Глава 28

   - Боже, - простонал Джон, едва волоча ноги следом за Гарри, - ну зачем ехать туда ТАК рано? Еще и пяти утра нет, ну черт!
       - Хватит стонать – спокойно отрезал Саксон.
       - Но я спать хочу!
       - В машине поспишь. Рани нас уже ждет.
       - Я больше с вами отдыхать не поеду, клянусь – Гарри шумно вздохнул. – Еще бы в двенадцать ночи отправились, честное слово.
       - Не бубни.
       Не смотря на то, что глаза его формально были открыты, Джон Смит ничего не видел, потому что спал. И наблюдал бы сладкий сон, если бы его не тащили до машины, как мешок с картошкой. И если бы Рикки не заливался лаем, пока провожал их до машины.
       Не смотря на то, что у них планировались шашлыки на природе, мама все равно собрала мальчикам бутерброды и, обняв обоих, отправила восвояси. Джон едва переставлял ноги, повиснув у приятеля на плече.
       Отвратительный сигнал авто больно резанул уши. Джон протер запотевшие очки, посмотрев на машущую из окна Рани. Машина остановилась.
       - Доброе утро.
       - Доброе – улыбнулся Гарри под звук зевка Смита. Джон продолжал клипать глазами и потягиваться, так что ограничился лишь растерянным кивком.
       - Привет, ребята – белоснежная улыбка Микки заставила Гарри на мгновение впасть в ступор. – Рани разрешила мне поехать с вами.
       Джон был слишком погружен в сон, чтобы соображать сейчас.
       - Какого черта? – открывая заднюю дверь и залезая в машину, хмыкнул Саксон.
       Джон залез вслед за ним, валясь, как матрешка, на его колени.
       - Я все знаю. Извините, я просто работал в подсобке библиотеки две недели назад, и слышал ваш разговор. Все в порядке, ребят. Правда.
       - Надеюсь, ты никому не растерпал?
       - Нет, конечно. Я могила. Клянусь.
       - Ладно. А с девчонками чего не едешь?
       - Да, - Микки повесил голову, - мне не нравится, как водит Ривер, слишком тяжело, по-моему. А Роза едет с Джеком, так что, я не хочу мешать.
       - Третий лишний – отрезал Гарри. – Ясно.
       - Так получилось – как-то виновато сказал Микки, вздохнув еще раз.
       - Я тебе говорил, что нужно было ловить возможность, пока она была.

       Джон совершенно отказывался что-либо анализировать и соображать. Он только понимал, что Микки слышал, как они разговаривали в библиотеке о будущем отъезде и целовались (к счастью, только целовались, увы, но для интимной близости все никак не находилось места в последнее время), что он их не выдаст, и что давно влюблен в Розу Тайлер, которая влюблена в Джека Харкнесса. И что они тащатся на утес в адскую рань, хотя, договаривались, что поедут не раньше девяти утра. Но анализировать все услышанное он банально не мог. Джон удобно опускается на сиденье, уткнувшись лицом в коленки Гарри и вскоре продолжает так внезапно прерванный сон.



