Неупокоенные души. 58 глава

     Я не верила, что всё происходящее, происходит на самом деле. День выдался тяжёлым, происшествие на речке, потом Наташа, чуть не убившая Игоря, теперь это, убийство детей ради наживы. Было от чего призадуматься. Назад ехали молча, из головы не выходили события этого дня. Видимо понимая мои чувства, Светлана Васильевна не мешала, она просто иногда поглядывала на меня и тихо вздыхала. А ей, так вообще нельзя было волноваться. Оставив меня у моего дома, она уехала. Я попрощалась с ней и поблагодарила за помощь.
     - Я сожалею, что Вам приходится видеть такие страшные картины. Из-за моей способности видеть души людей и Вам не стало покоя. Вы уж простите меня, Светлана Васильевна, - сказала я, выходя из машины.
     - Не говори так, Софья. Помогать - благое дело. Ты в этом не виновата. Доброй тебе ночи, дорогая, - ответила она.
     Проводив её взглядом, я открыла калитку и вошла во двор, где горел одинокий фонарь, освещая дорожку от калитки к дому.
     - Ты, Серафима, хорошая хозяйка. Мне давно не было так тепло и уютно. И где были мои глаза, когда я женился на своей Ольге, Царствие ей небесное, - говорил Владимир Иванович.
     Я стояла во дворе за окном и незаметно поглядывала на этих двух стариков, которые к концу своей жизни обрели друг друга.
     - Значит судьбе было так угодно, что ж уж теперь об этом горевать? Ты прожил свою нелёгкую жизнь, а я прожила свою и мужа своего я любила, но он рано покинул меня. А со вторым-то я жила так себе, без любви. Но он был хорошим человеком. Земля ему пухом, - отвечала бабушка.
     - Ну а я? Ко мне ты как относишься, а? - хитро улыбаясь, спросил Владимир Иванович.
     - Это ты о чём? Что-то я не пойму тебя, Володя, - спросила бабушка, уж конечно точно понимая, о чём он спрашивал.
     - Ну... я, типа... это... любишь ли ты меня, вот я о чём, - то ли смущаясь своего возраста, то ли в нём ещё говорил мальчишечий азарт, спросил Владимир Иванович.
     - Какая любовь, Володя? Ты что, на старости лет сбрендил, что ли? Нам о вечности пора задуматься, а ты любовь, - отвечала бабушка.
     Вдруг Владимир Иванович встал, подошёл к бабушке сзади и обнял её.
     - Сдобная ты ещё, Серафима. А вечность пусть подождёт, чего туда торопиться? Будем живы - не помрем, а? - с хитрецой, лукаво сказал он.
     - Ой, стыдоба-то какая, Володя. Отпусти, щекотно мне, - смеясь, отвечала бабушка, а сама и не пыталась отбиться от объятий старика.
     - Да что стыдоба-то? Ничего не стыдоба. А дай как я тебя поцелую, Серафима. Уж не помню, когда последний раз бабу целовал, - сказал Владимир Иванович, поворачивая бабушку лицом к себе.
     - Ну и ладно. Что ж, поцелуй... только в щёчку. А то ещё увидит кто, засмеют, - ответила бабушка, подставляя щёку.
     Но Владимир Иванович, в котором ещё не пропал азарт мужчины, делая вид, что целует её в щёку, крепко поцеловал в губы. Широко раскрыв глаза, бабушка беспомощно опустила руки, видимо толком не поняв, что же происходит.
     - Ах ты, шайтан! Что же ты делаешь, леший тебя побери? А вдруг Софья войдёт? Точно скажет, что мы с тобой свихнулись на старости лет. Ты забыл, по сколько нам уже? Восемьдесят первый пошёл, - воскликнула бабушка с довольной улыбкой.
     А я смотрела на них и плакала от радости или печали, что и дети, убитые этими нелюдями, могли бы вот так, на старости лет миловаться и сколько бы было у них детей и внуков. Так получалось, эти звери, в человеческом облике, убили не одно поколение. От этих мыслей, мне становилось плохо. Я ушла вглубь двора и зашла в беседку. Там я дала волю своим чувствам и разрыдалась. Было тепло и я прилегла на скамейку и вымотанная за день, уснула.
     Проснулась часа через три, от боли. На деревянной скамейке, я отлежала бока и у меня затекли ноги. В доме, свет горел только в прихожей, я поднялась и зашла в дом. Но Владимира Ивановича на диване не было. Тихонько заглянув в спальню бабушки, я увидела, что они лежат вдвоём на широкой бабушкиной кровати. Владимир Иванович, обнял бабушку за плечи, а она положила свою седую голову ему на грудь. Улыбнувшись, я прикрыла дверь и прошла к себе. Уснула сразу и проспала почти до полудня. В школу тоже не пошла, Игорь пришёл после занятий.
     - Ты в порядке? Я ждал тебя в школе, но ты не пришла, я волновался за тебя, - сказал он с порога.
     - В порядке, вчера день был тяжёлый, не смогла утром проснуться, - ответила я, движением руки приглашая его к столу.
     - Что было вчера, может расскажешь? - спросил Игорь, сев за стол.
