Михаил Классен II

Михаил Классен II


С октября 1879 года начинается его служба на новом месте, там его встретили хорошо, он опять получил свою комнату. У Якова Янцен и Ренаты Дук все были добры к нему. У них была старая бабушка, она приходила и тихонько садилась в комнату, где он часто сидел просто так или читал по вечерам. Он не был здесь одинок и имел общение с молодыми людьми, а один слуга у них был русский. Возможность прямого общения на русском Майкл старался не упускать. Порой просился помогать этому парню, чтобы лишний раз иметь возможность практического общения, такого не выучишь не на каком теоретическом занятии. С этими молодыми людьми они ходили к учителю Барч, чтобы принять участие в Хоре, которым тот руководил. Франц Барч работал учителем в сельской школе. Майкл уже давно приметил, что среди молодёжи, особо выделяется одна девушка, она не так часто приходит к ним , но к Францу Барч ходит всегда. Он знал кто она, и может поэтому долго не решался подойти.  Это была Маргарет Янцен, дочка его работодателя. А вскоре он понял, что он с нетерпением ждёт очередной репетиции хора, чтобы уж наверняка увидеть Маргарет. В следующий выходной дома родители как обычно, расспрашивали как прошла неделя, Майклу казалось, что он рассказывает как обычно. Только почему-то отец пригласил его к себе в кабинет и совершенно серьёзно сказал, рассказывай, что случилось. Деваться было некуда, и Майкл рассказал отцу, что дочь хозяина ему нравится. Майкл даже не ожидал такого от отца, он улыбнулся, его глаза заулыбались, он подошёл к сыну, похлопал его по плечу и просто так сказал, хорошее это дело. Тебе Бог послал в твоё сердце любовь. Возвращался Майкл с новыми чувствами, он был благодарен отцу, что он поддержал его и был не против его чувств. Когда он пришёл к собравшейся молодёжи идти на репетицию хора, то услышал, что праздник или так называемая, вылазка на природу, будет проходить уже в ближайший выходной. Это была приятная новость и как раз, когда откровенно радовался предстоящему событию, к ним подошла Маргарета, она была в новом красивом платье, оно ей так хорошо подходило, в нём она выглядела неотразимой. Девчата сразу обступили её, все хотели поближе увидеть и наперебой задавали вопросы. Как выяснилось, что девушка сшила это платье сама, ей немного помогала мать. Остановить подружек смогли лишь когда объявили, что пора идти на репетицию. Франц Барч встретил молодёжь у дверей. Он пригласил их к столу, на котором лежали журналы, издаваемые в Германии, письма, рисунки их бывших поселений.  Франц сказал, что к этому празднику готовится и школа и он предлагает молодёжи поддержать учеников и вместе провести праздник. Большинство семей поддерживало живую связь с родными, оставшимися в Германии, они хотят тоже присоединится к ним. Франц ознакомил молодёжь с предполагаемой программой. Майклу и Маргарете выпало вместе представлять журнал, кому что ещё раздали Майкл не слышал, он и Маргарете, это невероятно. Потом была репетиция хора, пел он или только шевелил губами, и был это репетируемый гимн или молитва Всевышнему. Вечером расставаясь он спросил у Маргарете когда они начнут репетицию, онa предложила, что прочитает журнал, потом отдаст ему и потом соберутся вместе обсудить.  Работал Майкл как всегда, но о предстоящей репетиции не забывал ни на минутку. Вечером они встретились с Маргарет, она сказала, что уже примерно решила, как они будут предстовлять их журнал. Майкл сразу согласился с её планом. В школе тоже велась серьёзная подготовка, там шли репетиции пения, музыка, и репетировали не только ученики, но и их родители, всех просто объединило в одну школьную общину. Летнюю вылазку на природу теперь уже ждали как ученики, так и их родители, конечно и молодёжь, и все колонисты. Но больше всех этот день ждал Майкл. Его родители тоже собирались прийти. От организаторов праздника было предложение прийти на праздник в одежде, привезённой из Германии. И вот когда наступил этот день, сразу после службы на поляну за посёлком, потянулись колонисты, они были в прекрасном настроении и празднично одеты. На мужчинах были костюмы, рубашка из белого полотна с отложным воротником, чёрный галстук, короткий жилет с металлическими пуговицами и синий