Моя Революция

   Моя революция многогранна.
   Это и эстрадная группа, «Революция», на концерте которой был. Думаю, что именно «Великую Октябрьскую» молодые люди «вложили» в название своего коллектива. Поют со сцены советские песни с комсомольским задором. И здорово у них это получается…

   Это и первые заморозки на 7 ноября, когда речка застывала, покрываясь льдом. По нему уже можно было кататься на коньках и в любом месте переходить на другую сторону, срезая путь в школу. Но в школу в эти дни ходить было не надо, потому что революционный праздник совмещали с каникулами.
Справедливости ради, надо сказать, что праздник в эти школьные годы ощущался: красные знамёна, красные гвоздики, поздравительные открытки, плакаты и транспаранты с призывами белым по красному, в клубе торжественные собрания, подведения итогов соцсоревнований, награждения красными вымпелами, танцы без времени и без ограничений, как на Первомай…
   А может быть, это всё-таки каникулы?!

   Это и мама, с детства верившая в Бога, не сидящего высоко на небе. По крайней мере, так нам говорили в школе и писали в газетах. А то, что было написано в газетах не могло быть неправдой ни на вот столечко. Это истина. И полёт в космос Юрия Гагарина железно подтвердил её. Но мама твердила, что если не верите, то хотя бы не богохульствуйте, и всегда провожала со словами: «Бог с вами!» И бог шёл с нами…
   А как Бог мог не идти?! Если деда репрессировали за то, что он якобы пачками писал религиозные письма, ходившие по всей стране, которые заполонили советскую послевоенную почту и блокировали её работу. Получается, что пострадал за бога, тем более что он, получая эти письма, сжигал их не читая, так как считал, что они рук антихриста, и маме говорил, чтобы та поступала точно так же: «Кроме смуты в сердцах и ненависти властей ни к чему не приведут». Дед сидел, а письма шли, деда реабилитировав, отпустили, а письма шли. Сейчас «от деда» интернетное письмо, нет-нет да придёт: «…разошли это письмо десяти адресатам, иначе бог тебя и твою семью…». Не читая сразу в корзину.
   Вообще-то дед не просто участник Революции, он Ленина видел, стоял часовым у его кабинета в Смольном. «Караул устал!» – это, видимо, про него. «Жестокосердный человек», – говорил он о Владимире Ильиче. В последствии был единоличником и ни в какой колхоз не вступил. «Эта власть не от бога, но долго держится», – сокрушался он в семидесятых, будучи уже стариком с длинной и седой, редеющей бородой.
   
   Это и программа «Взгляд», когда молодой прорицатель родом из Афганистана, извиняясь перед советскими телезрителями, говорил, что через год Коммунистической партии Советского Союза не будет. Для нас это было выдающейся фантастикой, более фантастичной, чем признание на государственном уровне существования инопланетян. Мы знали, что столетие Октября в СССР и по всей земле будет отмечено с размахом…
   
   А ещё у меня о Революции есть перестроечные стихи. Назвал их «Марш бюрократов (7 ноября 1989. Московский район)». Они дитя той эпохи: западной лести и обмана, когда первоисточники, защищавшие нас от звериного оскала капитализма, были оболганы, а Капитал Карла Маркса и Фридриха Энгельса использовался под гнёт для засолки грибов и капусты.

В первых рядах демонстрантов,
Уверены в свой звёздный час,
Снова пошли бюрократы:
Не долго же ждал их шанс!

За семьдесят два года власти,
Россию, размазав в шарж,
Снова идут к Дворцовой
За Сталина взять реванш.

Нет, снова они не с нами.
По-прежнему не за нас.
Все так же их отделяют
Милиция и "КамАЗ".

Они, как матёрые волки –
Приблизится к ним, не смей!
Идут, задыхаясь от злости,
Брезгливо косясь на людей.

Хоть вышли они из народа,
И кормит их тоже народ,
Но пользы "избранцы" приносят,
Как в бурю под парусом плот.

С красными бантами!
С идеей наперевес!
Всех перемелют в щепки,
Чтоб снова закрыть Занавес.

Все знают, за всех решили,
Что можно, а что нельзя.
И снова диктуют условия.
И стонет наша земля.

Они никого не боятся –
Вразвалку чеканят шаг.
Если мы их пропустим –
Вернется в Россию мрак!

* * *

Не надо питать иллюзий
И верить в кумира царя!
Никто за нас думать не будет,
Никто не подаст сухаря!

1989 г. Ленинград

   Пожалуй, сегодня лишь с последним четверостишием соглашусь.

   Это моя Революция.
   От чего мне отказаться? Что выкинуть, как не состоявшееся и ненужное – куски моей жизни?
   Молодые компьютерные люди сказали бы в этом случае: выкинуть и запустить дефрагментацию…

25.04.2017. 2300 …08.09.2017. 1800
СПб.