Квартирный вопрос

Еще Булгаков писал, что москвичей испортил квартирный вопрос. По моему опыту не только москвичей. Практически каждую семью в постсоветском пространстве коснулся квартирный вопрос и развал семейных кланов на этой почве. Я оказалась не исключением.
Родилась я в Москве. Когда родилась не скажу. Это и неважно. Моя семья, я имею в виду родителей, не сложилась с самого начала. Когда мне исполнилось три года мама умерла. Мне хотелось, чтобы она умерла. Я бы любила ее. Ходила бы к ней на могилу и рассказывала бы ей о себе, делилась своими мыслями и историями. Но так не произошло. Она бросила меня и отца. Ушла однажды в неизвестном направлении, лишив меня самого дорогого в жизни — материнской любви. Да, у меня был отец, был и есть до сих пор, только я для него ни была, ни есть, и вряд ли, когда-либо буду. Меня воспитывала бабушка, которая забрала меня сразу же после ухода мамы. Когда отец женился и обзавелся новой семьей, на какое-то время и я приобрела, что-то вроде новой семьи. В этот жизненный период появилась та самая квартира, о которой пойдет речь.
Бабушка моего отца оставила в наследство однокомнатную квартиру. По завещанию эту квартиру получил мой отец и я. Но мачеха оказалась весьма предприимчива в вопросах недвижимости. Она не могла допустить возможность лишить себя прав на недвижимость своего мужа. Под видом благородного действа, она предложила моему отцу найти вариант обмена этой однокомнатной квартиры на двухкомнатную. Для семьи из четырех человек, а нас было на тот момент уже четыре — у них родилась дочка, моя сестра, однокомнатной квартиры было мало. Доплачивать за вторую комнату было нечем. Мой отец художник и зарабатывал мало. На что мачеха, предложила ему взять этот вопрос под свой личный контроль и решить ситуацию. И она решила. Обмен однокомнатной квартиры на двухкомнатную был произведен без всяких доплат. Я на тот момент была еще совсем юна, но уже тогда понимала, что здесь, что-то нечисто. Не могли люди просто так пойти на такой убыточный обмен. Квартиры находились в равнозначных районах. Но,  кроме меня, никому это не показалось странным. Так и получилось, что ни только мне пришлось испытать на себе причину неравнозначного обмена — первой было мачеха. Тогда же я поверила и в мистическое число 13, на которое раньше не обращала никакого внимания. Но были и неверующие — когда я эту историю рассказала своему мужу, он нашел в этом какое-то логическое объяснение. Может, люди не хотят думать или им проще так думать, чем потом мучиться в поисках объяснений нереального, пытаясь соотнести это со своей реальностью. Более того, муж в принципе не поверил в эту историю. Отшутился. Я не обиделась, потому что в какой-то момент, тоже пыталась найти логическое объяснение произошедшему со мной в этой квартире. И мне это даже удалось, кроме одного… Но об этом позже.
Как я уже говорила, на небольшое время у меня появилась новая семья. Чувствовала я себя среди них чужой. Мне хотелось вернуться к бабушке. Я привыкла жить у нее и там мне было комфортно и хорошо. Папа занялся новой работой. Он делал гравировки на памятниках. Жутко было постоянно натыкаться в квартире на мраморные плиты будущих памятников с портретами усопших. Это и стало последним минусом, который перевесил в пользу моего переезда к бабушке. Вскоре, после моей дислокации, семья отца распалась. Но, видимо, он не из тех мужчин, кто убивается от несчастной любви - недолго побыв один, он переезжает к своей третей будущей женщине. Моя мачеха с сестрой остались жить в квартире №13. Мачеха этого и добивалась. Ее результат был достигнут. Пусть не на праве собственности, но пир состоялся. Праздничное настроение Алчности, однажды испортили незваные гости. Я была ещё в том возрасте, когда меня ограждали от лишней информации и уводили в другую комнату - при темах, некасающихся детей. Так было и в тот раз. Ночью раздался звонок в дверь. Бабушка пошла открывать. Пришла моя мачеха. Из того, что она объясняла моей бабушки я, подслушивая за дверью, поняла лишь то, что ее кто-то сильно избил прямо в квартире. Бабушка не верила в предположение мачехи. Но насколько я помню ее в тот вечер, женщина была сама не в себе, а после даже проходила лечение в психиатрической клиники. По возвращении оттуда, мачеха покинула квартиру №13 навсегда.
