Бутерброд

  Есть такое правило: кто просыпается каждое утро в пять часов, чтобы не опоздать на работу, остаётся без завтрака. Во-первых, в такую рань ничего в горло не лезет. А во-вторых, попробуй успеть на электричку, предварительно умывшись, сделав укладку, макияж, проверив портфель младшего ребёнка (вдруг там опять игрушки, вместо тетрадей, а дневник и вовсе нужно из-под дивана шваброй доставать), толкнув хотя бы раз старшую (вместе едем в электричке), чтобы колледж не пропустила. Длинное у меня во-вторых получается. Ближе к делу.

  Я знала, что если быстро не сооружу себе что-нибудь из еды, есть шанс остаться голодной до семи вечера, времени прибытия с работы к порогу родного дома. Есть у меня такое вредное свойство характера, упрусь в компьютер, вникну в работу, и за уши меня не оттянуть. Мои коллеги кричат и топают ногами: "Лена, пора идти за едой!". А я вся в мониторе. Решив, что один денёк моё лицо может отдохнуть от макияжа я побежала готовить бутерброд.

   Мой гастрономический изыск получился в то утро просто супер! Батон, кусок запечённой буженины, огромный кусок сыра и помидор. Запах буженины волшебно щекотал нос, когда я доставала наушники из сумки, на последних секундах перед отправлением впрыгнув за дочей в электричку. В принципе, на подъезде к Ростову уже было время завтрака. Но не будешь же дразнить людей, вставших в пять утра, бужениной. Они и так смотрели на мою сумку с бутербродом, как-будто весь последний месяц соблюдали пост. Да и санитарное состояние вагона к завтраку не располагает обычно.

   И вот бегу я по утреннему городу, совершенно не замечая красоту улицы Пушкинской, обычно поражающей меня свежестью и всеми своими красками в утренней неге домов и газонов. В сумке лежит мой трёхэтажный бутерброд, а в голове одна мысль, сейчас мы с Галиной Егоровной и Мариной попьём кофейку и съедим уже это дразнящее чудо кулинарии.
 
  Наш старинный особняк в центре города, хоть и покрыт сеткой трещин, но встречает нас с гордым видом старого аристократа. Немного портят вид таблички с предупреждениями, что от "аристократа" нам на голову может отвалиться кусок штукатурки, но мы любим этот дом и я с радостью переступаю порог, здороваясь со стайкой коллег-курильщиков.

  "Девчата, ставьте чайник, у меня бутер вкусный", - кричу с порога.
"Быстрей раздевайся, срочное собрание у директора, тебя уже ждут", - голос Егоровны из-за шкафа безжалостно разрушил мою фантазию о завтраке. Кидаю пакет с бутербродом в ящик стола, вздыхаю, сую ноги в туфли на шпильках и голодная плетусь в кабинет директора.
 
  Мои мысли летели к ящику стола, где лежала моя утренняя вкусная мечта, поэтому я сразу не врубилась в слова начальства. Поняла только, что к нам едет "Ревизор", а точнее какой-то член нашего, не к завтраку вспомнить, правительства, летит на всех парусах, чтобы своими глазами лицезреть работу нашего ВУЗа, который этот высокий гость не в добрый час собрался взять под своё величественное крыло. "Боже, к чему такой кипеш?", -думаю я, кивая головой директору, что мол встретим, покажем, проводим в лучшем виде. Слава Богу отпустила. Возбуждённые коллеги побежали на крыльцо, обсудить новость и заполнить дымом своих сигарет пространство у входа, а я в отдел, где уже должен был ждать горячий чайник. Но, не тут то было.

  Следом за мной в дверь отдела, буквально срывая вышеупомянутую с петель, внеслась заместитель директора по хозчасти, с так и не зажжённой сигаретой и велела всем срочно покинуть помещение. Одевая на ходу куртки и пальто, мы подгоняли зазевавшихся у картотек и компьютеров читателей.

  Уже на улице, вдыхая первый морозный воздух, народ задался вопросом, что же собственно заставило нас освободить тёплые помещения и торчать посреди Пушкинской на шпильках и в пальто. Как вдруг, из ниоткуда появились автобусы с надписью ОМОН и из них посыпались здоровенные парни в масках и с овчарками. Курильщики застыли, забыв о сигаретах. По толпе пронеслись, ставшие привычными слова: террористы и бомба.