       - Какая красота!
       В голове крутится миллион слов, которые должны были бы описать великолепие залива и суровую прелесть утеса, и рельеф плещущих волн, но Джон не может вымолвить и слова. Оторвавшись от товарищей, он бредет по берегу, понимая, что дыхание в груди сперло от увиденного. Пейзажи просто впечатляют.
       - Это просто изумительно – сияя, словно новый медяк, сообщает он всем. Переведя взгляд на Рани, он понял, что та переоделась в скромное платье, открыв каштановый водопад волос, в машине скрытый под кепкой. Девчонки! Для чего наряжаться в поездку на природу он понятия не имел.
       - Это отличное место для того, зачем мы вообще сюда приехали.
       - Не понял?
       Джон перевел взгляд на Гарри, который тоже сменил брюки на белые бриджи и переодел футболку.
       Смит еще раз окинул взглядом утес, слушая шелест волн. Место было потрясающее, но как оно соотносилось с празднованием победы в школьном брейн-ринге над командой Донны Ноубл, он понятия не имел.
       - Пойдем, я тебе кое-что покажу, Джон – Гарри взял его за руку, приглашая идти следом.
       Нет, Джон был вовсе не против, черт, он ХОТЕЛ идти следом за Гарри всю жизнь, но чем таким он может удивить его в этой первозданной красоте?
       Рани и Микки не отставали. Оглянувшись, Джон заметил на лице Буш странную улыбку и остановился, словно вкопанный.
       - Так. Что здесь происходит?
       - Пойдем, - Гарри нетерпеливо потянул его за собой снова, - скоро сам узнаешь.
       Джон пораженчески вздохнул, сдавшись. О, он знал этот взгляд подруги и нетерпеливое возбуждение любимого человека, слишком хорошо знал, чтобы не понимать, что они снова задумали нечто экстраординарное.
       Саксон остановился. Джон тоже встал, как вкопанный, непонимающе смотря на друзей. Черт. Даже Микки, кажется, понимал, что происходит. Смит почувствовал себя идиотом.
       Они пришли в место, укрытое камышом, довольно высоким, чтобы скрывать это место от посторонних глаз. Из предметов быта там стояла палатка, в которую Рани и Микки юркнули, как в нору. Джон был готов к чему угодно – к тому, что из палатки они вытащат какие-то ножи, наборы туристов, еду – но явно не микрофон и гитару.
       - Жаль, нельзя было еще и фотоаппарат захватить, - вздохнул Микки, - такой момент упускаем.
       - Фотоаппарат привезет Джек. Ты здорово рисуешь, может, получится портрет по сегодняшнему случаю? – улыбнулась Рани, похлопав парня по плечу.
       - Так – Джон решительно сложил руки на груди, - а теперь объясняйте, что все это значит? Мы здесь собрались для приватного концерта по заявкам?
       - Ну, почти, - кивнула Рани, - догадливый мальчик. Гарри, объясни ему, наконец.
       Гарри не то, что объяснить был не в состоянии, он сейчас, скорее всего, даже просто говорить не смог бы. Стоял бледный, как полотно, и, взяв его за руку, Джон обнаружил, что ладонь мокрая.
       Джон молча вопросительно уставился на Рани и Микки, настраивающего гитару.
       - Так, ясно. Я знала, что придется делать это самой. Видишь ли, Джонни, последние шесть недель мы были заняты с Гарри тем, что планировали этот день. Микки, когда о вас узнал, тоже присоединился. Предвосхищая твой вопрос, нет, девочки не участвуют в этом… мероприятии, и они вообще ничего не должны знать, как и все другие. Так что, это будет частная тусовка. Частная СВАДЕБНАЯ тусовка, знаешь?
       Рани испытующе посмотрела на него.
       Свадебная. Ага. Нет, ну все понятно, кроме одного.
       - А у кого свадьба-то?
       Джон переводил взгляд с одного на другого, но все почему-то смотрели на него, как на идиота. Очень Джону не нравились такие взгляды.
       - Он безнадежен, друзья мои, расходимся – капитулируя, подняла руки Рани. Микки хихикнул в ответ.

