43. Двинцы

Человек идет на верную смерть, либо сознавая крайнюю необходимость этого поступка, либо по принуждению. В 1917 году русская армия быстро растеряла оба стимула для ведения боевых действий. Более того, была поставлена под сомнение сама необходимость войны.

Начиная с первых дней Февральской революции, требование "Долой войну!" звучало во всех гарнизонах, постепенно охватывая Действующую армию. При этом, чем ближе фронт был к Петрограду, тем меньше его личный состав хотел воевать. Уже 29 марта командующий 5-й армии А.М.Драгомиров писал главнокомандующему армиями Северного фронта Н.В.Рузскому: "Боевое настроение упало. Не только у солдат нет никакого желания наступать, но даже простое упорство в обороне понизилось до степени, угрожающей исходу войны."

В апреле 1917 года газета "Правда" сообщала: "В N... полку, стоящем между Двинском и Ригой, была попытка братания в субботу, накануне Пасхи. Но оно окончилось неудачей. Солдаты из немецких окопов взяли красное знамя и без оружия направились вдоль своих окопов. Наши солдаты в них не стреляли. Но стоявшая сзади артиллерия открыла по немецким солдатам шрапнельный огонь и братание не удалось. После этого пехотинцы, сидевшие в окопах, заявили артиллеристам, что если они в другой раз так же поступят, они переколют всех артиллеристов."

10 мая на собрании представителей полковых комитетов в Двинске капитан Савков, отвечая на вопрос об отношении солдат к антивоенной пропаганде, сказал: "Как относятся солдаты к таким призывам? Они заявляют: о наступлении можно говорить только при условии материального обеспечения войск, в особенности артиллерией и снарядами, и только тогда, когда у нас будут ясные цели войны и достойные доверия начальники."

Командование Северного фронта попыталось остановить антивоенные настроения арестами. Так 2 июня был схвачен активный сотрудник "Окопной правды" Ф.П.Хаустов. Затем был арестован и отдан под суд один из руководителей большевистской организации 12-й армии прапорщик Р.Ф.Сиверс. Но утихомирить войска Северного фронта не удавалось. Более того, по мере приближения к готовившемуся наступлению, настроения в 5-й и 12-й армиях становились все более антиправительственными. Вместо боевой подготовки, участились "братания" на передовой.

17 июня по инициативе группы солдат 5-й армии была принята резолюция против войны и за передачу власти Советам. 18 июня антивоенные лозунги прозвучали на массовой демонстрации в Петрограде, которая была поддержана аналогичными акциями в Риге, Гельсингфорсе, Ревеле, Вольмаре и Або. Помимо общих призывов, выдвигался лозунг "Против политики наступления!"

Однако как раз в это время военный и морской министр А.Ф.Керенский уже отдал приказ о начале наступательной операции на Юго-Западном фронте. Атаки в Галиции должны были поддержать части 5-й армии, которой предстояло нанести главный удар. Командующий 5-й армией генерал Ю.Н.Данилов неоднократно просил отложить наступление, утверждая, что "настоять на осуществлении приказов нет возможности".

Антивоенные выступления охватили свыше 50 полков. 19 июня отказались выполнить приказ о выдвижении на передовую солдаты 36-й пехотной дивизии, находившейся в армейском резерве в Двинске и Гривке. Их поддержали 1-я и 182-я пехотные дивизии. Командиры 141-го Можайского, 142-го Звенигородского и 143-го Дорогобужского пехотных полков доложили, что солдаты  отказываются от выступления. Многие части и сами не хотели идти вперед, и других не пускали. Пятигорский полк окружил считавшийся надежным Бутырский полк, не позволяя ему выполнить приказ.

20 июня командир бригады полковник Пиотровский доложил об итогах своей беседы с солдатами 142-го Звенигородского и 143-го Дорогобужского полков: "Мои призывы были встречены враждебным молчанием. Затем выступили несколько солдат. Смысл их речей один: наступление - несвоевременно, оно на руку капиталистам. Еще не использованы все меры для прекращения войны мирными путями. Один оратор высказал мысль, что наступление на Юго-Западном фронте - тактическая ошибка, могущая вызвать недоверие трудящихся немцев к искренности мирных призывов русской демократии. Эти речи получили бурное одобрение присутствующих". 22 июня волнения перекинулись на Каширский полк.

24 июня Верховный главнокомандующий генерал А.А.Брусилов телеграфировал главе Временного правительства Г.Е.Львову: "Главкосев телеграфирует, что настроение на фронте 5-й армии очень скверное, и благодаря агитации, идущей с тыла и главным образом из Петрограда, многие части отказываются занимать позиции и категорически высказываются против наступления. Во многих частях настроение крайне возбужденное, а в некоторых полках открыто изъявляют, что для них, кроме Ленина, других авторитетов нет... Считаю, что оздоровление в армии может последовать только после оздоровления тыла, признания пропаганды большевиков и ленинцев преступной, караемой как за государственную измену, причем эта последняя мера должна быть проведена не только в районе действующей армии, но должна касаться и тыла."

Для борьбы с непокорными полками в 5-й армии образовали специальную "тройку" из комиссара Временного правительства, командующего армией и представителя армейского комитета. В частях были образованы комиссии по "чистке" личного состава. А.Ф.Керенский приказал применить против непокорных полков все меры воздействия "до вооруженной силы включительно".

