Конец сингулярности или сон одинокой женщины в гал

 

Я люблю читать по ночам, часто даже в ущерб сну. Вот и сейчас, бросив взгляд на часы, поняла, что зачиталась: была уже глубокая полночь. Со вздохом отложив в сторону томик Бунина, я подошла к открытому окну и невольно залюбовалась волшебной дымкой Млечного Пути, таинственными переливами звёзд. Как светильники среди светлячков висели слева от меня Ригель и Альдебаран, а справа сиял Альтаир. Где-то далеко на юго-западе шла гроза и беззвучные всполохи молний то и дело подсвечивали контуры деревьев и крыши домов мимолётным, судорожным светом. Вокруг декоративных фонариков в саду пульсировали облачка невесомых мотыльков и ночных бабочек.
«Неужели всё это - всего лишь способ существования белковых тел? - меня даже передёрнуло от этой мысли. - И эти вальяжные сколярии, монументально застывшие в зеленоватом полусумраке аквариума, и кот Ричард, привычно гипнотизирующий их золотистым отблеском ненасытных глаз, и собака Дина, калачиком свернувшаяся у моих ног, и трогательный букетик прохладных астр, подаренных мне учениками 5-го «б» класса по поводу начала нового учебного года, и я сама, и весь этот восхитительный, головокружительный, необъятный мир – всего лишь «способ»?
Сразу всё стало скучно, серо, однообразно. Нет, тут что-то явно не так. Уж слишком сложно тогда этот «способ» устроен. Ну, ведь, правда, к чему суетиться, если самой успешной формой жизни на земле являемся отнюдь не мы, люди, а всевозможные бактерии и вирусы. Так к чему же усложнять конструкцию? Пусть бы и были только бактерии и вирусы, ну и прочие микроскопические существа, которых когда-то обнаружил в капле обыкновенной воды обалдевший от неожиданности Левенгук.
А самой, захотелось бы амёбной жизни? Или баобабом стать? Деревом, конечно, приятнее и живёт оно долго, но и плата за долгожительство высока – обречение на неподвижность. Да и спилить могут, даже не спросив, и пустить на фанеру, а то и на дрова изрубят. Или подойдёт какой-нибудь оглоед и начнёт тебя ножичком ковырять. Просто так: ему ведь до фени, что тебе больно.
Но жить всё - таки хочется. Иногда, даже очень. А захотела бы я жить вечно? Стоит подумать… Вряд ли. Во-первых, это уже будет не жизнь, а бессмертие, которое подходит, может,  для души, но никак не для телесной оболочки, постоянно обуреваемой страстями. Во-вторых, вся ценность жизни именно в неминуемости смерти. А потому, как бы не было грустно, ты, дружок, memento mori,  memento mori…  Правда, если при этом отвергнуть бессмертие души, то и это крылатое выражение, как, впрочем, и сама жизнь также теряют всякий смысл. Что же выходит: и вечно жить не хочу, но и умирать нет желания. Парадокс? Коту Ричарду вон плевать на эти мои заморочки. Его не мучают вопросы о том, что с ним станет после окончания его кошачьего бытия, ввиду того, что он и не предполагает, по всей видимости, никакого окончания. Чувствует ли он себя при этом совершенно неуязвимым или всё-таки кое какие сомнения имеются и у него?
Жизнь и смерть связаны воедино и существуют бок о бок всегда (по крайней мере, в бренном мире), представляя из себя некую сингулярность, которую невозможно ни понять, ни определить, как бы заманчиво это не казалось. И Марк Аврелий был абсолютно прав, когда писал, что «жизнь, как и смерть – тайна природы. И в смерти, как и в жизни, нет ничего отвратительного».  В этом мире, которым мы располагаем, смерть необходима не меньше, чем жизнь. Другое дело, как всё это может взаимодействовать. Ведь упомянутая  сингулярность, как нечто непостижимое, может выдать и результат непостижимый.  И тогда, согласно некому загадочному ветхозаветному пророчеству «к концу времени, времён и полувремени», произойдёт что-то такое, чего не могут себе представить даже самые раскрепощённые умы, но на что смутно надеется в укромном уголке своей души каждый человек. А, пока, увы, приходиться довольствоваться тем, что имеем, хотя, очень возможно, (и даже – скорее всего) это далеко не худший вариант.
