Охота на ренегатов ч. 1-2

Посвящается Рожденным в СССР

«Зло должно быть наказано.
Преступность процветает,
когда общество исповедует
терпимость»
Анри Дюккард, «Бэтмен: Начало»

-1-

Дирижабль «Красный Восток», внешне напоминавший голубого кита, бесшумно проплывал через мрачный западный фронт, который вспыхивал, громыхал и иногда заставлял воздушное судно неестественно вибрировать, а его конструкции жалобно скрипеть.
В купе номер 13 было трое пассажиров. Они располагались на мягких бордовых кожаных сидениях. Филенчатые панели купе вокруг них были отделаны под «красное дерево». Билет в этих комфортабельных салонах стоил 8 рублей 53 копейки, плацкарт обходился в 6 рублей 12 копеек, а общие места для рабоче-крестьянской молодежи стоил всего 4 рубля.
В вышеозначенном купе находились среднестатистические представители среднего возраста из среднего класса: Яниус Верхоянский, член Союза журналистов НССР (Новый Союз Советских Республик), инженер горно-обогатительного комбината «Урал-83» Стрельцов и народный депутат XIX созыва по Чернодубскому избирательному округу Иван Лаврентьевич Штейцер. 
За плексигласовым окном медленно проплывала серая мгла. В воздухе купе витал запах чесночной колбасы и свежих огурцов. Из динамика, задекорированного пластмассовой решеткой тихо звучала симфония в исполнении духового оркестра Семеновского полкового училища. Попутчики увлеченно и азартно играли в «дурака» на откидном столике. Перламутровая столешница была заботливо накрыта газетой «Трудовая правда Веснянских рабочих». На газетном листе были аппетитно разложены розовые кольца колбасы, алые глянцевые помидоры, вареные яйца, буханка «Алтайского», малосольные огурцы плавали в банке, словно в аквариуме. В центре этого походного изобилия стояла консерва с Балтийской килькой в томате. У окна же возвышалась изумрудная «Ясногорская настойка» и тройка граненых шкаликов, примостившихся к бутылке.
- Ага, попались наконец-таки Иван Лаврентьевич!
Стрельцов был в ударе – депутату светили «генеральские погоны». Народный депутат надул щёки и упорно соображал, держа в руке слабую комбинацию. Журналист уже вышел из игры и с интересом наблюдал развязку.
Наконец, когда депутат всё-таки стал против своей воли «генералом», в купе ворвался яркий солнечный поток. Хромированные детали купе забликовали от солнечного света. Дирижабль оказался в «глазу» грозового фронта и голубое небо залило плексиглас.
Яниус отдернул красную шторку и заметил в окне пару стремительных серебристых перехватчиков, оставлявших за собой  белые конденсационные дорожки. Через три секунды они уже скрылись в серой завесе туч, а через пять секунд раскат реактивных двигателей ворвался в купе.
- Миги… - восхищенно сказал инженер.
- 69-е. Специализация – превращение шпионских спутников в космический мусор. – добавил Верхоянский.
- Хорошо, что теперь вокруг страны Великая Стена построена, - произнес Штейцер, отправляя крюшон на вилке себе в рот.
- А я между прочим был на торжественной закладке последнего кирпича пять лет назад – вспомнил журналист, - достигает 50-ти метров в высоту на западном рубеже. Сам Аркадий Железный, Нарком обороны ложил этот кирпич! 
Тут за окном показался ещё один дирижабль, важно выплывший из стены грозовых туч. На его пузатом борту красовалась красная жирная надпись «Интурист». 
- Тьфу ты нечистая, чего им здесь надо? - с досадой пробормотал депутат глядя в окно.
- Да вот отведать продукции настоящей, без химии желают, да чистым воздухом русским подышать. Иль природу нетронутую посмотреть, на берёзки наши… - предположил инженер, - К нам в комбинат пару лет назад тоже приезжали какие-то представители Масонской организации из США. В сопровождении агентов Комитета Советской Безопасности разумеется…
Тут пассажиры отложили карты и разлили эстрагоновую настойку по стаканчикам.
- Ну, за славного и венценосного товарища Иосифа Молотобоя!
- За родную Партию и Советы!
- Вздрогнем товарищи!
- Килечкой не побрезгуйте.
- Помидорчики сочные, краснодарские!
- Вот откушайте колбаску. Всё без европейских химикатов и китайского целлофана. Кабы не Иосиф Иванович, продолжали бы травить нас всякой чертовщиной! – смачно жуя колбасу просипел депутат, провожая укоряющим взглядом «Интурист».