суконный кафтан, штаны, заправленные в сапоги с голенищами, на голове чёрная шапка. На женщинах нижние вытканные шерстяные юбки с красными разводами, поверх короткие синие лёгкие юбки и короткие синие с блестящими пуговицами душегрейки, с большим круглым вырезом. Под душегрейкой одета белая кофта с длинными рукавами, присборенными у кисти рук. Костюм довершали нитка бус на шее и белый фартук. На голове были чепцы. На ногах низкие башмачки, надетые на белые или синие вязаные чулки. Почти все были одеты одинаково, что поделаешь, такова мода. И не сразу в такой одинаковой толпе, Майкл узнал своих родителей. Отец постоянно носил строгую одежду, в стиле его работы, но такую, чисто национальную одежду он одевал не часто. Погода стояла прекрасной и не холодно и не жарко, небольшой ветерок разгонял по степи звуки музыки, которые были слышны и в посёлке, Люди всё шли и шли, а потом дружно и весело в сторону поля направилась колонна из школы, каждый нёс с собой тот материал о котором они будут рассказывать. Пока народ собирался музыканты из числа собравшихся, и у кого было желание, играли на свободных инструментах. Рядами стояли импровизированные столы и за ними уже сидели любители шахмат и шашек, а болельщики не заставляли себя ждать, они окружали столы кольцом.  Открыл праздник школьный хор, собравшиеся, кто загулялся, ушли далеко в степь, и опоздал к началу, спешили , и  сразу подхватывали слова гимна, и скора всё слилось воедино и было такое чувство, что поёт вся степь. Без всякого перерыва, как только был сделан последний аккорд, ученики стали по очереди читать самые интересные страницы из писем с Пруссии. Хотя письма оттуда читались и обсуждались в кругу родных, соседей, все слушали с интересом, стояла тишина. Даже интересно, что только так громко они пели и теперь так тихо стоят. Скора чтение превратилось в лекцию, которую после праздника ещё долго будут живо обсуждать. Именно так старшее поколение хотело передать молодым интерес к событиям, происходившим на родине отцов. Франц Барч подал знак молодёжи построится для хора напротив школьного хора за спинами зрителей. И когда они запели, получился такой эффект, все неожиданно обернулись и это внесло в праздник что-то новое и необычное. Сразу после первого гимна представлять журнал должны были Майкл и Маргарете. Начала Маргарете, она так спокойно говорила, перелистывала страницы журнала иногда демонстрируя их собравшимся, что, слушая её Майкл тоже успокоился и своё представление тоже провёл хорошо. В какой-то миг он встретился глазами с отцом. Глаза отца были тёплыми, это вселило силы в сына, Майкл знал, когда на уроках он не мог ответить, то какие в тот момент были глаза отца. В течении всего праздника Майкл был рядом с Маргаретой и, похоже, что девушка совсем не чуждалась их общению. Они несколько раз перебрасывались какими-то фразами. Праздник закончился совместным пением двух хоров школьного и молодёжи и при полной поддержки собравшихся. Менониты имеют богатые певческие традиции в их общинах в Пруссии богослужение всегда сопровождалось общим пением. Верующие пели по нотным сборникам; нотной грамоте, как правило, обучались этому в школах. Атмосфера богослужений во многом определялась торжественным пением; многие души пришли к Господу через пение. Для общего пения использовался баптистский сборник гимнов "Глаубенсштимме" – "Голос веры". Пением гимнов из этого сборника сопровождалось первое крещение. Иногда общее пение гимнов сопровождалось игрой на гармонике и скрипке. Колонисты были довольные праздником, многие говорили, что Бог был с ними, он видел их, он пел с ними, он поддерживал их. В заключении Франц Барч предложил написать совместное письмо об их празднике и отправить в Пруссию. Эта идея была принята с восторгом. Майкл видел, что Маргарете пошла с родителями, и он пошёл проводить своих до их тарантаса, он с ними не поедет, потому что утром на работу. По дороге отец сказал, что он был доволен выступлением его и Маргарете, у них хорошо получилось, потом добавил, что они обсудили с матерью, и не против Маргарете. Если Майкл ещё не передумал, то он поговорит с отцом девушки. И потом они узнают, как настроены её родители. После такого разговора спать Майклу не хотелось.
