Якоб Лорбер. Евангелие от Иакова. Глава 36

Строгий допрос Иосифа и его сообщение о Сущности и Рождестве Младенца Иисуса. Письмо Корнелия. Совет Иосифа хранить молчание. Противоречия и сомнения. Решительное оправдание Иосифа

29 сентября 1843

1. Иосиф и сам был чрезвычайно поражен случившимся и потому сказал Цирению: «Выслушай меня, могущественный наместник этой страны! Ты не можешь не знать, что, согласно закону моего народа, каждый колдун должен быть предан огню!

2. Будь я колдуном, я не достиг бы столь преклонного возраста, ибо давно уже попал бы в руки первосвященников в Иерусалиме!

3. Поэтому мне нечего сказать тебе, кроме того, что явление это, несомненно, связано с великой святостью Младенца!

4. Уже при Его рождении произошли знамения, повергшие всех в ужас: небеса распахнулись, ветры утихли, ручьи и реки остановились, солнце застыло на горизонте,

5. луна почти три часа не двигалась с места, и звезды стояли на месте, животные не ели и не пили, и все, что обычно движется и шевелится, погрузилось в безжизненный покой! Я сам шел и не мог идти!»

6. Услышав это от Иосифа, Цирений сказал ему: «Так значит, это и есть то удивительное Дитя, о Котором мой брат писал мне следующими словами:

7. ‘Брат, я должен сообщить тебе одну новость: вблизи Вифлеема у одной молодой женщины иудейского происхождения родился Ребенок, от Которого исходит чудодейственная сила. Я полагаю, что Он – дитя богов!

8. Его отец – настолько честный иудей, что я не решаюсь расследовать это дело более детально!

9. Если ты в ближайшее время будешь в Иерусалиме, тебе, пожалуй, будет небезынтересно посетить этого человека в Вифлееме! – Я не могу отделаться от мысли, что в этом Младенце скрывается что-то вроде юного Юпитера или, по меньшей мере, Аполлона. Приезжай же и рассуди сам!’

10. Смотри, добрый человек, вот что мне известно об этом деле. Но то, что ты поведал сейчас, для меня полная неожиданность. Поэтому скажи: ты ли тот самый человек, о котором писал мне мой брат из Вифлеема?»

11. Иосиф ответил: «Да, могущественный господин, я – тот самый человек! И благо твоему брату, что он не сообщил тебе большего об этом Младенце!

12. Ибо ему было с Небес слово молчать обо всем, что там происходило! – Воистину, если бы он сказал больше, с Римом произошло бы то же самое, что сейчас на твоих глазах случилось с бронзовыми фигурками богов, которые стояли на этом столе!

13. Благо тебе и твоему брату, если вы будете молчать, ибо тогда вы обретете благословение Господа, вечно живого Бога, Творца небес и земли!»

14. Эти слова внушили Цирению глубокое почтение к Иосифу и страх перед Младенцем, и потому он тут же вернул Его обратно на руки Марии.

30 сентября 1843

15. После этого он снова обратился к Иосифу и сказал: «Добрый и честный человек, обрати внимание на то, что я тебе скажу.

16. Только что мне пришла в голову хорошая мысль, и ты должен выслушать ее и дать мне объяснения по этому поводу!

17. Смотри, если этот Ребенок божественного происхождения, значит и ты, Его отец, должен быть такого же происхождения. Ведь ex trunco non fit Mercurius*, и на терниях не растет виноград! – Потому и от обыкновенного человека не может произойти Дитя богов!

18. Ты же кажешься мне вполне обыкновенным человеком, равно как и пятеро других твоих сыновей, стоящих позади тебя. Да и сама молодая мать, хоть и честная иудейка, но тоже, кажется, не имеет ничего богоподобного!

19. Ведь божественность всегда связана с небывалой, почти неземной красотой и великой мудростью, как следует из преданий о тех женах, с которыми боги некогда общались, к тому же здесь, конечно, нужна очень крепкая вера, каковой я вовсе не обладаю!

20. Помимо этого я должен обратить твое внимание еще на одно обстоятельство: ты со своим божественным Ребенком заблудился по дороге из Вифлеема в Египет, о чем ясно свидетельствовало то, что ты опечалился и был смущен, когда я показал тебе, сколь сильно ты заблудился!

21. Неужели твой Бог – или боги Рима – не знают ближайшего пути из Вифлеема в Египет?

22. Смотри, все это – грубые противоречия, которых становится все больше и больше, стоит лишь глубже вникнуть в это дело! К тому же из твоих уст прозвучала угроза, что Рим погибнет, если я или мой брат выдадим этого Младенца!

23. Зачем богам грозить слабому смертному, будто они боятся его? Стоит им только ступить на землю, и всё неминуемо будет слепо повиноваться их могущественной воле!

24. Таким образом, твое повествование представляется мне лишь слабой попыткой обмануть меня, чтобы я не распознал, кто ты есть на самом деле. Ты либо иудейский кудесник, который держит путь в Египет, чтобы там колдовством добывать себе хлеб, ибо в своем отечестве ты опасаешься за свою жизнь,

25. либо очень хитрый иудейский шпион, подкупленный властолюбивым Иродом, чтобы выследить, как устроены римские береговые укрепления!

26. Правда, у меня есть охранная грамота моего брата и то письмо, о котором я тебе упоминал, но я еще не говорил об этом с братом, а потому эти документы запросто могут оказаться фальшивыми, потому что почерк моего брата можно подделать!

27. Поэтому я считаю тебя и тем и другим, то есть, и колдуном, и шпионом! Теперь оправдай себя самым обстоятельным образом, иначе – ты мой узник, и тебе не избегнуть справедливого наказания!»

28. При этих словах Цирения Иосиф уверенно посмотрел ему прямо в лицо и сказал: «Пошли гонца к своему брату Корнелию и передай с ним оба письма, чтобы твой брат засвидетельствовал, так ли ужасно обстоит со мной дело, как ты предполагаешь!

29. Я даже требую этого от тебя, ибо моя честь, оправданная Самим вечным Богом, не должна быть растоптана язычником! – Пусть ты и патриций Рима, но я – потомок великого царя Давида, перед которым трепетал весь мир, и как таковой не позволю ни одному язычнику себя обесчестить!

30. Теперь же я не отойду от тебя, пока ты не восстановишь мне моей чести, ибо никто из язычников не отнимет у меня честь, которую дал мне Бог!»

31. Эти решительные слова привели Цирения в изумление. Он никогда еще не слышал, чтобы с ним, проконсулом, неограниченно распоряжавшимся жизнью и смертью, говорили подобным образом! И потому он подумал про себя: «Если бы этот человек не ведал за собой некой исключительной силы, разве смог бы он так говорить со мной?! – Значит, теперь мне следует обращаться с ним совершенно иначе».

-------------------------

*Ex trunco non fit Mercurius (лат.) – полено не родит Меркурия