька, я ведь тоже переживаю. Она же наша дочь. Мы ведь толком ещё ничего не знаем.
-- Дыма без огня не бывает.
-- Лёша, дорогой ты мой человечек. Давай не будем заранее переживать и Машу обвинять во всём. Приедет, поговорим спокойно. Кто знает как теперь жить. В новые-то времена. Смотри что по телевизору показывают. Стоят наши девчонки на трассах.

Анна хотела уберечь мужа от возможного инфаркта  и уберечь дочь от гнева отца.
Алексей нехотя соглашался с женой. Он и сам понимал что времена изменились кардинально, пришла другая мораль, другие нравы. И ещё он понимал что гневными упрёками может не только настроить дочь против себя, но и потерять её, если уж не навсегда, то надолго. А слухи? Да когда этих слухов не было? Слухи в посёлке были и будут даже по самым незначительным поводам. Поговорят, поговорят и забудут.
-- Мажет, мать, мы сами в чём-то виноваты? Может насмотрелась на нашу жизнь и замуж не хочет?—рассуждал Алексей, -- а ведь я во всём виноват. Связался с пьянкой, думал – ну что там, по чуть. А вот как всё обернулось...
-- Может и так, -- соглашалась Анна, -- не кори себя. Как сложилась жизнь, так сложилась. А потому и Машеньку не станем ругать не разобравшись. Не пожалеть бы потом.

Подобные разговоры между мужем и женой велись почти каждый день и к приезду дочери Алексей заметно успокоился и даже повеселел.
-- Действительно, -- подвёл итог Алексей, -- и чего мы всполошились? Взрослая поди. Пусть сама решает как ей лучше. Ошибнётся, так ошибнётся. Жизнь на этом не закончится.

Анна, чувствуя что самое страшное позади, успокоилась.  Мать и дочь стали накрывать на стол.
-- Доча, ты тут заканчивай, а я схожу отца позову.
Анне хотелось предупредить Алексея о приезде дочери и, если тот снова начнёт нервничать, постараться успокоить его. Но муж новость встретил спокойно и, как показалось Анне, даже радостно.
-- Ну, вот и хорошо, не забыла стариков.
-- Да какие же мы с тобой старики? – весесело рассмеялась Анна.
Обед прошёл спокойно , но все понимали -- без серьёзного разговора не обойтись. Когда с едой было покончено, посуда со стола

28

убрана, перемыта и поставлена в шкафчик,  Анна, Алексей и Маша стали пить кофе .  Ожидание разговора томило всех троих.
-- Маша, -- обратился отец к дочери, -- давай поговорим как взрослые люди. Что у тебя произошло с Лёшей?
-- Мы с ним расстались. С ним скучно и неинтересно. Я хочу продолжить учёбу, он учиться не хочет. Всю жизнь собирается крутить свою баранку. Заладил одно – поженимся, да поженимся. Ну, поженимся. А дальше что? Дом, работа, дети? А учёба?
-- Ну, а раньше-то он тебе нравился?
--Нравился и что из того? Раньше я была другая. Да, он хороший парень и мне его жалко, но с ним у меня нет будущего.
-- Это ты серьёзно? – обрадовалась Анна.
-- Конечно. В наше время без образования нельзя. Или всю жизнь придётся работать на дядю за копейки.
-- Ну, хорошо, -- согласился с дочерью Алексей, -- насчёт парня я ещё могу понять. А зачем ты связалась со старым и женатым мужчиной? Объясни, пожалуйста.

Маша молчала. Как объяснить отцу зачем она связалась с Павлом.? Действительно – зачем? И так ли ей нужен мужчина много старше её? Выходит что нужен.
-- Хорошо, папа, давай поговорим начистоту. Только ты меня, пожалуйста не перебивай.  Ты не забыл сколько мне лет? Я взрослая. Я хочу иметь рядом с собой мужчину. И не просто мужчину для определённых занятий. Я хочу иметь рядом надёжного друга. Я хочу стабильности, хочу внимания и хочу чтобы меня любили.
-- Так, пока я понимаю. А дальше? У него же семья, дети...
-- Не смеши меня, папа. Какая семья, какие дети? Где твои дети? Так и у него. Единственная дочь, замужем за военным. С женой давно живут как чужие.
-- А ты откуда знаешь что как чужие?
-- А вы откуда знаете как я живу?
- Ну, дочь, -- рассмеялся Алексей, --тебя на сивой кобыле не объедешь.

Анна в разговор не вмешивалась. Она молча молила Бога чтобы всё обошлось. Ей вдруг бросилась в глаза  яркая красота  дочери. Перед ней сидела  девушка в самом расцвете  молодости и красоты.
«Чему и удивляться если мужчина увлёкся Машенькой, -- думала изумлённая женщина, -- чему удивляться? Когда же она успела вырасти? Уж не тогда ли когда мы с отцом были заняты своими проблемами?»-- на глаза навернулись слёзы
.-- Ну, вот, слёз нам ещё не хватало, -- заметил Алексей., -- чего ты? Мы же не ругаемся...
-- Да я вот смотрю на Машу. Какая красавица выросла, а мы и не заметили. Сходились, расходились...
-- Но теперь-то мы вместе. Жизнь не гладкий асфальт, хватает и колдобин. Ладно, не будем о прошлом да грустном.  Но почему тебе не познакомиться с молодым мужчиной?
-- Папа, а ты видел этих молодых мужчин? – Маша замолчала ожидая что на это ответит отец. Отец молчал и девушка продолжила:
-- Вот видишь и сказать нечего.
-- Так оно и есть. Что ж  выходи замуж за него, за своего мужчину, -- Алексей постеснялся произнести слово «любовника».
-- Папа, ты о чём это?—искренне удивилась Маша, -- скажешь тоже. С чего бы мне переться замуж?
---Ну, хоть как-то...