Гостеприимство в колонии относилось к неписаным законам. В доме Якова Янцен, хозяина Майкла, к закону гостеприимства относились ответственно. Не только родных, друзей и соседей, они не выпускали из дома без угощения, но и странников, которые всегда могли найти приют в их доме. У самого хозяина и у его детей среди русских уже были друзья, с которыми они обменивались визитами. Они поддерживали отношения с семьёй русского врача, а порой на их встречах присутствовали другие представители местной интеллигенции, и вот тогда семья Якова Янцен старалась не упустить момент и познакомится с ними. Как-то раз господин Янцен взял Майкла с собой, когда он поехал в русское село. Майкл не задумываясь согласился. Русские посёлки были не далеко от них, но без дела они не ходили туда, и вот сейчас он ехал со своим хозяином, а значит у них есть тут дела. Отношения с жителями русских сел давно были мирными и доброжелательными, и поэтому, когда они подъехали к дому, в котором у его хозяина были дела, к ним вышел сам хозяин. Он шёл на встречу улыбаясь, и доброжелательно протягивая в приветствии руку. Находящиеся во дворе люди, тоже подошли поздоровается. Господин Янцен пошёл в дом вместе с хозяином, а Майкл остался во дворе, но он не был один. Его позвали с собой в строящейся сарай, где было ещё несколько человек, они все заняты планировкой загонов для животных. Видно было что они уже давно не могут прийти к одному решению. Один уже не молодой мужчина очень даже серьёзно предложил послушать что думает их гость. Майкл не смел отказать этому мужчине и быстро оглядев сарай, стал вслух предлагать свой план.  Он предложил сделать загоны для крупнорогатого скота, и в загонах показал, как лучше распланировать кормушку и чтоб удобней производить дойку, в другом углу он предложил сделать клетку для свиней и там тоже показал, как лучше установить кормушки, чтобы не заходить всегда самим в клетку и как лучше там чистить. А сверху на клетке свиней он предложил разместить кур.Там соорудить для кур нашесты и гнёзда где куры будут нестись. В сарае стояла тишина, никто не перебивал Майкла, все слушали его, хотя по- русски он говорил ещё с большим трудом, но Майкл не только говорил, он всё время по ходу своего планирования показывал руками, поэтому понять его было не трудно. За этим занятием их и застали зашедшие в сарай хозяин дома и Яков Янцен. Мужчина, который попросил Майкла высказать своё мнение, сразу же начал говорить да с таким восторгом. Он рассказал им как предложил Майкл распланировать в сарае загоны для животных, и что лично он думает, что это очень даже неплохое решение. Хозяин попросил Майкла повторить свои идеи ещё раз, Майкл, широко размахивая руками ходил по сараю и как заправский строитель, рассказывал и показывал, что как он бы построил. Хозяин был явно удивлён, но было видно, что ему идеи Майкла явно нравились. Провожали гостей русские сельчане громкими пожеланиями и потом ещё долго махали им вслед. Яков Янцен заговорил первым. Он даже не заговорил, а почти закричал от того что был удивлён, что их так провожали и даже не их, а его молодого работника, к которому внимания было больше чем к нему. Видно было, что это радовало Якова и он был доволен этим парнем. Вечером Майкла пригласили на чай в дом к Янцен, хозяин подошёл к нему приветствуя и приглашая к столу стал рассказывать об их поездки. Маргарете тоже была здесь, Майкл видел, как девушка слушала отца, она улыбалась и потом сохранив эту улыбку на лице, повернулась к Майклу и продолжала также восторженно улыбаться. Весь вечер все собравшиеся на чаепитие смеялись и шутили, в свою комнату Майкл вернулся в хорошем настроении. А когда лёг спать, то ещё долго вспоминал улыбку Маргарете. Утро началось с обычных дел. Как-то хозяин сказал Майклу, что уезжает на совещание по делам колонии, а он будет следить за ходом текущей работы сам. Майкл уже не раз оставался один и у него получалось. Вернувшись Яков сказал, что видел отца Майкла и что он передаёт ему привет, но сказал он это не просто обычным сообщением, а как будто он впервые видит этого парня и рассматривает его как незнакомца. Потом в течении дня при любой их встрече при работе, хозяин снова и снова останавливал свой взгляд на Майкле. Вечером молодёжь собиралась, чтобы пойти на хор, хозяин никогда не выходил к ним, а тут вышел и стоял с ними вместе и тоже смеялся, и в это время выбежала Маргарете, весёлая и нарядная и с первым с кем поздаровалась, был Майкл. Отец смотрел на девушку на Майкла и пожелав хорошего вечера пошёл в дом. Молодёжь с большим интересом шла на репетицию хора, а может потому что время, проведённое там отвлекало их от повседневной рутинной жизни и повседневных проблем. А проблемы накатывались на колонию с её ростом и становлением. Главной обсуждаемой темой была отмена освобождения от воинской повинности. Это особенно задело немцев-меннонитов, поскольку служба в армии несовместима с принципами их вероучения. Колонисты лишились привилегий и оказались приравненными к русским крестьянам. После обнародования нового закона многие собрались покинуть Россию и переехать в Америку. Царь Александр II предоставил возможность идти на альтернативную службу лесного хозяйства, или санитарами. Большинство приняли это молча. Но до них дошли слухи, что из колонии Молочна большая группа эмигрирует в Северную Америку, и в Китай. Такие новости настораживали всех. Теперь уже вместо хорового пения, колонисты стали собираться на собрания. где обсуждали их будущее. Майкла позвали домой, отец собирался ехать в Петербург. Он должен был поехать депутатом, чтобы попытаться выработать какой-то способ, получить возможность обосноваться где-то и жить в соответствии с их верой.


Продолжение будет