Глава 31

 Просыпаться от звука собственного стона было чем-то совершенно новым и удивительным. Острое удовольствие, разлившееся по телу, стало толчком для начала нового дня. Но начался он не с традиционного: «Доброго утра!», а с восторженного вскрика.
       Чтобы понять, в чем причина, не нужно быть экстрасенсом. Гарри посмотрел вниз, найдя руки Джона неспешно гуляющими по уже взбудораженному, явно разбуженному раньше него, члену. Пальцы бегло играют на нежной плоти, как на струнах гитары, доставляя потрясающе острое удовольствие.
       - Джонни…
       Стало ясно, что в школу они сегодня не пойдут. К черту школу! Напрягшиеся бедра, начертив круг, опускаются вниз, с губ слетает полный удовольствия стон, пока язык Джона несколько раз проходит по всей длине ствола, оставляя влажный след на нежной коже.

      - Я хочу тебя – подарив короткий, но полный желания, поцелуй, Джон уполз вперед, ложась на подушку и замерев в ожидании. Гарри опустился сверху, неспешно целуя его в губы.
       Рука ласкала спину, изгиб бедра, лениво проводя по плечам. Джон сползает на подушке, давая возможность своему партнеру удобнее устроиться сверху. Осторожно взял в рот самый кончик члена, целуя его и проводя по головке языком. Гарри прикусил губу, одобрительно мурлыча. Слегка откинувшись назад, он двигал бедрами, всякий раз проникая в рот Джону сильнее, глубже.
       Джону нравилось, как традиционно нравилось все, что ему предлагали. Толчки становятся чуть яростнее, учащаются, Джон нарастил темп, лаская все более жадно, буквально съедая свое лакомство, стоны в ответ становятся чаще, длиннее. Гарри тяжело дышит, втягивая воздух в ноздри, бедра рисуют полный круг, член у Джона во рту становится горячее, он буквально ощущает его пульсацию.
       - Я кончаю – всхлипнув, сообщил он, замерев на миг сверху, как греческая статуя. Во рту Джон почувствовал знакомый чуть соленый привкус.
       Гарри отстранился, не открывая глаз, сидел, замерев на постели, разрывая барабанные перепонки стуком собственного сердца. Джон осторожно слизывал текущие по упругому торсу капли пота, дразнил язык завитками волос на животе.
       Переместившись на постели, Гарри уткнулся лицом в подушку, обнимая ее. Лениво вытянувшись, лежал, закрыв глаза. Джон провел дорожку из поцелуев по его позвоночнику, заползая в ухо языком, тихо прошептал:
       - Ты знаешь, чего я хочу?
       Гарри аккуратно поцеловал его в кончик губ, встав на четвереньки и выгнув спину. Кровать предательски скрипнула тот час же, Гарри повернул голову, с тревогой посмотрев на любовника.
       - Дома никого нет. Твоя мама ушла час назад, я слышал. Все хорошо.
       Джон сел на постели максимально близко к партнеру, так, что пахом чувствовал жар, исходящий от его тела. Утром Гарри пах совершенно по особому – кожа его приобретала чудесный аромат, которым обычно пахнут маленькие дети. Джон затянулся этим запахом, как сигаретой, быстро поцеловав поясницу любимого. Рука заползла в пах, найдя его очень горячим. Наткнувшись на эрегированный член, Джон стал гладить его, то слегка сжимая, то разжимая в ладони. Ответом были сдержанные стоны и сосредоточенное посапывание.
       Джон улыбнулся – прошло уже столько времени, но Гарри даже не пытается завладеть ситуацией, перехватить инициативу. Кажется, мистер Лев не против на время оставить командование. Ощущения от этого были непривычны, но очень нравились Смиту. Слегка ускорив ласку, он прижимается губами к ягодицам, где кожа была поразительно нежная. Желание укусить их было таким огромным, что Джон почти взвыл. Но допустил только легкий, едва ощутимый укус, на который Гарри отреагировал вздохом. Свободная рука не бездействует, сначала один, затем второй палец проникают в аккуратную дырочку, где тоже как будто костер горит, нежно лаская там.
       Гарри шепчет его имя вперемешку со стоном, неспешно двигая бедрами. Джон приник туда губами, впуская язык. Ух ты! Раньше с Гарри он ничего подобного не проделывал, а зря. Язык щекочет желание продолжать, тем более, с уст Гарри снова срывается восторженно-одобрительный стон. На миг замершая на члене вторая рука продолжает свои манипуляции. Джон ласкает сильнее, вторгается языком глубже, наращивает темп с каждой секундой, пока ничего другого, кроме долгих, протяжных стонов, наполненных наслаждением, не выходит изо рта Гарри, а кажется, из самой души.
       Джон навалился сверху, чувствуя уже знакомое пульсирующее чувство возбуждения, покрыл жадными горячими поцелуями бархатную кожу. Рука, играющая с членом, почти не давала уже послабления, нет, ему необходимо было довести возлюбленного до исступления, ему было мало простого удовольствия.
       - Я сейчас кончу! – сообщил Гарри, стиснув зубы. Кровать скрипнула, играя свою собственную музыку, Гарри выгнулся дугой, напоминая стрелу теперь, что вот-вот должна вылететь из лука, и, заходясь криком, в котором Джон узнал свое имя, рухнул ничком на постель, закапываясь лицом в подушку еще сильнее.
       Джон осторожно встал с постели, подходя к стулу. Достав пачку презервативов из кармана брюк, висящих на стуле, аккуратно разорвал пакет и надел резинку с шуршанием. Он все еще мечтал однажды закинуть эти штуки к черту, но раз Гарри с ними было спокойнее – использовал.
       Гарри продолжал валяться в кровати, сжавшись в какой-то странный клубок, и сосредоточенно сопя в подушку. Улыбаясь, Смит снова осторожно влез на постель, дав возможность любимому удобнее устроиться на четвереньках.
       Не смотря на то, что зад и эта самая заветная дырочка на его теле были только что обласканы языком, потрогав их снова, Джон обнаружил, что они все еще недостаточно влажны. Пришлось снова вставать. Гарри, оторвавшийся от подушки, наконец, увидев, что именно возлюбленный задумал использовать в качестве смазки, рассмеялся:
       - Молочко для умывания? Серьезно? Надо будет сказать маме, чтобы она больше не забывала свою косметику в моей комнате.
       Впрочем, он тут же подпрыгнул на кровати от шуточного неожиданного шлепка по заду.
       - Хорошо-хорошо, я не возражаю – примирительно вздохнул он, слушая звуки смеха Смита, теплые и родные.
       Джон вошел в него неторопливо, самым кончиком, словно бы приноравливаясь, но это имело такой эффект, что Гарри едва на мелкие осколки не разлетелся.
       - Пожестче, или легкий вариант? – прошептал Джон, обдавая его ухо горячим дыханием.
       - Как ты хочешь.
       За «пожестче» в их паре отвечал явно не он. Джон двигался медленно, осторожно, плавно вращая бедрами вниз-вверх. Гарри внутри (как всегда) обжигающе горячий, он выгибал спину при каждом толчке, а когда Джон на миг замирал в нем, дарил им обоим довольный стон. Руки ласкают спину, упругие ягодицы, горячие бедра. От прикосновений к любимому телу, такому знакомому, возбуждение только росло. Вскоре он поймал себя на мысли, что коротко вскрикивает всякий раз, как движется вперед. Стоны Гарри, полные бесконечного удовольствия, стимулировали его к продолжению.