29

-- Какое тебе, папа, как-то? Кому это нужно?  Мне и так хорошо. Представь себе – выйду замуж. Готовь, стирай, убирай. Пойдут дети, пелёнки, распашонки. Тетешкайся с ними. Оно мне надо?
-- Маша, доча, -- ахнула Анна, -- да как же без детей?
-- Я не говорю что не хочу детей. Хочу, но потом. Сначала карьера. Нужно прочно стать на ноги.
-- Да, вот рассудила...
-- Папа, открой глаза. Жизнь давно переменилась. А вы с мамой живёте всё ещё в Советском Союзе. Это раньше рожали детей когда придётся, а теперь планируют ребёнка.
-- Как это – планируют?—снова удивилась Анна.
-- А так, нечего нищету плодить. Если уж завести ребёнка, то и образование  и воспитание нужно дать ему на высшем уровне.
-- Так ты, дочь, хочешь нас с матерью упрекнуть что мы вам с братом ничего хорошего не дали. Так, держали в нищете?
-- Ах, папочка, как я могу упрекать вас в чём-то? Я так вас люблю, так люблю. Вы даже представить себе не можете! Ведь времена были другие, поймите вы хоть это!
Алексей и Анна переглянулись, стараясь скрыть от дочери счастливый блеск в глазах.
-- Хорошо и последний вопрос. Насчёт квартиры?
-- А что мы должны встречаться по чужим углам? Да и не бедный он. Хозяин комбината. Пусть раскошеливается для любимой женщины! Теперь другие времена и я не мать Тереза.
Тема разговора была благополучно исчерпана.

 На следующее утро Маша уехала с лёгким сердцем.  Алексей и Анна снова остались вдвоём, но скучать им не пришлось. Появилась новая тема для обсуждения.
-- Боже, боже, -- начинала разговор Анна, -- какие времена настали! И детей своих
не понять. То ли мы неправильно жили, то ли время другое наступило.
-- Жили правильно. Стабильность была. Уверенность в завтрашнем дне. Ни бандитов, ни проституток.  И рабочего человека уважали!  А теперь? Теперь уважают жуликов. И на улицу страшно выйти в тёмное время суток, -- мрачно заметил Алексей.


Наступили нелёгкие времена. Жизнь разделила народ на два совершенно противоположных общества, нищие и богатые.  Предприятия лихорадило. Некоторые из них закрывались, некоторые перепрофилировались. В стране воцарился хаос. Махровым цветом расцвёл криминал. 
Завод на котором трудилась чета Ореховых превратился в ООО (общество с ограниченной ответственностью).  Что это такое рабочие понимали с трудом.
Народу стали раздавать ваучеры, то есть приватизационные чеки – их часть от общего богатства государства. Проще говоря – России. От мощного монолитного государства  осталась одна Россия, остальные страны вышли из состава Союза Советских Социалистических республик. Многие рабочие завода продавали свои «ваучеры» за бесценок – выплату заработной платы задерживали, нужно было на что-то содержать семьи.  Большая половина рабочих была уволена – не было заказов. Старые производственные связи нарушились, новые создавались с большим трудом.  Объём работ сократился до минимума.
Анна с Алексеем уцелели в мясорубке сокращений. Оба были на хорошем счету и руководство завода старалось сохранить старые кадры, -- опытных специалистов. Посёлок постепенно пустел. Молодёжь подавалась в большие города в надежде там  обрести своё счастье.  Города становились переполненными молодыми обездоленными людьми. Молодые здоровые парни пополняли криминальные ряды, девушки шли на панель. Понятие добра и зла сместилось.

