Ошибка кода. Восьмая глава

Моя жизнь протекала как в замедленном старинном фильме: статично, заторможенно и однообразно.
Дни сменялись днями, недели - неделями, и я потихоньку начала приспосабливаться к существованию без дополнительного кровавого допинга.
Вначале это было сделать очень трудно.
Я сама себе напоминала наркомана, у которого внезапно забрали " дозу ".
Мое тело отчаянно противилось вынужденному ограничению: мышцы натужно гудели, кожа стала липкой и противной на ощупь.
Казалось, каждый сустав стремился совершить какой- то замысловатый трюк и встать в совершенно не предназначенное природой место.
Мне было правда чертовски плохо.
Но я ни разу не пожалела о сделанном выборе.
Я изо всех сил, пыталась остаться нормальным человеком.
Насколько это было еще возможно.

А между тем, уже наступил самый прекрасный весенний месяц - май.
В детстве, будучи еще совсем крохой, я обожала майские погожие деньки.
Цветущие яблони представлялись мне прекрасно одетыми, нарядными принцессами, которых заколдовала злая колдунья. А пышные ветви буйноцветущей сирени, в моем воображении становились домиками маленьких, непоседливых цветочных феечек.

Мне нравились желтые веселые одуванчики, которые всегда в большом количестве росли около моего дома. Я с наслаждением вдыхала тонкий аромат распустившихся ландышей...
Я была счастлива...

Мне и теперь нравился последний и самый нарядный весенний месяц.
Я частенько начинала свой день с неспешной предрассветной прогулки.
Проводя руками по еще клейким новорожденным молодым листикам, дыша свежим, напоенным приближением лета воздухом, я искренне верила, что в конце концов обрету спасение своему истерзанному болезнью телу.
Мне так хотелось надеяться на чудо...

Но, как это бывало и ранее, мои хрустальные мечты вскоре оказались безжалостно разбиты ужасной действительностью.

У меня опять началось обострение порфирии.
 
Однажды вечером я заметила, что белки глаз приобрели красноватый цвет.
Я не знала точно, с чем это было связанно. Возможно мои сосуды уже просто перестали справляться с усиленной нагрузкой, а может быть обьяснение этому феномену было и совершенно иное.
Неоспоримым оставалось одно: болезнь вновь стала набирать разрушительные обороты.
Мне пришлось вдвое увеличить прием препаратов, и я иногда с невеселой усмешкой думала о том, что причиной моей скоропостижной кончины может стать не экзотическое заболевание, а банальное разложение печени.
Хотя мне тогда уже будет все равно...

Однажды ночью, примерно через неделю после начала фазы обострения, со мной произошел один необьяснимый случай, который заставил пошатнуться мое устоявшееся мировоззрение.

В тот вечер у меня ужасно болела голова, казалось, что кто- то воткнул в виски раскаленный прут и медленно, издевательски медленно прокручивал его по кругу.
Поэтому я, выпив сильнейший анальгетик, легла спать довольно рано.
Я надеялась, что проснувшись поутру, буду чувствовать себя намного лучше.
Включив свой новенький нарядный ночник ( после явления Псины мне было страшно спать в темноте ), и переодевшись в ночную рубашку, я
легла на кровать и очень быстро заснула.

Проснулась я от какого- то непонятного звука.
Он напоминал одновременно шуршание сухой листвы под ногами и шипение раздосадованной кошки.
Я подняла голову и стала внимательно смотреть по сторонам, пытаясь найти источник моего странного будильника.
Увиденное надолго врезалось в мою память.

Огромная, толщиной с мою ногу, темно- коричневая змея неторопливо выползала из- под компьютерного столика и именно трение ее чешуек об поверхность пола, создавало такой необычный звук.
Иногда на ее коже проблескивали желтые ромбы, придавая своей хозяйке схожесть с гротескной новогодней гирляндой.
Натыкаясь на препятствия, змея недовольно шипела, и нервно подрагивала показавшемся хвостом
Ее пустые черные глаза иногда останавливались на моем лице, как бы стараясь получше запомнить мою внешность.
Расстояние между нами неумолимо и катастрофически сокращалось, она явно знала по чью душу сюда заявилась.
 
Я будто находилась под гипнозом.
Часть моей сущности была охвачена первобытным ужасом и призывала нестись прочь от неминуемой гибели, другая же половина советовала остаться на месте и смириться с неизбежным.
Меня внутри разрывало от переполнявших противоречивых ощущений, внешне же я оставалась невозмутимо спокойной.
Меж тем, змея не спешила нападать на беззащитную жертву.

Подобравшись к кромке кровати, она вытянулась вверх и неторопливо покачивалась из стороны в сторону, явно ожидая сигнала к действию.

Я в ужасе смотрела на этот ее " танец смерти", мой мозг все никак не мог смириться с мыслью о том, что все это происходит наяву.

Внезапно пресмыкающееся замерло, будто прислушиваясь к чему- то и резко бросилось в мою сторону.
Все произошло настолько стремительно, что мое тело даже не успело среагировать на нападение.
Змея обвила своим мускулистым телом мою шею и стала потихоньку сжимать стальные кольца, сдавливая мне горло и перекрывая поток кислорода.
Некрепкие вначале, очень быстро ее обьятья становились все сильнее, будто она почувствовала мое смирение и уже заранее праздновала победу.
У меня не хватало сил даже закричать, не говоря о том, чтобы хоть как- то ослабить эти дьявольские путы.
В глазах потемнело и я стала молиться без слов, про себя, чтобы поскорее закончилась невыносимая пытка.
Я была готова умереть, лишь бы навсегда избавиться от ощущения чешуйчатого тела на своей шее.

Уже практически на краю агонии, мне показалось, что я услышала звуки, напоминающие хлопанье крыльев большой птицы.
А может быть, мне это просто померещилось.

Неожиданно для меня, змеиная хватка ослабла и моя мучительница, недовольно шипя, отползла прочь.
Я трясущимися руками провела по своей шее, все еще не веря в чудесное спасение.
Мое тело стало бить крупной дрожью, даже слышно было как стучат друг об друга зубы, отбивая ритм бешенной чечетки.

В ту ночь я так и не смогла больше уснуть.
Я вспоминала произошедшее и пыталась отделить " зерна от плевел ", стремилась понять что было реальностью, а что выдумкой моей истеричной нервной системы.
В конце концов, я пришла к выводу, что появление змеи было постановочным трюком, призванным подтолкнуть меня в сторону какого- нибудь определенного действия.
Я должна была определиться, на чью сторону стать и какую религию исповедовать дальше.
Отныне мне предстояло выбрать свою участь раз и навсегда.
Остаться человеком и потихоньку зачахнуть от болезни или превратиться в нечто дикое и непредсказуемое.