В день моего двадцатилетия бабушка завела со мной разговор о самостоятельном проживании. Квартира у меня была. На тот момент папа сдавал ее в аренду, но бабушка напомнила ему о моих законных правах, против которых он ничего не мог поделать. Конечно, он был огорчен, таким поворотом. На меня ему всегда было плевать, а вот чужие дети в его третьем браке нуждались, как ему казалось, в его помощи и финансовой поддержке. Но он ничего не мог поделать. Пришлось освобождать жилплощадь. Но из принципа, свою долю - одну из комнат, он закрыл на ключ. А потом не раз подталкивал меня на добровольное выселение и выписку. Но не будем о мелочности моего отца. Мой счастливый период настал - я вселилась в собственное жильё. Остальное меня не сильно волновало. Первым делом я сделала ремонт, навела красоту и начала жить своей жизнью. Тусовки, праздники, друзья, любовь и страсти, расставания, встречи. Все бурлило ключом жизни.
Тем вечером я сидела дома одна. Было уже за полночь. Я не спала. Сидела в комнате и занималась своими делами. Если честно, уже и не помню, что именно я тогда делала. На кухне раздался звук шуршания полиэтиленовым пакетом. Я не придала этому значения. Звук повторился. Значит это неслучайность. Я решила, что это мышь. Звук повторился. Комната и кухня находились на одной линии, то есть через стенку. В прихожей висело большое зеркало от потолка до пола. Зеркало отражало и комнату и кухню. Поэтому сидя в комнате я заглянула в зеркало, чтобы проверить, что происходит в кухне. Дальше я остолбенела. Я не шевелясь, завороженно продолжала смотреть в зеркало. Моя правая рука тянулась к столику у кровати за иконой. Разум пытался оставаться рассудительным. “Надо просто встать и закрыть дверь в комнате. Надо встать и закрыть дверь в комнате” , - повторяла я себе, обнимая икону. Резко вскочив, я захлопнула дверь.
Пол в квартире был деревянный, на котором очень отчётливо слышались шаги из кухни. По звуку я понимала, что кто-то ходит по кухне, выходит в прихожую, подходит к двери моей спальни и уходит снова на кухню. Какое-то время я сидела в обнимку с иконой. Мне было так страшно, что я не могла больше находиться в этом состоянии. Что-то нереальное вдруг появляется в реальности. Ты понимаешь, что этого не может быть, но ты слышишь и видишь это наяву. Последней каплей, разделяющей мою психику от состояния сильного стресса до помутнения рассудка, был страх увидеть то, что издавало звук. Этого бы я не пережила. Оставив икону я начала искать пути отступления. Окно. Второй этаж. Сосед с первого этажа наделал под окном каких-то несуразных клумб и наставил ограждений. Главное, не прыгнуть на эти колышки. Я рассчитала траекторию своего полёта, но не рискнула. Звонок бабушки с объяснением ситуации, насколько это было возможным, дал мне надежду на полчаса. Это были самые ужасные тридцать минут в моей жизни. Шаги стали ещё сильнее. В какой-то момент они начали бегать из кухни к моей двери и обратно. Я молилась, чтобы только дверь не открылась. Звонок из прихожей стал моим спасением, но не сразу. Предстояло открыть двери. Звонили долго. Уже доносились крики “открывай это мы”. Я не могла решиться выйти из комнаты. Но уловив момент, когда шаги проследовали на кухню. Я досчитала до трех и резко, стараясь никуда не смотреть, добежала до входной двери и впустила бабушку.