30

То что раньше порицалось, теперь восхвалялось, жизнь человеческая обесценилась. Вернее будет сказать – она имела свою цену.  По стране  прокатилась волна заказных убийств. Появилась новая специальность – киллер. В Россию угрожающим потоком хлынули наркотики.
По всем телевизионным каналам передачи новостей начинались с сообщений об очередном убийстве, ограблении, изнасиловании. Приникая к голубым экранам, люди ожидали сообщений о преступлениях, кровавых разборках. Никому уже не было дела до мифических достижениях в экономике, науке, мнимом изобилии.
Эти достижения никак не сказывались на благополучии населения. Оно стремительными темпами приближалось к опасной черте – черте за которой начиналась самая настоящая нищета. Зато сообщения криминального характера позволяли думать – у нас плохо, но пока спокойно, не то что там... Господь Бог до сегодняшнего дня миловал.
Алексей получал пенсию по инвалидности. Прожить на эту пенсию было немыслимо и он продолжал ходить на работу. Через год он должен был получить пенсию по–старости. Анна тоже пока ещё работала. Однако им пришлось перейти на режим жёсткой экономии. Хорошо хоть дочь помогала.  Маша в это непростое время благодаря Павлу Петровичу не только сумела остаться на плаву, но и превратилась в бизнес-леди.
Павел Петрович, (мужчина обладающий завидной деловой хваткой), помог Маше найти найти свою нишу в новой экономике.  Он предложил ей приватизировать Центральную городскую аптеку.
-- Машенька, -- в один из дней обратился к девушке Павел Петрович, -- я хочу сделать тебе подарок. На твоё имя приватизировать аптеку. Что ты на это скажешь?
-- Аптеку?—удивилась Маша, -- А что я с ней стану делать?
---Как что? Управлять. Хозяйкой будешь.
-- Да  как-то страшно. Я ведь ничего не понимаю. Да и зачем мне это? Работаю. Документы в институт подала.
-- Работа у тебя есть. И будет всегда. А прожить на свою зарплату сможешь?
Девушка молчала. Возразить было нечего.
-- Вот видишь, Машенька, -- между тем продолжал мужчина.
--Вижу.
-- А теперь послушай меня очень внимательно и постарайся вникнуть в мои слова. Какие бы ни были в стране, в мире потрясения люди болели и будут болеть. Лекарства нужны всегда. Есть четыре способа легально зарабатывать хорошие деньги – питание, курение, алкоголь, медицина.
-- Понимаю, -- соглашалась девушка, -- а с чего же начинать? Да и боюсь я там всяких рэкетиров.
-- А вот рэкетиры уже не твоя забота. Что ж ты думаешь, я вот так процветаю и меня никто не трогает? Как бы не так! С этими ребятами нужно серьёзно дружить. Среди есть очень умные люди. Среди «шестёрок» умных мало. Да им быть умными и ни к чему. Их роль – исполнители. Отстёгиваю...
-- И мне нужно будет отстёгивать? Боюсь я, Павел, очень боюсь.
-- Пока ты со мной не бойся ничего и никого. А вот управлять аптекой нужно будет учиться. И учиться серьёзно, но ты молодая, способная и целеустремлённая. Пойми, Маша, ты мне не безразлична, не безразлична и твоя судьба. Пока жив помогу чем могу.
Маше пришлось согласиться с доводами Павла.
-- Паша, я согласна с тобой, но нам ведь и твоих денег хватает.
-- А ты не допускаешь такую мысль что я не вечен? Особенно в такое время?
-- Паша, -- девушка обняла Павла Петровича и внимательно посмотрела ему в глаза, -- Неужели ты меня так сильно любишь?
-- Больше жизни, -- выдохнул мужчина.

31

Дело закрутилось. Аптека была приватизирована на имя Ореховой Марьи Алексеевны. В один из дней Маша появилась в аптеке  полновластной хозяйкой. Но наслаждаться новым статусом было некогда. Нужно было постигать азы управления, азы экономики и учёба в институте (куда девушка успешно поступила) на факультет фармакологии.
Для частых встреч с родителями не хватало времени.. Анна с Алексеем успокоились относительно судьбы дочери. Действительно наступили новые времена.  Маша помогала родителям материально, а однажды  преподнесла им поистине царский подарок – две путёвки в Египет.
-- Вот, папа, поезжайте с мамой , погрейтесь на солнышке.
-- Доча, так ведь это очень дорого.  Да зачем ты такие деньги потратила?—ахнула Анна,-- ведь тебе самой пригодятся.
-- Хватает и мне.  Я ведь теперь хозяйка, бизнес –Леди.  Разве не могу позволить себе позаботиться о родителях?
-- Спасибо, Маша, спасибо. Как угадала. А ведь мне давно хотелось посмотреть пустыню и Египетские пирамиды, -- Алексей с любовью и благодарностью взгялнул  на дочь.
-- Да знаю, что хотелось. Потому и езжайте пока есть возможность.

В самый разгар зимы Анна и Алексей полетели в далёкий Египет. Две недели промелькнули как один день.  Домой они вернулись отдохнувшие, загорелые с массой новых впечатлений.  Но резкая перемена климата, перелёт негативно сказались на здоровье Алексея. У него случился второй обширный инфаркт. Шарик снова тоскливо завыл.
- Если ещё раз начнёшь выть, убью!—пригрозила хозяйка., -- сиди тихо. Тут и без тебя нервы никакие! Убью! Понял?
«Да чего уж не понять?—уныло думал Шарик, -- не впервой. Да моя-то вина  в чём?
Подумала бы сама к чему вою... Опять тень шастает по ночам.»
Для Анны повторилось всё снова – больница, реанимация, тяжёлое состояние мужа. Врачи успокаивали, обещали благополучный для больного исход. И Анна верила что  и на этот раз всё обойдётся. Дочь, узнав о постигшем отца несчастье,  в тот же день, бросив все дела на помощницу, примчалась к родителям. Маша предложила поместить отца в областную больницу, обещала ему отдельную палату, квалифицированную помощь, но Алексей отказался.
-- Машенька, доченька, послушай меня. Зачем мне та больница? Мне и здесь хорошо. И врачи знакомые и мать каждый день приходит. Даже Шарик и тот  сидит на крыльце, ждёт когда выпишут.
Анна была согласна на то, чтобы Алексея перевели , если уж не в областную, то хотя бы в местную районную больницу.
Но Алексей был непреклонен. Всё что могла сделать для отца, Маша сделала – лучшие лекарства, отдельная палата, и ... конверт лечащему врачу. Прошло две недели со дня повторного инфаркта. Анна каждый день навещала мужа. Навещал Хозяина и Шарик, но на этот раз его в палату не пускали. Он усаживался на холодные  ступеньки крыльца и терпеливо дожидался Хозяйку.  Никакая сила не могла заставить его покинуть свой пост. И если уж кто-то настойчиво старался прогнать Шарика, то он отходил в сторону и, дождавшись когда обидчик скроется с глаз, возвращался на прежнее место. И только когда Хозяйка показывалась на больничном крыльце, Шарик покидал свой пост и они вместе возвращались домой.
-- Шарик, -- обращалась к нему Хозяйка, -- Шарик, сегодня Алексею стало совсем хорошо. Он уже гуляет по коридору. Скоро выпишут.
«Да уж скорее бы, -- мысленно отвечал Шарик, -- скорее бы, а то как-то на душе неспокойно.  Мало ли что... Может дома всё же надёжнее? Как ни как а мы рядом ... рядом...»
Анна и Шарик вернулись домой. Вскоре Хозяйка вынесла ему ужин очень вкусный,
судя по аромату поднимающемуся над миской.