       До Джона, наконец, начало доходить. И чем отчетливее доходило, тем большее желание возникало просто рухнуть без чувств на землю. Или улететь в Космос. Для верности он даже ущипнул себя несколько раз – дабы удостовериться, что все это не сон, не происходит в какой-то параллельной реальности. Нет, все становилось ясно – на кой черт Гарри настоял, чтобы он обязательно надел белую футболку и черный пиджак, а не старую толстовку, как планировал, почему они приехали раньше других и для чего здесь были гитара и микрофон, зачем Рани, микрофоном завладевшей, понадобилось переодеваться в платье, и почему площадка, где происходило все то, что происходило, довольно хорошо закрыта. Но – чем больше он понимал все это, тем больше думал, что спит.
       - Гарри? – призывно сказал он, снова поворачиваясь к возлюбленному и глядя ему в глаза. В обычно спокойном взгляде Саксона сейчас будто сотни фейерверков выстреливали разом.
       - Джон, - он облизал пересохшие губы, - я пока не могу дать тебе этого открыто, и, боюсь, лучшей церемонии, традиционной и по правилам, дать тоже не могу. Но я могу дать тебе, - Гарри осекся, - нам обоим это утро в заливе на утесе. Я долго думал над твоими словами о том, сможем ли мы быть когда-нибудь свободными. Я не знаю, когда это окончательно случится, но – разве это не свобода, о которой мы оба мечтали? Когда ты… когда ты едва не ушел, когда хотел умереть, там, в школе, я понял, что я просто не могу не дать тебе эту каплю счастья, которую ты так желаешь и заслуживаешь. Я не хочу тебя потерять, не могу позволить себе даже мысли, что мой мир будет существовать без тебя в нем.
       Когда он взглянул на Джона, в его глазах стояли слезы, еще более ценные от того, что на губах играла улыбка. У Джона совсем перехватило дыхание и остановилось сердце.
       - Гарри… Это? Мы женимся, что ли? Правда? Мы правда женимся сейчас?
       - Ну, - кивнул Саксон, - это действительно наша свадьба, Джон. Да, наверное, я бы тоже хотел официально, традиции, кучу гостей, но…
       Договорить ему Джон не дал. Приблизив свое лицо к его, он прижался губами к губам возлюбленного – всего на миг, но, пожалуй, на самый значимый миг, что у когда-либо них был.
       По привычке во время поцелуя Гарри закрыл глаза.
       Когда волшебство этой ласки немного спало, до уха Джона донеслось тихое Ранино:
       - Я думаю, мы можем начинать.


       Джон по-прежнему плохо соображал, но теперь исключительно потому, что ему хотелось прыгать и танцевать, а еще орать песню за песней. Пришлось поработать повторушкой за Гарри и повернуться к нему лицом, так, чтобы они могли видеть глаза друг друга.
       Пальцы Микки коснулись гитарной струны. Джон зажмурился, втайне моля бога, чтобы услышать что угодно, только бы не чертов марш чертового Мендельсона, который он до смерти ненавидел. Когда был маленький и родители брали его на свадьбы, он даже закрывал уши, едва только эта ужасная мелодия начинала играть.
       Но нет – в качестве свадебного марша на гитаре был сыгран кусок Wind of change. Кроме того, что они с Гарри оба любили Scorpions, Джон помнил – это была первая песня, сыгранная ими в две руки. Это заставило его улыбаться еще шире, составляя конкуренцию уже проснувшемуся солнцу.
       Попробовав микрофон, Рани деловито прокашлялась. Микрофон был слабый, звуки пенящихся волн перебивали звук ее голоса, впрочем, все, что было нужно, не сложно было расслышать.
       - Гарри! Джон! С тех самых пор, как вы встретились впервые, я знала, что вы обречены любить друг друга и быть вместе до конца ваших дней, не смотря ни на что. Ни в одной из традиционных пар, которые так почитаемы нашим обществом, я никогда не видела столько любви, сколько видела в ваших взглядах, при взгляде на вас. Каждый раз, когда вы смотрели друг на друга, над вами будто бы летали ангелы. Хотя я не очень люблю такие сентиментальные штуки, но мне кажется, вы - те самые две половинки, разделенные когда-то, о которых говорится в легенде. Пусть вы одного пола и, может, сейчас возможность быть вместе открыто воспринимается как мечта, или безумие, я верю, что однажды мир придет к этому. Вы будете свободны в своем чувстве, как свободны здесь и сейчас, в эту самую минуту. Я счастлива знать, что вы есть друг у друга и что сегодня мы здесь для того, чтобы поздравить вашу любовь с ее торжеством – пусть даже под предлогом празднования победы в школьном соревновании. И, пожалуйста, когда вы будете закатывать грандиозный пир по случаю пятидесятилетия с этого дня, дня вашей свадьбы, не забудьте пригласить меня – она рассмеялась. – Можете обменяться клятвами.
       Черт! Клятва! Джон открыл рот и тут же закрыл его, паникуя. Стало совсем неловко, учитывая, что Гарри подготовился, достав смятый листочек из кармана брюк.