       Джон старался, ему нравилось все, что происходит, даже скрип кровати доставлял удовольствие. Это было невероятно здорово, такой Гарри, послушный, все еще сонный, теплый, не отошедший ото сна как следует, пожалуй, был его любимой ипостасью. Джон остановился, когда возлюбленный снова опал на кровать, шумно выдыхая.
       Скрутившись клубочком, посмотрел на возлюбленного и проведя пальцем по его теплой щеке.
       - Ты не кончил?
       Джон покачал головой.
       Гарри придвинулся ближе, целуя его в щеку.
       - Ты дрожишь.
       - Помоги мне – он посмотрел на него с мольбой, ощущая ставшее уже традиционным желание плакать от избытка чувств. Рука Гарри ныряет вниз, пальцы смыкаются на его члене, массируя его – сразу в довольно высоком темпе, что заставило Смита втягивать воздух ртом, шепча при этом какой-то набор слов, который он и сам понять не мог. Когда слова превратились в одно сплошное: «Аааа!», Джон выгнул спину, чувствуя, как по коже стекает теплая жидкость. Он прижался лицом к лицу любимого, направляя губы навстречу губам Гарри и юркнув в открытые объятья.
       Часы пробили девять. В школе начинались уроки. Джон подумал, что, вероятно, простынь придется выбросить и даже мысленно извинился перед мамой Гарри за принесенный урон. В его голове беспорядочно бродили мысли, никак друг с другом не связанные, а тело будто парило в небесах после испытанных удовольствий. Сложно всю ночь спать рядом с обнаженным Гарольдом Саксоном, осторожно откидывая сползающее при каждом движении одеяло и угадывая знакомые рельефы. Джон с трудом дождался утра, чтобы получить, наконец, желаемое, и, откажи ему Гарри, наверняка бы его прибил.
       Он лежал, повернувшись к окну, смакуя мгновениями счастья.
       - Ты знаешь, Гарри, что я очень люблю твой член? Он такой аккуратный и кожа такая нежная. Гарри? – позвал он, не получив никакой реакции в ответ на свои откровения.
       Повернув голову, обнаружил, что Саксон сладко спит, свернувшись уютным клубочком и, конечно, забыв укрыться. Джон с улыбкой накрыл его одеялом и, встав, тихо выскользнул из комнаты, надев висящий на стуле халат Гарри.

       - Вкусно пахнет – улыбнулся Гарри, проходя в кухню и садясь за стол.
       - Яичница с корочкой, - вернул улыбку Джон, - как ты любишь.
       Подойдя к стулу, на котором устроился Гарри, Джон поцеловал его в живот (Саксон был в одних шортах).
       - Ты в душе был? – спросил Гарри.
       - Да. И еще я читал биологию, готовился к завтрашнему тесту. Проверишь меня?
       - Позже. Я приму душ, потом поедим и поедем к тебе.
       Черт. Конечно, Джон понимал, что не может долго находится у Саксонов, что нужно возвращаться домой, но напрочь забыл думать об этом, как будто бы было и не нужно. Он посмотрел на любимого, почему-то почувствовав себя виноватым.
       - Я сам поеду.
       - Нет, - Гарри покачал головой, - она сейчас сходит с ума, Джон. Ты вывалил на нее признание, как холодный душ, и, если хочешь не потерять мать и не дать нам всем наделать ошибок, мы должны поговорить с ней вместе. Пожалуйста, не спорь со мной. Так вправду будет лучше.
       - Ладно – пораженчески вздохнул Джон, наблюдая за уходящим в ванную комнату Гарри.
       И про себя признавая, что тот прав.