32

-- Ешь, Шарик, -- услышал он ласковый голос, -- ешь.  Я бы и сама съела, да нет аппетита. Вот вернётся наш Хозяин, тогда и аппетит появится.
Шарик признательно посмотрел на стоящую перед ним Хозяйку.
« Да и у мня нет желания поесть.  Ты уж не сердись, но понимаешь – не лезет кусок в горло.  Иди уж , не стой над душой. ...»
Но Анна не торопилась уходить.  Она знала что не уснёт и с привычным уже беспокойством ожидала наступления ночи.  Понурый Шарик сидел у её ног.
« На кого он стал похож? Тощий, облезлый, шерсть висит клочьями, тоже переживает.»
-- Ешь, Шарик, ешь. Не уйду пока не съешь всё. Я не ем, ты не ешь. Что ж нам теперь ворон твоих кормить?
« А хоть бы и ворон. Не пропадать же добру» -- он виновато посмотрел Хозяйке в глаза, --« делать нечего, придётся есть. Ведь не уйдёт. И как не понимает, что если у неё нет аппетита, то и у меня может не быть. И мне так хочется побыть одному. Это какой же выдержкой нужно обладать чтобы не выть? Скажи кому—не поверят».
Шарик начал есть. Анна постояла рядом с собакой и пошла домой.
В один из дней Анна обратилась к Шарику:

-- Всё, сегодня Хозяина выписывают. Пойдём встречать.  Ты приготовься, скоро соберусь и пойдём. Мурзика ещё покормлю.
«Нашла кого кормить, - с горечью подумал несчастный Шарик, - дармоеда. Тут такое горе, а ему хоть бы что. То гуляет, то спит дома. Вон какие бока отъел. Наверно Хозяйскую порцию лупцует. Я не ем, Хозяйка не ест. Кому же она достаётся как не ему? Ладно уж, пусть бы ел Но мог бы и подойти, хоть как-то выразить сочувствие, подлая душонка.»

Шарик терпеливо дожидался Хозяйку. Мысли  путались в его собачьей голове и внутренний голос настойчиво шептал.: (Это была его Интуиция)
-- не ходи сегодня, не ходи, тебе не нужно сегодня быть там.
Шарик привык доверять своей Интуиции, она никогда его не подводила.
« Значит не нужно. Но что же должно случиться? – и сам себе отвечал – должно. Если ещё вчера я сомневался, то сегодня знаю точно. Нужно бы предупредить Хозяйку чтобы и она не ходила. Но как? Не поймёт ведь. А может у них у людей всё по другому, не так как у нас, собак. Может ей нужно там быть. Ладно, -- тяжело вздохнул Шарик, -- пусть уж идёт. Залезу в будку пусть думает что сплю»
Из будки он слышал как открылась и  закрылась дверь, как Хозяйка спускается с крыльца. Наконец её шаги раздались возле самой его будки и он услышал знакомый голос:
-- Шарик, а ты что ж это не пойдёшь? Никак  заболел? Шарик, ну вылезай же, видишь мне некогда, Хозяин ждёт.
Шарик нехотя вылез из будки. Он еле держался на ногах.  Взгляд его больших, карих глаз выражал печаль и безнадёжность.
-- Шарик, что с тобой? Еле держишься на ногах, и глаза совсем печальные. Ладно, пойду одна, а ты дожидайся. Да постарайся уж выглядеть поприличнее чтобы не расстраивать Хозяина. Ему нельзя волноваться.

