Глава 11. Нещасненькие

          Метод Архитектора. Часть 2. Синий  бархат упрямых иллюзий
          Глава 11. «Нещасненькие»

          Марина держала в руках газету «Семья», и глаза у неё были грустные.
          - Что случилось? – Гришка знал этот взгляд. Он называл его «Мать Тереза». 
          - Гриш... Тут статья, про семью из Крыма, у них мальчик очень больной, они мыкаются, никто им помочь не может, а я точно знаю куда им надо идти! Давай позовем их сюда, на обследование?
          - Подожди, что за люди, о чём речь?
          Гришка не мог включиться, он уже несколько дней обдумывал любопытный, творчески свободный проект. Заказчик сказал «сделайте мне мощно и современно» и шеф знал, у какого члена команды от этих слов сильнее всего задрожали поджилки. Самый ревнивый из коллег был в отпуске, задача стояла срочная, и Гришке повезло.
          В конторе только и говорили о падении объёмов строительства, замороженных стройках по всей стране, отказах в финансировании, приостановке чуть не большей части всех крупных проектов, и «малые формы» были тем на что ещё как-то находились деньги. Cлишком много бездельничающих асов болталось по коридорам Моспроекта, маялось по своим кабинетам вхолостую, теребило сигареты руками, которым незачем было брать в руки рапидограф. Но суетился малый бизнес, там крутилось всё больше денег, и рано или поздно, как все верили, оттуда пойдёт вал малых заказов – к этому времени надо успеть доказать, что ты умеешь. Загруженный всеми этими мыслями Гришка сходу не понял о чём говорит Марина.
          - Так что там случилось теперь, кого спасаем?
          - В газете статья. Семья. Бедная. В Феодосии. У мальчика двенадцати лет эпилепсия. Им там никто не помогает, не лечат. Пубертат надвигается, и может быть кошмар. Здесь я точно знаю куда их надо отвести. Можно их позвать сюда? На несколько дней, пока обследуют?
          Гришка вздохнул, стараясь, чтобы Марина не заметила. Он давно привык к тому что телефон звонит среди ночи, и Марина сонным голосом даёт какие-то медицинские советы. Он понимал, что можно сказать «нет», и к ним никто не приедет, но как сказать «нет», если она считает что можно помочь? Несколько дней с детьми в одной комнате... Ничего. Прорвёмся.
          - Гриш? – голос выдал напряжение: Марина знала, как он не любит чужих в доме.
          - Зови, что с тобой поделаешь, - Гришка увидел, как разглаживаются складки на лбу жены. – Как ты их искать-то будешь?
          - Я уже придумала - напишу им письмо, пошлю на адрес редакции, редакция им переправит. А я тем временем договорюсь с лабораторией Свиридовой.

          Гришка с облегчением подумал, что эта бодяга будет тянуться ещё месяца два и он успеет и проект обмозговать, и морально подготовиться, но уже через пару недель, вернувшись домой, обнаружил на полу в коридоре гору баулов. Из кухни доносилась характерная южнорусская речь, и что-то быстро объясняла Марина.
          - О, вот и Гриша вернулся! Гриш, познакомься – Тамара Петровна, Люда и Серёжа. Мы пришли – а они, представляешь, на площадке сидят и ждут! Уже и приехали сразу!
          Гришка уловил лёгкую растерянность в голосе Марины. Она явно не ожидала что гости появятся так скоро и без предупреждения.
          - Здравствуйте! Спасибо что согласились нас приютить! Мы как Мариночкино письмо прочли, так сразу билеты взяли и приехали! Серёжку-то правда надо врачу показать, а то беда просто! – на диванчике в углу, прижавшись к крупной пожилой женщине, сидел хмурый низколобый паренёк вполне крепкого вида, с пшеничными волосами и светло-голубыми, глубоко посаженными глазами. Димка показывал ему свои машинки, но гость не особо ими интересовался, с напряжённым вниманием слушая разговор взрослых. Людмила, рослая, костистая женщина, радостно и смущённо улыбалась Гришке. Лицо её казалось мозаикой из треугольников и угловых скобок.
          - Очень хорошо! Марина рассчитывает, что здесь можно будет в правильном месте проконсультироваться, - Гришка улыбнулся в ответ.
          - Конечно отлично что приехали, прямо завтра я с утра позвоню в лабораторию, может сразу и поедете!
          - Завтра нам бы отдохнуть с дороги, устали мы. Лучше бы на послезавтра.
          Гришка услышал секундную паузу, затем Марина сказала:
          - Ну может и на послезавтра, как врач будет свободен.
          - Вот и замечательно. Мариночка, ты иди, отдохни, а я тут котлет вам поджарю, ладно? Гриша, ты к котлетам как относишься, нормально?
          - Вполне, - ему некомфортно было это «ты», а котлеты – дело хорошее.
          - Ну тогда я вам хоть ужин приготовлю, хоть чем за доброту отплачу!
          Гришка со смешанным чувством восхищения и неудовольствия глядел как гостья быстро и ловко хозяйничает в их с Мариной кухоньке, находит миски, привинчивает к столу мясорубку, достаёт из холодильника невесть откуда взявшееся мясо...
          - Ой, я и забыла, - Людмила всплеснула руками. – Гриша, там ящик фанерный в коридоре, не принесёшь?