  Но всех успокоило всезнающее начальство, которое последними выплывало из "аристократа" и не успело нас предупредить о том, что перед визитом столь высокой персоны здание и территорию вокруг, вплоть до канализационных люков, должны проверить ответственные службы и пронюхать ответственные собачки. Народ облегчённо выдохнул, курильщики вернулись к своему нездоровому образу жизни. Те, кто шептал о бомбе и терроре, заявили, что так и знали о проверке перед визитом. И только я с отчаянием во взгляде, следила за последней, бежавшей по нашему крыльцу овчаркой, которая через минуту будет обнюхивать мой бутерброд. "А возможно даже сожрёт," - сказал внутренний голос, который не понимал ситуаций, где живое существо, будь то собака или человек, способны отказаться в десять утра от доброго куска буженины и сыра. Наверное, я высказала эту мысль вслух, захлёбываясь слюной и испытывая нехорошие чувства по отношению к собакам и омоновцам. Потому что тут же услышала заверения моих биологов, Галины Егоровны и Марины о том, что собачки умные, воспитанные и ребята не позволят им повести себя вызывающе. На этом мне оставалось только ждать окончания проверки, затянувшейся часа на полтора.

   И вот нам разрешили занять свои места, согласно штатному расписанию. На входе выставили охрану с автоматами и подозрительно довольными овчарками. Курильщикам запретили базироваться на крыльце. А мы прошествовали в свой кабинет. Положа руку на сердце, в этот момент можно было выкроить время для завтрака, и на этом историю достойно завершить. Но поскольку я являлась заведующим самым главным научно-библиографическим отделом нашей уважаемой библиотеки самого крупного университета на Юге страны, меня осенило, что высокопоставленный мужик будет общаться именно со мной, а я, из-за времени, потраченного на бутерброд, не сделала макияж и забыла накрасить ногти после вчерашнего маникюра.
 
   Благо хоть косметику и лак в сумку кинула, вот как знала что пригодятся. Пока я была занята этим дурацким, но в данной ситуации важным делом, мои сотрудники работать не могли. Всеобщее возбуждение заставляло всех следить за омоновцами, которые курсировали по периметру здания с собачками и обсуждать событие, лишившее нас завтрака, а теперь уже и обеда. Я докрасила последний ноготь, моя физиономия в зеркале была хороша с макияжем, но выдавал голодный блеск глаз. Чайник закипел, наверное в третий раз. Желудок скорбно подскуливал, голодные сотрудники взывали к моей совести, и я решила, что Бог с ним запахом буженины, в конце концов пусть этому чиновнику, который сваливается на людей так неожиданно, будет хуже. Не знаю кормили его обедом или нет, но только я подумала, что мы уж точно сейчас пообедаем, как в коридоре раздались вопли: "Идут!".

   Я не успела переварить слово "Идут!" , так как считала, что мужик будет в единственном числе, мне нужно было подготовить место встречи.   Парни, работавшие с картотекой, оказались следователями и заочниками нашего юрфака. Они решили некстати поделиться со мной информацией о высоком госте, якобы он уже вот-вот станет президентом страны. Мол всё решено и они в курсе. Стараясь не впадать в панику, от дополнительной информации, я рассредоточила следователей в живописных позах за компьютерами и картотекой и заняла свой пост на входе в кабинет в официально-приветственной позе во весь свой рост 173 см, ещё и на шпильках. Заготовленный "Добрый день!" застрял в области поникшего от безнадёги желудка, когда ожидаемый гость стремительно влетел в комнату, оглядев меня и следователей с высоты огромного роста, блестя натянутой на бицепсы кожей и подозрительно шаря глазами по углам.

  "Странный президент нам светит", - успела таки подумать я, когда брат-близнец первого вошёл, занимая собой весь проход, и из-за его спины показался бледный мужчина, невысокого роста в официальном костюме. Я осознала, что первые двое были охраной, а это и есть мой гость. Подумать о зря напяленных шпильках и бутерброде мне тут же помешали как минимум восемь камер и микрофонов, половина из которых светили на мой макияж, а половина на и так бледного гостя. Как я могла не подумать, что за этими людьми всегда таскаются толпы корреспондентов? Не знаю, но каким-то образом я выдавила из себя ответы на вопросы. Всё-таки не зря ходила в детстве в театральную студию.  Как всегда в ответственный момент подвис компьютер. Гость взял меня за руку, молчаливо призывая к спокойствию. Ну растерялась немного, когда поняла, что буду героиней вечерних новостей страны. А с кем не бывает? Сами попробуйте.

   Главное, когда гость проследовал далее по пути к президентскому креслу, оказалось я до того устала и переволновалась, что выпила кофе и съела кусок бутерброда даже не заметив их вкуса. Собственно в маршрутке я уже не помнила ела я эту буженину или нет.Только крики соседей через забор: "Лен, а ты у нас телезвезда!" , да звонки друзей и родственников, восторгающихся моей царственной позой на шпильках во весь экран, рядом с кандидатом в президенты, возвращали меня в тот день к запаху моего бутерброда в ящике стола.