50. Платформа 14 августа

Заявления о верности официальному курсу легче всего получить от людей, занявших место в правительстве. Во всяком случае, для министров-социалистов из Временного правительства даже призывы кадетов к твердой власти были вполне терпимыми, если при этом не покушались на эсеро-меньшевистские Советы.

9 июля 1917 года Ф.И.Дан сказал: "Мы не должны закрывать глаза на то, что Россия стоит перед военной диктатурой. Мы обязаны вырвать штык из рук военной диктатуры. А это мы можем сделать только признанием Временного правительства Комитетом общественного спасения. Мы должны дать ему неограниченные полномочия, чтобы оно могло в корне подорвать анархию слева и контрреволюцию справа... Не знаю, сможет ли уже правительство спасти  революцию, но мы обязаны сделать последние попытки. Только в единении революционной демократии с правительством спасение России..." "Анархию слева" в лице большевиков Временное правительство разбило 5 (18) июля. Но эсеры и меньшевики ждали от своих министров подтверждения демократического курса.

9 июля Объединенный ЦИК принял резолюцию: "Признавая положение на фронте и внутри страны угрожающим военным разгромом, крушением революции и торжеством контрреволюционных сил, объединенное собрание ЦИК Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановляет: 1) Страна и революция в опасности, 2) Временное правительство объявляется правительством спасения революции. 3) За ним признаются неограниченные полномочия для восстановления организации и дисциплины в армии, решительной борьбы со всякими проявлениями контрреволюции и анархии и для проведения той программы положительных мероприятий, которая намечена в декларации (8 июля). 4) Обо всей своей деятельности министры-социалисты докладывают объединенному ЦИК не менее двух раз в неделю".

Меры, предложенные правящей коалицией 8 июля по ключевому земельному вопросу, сводились к четырем пунктам: "1) полная ликвидация прежней разрушительной и дезорганизующей землеустроительной политики; 2) меры, обеспечивающие полную свободу Учредительного собрания в деле распоряжения земельным фондом; 3) расширение и укрепление земельных комитетов для решения текущих вопросов, не предрешающих основного вопроса о праве собственности на землю, как входящего лишь в компетенцию Учредительного собрания; 4) борьба с захватами и прочими самочинными действиями..."

Заявления о "передаче земли трудящимся" сочетались с борьбой "с захватами". Такой подход гарантировал конфликты с крестьянами. Декларация о стремлении к миру дополнялась ни к чему не обязывающим обещанием: "Временное правительство, осуществляя начала внешней политики, возвещенные в декларации 6 мая, имеет в виду предложить союзникам собраться на союзную конференцию для определения общего направления внешней политики союзников и согласования их действий при проведении принципов, провозглашенных русской революцией."

Однако готовность уступать своим партнерам по правительственной коалиции ничуть не облегчила положение министров-социалистов. По мере углубления политического кризиса эсеры и меньшевики столкнулись с нежеланием большинства генералов признавать Советы даже в их умеренном варианте. Это особенно отчетливо прозвучало на Государственном совещании в Москве в речи Каледина, заявившего, что "все Советы и комитеты должны быть упразднены как в армии, так и в тылу". Ответом на эти предложения были бурные аплодисменты и такие же бурные крики "Долой!"

Вслед за генеральской речью лидер меньшевиков Чхеидзе зачитал декларацию ЦИК и других организаций, получившую название "платформа 14 августа". В начале этого документа описывались угрозы, о которых в это время говорили повсеместно: "Дни грозной, почти смертельной опасности переживает Россия. Вражеские войска вторгаются в глубь страны. Армия отступает. Финансы страны подорваны. Железные дороги находятся в полном расстройстве. Промышленность разрушается и не удовлетворяет потребностям ни армии, ни населения. На города надвигается голод. И в то же время явления разложения в армии левой и анархические вспышки в стране показывают, что неудовлетворенность народных масс, измученных трехлетней войной, грозит вылиться в форму, подвергающую опасности самое существование государства."

Авторы декларации старательно подчеркивали, что их цель национальное единство: "И только власть, опирающаяся на силы многомиллионного народа, сосредоточенная в его бесчисленных организациях, способна вывести страну из трагического положения, способна справиться с натиском внешних и внутренних врагов."

После этого следовал туманный намек на угрозу единству правящей коалиции: "В этих условиях всякая попытка разрушить демократические организации, подорвать их значение, вырыть пропасть между ними и властью и сделать власть орудием в руках привилегированных и имущих есть не только измена делу революции, - это есть прямое предательство родины, которая погибнет в тот самый день, когда на страже ее не будут стоять сознательные, дисциплинированные, самодеятельные и организованные массы трудящегося народа."

Исходя из необходимости согласия в правящей коалиции, была предложена обширная программа первоочередных мер для спасения экономики страны. В вопросе о монополии хлебной торговли, авторы "платформы 14 августа" категорически настаивали на ее сохранении, утверждая, что "возврат к свободной торговле или хотя бы колебание цен на сельскохозяйственные продукты при настоящих условиях были бы гибельны для страны и привели бы к неминуемому распаду экономической жизни". Исходя из фиксирования цен на продовольствие, предполагалось введение твердых цен на промышленную продукцию и "регулировка заработной платы".

Для обеспечения военных нужд предполагалось установление "контроля над производством и деятельного вмешательства в руководство предприятиями, вплоть до государственного синдицирования и трестирования и введения монополий". Утверждалось, что "вышеуказанное регулирование производства, снабжения и установка твердых цен должны сопровождаться регулировкой взаимных отношений между трудом и капиталом, заработной платы и рабочего дня, а также, в случае надобности, введением трудовой повинности, которая должна распространяться на все классы населения, служить исключительно интересам страны и ни в коем случае не принимать форм милитаризации труда, способной в конец разрушить народное хозяйство".