          В ящике оказались яблоки и персики. Людмила вымыла несколько самых крупных, порезала на большую тарелку, позвала детей:
          - Ешьте, вы таких наверное и не пробовали никогда! Свежие, прямо из сада, сама вчера утром отбирала!
          Фрукты и впрямь были удивительными. Московские дети разобрались в этом сразу. Один за другим исчезали ломтики яблок, рожицы были выпачканы сладким персиковым соком. Гришка взял большое яблоко, понюхал, прежде чем откусить. Сладкий, свежий запах, настоящий. Подумал – что я сволочусь? Нормальные люди, может, это вежливость такая, как у них там положено, у всех ведь свои понятия. Письмо с приглашением получили, может, дозвониться не могли, может что. Но после всей суеты, переселения детей, и преувеличенно вежливых пожеланий спокойной ночи, уже укладываясь, Гришка спросил:
          - Марин, ты уверена что мы не пожалеем? По-моему, это семья из трёх танков – большого, малого и среднего.

          - Они говорят у Серёжки как бы два мозга! – в голосе Людмилы было удивление и недоверие.- Выписали таблетки вот, сказали, принимать постоянно.
          - Вы нашли лекарства? Купили? Их сразу много надо, в запас, нельзя прерывать лечение. Деньги-то есть? А то мы дадим, потом вышлете как сможете, не к спеху.
          - Да деньги-то есть. Но мы, наверное, не будем эти лекарства покупать. Химией Серёжку травить не хочется. Поедем домой, там море, воздух свежий, как-нибудь.
          - Но лечиться ведь нужно! Александр Ярославович прекрасный врач, он просто так лекарства не пропишет. - За те дни, пока Кузнецовы были в Москве, Марина не видела ничего из того что было описано в статье, но мало ли что, хороший эпилептолог видит такие симптомы, что неспециалисту не видны.
          - Конечно, конечно. Спасибо, Мариночка, мы очень рады что к такому замечательному врачу попали. Но мы поеделем домой, там посмотрим, что и как. Выписку нам дали, если что, пойдём с ней к участковому.
          - Люд, но если не лечить, станет хуже!
          - Ну может как-нибудь. Мы посмотрим.
          Гришка под столом легонько толкнул Марину ногой – уймись.
          - Ну смотрите. Не пропустите только если пойдёт симптоматика.

          Крымчане уехали, горячо поблагодарив Марину с Гришкой за гостеприимство. Гришка спросил Марину, что она думает. Она долго тщательно подбирала слова: «Знаешь, я сама не очень понимаю почему они не стали лечиться и чего они вообще ждали от врачей. Может быть, колдовства какого-то. Но мы дали им возможность, которой они были лишены. Дальше это их выбор. Я же не могу за них решать, они не мои пациенты». Гришка очень обрадовался - Марина понемногу училась тому, что нельзя брать ответственность за всех и вся. Сам-то он думал, что Люда просто хотела поискать работу в Москве, и история с сыном была лишь выдумкой для доверчивого журналиста, но делиться этими соображениями с Мариной не стал.

          * * *

          Кузнецовы писали, сообщали что Серёжа в порядке, и приехали ещё раз через год, показаться, потом ещё и ещё. Были неназойливы, помогали по хозяйству, долго не задерживались, и Гришка особо не возражал. Как-то Людмила внезапно появилась на пару дней уже одна – по дороге в Коми, где она нашла себе жениха по переписке. В 1996-м они снова попросились в гости дней на пять-шесть - Люда, разведясь с мужем, хотела найти работу в Москве.
          Окрепший, переросший мать, тщательно и красиво накачанный Серёжка везде носил на руках хрупкую, изящную, и очевидно нежно любимую сестру. Людмила не менялась, только чуть потяжелела – видимо, жизнь не была уже так скудна как раньше. Серёжка со знанием дела похвалил квартиру, но обстановка вызвала у него лишь брезгливую гримасу. «Что-то компьютер у вас старый. И телевизор немодный. Бедно живёте. Вот Вы тёть Марин сколько зарабатываете?» Марина сказала. Серёжка сморщился. В голосе звучало пренебрежение. «Да мы за день столько зарабатываем!» Марина обрадовалась – значит, у них всё в порядке, они больше не нуждаются! – «Где?» - «На рынке». – «Здорово! Вы торгуете?» – работа продавца на вещевом рынке уже не считалась такой унизительной как пять лет назад, и для Людмилы - без образования, прописки, и с малым ребёнком на руках - это было отличным вариантом. – «Просим». – «Как?!» - Это даже не было вопросом, но Сергей степенно объяснил – ходим по рынкам, с ребёнком на руках, просим ради бога, на неё хорошо подают, она маленькая и симпатичная, люди добрые, готовы поделиться.

          Вечером Марина пересказала Гришке разговор.  Утром он вышел на кухню: «Люда, я думаю вам надо собраться и найти себе другое жильё. Вы уже достаточно хорошо себя обеспечиваете чтобы решать проблему, где остановиться, самостоятельно. У меня много – он почти запнулся – творческой работы, мне нужно сосредоточиться, так что извините, вам придётся сегодня съехать». Ему срочно хотелось перемыть всю посуду.  Людмила помолчала. «Ну что ж, Гриша. Спасибо за хлеб за соль, за помощь. Жаль, что мы вам не ровня». Гришка покивал, развёл руками. Взял чашку с кофе и ушёл в мастерскую. Марина уже встала, и вид у неё был расстроенный и виноватый – она слышала разговор. Скоро проснутся дети, надо будет идти готовить завтрак, смотреть в глаза выставляемым. Бочком, она проскользнула за молоком и печеньем, и держала детей в комнате пока Кузнецовы собирались. Прощаясь с Людмилой, она чуть не плакала. 

          Пару лет спустя Марина, спеша на работу, вдруг увидела – плакат «Помогите приюту для бездомных животных!», большая рыжая псина на подстилке, и рядом - знакомое лицо из треугольников и угловых скобок. Её глаза встретились с глазами Людмилы.  Больше на этой станции просителей на приют не было.