Бабушка пришла не одна, а с моим дядей. Я не хотела оставаться в квартире ни одной минуты. Но дядя решил проверить помещение. Он ещё спрашивал, кто у меня в гостях. Потому что, когда входил, отчётливо слышал, как кто-то зашёл в ванную комнату, задев там шторку душевой. Убедившись, что квартира пуста, мы ушли. Наутро я поняла, что моя квартира превращается в булгаковскую. Я решила, что не бывать этому! Это моя жилплощадь и я не собираюсь ее никому уступать. Взяв с собой друга, для уверенности, мы пошли осматривать место ночных кошмаров.
Когда на улице светит солнце, чувствуешь себя гораздо увереннее, даже в старинных заброшенных замках, не говоря уже о собственном жилье. Смелость во мне била через край. Мы вошли в квартиру и все осмотрели. Ничего необычного. Так все реально и обыденно, что ночная история вспоминалась не более чем, как страшный сон. Я уже хотела выпроваживать друга, чтобы его не задерживать, как он позвал меня из ванной. Он хотел, чтобы я подошла к нему и объяснила нахождение под ванной лепешки из жареной картошки. Увидев это я поняла, что все-таки кошмар был не сном. Вечером перед ночными событиями я готовила ужин. Неудачно пожарила картошку. Не стала ее есть. Слипшаяся в сплошной блин масса направилась прямиком в мусорное ведро. А сейчас я вижу свой неудачный ужин под ванной. Ощущение страха возобновилось. Квартиру я покинула вместе с другом. Оставив там кошку, которую принесла с собой от бабушки. Я потом очень жалела об этом. Красивая белая кошка с пушистой шерстью, была похожа на большой кусок ваты, ее любили и обожали все. На следующий день я привела священника, чтобы освятить квартиру. Это был мой ответный шаг за оборону своей территории. Нашего любимого питомца я нашла мертвой прямо в прихожей. На мое предположение о застрявшей неупокоенной душе, священник открестился сразу. Он заявил, что все души находятся в положенном для них месте, а мы имеем дело с нечистью. После чего он начал обряд очищения квартиры.
Расписанная квартира воздушными крестными знамениями и наклейками с изображением той же символики, принесла ожидаемый результат. Я продолжила жить без вмешательства того, кто намеревался меня изгнать. Со временем, я успокоилась и снова воспринимала ночь страха, как кошмарный сон. Мой мозг уговорил меня на то, что мне все приснилось. Единственное, что ему не удалось мне объяснить это факт, который я увидела тогда в зеркало. Эта картина стояла у меня перед глазами и была неопровержима. Заглянув, той ночью, в зеркало, чтобы посмотреть, что происходит на кухне, я увидела, как стул парит в воздухе, потом опускается и передвигается, словно его кто-то переставляет на другое место. И этот кто-то не сдался просто так. Да, его активность сдерживало влияние обряда священнослужителя, но со временем, необъяснимые проявления начались снова. Оставленный пирог на столе частично исчезал, печенье в пакете превращалось в сплошные крошки, постоянное перегорание лампочек. Оно - невидимое, победило! Я продала свою долю отцу и навсегда покинула это место.
Спустя много лет в социальных сетях, я встретила свою сестру с которой не общалась с того момента как она съехала с моей мачехой из квартиры. Мы разговорились и в одном из разговоров я в общих чертах рассказала ей про попытки потустороннего выгнать вслед за ними и меня. Услышав историю сестра попросила не вспоминать это. Она рассказала, что столько всего натерпелась, что рада забыть и никогда не вспоминать про то, как мать выла по ночам, жалуясь на то, что ее кто-то душит или хватает за ноги. Были случаи и избиения. От событий происходящих тогда мама попала в психиатрическую клинику и сама сестра чуть не последовала за ней, постоянно наблюдая эти феномены, вроде движущихся домашних тапочек и летающей бумаги. Отец был счастлив до предела, что все - кто ему мешал завладеть квартирой, добровольно отказались. Он еще шутил, что это его рук дело и его заслуга. Не знаю, причастен ли он к этой бесовщине или булгаковский герои решили сами поучаствовать в очередном захвате московской жилплощади. Однако, квартира была со временем продана. И насколько мне известно до сих пор долго в ней никто жить не может.