Сверчок моего сердца

Однажды у меня на даче завелся сверчок.
«Сверчок? Эка невидаль!» – скажете вы. И будете правы в самом буквальном смысле: еще ни разу в жизни мне не доводилось видеть сверчка. Зато уж слышать!.. Трели какой-то неземной, электрической природы каждый вечер наполняли цокольный этаж нашего дачного домика, на котором находилась баня. Где-то за осиновой «вагонкой», которой был обшит предбанник, и обосновался голосистый новосел.
Сперва изрядно раздражавшие, переливы сверчка постепенно, наряду с запахом смородинового листа после грозы и потрескиванием сосновых дров в камине, органично вплелись в ткань дачного умиротворения, составляющего самую суть загородного отдыха.
Как-то вечером, засыпая под уже такие привычные трели, я неожиданно понял, что мне ужасно хочется увидеть сверчка… И это желание немало меня смутило.
Я всегда был убежден, что нет ничего предосудительного в тяге к познанию. Но кто бы смог объяснить, почему в случае со мной объектом этой тяги стал не высокий философский или эстетический идеал, а насекомое из отряда прямокрылых?! Включив в комнате свет, я долго и пристально разглядывал в настольном зеркале свое лицо, силясь обнаружить следы постигшей меня психической патологии…
Ночью мне приснились кадры старого советского фильма про Буратино, где интеллигентный, но нерешительный сверчок-скрипач пытался предостеречь «новооструганного» озорника от грядущих ошибок. В ответ неблагодарный деревянный мальчишка запустил в мудрую голову сверчка столярным молотком, едва не лишив жизни того, кто искренне желал ему добра. Хотя, пожалуй, послушайся Буратино сверчка – и никакой сказки не было бы…
Значит, так тому и быть. Знание – сила. Сверчок так сверчок.

* * *

Едва воскресное утро осветило солнцем наш дачный участок, я под предлогом неотложного дела помчался прямиком в городскую библиотеку.
В  70-е годы прошедшего века, когда мобильный интернет работал только в одном месте – в сказке Пушкина «О мертвой царевне и семи богатырях» (помните, «Свет мой зеркальце, скажи…»), процесс добывания знаний серьезно отличался от современного!
Я вошел в читальный зал и, не теряя времени, попросил всю литературу о сверчках. Скучающая дама-библиотекарь внимательно взглянула мне в лицо, понимающе кивнула и произнесла бесстрастно, но довольно громко:
– Понятно… аспирант биофака.
В тот же миг в мою сторону повернулось несколько миловидных девичьих головок с ироническими, как мне показалось, улыбками на лицах. Я отчетливо понял, что в научном зале городской библиотеки в воскресенье утром находятся именно те, кому и положено там находиться в это время: несколько студенток-отличниц и один великовозрастный «ботаник» - специалист по сверчкам!
Через некоторое время на моем столе выросли стопки книг, и я погрузился в чтение. По мере того, как я перелистывал книги о представителях группы длинноусых прямокрылых, образ сверчка становился все более ярким и близким. Оказалось, что сверчок – любимый герой сказок у многих народов. Согрела душу мысль о том, что это, пожалуй, единственное из домашних насекомых вызывающее симпатию и любопытство, а не отвращение (как, например, тараканы). Почти повсеместно стрекотание сверчка является символом домашнего очага, уюта и покоя. На протяжении многих столетий сверчков особенно почитают в Китае и Японии, содержат их дома в золоченых клеточках и потчуют как дорогих гостей.
В зоологическом справочнике в изрядно потертой коленкоровой обложке я прочитал, что способностью издавать характерные звуки обладают лишь самцы, и делают они это для того, чтобы привлечь самок. «Начало “пения” сверчков, – говорилось в книжке, – свидетельствует об их готовности к спариванию». Вспоминая нескончаемые трели, я вдруг понял, что за «вагонкой» в нашей бане обосновался не иначе как сексуальный маньяк. Впрочем, не исключено, что наш квартирант был глубоко несчастлив в личной жизни. Эта мысль тоже вполне укладывалась в рамки формальной логики…
Уже ближе к вечеру, прочитав, что Василий Жуковский в письме к своему ученику назвал Пушкина «сверчок моего сердца», я окончательно понял, что в заочной дружбе с моим дачным певцом нет ничего постыдного. Вопреки утверждению «многие знания – многие печали», почерпнутые знания о сверчках вернули мне спокойствие и душевное равновесие.
И хотя теперь о сверчках я знал если не все, то многое, желание увидеть именно «моего» не только не исчезло, но, пожалуй, усилилось.
Вернувшись на дачу, я подолгу стоял в темном предбаннике, а потом, включив свет, резко открывал дверь бани в надежде увидеть сверчка. Многократные неудачные попытки еще больше разжигали желание взглянуть в глаза неуловимому певцу. Почему-то вспомнилось, как в конце шестидесятых вся страна наизусть распевала песни Высоцкого, в то время как карточки с его изображением были большой редкостью…
Однажды я, по-прежнему одержимый идеей встречи со сверчком, дернул ручку двери с излишним рвением и, оторвав щеколду, вместо сверчка застал в бане свою тещу за произведением каких-то гигиенических манипуляций. Вечером того же дня она долго шепталась с моей женой, напряженно и (как мне показалось) с опаской поглядывая в мою сторону…