25 июня командующий 5-й армией генерал Ю.Н.Данилов приказал двинуть против восставших десять кавалерийских и казачьих полков с 24 орудиями, 15 бронемашинами, тремя ротами самокатчиков и броневыми катерами. Если бы восставшие "симметрично" ответили на эти меры, дело могло закончиться небольшим вооруженным конфликтом. Однако черед гражданской войны еще наступил.

В течение трех дней волнения были подавлены. По данным прапорщика В.С.Денисенко в 141-м Можайском полку было арестовано 1512 человек, в 142-м Звенигородском - 939, в 143-м Дорогобужском - 856, в 144-м Каширском - 755. В 1-й и 182-й пехотных дивизиях было схвачено около двух тысяч человек. Некоторые части тут же расформировывались. Пытавшиеся сопротивляться 725-й Кулевчинский (Чесменский?) и 728-й Крапивненский полки 182-й пехотной дивизии были загнаны в Прокопиловский овраг под Двинском и были разоружены после обстрела из пушек и винтовок.

30 июня главнокомандующий армиями Северного фронта генерал В.Н.Клембовский доложил в Ставку о том, что только по 13-му армейскому корпусу арестовано до 6000 солдат и 10 офицеров. Начались военные суды, приговаривавшие солдат к различным мерам наказания за отказ идти в наступление, за чтение большевистских газет, за братание и т.д. В Двинской тюрьме и интендантском городке не хватало места для осужденных солдат. 8 июля после наведения какого-то подобия порядка, 5-я армия перешла в наступление, которое было прекращено уже на следующий день.

Вместо борьбы с германскими войсками, командование Северного фронта сосредоточилось на борьбе против большевиков. К концу июля количество арестованных достигло 15 тысяч человек. Тюрем в прифронтовой полосе не хватало, и солдат все чаще высылали в тыл. В Двинской крепости были оставлены около 800 заключенных, заметную часть которых составляли большевики.

По обвинениям, которые им предъявлялись, полагались каторжные работы разной продолжительности. Однако неустойчивая политическая обстановка вынуждала Временное правительство не спешить с приговором. Сразу после Корниловского мятежа 869 арестованных солдат 82 частей 5-й армии были отправлены из Двинской крепости в Бутырскую тюрьму. Видимо, командование надеялось переложить ответственность за беспокойных арестантов на тыловое начальство. 3 сентября бывшие узники Двинской крепости, получившие неофициальное название "двинцы", прибыли в Москву.

В сопроводительной телеграмме от командования Северного фронта сообщалось, что прибывшие - дезертиры и их надлежит посадить за решетку. Однако начальство Бутырок уже в первый день убедилось, что боевой дух их подопечных находится на высоком уровне. "Двинцы" вошли в тюремные ворота с красным знаменем и песней "Смело, товарищи, в ногу".

После недели пребывания в Бутырской тюрьме бывшие солдаты 5-й армии послали на крупные предприятия Москвы и в газету "Социал-демократ" письма, в которых говорилось: "Находимся в Москве в Бутырках день, неделю, другую. От нас отказались, как видно, все: и Московский Совет, и полковник Рябцев, командующий Московским военным округом, и по слухам, дошедшим до нас, сбежала наша следственная комиссия. Солдаты-двинцы начали волноваться: пусть судят, ссылают или освобождают нас из тюрьмы."

На девятый день после прибытия, инициативная группа солдат объявила голодовку. В первый день "двинцы" отказались от горячей пищи, на второй — от хлеба, а на третий — от кипятка. На четвёртый день пятерых участников голодовки отправили в госпиталь. Игнорировать положение "двинцев" политики больше не могли. Моссовет создал специальную комиссию из 5 человек для рассмотрения вопроса о судьбе бывших солдат 5-й армии. 22 сентября (5 октября) после массовых протестов "двинцы" были освобождены и размещены Савеловском и Озерковском военных госпиталях.

В тюрьму они не вернулись. Месяц спустя эта странная воинская часть, возникшая в тюремных условиях, продемонстрировала неплохие боевые качества в столкновениях с отрядами юнкеров на улицах Москвы. "Двинцы" доказали, перефразируя Омара Хайяма и Расула Гамзатова, что
"Воевать могут все,
Необходимо только
Знать: как и с кем,
За что, когда и сколько."

                Список литературы.

1. М.И.Капустин. Большевики Северного фронта в борьбе за солдатские массы в 1917 году. Вопросы истории, № 11, Ноябрь 1955, C. 105-113.

2. М.И.Капустин. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М. 1957. 317 с.

3. В.Ф.Коньков. Время далекое и близкое. М. Воениздат. 1985. 208 с.

4. Армия в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Красный архив. 1937. Т. 5 (84). С. 173-174.

5. B.C.Денисенко. Солдаты пятой. Октябрь на фронте: воспоминания. М. Воениздат. 1967. С. 96-97.

6. В боях за власть Советов: из истории команды "двинцев" - участников Октябрьских боев 1917 г. в Москве: сборник воспоминаний и документов. М. Московский рабочий, 1937. с. 36-38.

7. Н.А.Михалев, С.А.Пьянков. "Устои армии расшатались совершенно": 1917 год в воспоминаниях Ф.А.Мороза. Вестник Пермского университета. 2016. № 3 (34). С. 90-98.

8. Двинцы. Сборник воспоминаний участников Октябрьских боев 1917 г. в Москве и документы. В боях за Октябрь. М. Московский рабочий. 1957 г. 182 с.

9. Д.Глезер. На фронте в 1917 году: (из воспоминаний). Красная летопись. 1923. № 6.

10. З.Громова. Провал июньского наступления и июльские дни на Северном фронте. Известия АН Латвийской ССР. 1955. № 4 (93).