       - Джонни, - он облизал губы, подняв на него счастливый теплый взгляд, - когда я тебя вижу, вне зависимости от того, какая на улице погода, в моей душе светит солнце. Мне было сложно признать, что человек, которого я люблю, так светел. Так радостен. Так мечтателен. Я думал, что не заслуживаю того, чтобы ты был рядом. Я сомневался в этом, не смотря на то, что – клянусь! – моей первой мыслью, когда я тебя впервые увидел, было: «Я хочу его поцеловать». Я не знаю, чем я заслужил счастье быть тебе другом, в первую очередь, другом, но я бесконечно счастлив им быть. И хочу быть им вечно – каждый миг нашей жизни. Каждое ее мгновение. И каждую звезду во Вселенной я хочу увидеть только с тобой. Я хочу дарить тебе звезды, которые однажды мы вместе посмотрим, потому что ты есть. Потому что ты здесь, мой удивительный человек с другой планеты. Согласен ли ты видеть звезды вместе со мной?
       Джону пришлось схватиться за пуговицу пиджака, чтобы совсем не потерять связь с реальностью. Он так хотел бы увидеть лицо Гарри в этот момент получше, но не мог – разглядеть его как следует, мешали слезы, градом льющиеся из глаз.
       Что он чувствовал? Кроме щемящей бесконечной любви в бьющемся так, будто сошло с ума сердце – ничего. Дыхание сперло, а в горле все еще стоял ком, не смотря на слезы, что никак не прекращались.
       Наконец, вытерев слезы рукавом, Джон улыбнулся. Взял стоящего перед ним и все еще ждущего Гарри за руку, крепко сжимая его потные пальцы.
       - Гарри, я согласен не только видеть каждую звезду вместе с тобой, я хочу разделить с тобой каждое путешествие, каждое красивое место, где мы однажды сможем побывать, каждый мой вздох и каждый миг моей жизни. Как только ты появился, я был согласен на что угодно, с учетом, что ты будешь рядом.
       Он покачал головой, одновременно всхлипнув:
       - У меня, конечно, нет клятвы, и, наверное, так даже лучше, потому что, имей я возможность подготовиться лучше, она бы длилась по меньшей мере, несколько суток, - Джон улыбнулся, ловя улыбку Гарри, - но точно есть то, что тебе понравится и что в полной мере отражает то, что я чувствую по отношению к тебе.
       Он вздохнул, как будто бы набираясь сил, собираясь с мыслями. Едва их взгляды снова встретились, продолжил:

       - «Жить я могу, либо находясь вместе с тобой всецело, либо никак. Да, я решил скитаться вдали до тех пор, пока не смогу прилететь в твои объятия и, найдя у тебя безраздельно родной очаг, послать свою душу, обвитую тобою, в царство духов. — Да, к сожалению, так должно быть. — Ты совладаешь с собой, тем более что ты знаешь мою верность тебе; никогда никто другой не сможет завладеть моим сердцем, никогда — никогда!»

- Ох, Джон! – Гарри укоризненно покачал головой.
       - Бетховен, между прочим, должен гордиться – продолжая улыбаться, сказал Смит, - когда мы читали книгу с его письмами, я переписывал отрывки и некоторые заучивал наизусть. Чтобы однажды сказать их тебе.
       - Вы просто космос, парни, - улыбнулась Рани, - властью данной мне Вселенной и самой собой, я объявляю вас пожизенными женатиками и вечными половинками друг друга! Аминь! Можете…
       - … поцеловать друг друга, - закончила Рани, когда их губы оторвались от поцелуя, во время которого оба закрыли глаза.
       Поаплодировав, Микки взял пару аккордов.
       - Ну что, по бокальчику шампанского? – сияя, как новый медяк, спросила Рани, кивнув в сторону палатки, где видимо, и такое добро имелось.
       - Погоди минуту.
       Гарри сунул руку в карман бридж, достав оттуда крохотную коробку.
       - Черт, Гарри, это ведь не то, что я подумал, правда?
       Джон открыл рот, словно рыба, выброшенная на сушу. Посмотрев на Рани, понял, что для нее, судя по выражению лица, это тоже сюрприз. Нет, это не могло быть…
       Кольцо. Очевидно, не из дешевых. Рука, на которую Гарри надел ее, дрожала, пальцы ходили ходуном, отказываясь принимать такой подарок.
       - Гарри… - едва дыша, прошептал Смит, не смея поднять глаз.
       - Это всего лишь серебро, Джон. Пришлось разбить копилку и пойти поработать по вечерам. Но оно того стоило. Я хочу, чтобы ты носил это кольцо. Оно твое. И хватит рыдать, я прошу, не то не только Гудзон из берегов выйдет, но и Темза, и Волга тоже.
       - Гарри, я… - повторял Джон, глупо мотая головой.
       - Да, я знаю, что ты не можешь не рыдать, ладно. Принято.