   Умирать очень неприятно. Лишь праведники умирают с удовольствием. Всех остальных этот процесс страшит. Пугает именно неотвратимость визита «дамы с косой». Человек попадая в силки подобных раздумий, мечется и не знает, что предпринять. За тем концом, что неизбежен, всем хочется продолжения, но какого?  Есть ли хоть какая-то логика в подобных ожиданиях? Для верующего человека - безусловно, но оказывается и для закоренелого материалиста не всё потеряно. Разве они не согласны, например, с утверждением о том, что ничто не появляется из ничего и ничто не исчезает бесследно. Вот и прекрасно! Ведь если в мире ничего никуда не исчезает, а всё, когда-нибудь, да кончается, то и эта непостижимая сингулярность нашей полусладкой парочки жизнь/смерть тоже в своё время прекратится. А куда тогда всё денется? Не скрывается ли за концом сингулярности новый, трансцендентальный мир? И нам, может быть, что-нибудь да выпадет в утешенье? Может быть, может быть…  Только надо ли это?...   Тебя не спросили!   
  «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Ну, на земле во все времена было немало таких, которые периодически «навевали», да и сейчас время от времени стремятся что-нибудь «навеять». Только это всегда оказывалось в лучшем случае фикцией, в худшем приводило к мировым трагедиям. Не легче ли предположить, что этот «сон золотой» может навеять миру только Тот, Кто этот мир создал, а уж никак не земные тошнотворные философы или циничные политиканы? Ведь нельзя же всерьёз говорить, что Вселенная приобрела тот вид, который имеет сейчас, лишь в результате счастливой случайности. Неужто сами по себе в одну миллионную долю секунды (как уверяют нас учёные) образовались четыре основополагающие физических взаимодействия, которые легли в основу строения мира и вместо чудовищной, а главное нескончаемой энтропии, которая должна, казалось бы, неизбежно последовать за Большим взрывом, мы получили вот эту землю и это небо, полное звёзд, планет и нераскрытых тайн…   Да много ещё чего…
   «Нет, всё же пора спать, - я укрылась одеялом и закрыла глаза. – Подобные размышления на сон грядущий, пожалуй, чреваты бессонницей. Попробуй теперь усни», - досадовала я на себя. И сон действительно не шёл, сколько бы я не ворочалась и не вздыхала. А тут ещё, как будто чей-то вкрадчивый голос шепнул в ушко: «Быть или не быть – вот в чём вопрос». «Это уж слишком, - едва не застонала я, - да этот вопрос всем философам мира не разрешить нипочём, не то, что мне, искренне желающий лишь сонного забытия. Хотя там тоже есть что-то про сон. Как там… «бороться, жить…  иль умереть, уснуть. И видеть сны. Эта ли не цель, что всех желанней?» Надо же, как всем уснуть-то хочется! «Не умереть, а именно – уснуть», - доверительный баритон прорвался сквозь телеграфный гул никчемных мыслей. Может и по ту сторону Стикса –  только сон? Но и земные-то сны – они ведь разные бывают. Все жаждут сладких снов, а если вон, как моему отцу постоянно снятся, то это: спаси Господи! Спаси Господи!»
   Раскаты грома становились всё отчётливее. Как в фильмах о войне, урчала где-то ещё пока далеко беспрерывная, тревожная канонада, но она уже не страшила и не беспокоила меня. Потому что пушистый, сонный мурлыка наконец-то неслышно подкрался ко мне на бархатных лапках, выпустил остренькие шаловливые коготки, провёл ими по моим волосам, обдал сладостным теплом и негой пофигизма.                «Мирен сон и безмятежен даруй ми… Ангела Твоего хранителя посли покрывающа и соблюдающа мя от всякого зла, - бормотала я про себя, уже испытывая приятную спутанность сознания. – Окропиши мя иссопом, и очищуся; омыеши мя, и паче снега убелюся»…
   «Всё… всё… сплю. Сном обычным, человеческим, самым лучшим…  И сон… Обязательно увижу…  Зо-ло-той»…


                24 июня 2015г.