Хозяйка ушла. Шарик залез в будку, выбрал удобную позу  и выглянул наружу.
« Вот так и буду лежать, Всё видно.... Во, появился несчастный лизоблюд. Его покажите Хозяину вместо меня. Не расстроиться...»
Шарик, Шарик, преданная твоя душа. Тебе ведь не дано знать что коты не бояться смерти, в их представлении смерть это вовсе не смерть, а переход в другой прекрасный мир. Как бы открытая дверь из одной комнаты в другую.
Алексей ожидал Анну в вестибюле больничного здания. Ему надоела палата, однообразие больничной жизни, хотелось на свежий воздух, на свободу, домой. Едва завидев жену, Алексей осторожно поднялся с дивана и медленно пошёл ей навстречу. Они вышли на крыльцо и за ними захлопнулась больничная дверь.
Небо было ярко-синим, редкие  пушистые облака медленно плыли по небу,

33

Солнечные лучи окрашивали их золотисто-оранжевым светом. Морозный воздух был чист и свеж. Чувствовалось скорое приближение весны. Алексея охватило радостное чувство умиления и счастья. В порыве нежности он привлёк жену к своей груди и крепко поцеловал в губы.
-- Что ты, Алексей, -- растерялась Анна, -- что ты! Ещё увидит кто... Стыдно будет.
- -Не, боись жена, пусть видят....—Алексей не успел закончить начатую фразу. Он покачнулся, руки его сжались в кулаки, из уголка рта потекла тонкая струйка слюны и он начал медленно оседать на подгибающихся ногах.
-- Помогите, помогите!—отчаянно закричала Анна. Поднимавшаяся по ступенькам женщина бросилась на помощь Анне, но они не смогли удержать вмиг отяжелевшее тело Алексея. Прибежавший на помощь врач не смог ничем помочь распорстёртому на крыльце мужчине. Последний, скопившийся в груди воздух с шумом вырвался наружу, грудь умирающего высоко поднялась и опустилась. Всё было кончено. Анна забилась в судорожных рыданиях. Её с трудом оторвали от неподвижного тела мужа. Она не помнила что было дальше, не помнила как очутилась дома. Она только помнила последние слова мужа и его поцелуй на своих губах. Так ушёл из жизни Алексей Николаевич Орехов. Последннее, что он увидел в своём затухающем сознании была картина далёкого знойного лета, лента пыльной дороги, добрый дяденька командир и он, маленький худенький белобрысый мальчонка.

:*******************************************
Алексея похоронили. Начиналась новая жизнь для всех обитателей осиротевшего дома. Каждый из них по своему переживал потерю Хозяина. Анна осталась одна и только теперь в полной мере осознала как ей не хватает Алексея, её единственного и любимого мужчины.  Потянулись однообразные серые, унылые дни. Анна ушла с работы. До пенсии ей оставался ещё год. Она понимала что прожить этот год без зарплаты будет весьма и весьма проблематично, но понадеялась на помощь дочери. Дочь настойчиво звала мать к себе, обещала заботиться о ней и ни в чём не ограничивать. Анна отказалась. Она не могла уехать из родного дома, во всяком случае пока.
-- Не могу, Маша, не могу, -- обливаясь слезами, обращалась Анна к дочери, -- и к тебе не могу, и работать не могу... Я ничего не могу... пока. Может потом...
-- Вот что мне , мама, с тобой делать?—спрашивала мать удручённая Маша, -- ты тут, я там. Ни дня не буду спокойна...
-- Доча, не беспокойся за нас, -- нетерпеливо перебила её Анна, -- если сможешь помоги нам пережить этот год, чтобы с голоду не помереть...Шарику да Мурзику.
На том и расстались мать с дочерью.

Знакомые и соседи советовали Анне не бросать работу, объясняя что среди людей ей будет легче, но женщина упрямо отказывалась.  У неё всё валилось из рук, и она чувствовала что ей нужны уединение и покой. Рядом с нею были верный Шарик и Мурзик. Но Мурзик дома бывал мало. Он приходил, ел, спал и снова уходил по своим кошачьим делам. Да и месяц март не мог длиться бесконечно долго, месяц кошачьей любви. Возвращаясь домой после очередного загула, он долго ласкался к Хозяйке,  пытался о чём-то рассказывать. Но было непонятно о чём. То ли о своих похождения, то ли просил прощение за свои долгие отлучки, то ли просто выражал своё сочувствие.
Совсем иначе вёл себя Шарик. Шарик почти ничего не ел, его хвост, некогда весело закрученный пушистым колечком, обвис и облип катышками грязного снега. Анне было всё равно где  пропадает Шарик.  За ворота своего участка она не выходила, продукты приносили сестра,  соседи, привозила Маша. Женщины старались развеселить Анну, хоть на время отвлечь  от мыслей о постигшем её несчастье. Но всё было бесполезно. Никто и ничто не могло вывести женщину из состояния близкого к отчаянию и депрессии. Единственным человеком которому