Многие предложения эсеров и меньшевиков не шли дальше пожеланий "поднятия производительности промышленности", но при этом никак не объяснялось, каким образом кадетское правительство введет "трудовую повинность" и национализирует промышленные предприятия. Такими же труднореализуемыми для Временного правительства были предложения по увеличению налогов на имущие классы, включая налог на военную прибыль, налог на предметы роскоши, налог на наследство, единовременный поимущественный налог и т.п. При этом для обеспечения твердых цен следовало добиться снижения инфляции. Предполагалось установление строгого контроля за частными кредитными организациями. Разумеется твердый "монетарист" многое из этого списка не утвердил бы.

По ключевому земельному вопросу эсеры признавали: "Справедливое стремление трудового крестьянства к удовлетворению своей земельной нужды приняло поэтому в ряде местностей бессистемные формы все растущего стихийного движения, которое в одних случаях, осложняя поземельные отношения, вызывает столкновения, недоразумения и споры из-за земли, в других случаях - создает затруднения в деле организации снабжения страны продуктами первой необходимости и, наконец, ставит препятствия планомерному решению земельного вопроса в Учредительном Собрании."

Главной рекомендацией, как и 8 июля, было предложение "отвергнуть всякие захваты чьих-либо земель как отдельными лицами, так и группами лиц или обществами". Крестьяне еще не знали о предложениях эсеров, но противодействие начавшемуся земельному переделу ставило правящую коалицию перед угрозой массового неповиновения. Деревни ждать Учредительного собрания не собирались. Многочисленные уступки кадетам в "платформе 14 августа" сочетались с противодействием требованиям генералов восстановить единоличное командование, считая, что "увлечение и злоупотребление системой принуждения и репрессий разрушает боевой дух и боевую мощь армии".

Предполагалось, что "армейские комитеты, являясь органами солдатских масс и руководителями общественно-политической жизни этих масс, должны получить законодательное закрепление своих прав, органически вытекающих из их действительной роли в жизни армии".

Недвусмысленно звучала рекомендация: "В целях поднятия авторитета командного состава необходимо удаление с командных постов лиц, явно проявивших себя как контрреволюционеры, и замещение этих постов лицами, выдвинувшимися из состава рядового офицерства, в большинстве своем стойко и самоотверженно переносящего вместе с солдатской массой все тяготы войны...".

В вопросах о местном самоуправлении меньше всего говорилось о земских органах. Зато авторы эсеро-меньшевистской программы предлагали: "органы местного самоуправления, избранные на основе всеобщего избирательного права, должны
выполнять функции местного государственного управления, при чем им не должны противостоять какие-либо иные органы местного самоуправления", хотя такая формулировка угрожала роспуском Советов.

Национальный вопрос "революционные демократы" собирались решать изданием декларации Временного Правительства о признании за всеми народностями права на полное самоопределение, осуществляемое путем соглашения во всенародном Учредительном Собрании; изданием декрета о равноправии языков, недоступном и сейчас для многих граждан в разных странах; а также образованием при Временном Правительстве совета но национальным делам.

Вопрос о мире даже не попал в перечень первоочередных мер. Авторы эсеро-меньшевистской декларации ограничились общим заявлением: "Правительство должно помнить, что энергичное продолжение внешней политики в духе отказа от всех империалистических целей и стремление к скорейшему достижению всеобщего мира на демократических началах явится могучим оружием поднятия боеспособности армии и обороны страны. Отчетливое сознание, что достижение этого мира, столь необходимого для возрождения страны, является единственной целью политики правительства, даст революционной армии, проливающей свою кровь, бодрость духа, энтузиазм и готовность к великому самопожертвованию".

Фактически продолжение войны в союзе с Антантой подразумевалось. Многое из предложенного в "платформе 14 августа" вполне удовлетворяло кадетскую часть правящей коалиции. Как выразился Суханов: "Новый документ по существу не давал ничего нового, но он несравненно ярче демонстрировал полную капитуляцию Совета перед наступающей плутократией."

По сути эсеры и меньшевики проигнорировали намечавшийся союз между генералами и кадетскими кругами. Ключевые вопросы о земле и мире в "платформе 14 августа" остались без конкретных ответов. Забота о народном единстве свелась к сохранению правящей коалиции. А реальный социальный раскол только нарастал, угрожая новыми кризисами.

                Список литературы.

1. Меньшевики в 1917 году. В 3 томах. Т.2. От июльских событий до корниловского мятежа. М. РОССПЭН. 1995. 832 с.

2. В.И.Ленин. Слухи о заговоре. ПСС, т. 34, 1969, с. 73-78.

3. Г.И.Злоказов. Меньшевистско-эсеровский ВЦИК Советов в 1917 году. М. Наука. 1997. 336 с.

4. В.И.Бакулин. Между догмой, иллюзией и реальностью: меньшевизм в 1917 году. Российская история, 2004. № 1. С. 69-83.

5. М.Югов. Меньшевики в 1917 году. Историк-марксист. 1931. № 22. C. 11-37.

6. З.Галили. Лидеры меньшевиков в русской революции. Социальные реалии и политическая стратегия. М. Республика. 1993.
429 с.

7. А.А.Смирнова. Петроградские социалисты в 1917 г. Автореферат кандидатской диссертации. СПб. СПбГУ. 2006. 32 с.

8. В.А.Быстрянский. Меньшевики и эсеры в русской революции. Пг. Государственное издательство. 1921. 79 с.

9. И.Г.Церетели. Воспоминания о Февральской революции. Париж. Mouton. 1963. 921 c.

10. Х.М.Астрахан. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л. Лениздат. 1973. 456 с.