       Все, что происходило потом, ощущалось Джоном, как в тумане. Они выпили припасенного Рани шампанского, и, пока она разговаривала с Микки, бренчащим что-то на гитаре, гуляли по берегу залива, любуясь солнечными бликами, пляшущими по воде, и невероятной красотой первозданной природы. Потом сидели у воды, опустив туда ноги. Молчали, слушая песнь ветра и дыхание друг друга. Целовались, прижавшись телами так крепко, будто хотели ими срастись.

       - Гарри, это правда? Это действительно происходит, или мне снится?
       - Если сон, значит, его видим мы оба, Джон.
       - Тогда я не хочу просыпаться.
       - И я тоже.

       Солнце уже вовсю плясало в вышине, командуя и разливая теплые лучи вокруг. Джон бросал камешки в воду, следя за тем, как они рисуют на поверхности странные узоры. Время от времени, его рука находила руку Гарри, ласково касаясь ее, гладя и крепко сжимая. Как будто бы говорила – мой, не отпущу.
       Гарри чертил палкой на песке какие-то одному ему понятные узоры, иногда с улыбкой смотря на своего спутника, все еще пускающего неожиданную слезу.
       Придвинувшись так, что они очутились максимально близко, Джон провел пальцами по губам любимого, накрывая их своими губами.
       Поцелуй был нежный, изучающий. Им нравилось узнавать друг друга так, они все еще открывали друг в друге новое. Гарри давно не брился, и кожу колола легкая щетина, но Джону это даже нравилось. Губы прижимались к губам сильнее, в ноздри бил знакомый запах – духов, сигарет и виноградной жвачки, которую оба жевали с утра.
       Джон спустился к шее, не встретив препятствий со стороны Гарри, стал покрывать легкими, нежными поцелуями рельефный изгиб, кадык, временами возвращаясь к растительности на лице.
       - Я хочу тебя.
       Гарри слегка отодвинулся, посмотрел на него, и, подумав с секунду, кивнул.
       - Нет, - Джон перехватил его руку, понимая, что он хочет встать, - здесь. Я хочу здесь.
       - Но резинки и смазка в палатке, Джон.
       - Ну, - Смит улыбнулся, опустив глаза, - есть много чего такого, что можно делать, не используя резинки.
       - Правда? – в шутку удивился Гарри. – Тогда покажи мне. Давай, удиви меня.
       Он слегка надавил на плечи любимого, тем самым давая понять, что собирается очутиться сверху, но Джон – слегка – отстранился.
       - Нет, пожалуйста. Разреши мне.
       - Ух ты, уникальный момент! – присвистнул Саксон. – Джонни сверху. Сегодня будет дождь, не иначе. Ладно, муж, командуй.
       Джону нравилось игривое настроение, в котором пребывал его новоиспеченный супруг, нравилась природа, нравилась вся ситуация, нравилась каждая минута, здесь проведенная. Джон обожал этот день, не смотря на то, что тот только начался. Джон уже знал, что будет обожать и помнить его до конца своей жизни.

       Гарри стянул с себя футболку и бриджи вместе с трусами и лег на спину, смотря на друга с явным интересом. Джон начал снизу – с самых кончиков пальцев, каждый из которых с нежностью посасывал, словно леденец, с красивых щиколоток, которыми часто любовался, пока Гарри спал, с накаченных икр, которые так славно играли, когда Гарри играл в баскетбол. Саксон не мешал, продолжая заинтересованно наблюдать за ним, улыбаясь, словно кот, пока дающий мышке убежать, и иногда издавая довольное мычание.
       Игра закончилась, когда губы Джона наткнулись на член, осторожно касаясь его. Смит с удовольствием отметил, как напрягся живот Гарри, втянувшего туда разом весь воздух. Улыбнулся. Его ладонь накрыла кубики пресса, погладив их, и вьющиеся светлые завитки, в то время, как рот открылся, впуская член глубже.


