1. Белокуриха пикчерс презентс

Наступил июнь и я уехал работать на Алтай. А именно - в курортный городок под названием Белокуриха. Что поделаешь, если в родном Новосибирске образца 1999 года для меня не нашлось занятия? Уехал я не один, а в составе бригады строителей. Нашей задачей была внутренняя отделка коттеджа, принадлежащего генеральному директору гостиницы «Алтай West». Фамилия директора оказалась Мазаев, и был он по меркам курортного городка очень крупной «шишкой». Коттедж его находился на вершине горы, склоны которой были покрыты сосновым лесом, и виднелся - подобно «Ласточкиному гнезду», от подножия её вершины практически отовсюду. Поселили нас в трёхэтажном корпусе для персонала гостиницы и обедали мы тоже за «счёт заведения», получая готовые блюда из столовой для отдыхающих. Разместились мы в двухместных номерах со «спартанской» обстановкой, в которых имелось всё необходимое – кровати, шкаф для одежды, тумбочки и умывальник с зеркалом. Такие вот льготные и комфортные условия, но чтобы принять душ, необходимо было спуститься в подвал. Почему бы не жить как-нибудь?..
                Меня посещали смутные сомнения, как же я буду выполнять различные виды работ по отделке помещений, не будучи профессиональным строителем. Ведь я до сих пор не держал в своих руках ни шпателя, ни шуруповёрта, не говоря уже о «болгарке» и перфораторе! Но Борис – наш бригадир, который принял меня в свою бригаду, сказал, что было бы желание работать, а научиться можно всему на практике. И он оказался прав – вскоре я достаточно шустро «разбодяживал» водой сухую смесь, приготовляя шпаклёвку и, вооружившись двумя шпателями, выравнивал уже оштукатуренные стены нашего объекта, а также монтировал каркасы для подвесных потолков и коробов.               

Вообще городок, в котором я оказался волею судеб, расположен был в долине реки Белокурихи на высоте 240—250 метров над уровнем моря у подножия горы Церковки. Город-курорт занимает территорию в 92 км, и проживают в нём около 15 000 человек населения. Из интересных фактов я отмечу, пожалуй, что в 1942 году туда был эвакуирован Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». В 1970 году тогда ещё посёлок получает статус курорта всесоюзного значения, в 1982 году — статус города, а с 1992 года город Белокуриха — курорт федерального значения. По количеству солнечных дней в году Белокуриха запросто конкурирует с курортами Крыма и Кавказа, поскольку таких погожих дней в году — 260. Аэроионы — главный лечебный компонент горного воздуха. В Белокурихе содержание лёгких аэроионов вдвое превышает их содержание на всемирно известном швейцарском курорте Давос. Может благодаря такому потрясающему климату, никто из нашей бригады не жаловался на похмелье или недомогание после проведённого накануне бурного вечера. Но обо всём по порядку.
                Бригада, в которую я попал, оказалась весьма «разношёрстной» по своему личному составу. Борис наш непосредственный начальник и бригадир был очень близоруким, носил очки и аккуратно подстриженные усики, а потому выглядел достаточно интеллигентным типом. Но заблуждаться по этому поводу не стоило, ибо если поблизости не было женского пола, то выражался он фигурально и не стеснялся в выражениях. Одним из любимых «перлов», которыми он густо сдабривал свою речь, был, например, такой:
 - Вот и фуй, не болит, а красный!
 Что выражало в зависимости от ситуации крайнюю степень удивления или недоумения. Кто его научил так образно высказывать свои мысли вслух, я сначала и не подозревал, но когда узнал, что Борька «оттрубил» свой срок в строительных войсках, называемых в просторечии «стройбатом» всё встало на свои места. Однако, несмотря на славное прошлое, наш ветеран - «ломом подпоясанный» не курил и не употреблял спиртного ввиду врождённой непереносимости его организма всего этого «великолепия». За свою жизнь я знавал всего двоих человек с подобным диагнозом, одним из которых и был мой бригадир. Такие люди в толпе как самородки в пустой породе – гляжу с изумлением!..
                Моим соседом по комнате оказался бывший борец-классик и, как я узнал впоследствии – бывший рэкетир Серёга Зубарев по прозвищу Зуб, входивший не так давно в одну из многочисленных ОПГ Ленинского района нашего города. Он был старше меня года на четыре и с большим трудом заставлял себя вставать по утрам на работу. Глядя на эти утренние «ломки» можно было предположить, что регулярно просыпаться по заводскому гудку и «пахать» за станком или ещё где-нибудь это явно не из биографии моего соседа. Характер у него имелся живой и компанейский, а потому мы с ним быстро нашли общий язык. Ещё в нашей бригаде был Толян Железняк – бывший инженер с производства, рыжий Игорь – молодой, но уже семейный парень у которого дома оставалась жена с двумя маленькими детьми-погодками, Витёк из Казахстана, а также Лёха – долговязый парень, имеющий своеобразное чувство юмора. Однажды он вылепил из алебастра несколько членов с крылышками, а затем расставил их в стенных нишах коттеджа, предназначенных вероятно для скульптур или ваз, ну, разумеется, в качестве украшения! Просто как художник Лёха видел именно так. В это время на объект приехал хозяин и, заметив столь неординарные художественные изыски, устроил жуткий скандал. Борис с большим трудом отстоял Алексея и убедил Мазаева оставить парня на объекте, напирая на то, что тот «большой специалист» в своей области. В какой именно он не уточнял, поскольку единственным профессионалом-отделочником из всей нашей банды оставался только сам бригадир. Остальные, как и я, были в строительстве людьми случайными, просто так сложились жизненные обстоятельства.               

