Тоска Пуччини великолепный дебют Елены Стихиной

"Тоска" Пуччини: великолепный дебют Елены Стихиной
16 сентября, новая сцена Мариинки. Елена Стихина - Тоска, Ованес Айвазян - Каварадосси, Алексей Марков - Скарпиа. Третий спектакль нового сезона с королевским составом. Отличный дирижер - Кристиан Кнапп. Проникновенная игра музыкантов. Одна тема предсмертной арии Каварадосси, исполненная оркестром с впечатляющим трагизмом, чего стоит!
Дивной силы, красоты, энергии и мощи голос Елены Стихиной покорил зал сразу. Овация после арии во втором действии была бурной и продолжительной! Роль знаменитой певицы Флории Тоски подошла молодой талантливой солистке театра, словно хорошо подогнанное платье. И внешне, и вокально она как нельзя лучше соответствовала своей героине. Импульсивная, ревнивая, наивная, любящая и решительная Тоска, «с короной золотых волос», как поет о ней художник Каварадосси, – такой мы видим и слышим Елену Стихину на сцене. Дебют вызывает восхищение!
Хорош был и Каварадосси Ованеса Айвазяна. Мне нравится этот певец с звучным тенором. Его церковный художник, явный сторонник освободительного движения Италии, хоть и схематичен, но понятен. Знаменитая ария прозвучала у него так впечатляюще, что зал взорвался в овации.
Методичным злодеем был барон Скарпиа, гроза Рима в исполнении Алексея Маркова. Добротный вокал, статная фигура, жестокая и коварная личность. Заслужил смерть от руки Тоски, которой он подло домогался. По сюжету получался такой Злодей Злодеевич, немного утрированный. Пуччини написал для него всего одну сравнительно короткую арию, остальное – речитативы. Не самая выигрышная роль. Но Алексей Марков был в ней вполне убедителен. Хотя для меня самым впечатляющим Скарпиа был монгольский баритон Ариунбаатар Ганбаатар (сейчас солист Буртского театра оперы и балета), который пел эту партию на сцене Мариинки летом 2016 года, в дни фестиваля «Звезды белых ночей». Было в его герое что-то изуверское, словно жило в нем некое первобытное зло. Аж мурашки по коже от жути… Коварный и вероломный, даже после смерти ухитрялся сеять смерть и горе.
Прекрасный спектакль 16 сентября закончился продолжительной овацией, охапками цветов, долгими поклонами. Сегодня кричали «Браво» и дирижеру, и оркестру.
Это моя далеко не первая «Тоска» и одна из лучших. И спектакль мне нравится, он не перегружен режиссурой, отличается интересными лаконичными декорациями. Но несколько вопросов у меня все-такие время от времени возникает. Зачем в сцене в тюрьме весь задник занимает слово «AMOR» (Любовь), ведь опера, скорее о ревности, да и воспринимается эта надпись как неоновая вывеска, то есть как инородное тело, дешевка, слащавая сентиментальность в настоящей трагической истории. Не хватает только целующихся голубков для полноты картины. Режиссеру-художнику (Пол Карану) явно тут изменил вкус. Еще мне всегда хочется понять, зачем надо заставлять певцов петь в неудобных позах, в которых просто дышать полной грудью трудно, не то что петь в полную силу голоса. Каварадосси почему-то поет свою знаменитую арию, сидя на корточках. Какой в этом великий смысл? А моя дочь, которая нечасто ходит в оперу и видела спектакль впервые, спросила меня: «А почему они так одеты? Одни, как комиссары в кожанках, другие – в серых шинелях, как немецкие офицеры, а женщины в современных платьях?». Мой ответ про непонятный мне режиссерский  замысел ее не убедил. Правда, я тоже не возьму в толк, в чем  суть подобной уже надоевшей навязчивой идеи создателей этого и многих других спектаклей. Думаю, никто не может этого растолковать…