- Помнится я освещал дело о «Травле народа» в «Полярных Известиях». Новосоветский Пищепром тогда судился с изготовителями всякой дряни, которой пичкали народ 40 лет. Указ  Президиума Верховного Совета НССР запретил тогда использовать ароматизаторы и прочие пищевые добавки в продукты, а также целлофан, пластиковую тару и тому подобный мусор. – поведал Верхоянский.
- И заметьте, люди стали здоровее, чище, добрее с того времени, - сказал инженер, - я читал про это статью в «Московских Советах» профессора кафедры здорового питания в МГУ.
Музыка из динамика стихла и диалог собеседников прервал громкий женский голос: «Уважаемые пассажиры. Мы подлетаем к аэропорту Усть-Юрта. Приземление через 10 минут. Наш коллектив благодарит вас за то, что выбрали «Крылья Аэрофлота». Всего вам доброго».
Пассажиры начали собирать остатки трапезы со стола. Шкурки и скорлупки аккуратно выкинули в мусоросборник. Стрельцов плотно закупорил бутылку настойки, которая ещё немного плескалась на дне и заботливо спрятал её в свой коричневый чемодан. Иван Лаврентьевич убрал газету со стола и бережно сложил её в депутатский черный кейс с никелированными замками. Депутат скромно умолчал, что на третьей газетной странице красовалась его черно-белая фотография, где он стоял с  учащимися в Ленинском уголке Веснянской школы № 12, которым он подарил позолоченный бюст вождя  Второй революции.
Наконец они собрали свои вещи и в купе восстановилась тишина.
- Впервые Усть-Юрт посещаю… - признался Яниус.
- Вы музей здешний посетите, - посоветовал Штейцер журналисту.
- Непременно! – пообещал Верхоянский, - а что за музей?
- Культуры и науки Усть-Юртовского района. Там есть одна интересная фотогалерея, как горожане на центральной площади сжигали смартфоны, айфоны, топтали различные аксессуары, били битами ноутбуки, компьютеры и прочую оргтехнику. Уникальное зрелище. Они отказались сдать их на переработку и решили уничтожить их сами. Пусть и варварским методом, зато с каким праведным гневом!
- Сколько людей через новые технологии было морально разложено, опустошено, обмануто… Несколько поколений выгорело, потеряло интерес к жизни, оставило после себя лишь технологический мусор, мёртвые опустевшие города, вырубленные леса, загаженные озера и реки без рыбы.
- А вспомните, с каким энтузиазмом по всей стране были вырваны с корнем эти вышки сотовой связи. Уже через месяц граждане перестали жаловаться на головную боль.
- А знаете, наш народ во второй дореволюционный период вообще ничего толком и придумать-то не мог, превратились, как говорил Маркс в общество потребителей, а если и производили, то только по западным чертежам и лицензиям… - подтянулся в разговор инженер Стрельцов.
После этих слов, все трое одновременно вздохнули, посочувствовав несчастным поколениям, перенесшим хаос и разруху.
- Когда к власти пришел Иосиф Иванович – страна стояла у пропасти. А сегодня, гляньте вокруг, ни одного бездомного, бомжа, безработных нет, у всех граждан лица счастливые, уверенные, радостные, курс рубля давно обогнал западную валюту, добротное жильё строится всего за каких-то три-четыре дня, а главное продукты в новосоветских магазинах – настоящие!
Эти слова народного депутата были произнесены торжественно, словно на собрании в колхозном клубе. Правда, в конце его речи аплодисментов не последовало, зато Стрельцов резко склонился над своим чемоданом, лихорадочно рылся там с минуту и наконец демонстрационно извлёк книгу с глянцевой обложкой алого цвета.
- «Мой Триумф!» - третье дополненное и переработанное издание председателя Совета Министров НССР.
- Где взяли? – вдруг оживились двое других попутчиков, видимо книга произвела на них впечатление.
- Подарили на работе. Наш отдел перевыполнил доведенные за год показатели... С автографом директора комбината между прочим.
Пока пассажиры с интересом разглядывали новенькое блестящее издание дирижабль вышел из облаков и в окне показалась футуристическая командно-диспетчерская вышка и черные асфальтовые полосы аэропорта.
Воздушное судно медленно, но уверенно снижалось.
- Моя сестра здесь с семьей  живет, стараюсь навещать пару раз в год – сказал инженер и спрятав книгу обратно обратился к журналисту, - Если хотите вкусно покушать, найдите ресторан «Жемчуг» возле городского пруда, а ежели бюджет не позволяет и надо подешевле, то в столовой железобетонного завода можно всегда сытно поесть за 70 копеек. Сам туда навещаюсь, когда приезжаю, привык уже к питанию из заводских столовок.
