Дружба

- Притворство и ложь? Этим я овладел в совершенстве уже в двенадцать. Я могу показать тебе любую эмоцию. Из меня вышел бы талантливый актер, поверь, но жизнь в бродячих труппах не для меня. Или шпион, я умею держать язык за зубами, и очень внимателен. Мой отчим был хорошим учителем. Он наказывал меня за каждую провинность. Говорил моей матери, что воспитывает во мне настоящего мужчину, закрывал в кабинете и порол розгами, ломая их об меня одну за другой до тех пор, пока я не забивался в угол, прикрывая лицо руками и сворачиваясь калачиком, не начинал беззвучно рыдать. Только тогда он удовлетворенно отходил в сторону и закуривал сигару.
Он был моим самым придирчивым зрителем и всегда отличал фальшь игры от настоящих эмоций. Но однажды мне удалось его обмануть, и порка закончилась раньше. С каждым разом у меня выходило все лучше. – Аррах смолк, уставившись в окно, его взгляд, устремленный вдаль, за линию горизонта, на самом деле был направлен в себя. Он поморщился, словно пережевывая самое едкое свое воспоминание. Ирон долил из баклаги вина и присев рядом, на широкий каменный подоконник, поправил сползающую на лицо занавеску. Аррах почувствовал тяжесть руки собеседника на своем плече и повернулся к нему. Они оба какое-то время молча взирали друг на друга, а потом Ирон задал вопрос.
- Он никогда не объяснял тебе, в чем неправильность совершенных тобой действий?
- Нет, он не вложил в меня чувства совести, эти побои не вызывали у меня никакого раскаянья и понимания происходящего, только притупленную ярость и бессилие. Он никогда не объяснял мне. Ты не представляешь, сколько раз я в своих мыслях расправлялся с ним самыми изощренными способами, заставляя страдать его так же, как он меня. Какая ирония – это письмо, извещающее о его пьяной смерти от сигары. Самосожжение, к которому я не приложил своей руки.
- Говорят, что мысли материальны.
- Да, только если отнести себя к горстке безумных исследователей, которые воплощают свои идеи в жизнь и, наполняя наш быт открытиями, неплохо обогащаются на этом.
- А мать? – Ирон пропустил сарказм мимо ушей, настраивая собеседника на прежний тон разговора.
- А мать, спустя долгие годы, любила его так же, как после свадьбы. Любовь делала ее глупой, и она свято верила каждому его слову. Он об этом знал и превосходно манипулировал ей. Я не пытаюсь оправдать ее отсутствие материнского инстинкта. Я все еще люблю ее, по своему, если это чувство мне вообще свойственно. Но, когда я узнал о ее гибели, я не испытал ничего, кроме облегчения. Я стыжусь себя за это и, в попытке найти объяснение стыду, пришел к выводу, что он вызван механизмами социальных стереотипов о взаимоотношениях. Есть мать, есть дитя. Дитя обязано любить мать. Обязано, понимаешь? Или оно плохое дитя. А за осознание плохого стыд испепеляет тебя. Даже если любить не за что … – Аррах запнулся и с силой закусил губу.
- Ты, как открытая рана… – Начал было Ирон, но его гневно перебили.
- Рана? Что ты знаешь о ранах?- Вспылил Аррах. - Ты вырос, как роза в теплице из любви и заботы. Раны превращаются в шрамы и остаются на теле, словно одежда, сотканная из воспоминаний. Бывает, смотрю на себя в зеркало, и… - он распустил шнур своей рубашки, обнажая исполосованную старыми рубцами грудь. – Но однажды гнев внутри меня стал настолько сильным, что я загорелся. Я полыхал, как факел, поджигая все, к чему только мог прикоснуться. Только тогда отчим понял, что больше не в силах причинить мне вред. Он запер меня в камере, где не было ничего, что я мог бы спалить. Камера из каменных стен, три на три метра и одно единственное окно, в которое не пролазила даже рука. Прежде, чем закрыть железную дверь, он напутствовал мне гореть. В надежде, что я выжгу весь кислород и задохнусь. От гибели меня спас Магистрат. Они берут либо богатых сынков, вроде меня, либо талантливых магов, как ты. Кто бы мог подумать, что во мне откроется талант?
- Аррах, не перенаправляй свою агрессию на меня, - Ирон отвел глаза. – Знаешь, я не выбирал семью, в которой родился. Не выбирал и талант, проснувшийся во мне. Единственное, что я мог выбрать, перед поступлением в Магистрат – это стать стаей одичавших ворон или талантливым магом. Сейчас я могу выбрать между обидой и дружбой, и выбираю второе. А что выберешь ты?
Аррах молча подхватив бокал и залпом иссушил его.
- Я выбираю забвение. Моя жизнь только начинается, ты прав. Я выбираю начать ее с чистого листа. – После этого он протянул Ирону открытую ладонь для рукопожатия.