     - Я не хочу сейчас об этом говорить, позже, может быть, - ответила я.
     Владимир Иванович громко включив телевизор, смотрел новости. Я услышала, как там говорили о том, что была арестована группа лиц, которые похищали детей и убивая их, отправляли на органы. Мне стало жутко. Вбежав в зал, я попросила переключить на другой канал. Не хотелось снова пережить вчерашний кошмар. Пообедав, я предложила Игорю проведать в больнице маму Павлика.
     В палате, куда мы вошли, женщина лежала и плакала, у её изголовья сидел Павлик, которого, к сожалению, она никогда не увидит.
     - Ты здесь? Как мама? - тихо спросила я, но женщина меня услышала и открыла глаза.
     - Это ведь ты вчера приходила ко мне? Ты сообщила мне ужасную весть. А с кем ты говоришь? Будто сына моего спрашиваешь, - спросила она.
     - Здравствуйте. Да, это я приходила. А дом мне Ваш сын показал, Павлик. Не знаю, поверите ли Вы мне, но его душа сейчас рядом с Вами и пока Вы не успокоитесь, он не сможет уйти, - на свой риск, сказала я.
     Женщина приподнялась в постели и огляделась.
     - Павлик, сынок... значит он здесь? Возможно ли такое? Но я верю тебе, верю. Где он? - спросила она.
     - Стоит у Вашего изголовья. Павлик, поговори с мамой, - попросила я.
     - Увидеть бы сыночка, хоть один раз, хоть одним глазком, Господи, - сказала женщина, глядя в пустоту.
     - Павлик, возьми меня крепко за руку и маму тоже, - попросила я.
     Потом я сама взяла обессиленную руку матери Павлика. Наступило долгое молчание, как вдруг женщина выкрикнула:
     - Павлик! Сыночек мой! Я вижу. Вижу тебя! Родной мой! Прости, не уберегла я тебя. Прости, родной мой!
     - Мамочка! Я очень тебя люблю. Не плачь, я всегда буду рядом, - отвечал Павлик.
     Я еле стояла на ногах, чувствуя, что сейчас потеряю сознание, но отпускать руки Павлика и его мамы, я не стала. Хотелось, чтобы они пообщались ещё. Потом в глазах у меня потемнело и я потеряла сознание. Когда пришла в себя, то увидела Игоря, который сидел на полу и придерживал меня за плечи, голова моя была у него на коленях, а врач делал мне укол в вену. Но ещё я увидела Павлика и его маму, которая держала сына, обняв за плечи.    
     Приподнявшись, я взглянула на кровать, где должна была лежать мама Павлика, но её лицо было прикрыто простынёй. Я поняла, что её больше нет, видимо, не выдержало сердце.
     - Спасибо тебе. Теперь я рядом со своим мальчиком и нам вдвоём будет хорошо. Не могла я отпустить его одного, - сказала женщина.
     Потом появилось яркое свечение и мать с сыном растаяли. Поднявшись с пола, я вышла из палаты.
     - Уведи меня отсюда, Игорь. Не могу больше. Боюсь, ещё раз я такого не выдержу, - сказала я, опираясь на руку Игоря и покидая палату.
     - Софья, зачем ты это делаешь? Ты в конец себя изведёшь,  - мягко говорил Игорь.
     - Не знаю, просто хотела, чтобы мать с сыном попрощались, а вон как получилось. Я не хотела, чтобы она умерла, - проговорила я.
     - Не вини себя, дорогая. Может быть так лучше? Они теперь вместе и им там хорошо, - ответил Игорь.
     Через несколько дней, Светлана Васильевна нам сообщила, что Сергей арестовал организатора этого конвейера смерти детей. Им оказался некий бизнесмен, владелец небольшой компании по производству запчастей.
     - И так был не бедный, зачем он это делал... не понятно, - сказала Светлана Васильевна.
     По телевизору почти целый день мусолили это происшествие. Детей, которых забрали в ту ночь из дома арестованного врача, отправили по домам, выяснив их адреса. Павлика и его маму похоронили скромно и тихо, собрав со всех соседей дома средства на похороны. А там, где хоронили опустошённые тела детей, оказалось двенадцать трупов. Что сделали с ними, я не знаю, но Светлана Васильевна сказала, что скорее всего, по взятым анализам ДНК, их опознают родственники и конечно похоронят.
     Приехав домой, я легла, меня тошнило и кружилась голова. Игорь до вечера не отходил от меня. Бабушка приготовила мне отвар из трав и я уснула.
     Вечером, проснувшись, я жутко захотела есть. Игорь, видимо успокоившись, ушёл домой.
     Утром, я проснулась рано и искупавшись, быстро оделась, позавтракала и побежала в школу. Шли дни, похожий один на другой. Родители Наташи меня больше не беспокоили, впрочем и неупокоенные души тоже. О том вечере, когда забывшись в объятиях Игоря, я чуть не совершила глупость, мы не вспоминали.   
     Новый год мы встречали дома, я, Владимир Иванович и бабушка. Игорь видимо решил встретить праздник со своей семьёй.