- Спасибо мил человек! – засмеялся Верхоянский, - У меня хорошие командировочные, но в столовую обязательно зайду.
Наконец, дирижабль рейса 117 Красноград – Усть-Юрт приземлился. На улице моросил мелкий дождь. Двери гондолы открылись и десятки людей высыпали на посадочную платформу, где их уже ждал комфортабельный автолайнер, блистающий своими лакированными апельсиновыми боками.
У автобуса народный депутат горячо попрощался с инженером и журналистом. За ним уже приехал черный представительский ЗИС. На предложение Штейцера подвести их до города, Стрельцов и Верхоянский как настоящие пролетарии вежливо отказались.
Наконец, багаж был разложен и пассажиры расселись в удобные сиденья аэрофлотовского автолайнера. Транспорт мягко тронулся и выехав за ворота аэропорта набрал скорость и унёсся в сторону города.

-2-

Яниус ужинал в «Жемчуге». В городском ресторане было светло, уютно, но пустовато. За соседним столиком сидела молодая пара, которая негромко что-то обсуждала, в самом конце просторного зала было несколько рабочих, отмечавших награждение одного из товарищей. Они вели себя достаточно культурно и не мешали остальным.   Одна стена обеденного зала была полностью застекленной. Дождь размазывал яркую разноцветную иллюминацию маленького поволжского городка по стеклу, словно художник.
Верхоянский с помощью пульта выбрал из списка на встроенном в стене экране документальный фильм об истории Усть-Юрта и приглушил звук.
После заставки замелькали кадры второго дореволюционного периода – пустые и заброшенные цеха заводов и предприятий старого СССР, оборудование которых было вандальски вырвано, разворовано или уничтожено. Затем были показаны жилые дома с опустевшими глазницами и разбитыми стеклами, разваливавшиеся без капитального ремонта. Потом в кадр попали разбитые дороги и кучи мусора на обочинах. Жуткая депрессивная картина… Город умирал, медленно и болезненно.
Но следующие кадры были более оптимистичными. После Второй Апрельской революции первыми в Усть-Юрте появились группы ООО (Организация по Очищению Общества) и отряды Народной милиции, которые за несколько дней вычистили город. Оперативная съемка показала кадры задержания криминальных тузов местной банды. А вот из здания городской администрации конвой вывел  нескольких чиновников с сытыми и хмурыми лицами. Затем несколько минут шло интервью с новым мэром города. Это был мужчина средних лет с мужественным квадратным лицом. А после интервью была показана панорама города. Над центром поднимался пар от горячего свежего асфальта, опустевшие дома сносились и на их месте строились современные жилые комплексы. Наверное, никогда ещё Усть-Юрт не видел столько строителей и строительной техники. Вот снова интервью, на этот раз с  прорабом какого-то строительного участка. На его голове одета желтая каска и он что-то вдохновенно рассказывает корреспонденту. Позади прораба, на заднем плане выстроились в ряд сотни  строительных зеленых вагончиков.
Яниус наконец доел вкуснейшую сочную курицу в сырном мундире, отодвинул от себя тарелку, взял стакан густого томатного сока и снова посмотрел на экран.
Теперь там уже показывались новые или восстановленные предприятия города, инфографики, мощности, таблицы. Фаворитом местной промышленности выступал завод сложных железобетонных конструкций, затем следовал текстильный комбинат натуральных тканей, завод № 147 «Усть-Юртовский металлопрофиль», макаронная фабрика № 23, масло-сыродельный завод…
Журналист допил сок. Миловидная официантка принесла счет. Он расплатился и поблагодарив за замечательный ужин, направился к выходу. Всего 2 рубля 10 копеек, в Московском «Софокле» пятерку бы отдал, не меньше.
На автостоянке Яниус уселся в белое автотакси. На пульте выбрал гостиницу «Волжская». Как только бумажный рубль исчез в проеме купюроприёмника, машина заурчала как мурлыкающий кот и покатила по незнакомым улицам и широким проспектам. Верхоянский задумчиво смотрел на расплывающийся по мокрому оконному стеклу ночной город.
Для Усть-Юрта он был обыкновенным внештатным журналистом. Ничто не выдавало в нем агента социальной контрразведки под кодовым номером 404. Их по стране немного, но они словно Джедаи из эпических Звездных войн поддерживали баланс системы, выявляли и ликвидировали опасные нарушения.
Усть-Юрт был неприметным, провинциальным, промышленным городишком, таких сотни в регионах. Но именно отсюда начали поступать тревожные звоночки. В начале казалось их ничто не связывает...