Поставщиком строительных материалов и рабочих услуг на объект являлась новосибирская фирма «Экострой», по направлению которой мы и попали на Алтай. Кроме нас на коттедже Мазаева трудились ещё две бригады из той же фирмы, одна из них состояла преимущественно из жителей города Бердска, а другая была укомплектована заезжими «гастролёрами» из солнечной Грузии. Сферы влияния распределились таким образом: наша бригада занималась шпаклёвкой, покраской, подвесными потолками и установкой дверей на первом и цокольном этажах, бердчане то же самое делали на втором, а грузины, которыми верховодил некто Алик, выкладывали плитку и паркет по всему объекту.               

Бригадир «бердских» - Антоха, имел прозвище Финн. Столь редкую в наших краях «погремуху» он получил, рассказывая о своём родном Ленинграде, потому как частенько повторял, что проживал некогда в доме с видом на Финский залив. Как его занесло в Сибирь из Северной Пальмиры, я позабыл за давностью лет. Был он парнем смешливым, крепким, с чуть выкаченными глазами и, когда говорил, то немного картавил. Игорь – бывший прапорщик приходился Финну родственником, поскольку бригадир был женат на его сестре. Остальные члены бригады Саня и Андрей действительно проживали в Бердске, вследствие чего этот топоним и закрепился за всей бригадой. Этот город, находящийся в Новосибирской области некогда был известен всей стране – многие пользовались продукцией производственного объединения «Вега» выпускающего магнитофоны, усилители, акустические системы и прочее, а также брились электробритвами тамошнего электромеханического завода. Рослый и здоровенный Андрей был балагур и, что называется душа компании, а уж по строительству не просто «собаку съел», а целую стаю! Саня тоже являлся специалистом милостью Божьей, но ростом не вышел, а потому рядом со своим монументальным земляком выглядел как подросток.               

День нашей бригады начинался так - после завтрака мы спускались со второго этажа во двор гостиницы, где нас поджидал служебный автобус. Мой сосед Серёга частенько жертвовал утренним приёмом пищи ради нескольких дополнительных минут сна. Страшно было смотреть, как человек мучался, заставляя себя встать с кровати! По дороге на объект мы заезжали на промзону, для того чтобы забрать там представителя заказчика курирующего нашу деятельность – мастера Семёнова. Он был местным жителем и как прочие аборигены относился к «понаехавшим» на заработки из большого города несколько настороженно, если не сказать негативно. Уж если в Новосибирске устроиться на работу было проблемой, то на Алтае это возможно только имея нужные связи и зная секретные коды доступа. Кто не попал в обслуживающий персонал многочисленных санаториев и гостиниц Белокурихи влачил самое жалкое существование на дне финансовой пропасти. Впрочем, педантичному мастеру наши работяги платили той же монетой.
 - Семёнов, водку будешь? – глумливо спрашивал Финн, пародируя известный кинофильм, обращаясь к многочисленной аудитории, которая расположилась покурить во дворе коттеджа после обеденного перерыва. 
 - Тёплую? – словно в раздумье вопрошал, в свою очередь, маленький Саня, - в коробочке из-под мыла?.. Конечно, буду!..

С промзоны мы выдвигались ровно в восемь утра и уже через пятнадцать минут были на вершине горы, где стоял коттедж Мазаева. Впрочем, если шёл дождь мы вместо автобуса, садились в уазик, прозванный в народе «буханкой», иначе по жидкой глине, в которую превращалась дорога, ведущая на вершину, подняться не было никаких шансов. Прибыв на объект, мы переодевались в спецовки и разбредались по своим рабочим местам. В пять часов вечера все работы на объекте сворачивались. Парни чистили шпателя, прибирали инструмент и переодевались. Полшестого подходил автобус и мы, свободные как ветер спускались в долину, предвкушая вечерние развлечения. Весьма специфичные, надо сказать, поскольку Белокуриха это, прежде всего курорт. Больше половины отдыхающих это одинокие женщины - молодые и не очень, остальные, как правило, семейные пары. Отсюда понятно, что на такой благодатной почве расцвёл буйным цветом махровый пикап. Ну конечно в ходу тогда не было подобных определений, хотя сам термин уже возник где-то в тенётах мировой «паутины» – Интернета. Итак, как говорил рыжий Игорь:
- Белокуриха пикчерс презентс! Вэлкам, фраера и воры!..