     Светлана Васильевна стала редко приезжать к нам, но беременность вроде протекала хорошо, как она говорила мне по телефону. Но врачи велели ей больше лежать, во-первых, для рождения детей она была уже в возрасте, во-вторых, она ждала двойню. Иногда мы с Игорем заходили к ней после уроков, чему Светлана Васильевна была очень рада, но и долго досаждать ей своим присутствием, мы не хотели. Так, поболтав с полчасика и попрощавшись, мы уходили. Правда Галина нас не отпускала, не покормив чем-нибудь вкусненьким.
     В зимние каникулы, Игорь предложил на пару дней поехать в Питер, почему бы и нет? Бабушка была не одна, они с Владимиром Ивановичем очень хорошо ладили, поэтому я спокойно уехала с Игорем в Питер. В гостинице мы сняли два номера, Игорь был предельно внимателен ко мне, взявшись за руки, мы ходили по Эрмитажу, гуляли по городу, посетили Петергоф, доплыв до него на небольшом катере. Съездили в Пушкино, зашли в Екатерининский дворец, где всё сверкало позолотой, пару раз зашли в ресторан и через три дня вернулись домой.
     Мама Игоря видимо смирилась с выбором сына, так как я приходила к ним домой и она встречала меня вежливо, но надменно. Игорь говорил, что как только мы поступим в институт, мы поженимся. Я не давала своего согласия, но и не отказывала ему, лишь коротко отвечала:
     - Посмотрим...
     А он лишь улыбался и нежно целовал меня долгим поцелуем. В школе дела шли хорошо, оценки я получала неплохие и в четвертях выходили лишь две четвёрки.
     В феврале, Светлана Васильевна родила двойню. Надо было видеть радость Виктора Сергеевича, который ходил в родильный дом два раза в день и привозил своей жене букеты роз. В день выписки, Светлана Васильевна позвонила мне и попросила приехать к ней домой.
     - Приходи непременно вместе с бабушкой и Владимиром Ивановичем. Игорю я тоже позвоню, - сказала она.
     В родильный дом мы не поехали, но когда они приехали на белом лимузине, который был полон цветов, я здорово пожалела, что не поехала. У родильного дома, шумно открыв шампанское, Виктор Сергеевич распил его с друзьями, разбросав к ногам жены цветы, от крыльца роддома до лимузина. И ещё, надел ей на палец два кольца с большими бриллиантами. Это я уже увидела потом, в записи на диске. А малыши были, просто чудо.
     - Девочка похожа на Андрюшу, а мальчик совсем другой. Андрюшенька, как знал, просил не называть мальчика его именем. Виктор решил назвать их красивыми именами, Варенька и Ванечка. Красиво, правда? - спрашивала Светлана Васильевна, показывая мне своих малышей.
     - Они, словно два ангелочка, такие красивые. И имена очень необычные, мне нравится, - ответила я.
     - У нас с тобой тоже будут дети, два мальчика и две девочки, - с восхищением глядя на детей, воскликнул Игорь, чем очень рассмешил нас со Светланой Васильевной.
     - Так много? - спросила я.
     - Семья должна быть большая. Ну что такое один ребёнок в семье? Я всегда мечтал о брате или сестре, но не суждено было. А вот у нас с тобой будет много детей, - ответил он.
     Гости, засидевшись допоздна, шумно отмечали рождение детей Виктора Сергеевича и Светланы Васильевны. Бабушка и Владимир Иванович ушли пораньше, конечно, старики не любят шумных компаний, тем более, на них смотрели, как на чужаков. Я решила тоже уйти и мы с Игорем сели в машину вместе с бабушкой и её любимым дедом.
     Наконец закончился учебный год, начались госэкзамены, а сразу после сдачи экзаменов, выпускной вечер. Девочки воодушевленно готовились к нему, весь класс собирал деньги, чтобы накрыть столы в вестибюле школы.
     И правда, это было волнующее событие, но новое платье я покупать не стала, у меня было то, которое мы покупали вместе со Светланой Васильевной и которое без дела висело в шкафу. Но внешним видом я все-таки занялась. Светланы Васильевны рядом не было, но к стилисту я пошла одна, хотелось сделать красивую прическу и макияж.
     На выпускной бал пригласили музыкальный ансамбль, правда этим занимались мальчики, но танцевать под живую музыку, было куда приятнее. Стол накрывали девочки всех классов, которые заканчивали школу, а таких было четыре класса. На этом вечере все выглядели особенно нарядно и красиво, даже учителя. Они желали нам успешного поступления в ВУЗы, успехов в дальнейшей учёбе. Конечно, счастья в жизни и ещё на том вечере говорили много добрых слов. Вестибюль был украшен шарами и цветами, девочек было не узнать. Глаза у всех светились радостным блеском, все были по-особенному красивыми и нарядными.
     Я часто смотрю на фотографии с того прощального, выпускного вечера и просматриваю диск и каждый раз тоскливо улыбаюсь. Ну что может быть прекраснее тех лет, что мы провели в школе? Такое никогда не забывается. Тем вечером, мы испытали много радостных минут и будто прощаясь с детством, кружились в вальсе. Впереди ждала долгая дорога во взрослую жизнь.