* * *

Прошло лето. С деревьев полетела прихваченная первыми морозами листва. Солнце, казалось бы, еще по-летнему яркое, только к обеду растапливало иней на железной крыше нашего дачного домика. Под ногами, как маленькие барабаны, щелкали пустые осенние лужицы: пока их поверхность сковывал лед, остальная вода успевала впитаться в еще не замерзшую землю. Хотя перекопка грядок, уборка и прочие предзимние хлопоты заняли все выходные дни, окончательно завершить подготовку к зиме мы не успели. Последнее, что мы сделали – занесли двадцатилитровую бутыль с бродящим домашним вином в баню, куда, по нашим подсчетам, мороз должен был пробраться еще не скоро.
Через неделю мы вернулись на дачу с намерением завершить оставшиеся дела, да и просто подышать чистым морозным воздухом. А у меня еще теплилась маленькая надежда все-таки увидеть воочию нашего голосистого квартиранта, прежде чем снежная сибирская зима закроет нам путь на дачу.
Остановившись перед дверями бани, я долго вслушивался в непривычную тишину. В душе нарастала тревога, и я подумал, что человека сильнее пугает не появление неожиданного, а отсутствие привычного…
Я включил свет и вошел в баню. От бутыли с вином по кафельному полу тянулась высохшая грязновато-розовая дорожка, которая завершалась небольшой лужицей самодельного вина.
В центре лужицы, неуклюже подобрав задние лапки, лежал тот, кого я мечтал увидеть все лето. Строгий черный хитиновый наряд, похожий на доспехи благородного рыцаря, абсолютно не сочетался с нелепо раскинутыми помятыми крылышками и странно изогнутыми длинными усиками.
Мне показалось, что огромные бездонные глаза на круглой голове отражали все несовершенство нашего мира, а на меня смотрели иронично и укоризненно…
Пытаясь унять не на шутку разыгравшееся душевное волнение, я взял сверчка в ладонь и вынес на улицу. Положив «рыцаря в хитиновых доспехах» на садовую дорожку, я еще долго рассматривал его, а потом, решив предать его земле, отправился в сарай за каким-нибудь дачным инвентарем.
Но когда я вернулся, сверчка уже не было.
«Протрезвел и ушел», – мелькнула в моем сознании наивно-оптимистическая, но одновременно кощунственная мысль.
Окончательно поверить в «хэппи-энд» этой истории мне мешал прыгавший по дорожке воробей с подозрительно сытой физиономией…

Сентябрь 2017 года.