       За все время отношений Джон научился любить своего помешанного на контроле и желании ничего не упустить возлюбленного так, что тот напрочь об этом забывал. Он играл с его достоинством, он буквально ел его с такой жадностью, как дети едят конфету, он знал, как целовать его так, чтобы Гарри забывал как дышать, он умел играть с ним, он умел заставить Гарри потерять ощущения времени и пространства. Сегодня Джон старался, как никогда еще, с безумной жадностью лаская языком эту удивительно нежную плоть, щекоча горло крохотными волосками.

       Многие девушки были готовы отдать все на свете за поцелуй самого популярного парня школы Гарольда Саксона. Джон Смит был готов продать душу Дьяволу, если бы было нужно, за возможность слышать каждый раз довольный, полный наслаждения, стон самого популярного парня школы Гарольда Саксона. Он был влюблен в него. Он был одержим. Он был счастлив.
       - Джонни! – задыхаясь, простонал Саксон, оставаясь у него во рту, плотно зажмурившись и шумно вздыхая. – Котенок!
       Услышать это «котенок» от Гарри было равносильно самому высшему проявлению наслаждения и любви, на какие он только был способен. За все время их отношений Джон мог похвастаться тем, что его так назвали, только раз – когда Гарри пытался привести его в порядок от слез после просмотра сентиментального фильма. Тогда Гарри прошептал ему это на ухо, а сейчас – отправил в небо. К Богу, в которого не очень-то верил.
       Все закончилось. Джон с улыбкой лег сверху, прижимаясь к возлюбленному, и давая ему гладить свое лицо.
       - Я люблю тебя – наконец, радуясь, что может сказать ему это без свидетелей, прошептал он в открытые для поцелуя губы.
       - Да. Я знаю. Я тоже тебя люблю.
       Он осторожно провел по подбородку пальцем.
       - У тебя моя сперма на подбородке, знаешь?
       - И во рту тоже немного – тихо засмеялся Джон, сползая и укладываясь к нему на грудь. Некоторое время они лежали молча, нежась в объятьях под жарким солнцем.
       - Семнадцать дней.
       - Что? – не понял Джон.
       - У нас не было секса семнадцать дней – пояснил Гарри. – Я чуть с ума не сошел.
       - Да. Я тоже.
       - Я думаю, нам нужно найти место, где бы мы могли спокойно любить друг друга, когда захотим. Я не крыса, я не могу прятаться по углам, бояться, и искать подходящий момент.
       - Я согласен. А у тебя есть что-то на примете?
       - Нет, но мы подумаем над этим, Джон.
       - Хорошо – кивнул Смит.
       Гарри перевернулся на живот. Не сдержавшись, Джон слегка шлепнул его по заднице, тут же с нежностью кусая ухо, чтобы показать, что это была всего лишь шутка – Гарри не всегда был в настроении для подобных.
       Сейчас он только усмехнулся по-доброму.
       - Давай искупаемся, солнце печет.
       - У нас еще есть время? Когда остальные прибудут?
       - Минут через двадцать, - посмотрев на наручные часы, сказал Гарри, - мы договорились съехаться к одиннадцати, забыл?
       - Если честно, из головы вылетело. Но у нас полотенец нет, может, сходим за ними?
       - А, брось! – отмахнулся Гарри, вставая и заходя в воду. – Иди сюда.

       Джон встал. Воду он нашел достаточно прохладной для столь жаркого солнца, потому он решил для себя, что только быстро окунется разок-другой, а потом вернется на берег.
       Ох, а ведь он знал, что рядом с Саксоном нельзя ничего планировать. Гарри мало того, что устроил соревнования по плаванью (в которых выиграл), так еще и волны поднял, обливая им Смита. Впрочем, Джон не сердился – не тот был день, да и сам напросился.