34

она была рада была дочь Маша. Они много и долго говорили об Алексее и эти разговоры хоть на время утешали несчастную женщину.Ваня часто звонил матери, стараясь поддержать её, но всё равно Анна оставалась одна со своим горем.
-- Анна, знаешь что я тебе скажу, -- начала зашедшая к ней знакомая женщина, --ты хоть знаешь где твоя собака пропадает?
-- Да откуда мне знать? Бегает, целыми днями дома не бывает.
-- Ну, так я тебе скажу где. На кладбище. На могилке.
-- Не может быть! Неужели на кладбище?—не поверила Анна.
-- Не веришь, сходи сама посмотри. Сидит на могиле и воет. Аж жуть берёт. И никого к ней не подпускает. Как рехнулся.
-- Неужели правда?—снова усомнилась Анна.
-- Ей богу не вру. Вот те крест, -- и женщина торопливо перекрестилась.—Моему-то старику на днях годовщина была. Так после панихиды и подалась на кладбище. И чего это я одна пошла? Сама теперь удивляюсь. Да ведь раньше-то и бояться было некого. Иду, значит, это я мимо. Моя-то могила ... через вашу нужно идти. Иду, этак, по сторонам-то и не смотрю. А тут как выскочит да ко мне. Хвост опущен, пасть оскалена. Я – Шарик, Шарик, а он как и не слышит. Он стоит и я стою. Хорошо Димка мимо с женой шли так отогнали, а то может и не жива была бы уже.
--Ну, пусть только придёт, я ему покажу, сволочь такая! Страдалец нашёлся!

Ближе к вечеру Шарик вернулся домой.  Он потоптался на крыльце в надежде что выйдет Хозяйка, погладит его несчастную голову, может даже пожурит за долгое отсутствие. Но Хозяйка на этот раз почему-то не вышла и Шарик уныло поплёлся к своей будке.  В миске была холодная каша и поверх каши лежало несколько косточек. Аппетита, как всегда, не было. Но Шарик хорошо понимал что нужно есть чтобы поддерживать в себе силы.
«Ешь, Шарик, ешь, -- уговаривал себя несчастный пёс, повторяя слова Хозяйки, -- ешь. Не станет тебя, кто же будет ходить на кладбище?»
И он ел. Но ходить на кладбище Шарику больше не пришлось. Хозяйка посадила его на цепь.  Шарик впал в отчаяние. Он не мог понять своим собачьим умом – за что? Что такого непозволительного он сделал? За что его посадили на цепь? Поначалу он ещё надеялся, что пройдёт немного времени и Хозяйка сменит гнев на милость. Но дни шли за днями, а в жизни Шарика ничего не менялось. И он завыл. Вся его собачья душа выливалась в этом вое. Он не просто выл, он плакал. В  глазах поселилась не проходящая тоска.  Он уже ни о чём не думал. Мыслей не было. При появлении Хозяйки забирался в будку, и тихо лежал там пока Хозяйка не уходила. Он слышал её гневный голос, но продолжал  лежать в будке. Его собачье сердце разрывалось между любовью к Хозяйке и обидой на неё.  Будь Шарик человеком он обязательно возненавидел бы Хозяйку, но он не умел ненавидеть., он умел любить и прощать.

Не легче было и Анне.  Соседи жаловались на несмолкаемый собачий жуткий вой, советовали или заставить Шарика замолчать или пристрелить.  Но заставить Шарика замолчать не получалось. Снять с него цепь? Пусть бегает где хочет. Но ведь он снова побежит на кладбище и снова станет пугать людей. Она пробовала ругать собаку, пробовала уговаривать  по-хорошему. Шарик при её появлении забирался в будку и не показывался из будки до тех пор пока Анна не уходила.
«Придётся пристрелить, -- думала женщина, -- ну что ты с ним станешь делать? Ведь не понимает по-хорошему. А может попробовать отпустить? Может уже забыл?»
И Шарик был отпущен на свободу. Не помня себя от радости он бросился к Хозяке, лизал ей руки, подпрыгивал старясь лизнуть в лицо.
-- Да ну тебя, Шарик, -- отбивалась от собаки Анна, -- совсем не умеешь вести себя прилично.  Успокойся. Я вот что тебе предложу – давай на кладбище ходить вместе, но только не каждый день.
Шарик внимательно слушал Хозяйку стараясь по её голосу угадать смысл произносимых слов.

35

-- Пойдём, Шарик.
«Пойдём, так пойдём, -- подумал он, -- только вот куда?»
Анна шла впереди, Шарик трусил за нею, но когда они вышли на дорогу ведущую к кладбищу он вдруг встрепенулся, обогнал Хозяйку и стремглав пустился по дороге.
-- Шарик, Шарик, -- неслось ему вслед, но он ничего не слышал и не видел. В воротах кладбища он налетел на женщину выходящую из ворот, но даже не заметил этого. У него вдруг появилось второе дыхание, в ослабевшие мышцы ног влилась новая мощная сила. Вперёд, только вперёд!

Домой он вернулся вместе с Хозяйкой. Хозяйка шла впереди, Шарик покорно плёлся за нею. Спешить было некуда, а гневный голос Хозяйки снова заставил почувствовать себя виноватым. Когда они вошли во двор, то к его великому изумлению она пригласила его в дом.
-- Заходи, Шарик, заходи не бойся, -- на этот раз голос Хозяйки звучал необыкновенно ласково. Шарик насторожился. Что-то было не так. Но что – не так—он пока разгадать не мог. Он был вкусно накормлен и оставлен дома. Сама Хозяйка куда-то ушла. Мурзика, к счастью, дома не было.  Шарик улёгся на половичок и блаженно закрыл глаза. Только теперь он почувствовал как устал.
«Да и как не устать?—рассуждал он, - Не молодой ведь, считай – старик. Да ем мало, можно сказать почти ничего не ем. Интересно, зачем это Хозяйка оставила меня дома?»
 На то чтобы оставить Шарика дома у его Хозяйки появилась серьёзная причина.
« Нет, это невозможно. До каких пор терпеть? Пристрелить и только. Другие собаки как собаки, а этот какой-то полоумный.»

