Контраст

Ночь обещает быть холодной. Бетонный пол, на котором все еще валяются осколки разбитой плитки, усеян шприцами, из которых, подобно опухоли, выросли безжизненные тела. Голову подпирает колонна, и ветер воет из окон, налетая со всей силы на любое препятствие, что возникло перед ним. Росток, еле пробившийся сквозь толщу бетонного льда, скорее всего не переживет приближающуюся зиму.

На улице солнце бьет прямо в глаза, и поэтому малыш видит папу, лишь когда он подходит максимально близко. Он огромен. Этот великан хватает собственного сына огромными руками и подкидывает выше фонарных столбов. Время будто на секунду останавливается, давая возможность посмотреть на смазанную картинку. Дух перехватывает и все, что сейчас существует- это надежда , что отец поймает и точно не даст тебе упасть. Ты не разобьешься об раскаленный асфальт. Но, как это всегда бывает, падение начинается резко, не давая толком опомниться.

Длинные и грязные волосы свисают до плеч, глаза фиксируют цель и фокусируются лишь на ней. Манящий блеск иглы, в которой на данный момент отражен весь его мир, трясется вместе с рукой мертвеца.

Отец опять читает нотации. Он не понимает, что парню нужно больше личного пространства. Что колледж для людей, у которых других целей-то и нет. Если ты прекрасно знаешь, чего хочешь, то зачем себя чем-то ограничивать? Тебе стоит лишь потянуться и взять.

Придется дотянуться до назойливой штуки, что ползет по полу из-за вибрации. Опять он. Разве глупец не понимает, что он больше не вернется. Бесполезно пытаться вновь и вновь, лучше - просто забыться, отвлечься, ведь так будет легче для обоих. Решено. Это будет последний раз. Последний раз он услышит голос надоедливого родителя. И в этот раз он уж точно выкинет телефон в окно. Последний раз.

Отец самый лучший. Если вдуматься, то лишь немногие помогают по-настоящему воплотить мечту чада в жизнь. Мало того, что он купил целый дом на колесах, так еще и денег на путешествие дал. Все вещи на месте, но мать настаивает на теплом пуховом одеяле, ведь ночи бывают очень холодными. Отец лишь ухмыляется и крепко жмет руку. За столько лет лишь седина слегка украсила голову. Он ни капельки не постарел, как такое вообще возможно?

Старик все продолжает болтать. Рассказывает весь свой день до мельчайших подробностей, хотя знает, что юноше на них плевать. Он заботливо спрашивает, не хочет ли сын вернуться домой, ведь его примут, ему помогут, сделают все возможное, чтобы тот не пал ниже. Глупый не понимает, что уже слишком поздно. Он не подозревает, что этот звонок последний. Старый дурак. «Знаю, тебе не до моей болтовни, но я не могу иначе. Пожалуйста, береги себя и возвращайся уже домой. И да, чуть не забыл. Не забудь укрыться теплым одеялом, ночь обещает быть холодной». Наконец-то он договорил. Телефон выпадает из руки и лишь глухо бьется об пол, оставаясь там же, где и упал. Рука становится настолько жесткой, насколько это вообще возможно. Плоть податливо принимает иглу. Наконец-то. Ветер утих, и слышно лишь звук капель, стекающих с протекшего потолка. Росток, еле пробившийся сквозь толщу бетонного льда, скорее всего не переживет приближающуюся зиму.