       - Я боюсь, что кольцо соскользнет с пальца и упадет – признался он, подплывая ближе.
       - Не бойся.
       Гарри осторожно провел ладонью по груди возлюбленного, спуская ее вниз. У Джона перехватило дыхание:
       - Что ты? Ой!
       Ладонь быстро добралась до члена, мгновенно отреагировавшего на прикосновение.
       - Как ты там сказал, муж? – просиял Саксон. – «Есть много вещей, которые можно делать и без резинки»? Сейчас проверим.
       - Да – прикусив губу, согласился Смит, почти мгновенно улетая куда-то на крыльях блаженства.
       Обычно, когда он дрочил, хватало нескольких минут, чтобы кончить. Мир мастурбации и удовольствий с ней связанных Джон открыл в двенадцать, и, чем старше становился, тем дольше это удовольствие длилось.
       Но что значило самоудовлетворение, по сравнению с ласками аристократически длинных и изысканных пальцев Гарри, пальцев пианиста, играющих на его теле, словно на музыкальном инструменте? Он начал так неспешно, так медленно, что Джон готов был в конвульсиях биться от накатывающего волнами оргазма. Постепенно скорость становилась выше, движения полнее, пальцы – ощутимее. Плохо соображая, что именно делает, Джон стал двигать бедрами, проталкивая член в руке возлюбленного вперед. Глаза его были закрыты, но он почти видел, почти предугадывал довольную улыбку Гарри, прижимающегося к нему торсом.
       Темп становится невероятно быстрым, дыхание Джона хриплым, а пальцы Гарри больше не отрываются от ласки, не прерывают ее ни на миг, в результате чего получают горячую вязкую жидкость – и довольный всхлип следом за нею.
       - Все хорошо – Гарри коротко коснулся его губ своими, помогая прийти в себя. – Ты сегодня быстро кончил.
       - Да – кивнул Джон.
       - У меня большие планы на твой зад сегодня, знаешь?
       - Да.
       - Ты на все вопросы будешь отвечать да?
       - Да.
       - Фредди Меркьюри – Президент.
       - Да.
       Сквозь пелену едва только начавшего его отпускать удовольствия, Джон слышал, что Гарри смеется. Только теперь открыл глаза, обретая способность видеть.
       - Пойдем на берег. Остальные скоро будут, пора заняться шашлыками.
       - Я бы хотел быть здесь вечно – вздохнул Джон.
       - Что, даже свадебный банкет пропустишь? – прокричал Гарри, уплывая.
       На берегу в качестве полотенца они использовали футболку Саксона. Вытираясь, Джон ругал себя, что не спросил, есть ли у Гарри, во что переодеться.
       Гарри сунул ноги в тапки, готовясь уходить, но поднял вопросительный взгляд на Джона, взявшего его руку.

       - Гарри, - он облизал губы, снова нервничая, - у меня нет обручального кольца, но… – сняв с шеи крестик, он протянул его.
       - Нет, ты что, Джонни! Я не могу его принять!
       Сделав шаг вперед, Джон надел крестик ему на шею, ласково поцеловав две находящиеся рядом родинки на плече.
       - Я знаю, ты не очень в это веришь. Но я хочу, чтобы ты его всегда носил. И чтобы он хранил тебя для меня.
       Гарри смотрел на него, не отрывая взгляда, судя по всему, очень взволнованный таким подарком.
       - Спасибо, Джонни. Пойдем. Нас уже ждут, наверное.
       Джон кивнул. Поправил очки, нырнул ногами в тапки и зашагал следом за новообретенным мужем. В животе бабочки порхали.

       Вернувшись, они обнаружили, что остальные друзья уже здесь. Джон попал в плен объятий Розы, быстро чмокнув Ривер в щеку, избежал более интимного поцелуя, пожал руку Харкнессу и, слушая болтовню Люси о том, что у нее официально помокрели трусики при виде сексуального Гарри, почти увидел, как Саксон закатывает глаза, мысленно ругая ее за глупость и безграмотность.
       Ему было плевать на Люси, плевать на Джека, Ривер или Розу. Он был слишком счастлив, чтобы замечать кого-то еще, кроме Гарри, и мало соображал, что делает, помогая Микки готовить шашлык.
       Микки тоже мало понимал, что делает, постоянно смотря на щебечущую в компании девчонок Розу.
       - Не молчи. Не то проиграешь – Джон похлопал приятеля по плечу.
       Проходящая мимо Рани озорно ему подмигнула.