Анна шла к Игнатию, местному охотнику.  Он занимался не только охотой, но и брался пристрелить  любое животное если к нему обращались с подобной просьбой.  За свою работу денег не брал, но требовал чтобы  заказчик накрыл стол. И стол накрывали. Последняя выходка Шарика помогла Анне решиться на его убийство.  Игнатий был дома. Выслушав просьбу женщины, он согласился на отстрел Шарика.
-- Да слышал, слышал я про твоего пса, -- покачал мужчина головой, -- это ж надо так страдать по хозяину! Пусть бы и страдал, так житья от него нет. То воет, то пугает. Сегодня приду ближе к вечеру. Вдвоём придём. Одному несподручно. Мы его на верёвку, значит, и уведём к лесу. Но сама понимаешь...
-- Да чего уж тут не понять? Как скажете....
 С тяжёлым сердцем возвращалась Анна домой.  Нет мужа, вот сегодня не станет его любимой собаки.
«Но что же делать? Ведь не слушает... Если бы не соседи.... Нет, один раз нужно решиться. Да и старый уже. Сколько он проживёт? Всего ничего»
Судьба Шарика была решена. Анна вернулась домой, села на табурет и долго смотрела на собаку. Какой-то внутренний голос шептал ей – не убивай, подожди. Пусть живёт дома. Может и выть перестанет. И на кладбище пусть бегает. Ведь никого ещё не укусил.»
 
Но её строгий рациональный ум заглушал робкий голос  то ли совести, то ли души.
Ближе к вечеру пришёл Игнат . Вместе с ним пришёл любитель выпить на дармовщинку Колька.
-- Ну, Хозяйка, где твоя псина?
-- Шарик, Шарик, -- позвала Анна.
Шарик нехотя поднялся с половичка и вышел в коридор недоуменно глядя на мужчин. Один из них быстро, не давя собаке опомниться, накинул  на шею верёвку и затянул тугим узлом.
-- Всё, Анна, мы пошли, а ты готовь. За час управимся.
Колька с силой потянул верёвку, Шарик упёрся всеми четырьмя лапами. Он испугался, посмотрел на Хозяйку умоляющим взглядом. Но Хозяйка, отвернулась от несчастного Шарика и вышла. И Шарик понял – его предали. И кто? Женщина за

36

которую он бы отдал свою собачью жизнь. Верёвка натянулась, Шарик стал задыхаться, ноги его ослабли и он покорно пошёл за мужчинами.
«Наверно конец. Ладно, пусть будет что будет. Заступиться некому и никому я не нужен»
Через час, как и обещал Игнатий, мужчины вернулись.
-- Ну всё, ставь, Анна, магарыч.
Стол был накрыт, самогонка выставлена.
- Ну, -- произнёс Игнатий, поднимая полный гранёный стакан, -- за упокой его собачьей души!
-- А он не долго мучился?—робко спросила Анна. Её начинало мучить запоздалое сожаление.
-- Да нет. Что, разве ты Игнатия не знаешь? Скажи не так, Коля?
-- Так, так,- подтвердил Колька,, отправляя в рот очередной кусок ветчины, -- раз, и готов. А ты, Анна, почему себе не нальёшь? Не годится так-то. Как ни как, а помянуть надо, хоть и собаку.  Завтра и зароем. Только мешок какой дай...
Анна выпила. Мужики посидели ещё часик и ушли. Остатки выпивки забрали с собой.
-- Ты, Анна, это тово, не подумай чего. Похмелиться нужно завтра, -- произнёс на прощанье Игнатий.

Мужики ушли, Анна осталась одна. В доме повисла гнетущая тишина. Мурзик снова где-то пропадал. Непереносимая тоска тяжёлым обручем сжала сердце. Она откупорила новую бутылку водки, налила полный стакан и залпом выпила. На подгибающихся ногах дошла до кровати. Снять с себя верхнюю одежду не было сил. За окном царила тишина. И Анна сквозь затуманенное алкоголем сознание,  вдруг осознала  как ей не хватает собачьего воя, живого голоса Шарика. Она заплакала, заем тихий плач перешёл в громкие, отчаянные рыдания.  Так прошла ночь и только к утру женщина забылась  тяжёлым, мучительным сном. Во сне ей привиделся покойный муж. Он ходил и ходил по двору, заглядывал в собачью будку, искал Шарика за домом, в сарае и громко звал того по имен.
-- Анна, ты не знаешь где Шарик?—обратился он к жене.
-- Знаю. Его застрелили. Я попросила...
-- Что ты наделала, что ты наделала, Анна?—глухо прозвучал его голос и призрачная фигура растаяла в вечерних сумерках.