Директор мясокомбината Давыдин оказался в больнице, хороший хозяйственник, честный, принципиальный. К сожалению, из славных трудовых рядов Давыдина вывел инфаркт. На его место попал какой-то усердный тип по фамилии Крусп. Он гнушался рабочих, гнал планы, быстро отстроил себе трехэтажный коттедж на утесе Соленого озера, похожий на средневековый замок, своему сыну отгрохал двухэтажный особняк в стиле классицизма в элитном дачном поселке Крабино, купил дочери шикарные апартаменты в жилом комплексе «Советская мечта». На публичных выступлениях чуть ли не через каждое предложение превозносил Партию и её деятелей. Как будто это могло застраховать его от посещения Очищения Общества, после которого он отправился в места не столь отдаленные. Коттедж-замок экс-директора был отдан местными властями многодетной семье новосоветских учителей.
И дело тут не в том, что благосостояние не приветствовалось в НССР. Оно являлось главным коммунистическим показателем и достижением Партии и Советов. Просто времена коррупционеров, лицемеров и  подхалимов бесславно закончились во Втором дореволюционном периоде. Именно тогда упал уровень всеобщего образования. Годами буйно прорастала коррупция, воровство, серость, невежество, примитивизм, подлость. Это были дни, когда торжествовала деинтелектуализация, а люмпенизация цвела махровым цветом. Данный период стал благодатной почвой для размножения средневековых сект и религий. Как грибы вырастали такие скверные, нелепые, идолопоклоннические, человеконенавистнические культы как «Черный Машиах Сталин», «Патриотический Союз Арийской Крови», «Славянский Воин-Пропагандист», «Восход Новой Русении», террористический орден «Святая Воинствующая Русь» и прочие им подобные.
Следующий сигнал поступил из городской средней школы № 3,  старшеклассники которой были замечены в матершиничистве и хулиганстве.
А ведь новосоветское общество уже наконец стало забывать монголо-татарские маты после Декрета о Морали. Присосавшиеся как пиявки к языку Пушкина, чужие по своей природе славянскому диалекту и менталитету  маты выкорчевывались беспощадно по всему НССР. Казалось, язык люмпенов вырван навсегда из  страны Советов. Но проступок учащихся данного заведения явно противоречил тому, что было сказано Иосифом Молотобоем на торжественной встрече с трудящимися фабрики-гиганта имени Микояна. Расследование дела показало, что как ни странно, но данные ученики происходили из так называемых «благополучных» семей Усть-Юрта. Ученики и их  родители были отправлены на Дальний Восток в спецрезервацию № 15.
Однако сигналы все продолжали поступать... Особенно дестабилизирующие силы активизировали свою деятельность в ночное время суток. То грязное ругательное граффити на стенах государственных учреждений, то проколы шин и разбитие стекол личного транспорта граждан с партийной символикой. Однажды облили половой краской даже личную СуперВолгу мэра, пока тот выступал на выпускном балу. Городской народной милицией было усиленно патрулирование, но тщетно. А затем и вовсе вопиющий случай. Поздним вечером был избит неизвестными педагог-новатор Саахисян, который шел домой после участия в программе местного телеканала «Построим страну вместе!».
Вообщем Усть-Юртом заинтересовались соответствующие органы. Мудрые седые генералы решили, что в городе орудует секта Гниловиков. Их лидер Гнилой Джо (в миру – Андрей Мрысин) вот уже как десять лет находится в изолированной камере под строгим наблюдением медицинского персонала. Его лечат лучшие генные специалисты в стране, но вырвать всю мерзость из его природы оказалось непростым делом.
А вскоре его секта возродилась, более того, в последнее время она ещё больше активизировалась, причем в разных уголках Нового Союза. Туда вливаются люди разных профессий и возрастов, те, чьи гены не могут жить в чистоте, порядке, мире. На сектантских иконах изображен сам Дракула. Внутри секты адепты стараются разговаривать больше матами, услаждая свой порочный слух и падшую природу.
Об этом поведал агент безопасности морали, который проник в их Гнилой Круг. Он также узнал, что все они ждут Мессию, которого сектанты называют Богохульником. Он дескать ввергнет страну в хаос и анархию, а своих единомышленников поставит на самые высокие посты.  Поэтому они и стараются всячески осквернить здоровое советское общество. В кругу спецслужбистов представителей данной секты нарекли ренегатами (согласно БЭС - изменники, отступники).
Автотакси тихо шурша остановилось у парадного входа гостиницы. Верхоянский очнулся от своих дум и вышел из машины. На улице всё ещё шел дождь. Он быстро вошел в мраморное фойе с колоннадами, взял ключ от своего номера у портье и поднялся на скоростном лифте на 9 этаж. Завтра насыщенный рабочий день, нужно хорошо выспаться…