Анна, вытянув вперёд руки,  бросилась к Алексею. Ещё миг и она обнимет любимого мужа, но раздался его тяжёлый вздох и Алексей исчез.   Анна поднялась с кровати, нестерпимо болела голова,  поила воды,  по  привычке, сделала Шарику завтрак и вышла на крыльцо.  На крыльце лежал Шарик. Морда его была в засохшей крови, на спине зияла огромная рана. Он поднял на Хозяйку печальные, наполненные невыносимым страдание глаза и сделал попытку лизнуть её ногу. Миска выпала из рук женщины и с грохотом покатилась по ступенькам вниз. Анна бросилась к Шарику, прижалась к его окровавленной морде и   заголосила  как по покойнику. Подошёл невесть откуда появившийся Мурзик. Он сел рядом с раненым Шариком.  Его круглые зелёные глаза наполнились состраданием.

Вскоре подошли Игнатий с Колькой.  Они опешили, увидев на крыльце распростёртого Шарика, Анну, перепачканную собачьей кровью и понурого кота.
-- Вот это да? – изумился Колька, -- как же так? Ведь убили вчерась. Вот ей Богу убили!
-- Ладно. Промазал и промазал. Темнело , да и собака не стояла спокойно. Вот самую бы малость и был бы готов., -- и увидев расстроенное лицо женщины, -- добавил, -- да, Анна, не переживай. Прикончим. За нами дело не станет. Только вот бутылочку бы ещё не мешало, да мешок.
-- Бутылку дам, но раз уж остался жив, пусть живёт.
-- Ну, как скажешь. Тогда ветеринара вызывай.
-- Да не знаю куда звонить..

37

-- Телефон-то справный?—задал вопрос Игнатий, и получив утвердительный ответ, прошёл в дом.
-- Жди, едет, -- произнёс мужчина, появившись через пять минут на крыльце, -- но учти, платить придётся.
-- Да заплачу, заплачу,-- и видя что Игнатий с Колькой не уходят, а нерешительно переминаются с ноги на ногу, догадалась --  сейчас вынесу.
-- Спасибо, хозяйка, -- произнёс Игнатий, принимая драгоценную бутылку, -- не обижайся уж на нас. А коль скажешь, то мы могём...
-- Нет уж идите, идите поскорее.

Мужики ушли и вскоре после их ухода возле ворот дома затормозила машина. Из машины вышел невысокого роста  худощавый мужчина, на вид  приблизительно сорока лет.
Анна пошла ему навстречу.
-- Что, хозяйка у вас тут стряслось? – обратился он к ней.
-- Да вот, собака. Шарик...
-- Ну, будем знакомы. Семён.
-- Анна.

Мужчина наклонился над беспомощным Шариком, внимательно осмотрел его и наконец произнёс:
-- Да... Серьёзно и кто ж его так?
Анна вначале хотела сказать что не знает, что собаки всю ночь не было дома, но заглянув Семёну в глаза, вдруг поняла что он догадался об истинной причине разыгравшейся трагедии.
-- Да, это я попросила...
-- А теперь что ж?
-- Не могу. И слава Богу что обошлось...
-- Хорошо, но Шарика придётся везти в клинику. Предстоит серьёзная операция.  Операция платная, - и врач озвучил причитающуюся за операцию сумму.
--Я согласна, согласна, --заторопилась Анна, -- сейчас деньги?  Только спасите его, только спасисте.
-- Думаю спасём. Хотя много крови потерял.
-- Я ещё доплачу, только спасите...
-- Жалко? – спросил Семён и внимательно посмотрел женщине в глаза. Анна молча кивнула, на глаза набежали слёзы.
-- Шарик, -- ветврач снова склонился над собакой, -- хочешь в больницу? Молчишь? Ну, молчи, только лежи смирно. Вряд ли ты сам дойдёшь.... Анна, придётся помочь.
 Сейчас я носилки принесу.
Мужчина пошёл к машине, Анна осталась возле Шарика.
-- Мне тоже ехать с вами?
-- Зачем? Приезжайте завтра, а сегодня не нужно. Видите, он почти без сознания, Сделаем операцию...
-- Под наркозом?—перебила Анна.
-- Естественно, Не живодёры же какие....

Вдвоём они бережно положили Шарика на носилки. На мгновение Шарик открыл глаза, попытался дотянуться до Хозяйкиной руки с тем чтобы благодарно лизнуть, но не смог.  Из его закрытых глаз пролилось несколько слезинок.  Или показалось Анне? Может и показалось.... ведь собаки не плачут.
Ветеринар уехал, увозя с собой  раненого Шарика. Анна долго стояла у калитки. Машина скрылась за поворотом.  По улице шёл старый Авдей. Он поравнялся с расстроенной и заплаканной Анной.
-- Анька, что у вас тут случилось? Умер кто, что ли?
-- Да нет, собаку вот, Шарика раненого увезли в клинику.
-- Как это?
-- Как ранили?

38

-- Да как это понятно. А в клинику-то зачем?
--Как зачем, -- удивилась Анна, - Как зачем? – снова повторила она удивляясь непонятливости старика, -- спасать , операцию делать.
-- Кому?—теперь удивился Авдей, -- кому? Собаке? Да ведь операция нонеч денег стоит.
-- Стоит...
-- Но не человек же? Собака ведь! Ну и дела.... Дура дурой ... На кого деньги тратить? –Он посмотрел на Анну и выразительно покрутил пальцем у виска, затем сплюнул в сердцах и пошёл своей дорогой.  Анна  молча смотрела ему вслед...
Через две недели выздоровевшего Шарика Анна привезла домой. Жизнь продолжалась.

27. 02. 2017. Ливаны