Разведчик Михаил Стацевич

«С ним можно идти в разведку».
Эти слова по праву относятся к Михаилу Игнатьевичу Стацевичу ветерану Великой Отечественной войны из Кольцова.
Михаил Стацевич родился в 1923 году в селе Ново-Луговое, что под Новосибирском, предпоследним, пятым ребенком.
В 1929 году, при создании колхоза, родители свели на колхозный двор всю живность, в том числе двух лошадей и любимого детьми жеребенка. Отец в селе пользовался авторитетом и был назначен бригадиром полеводов, но это не помешало руководству через два года сослать семью в Нарымский край. Причиной ссылки была прямолинейность отца, его острый язык и неспособность «прогибаться» перед начальством.
Выживая в тяжелых условиях Нарымского края, Михаил рано повзрослел. «В 15 лет я уже боронил, а в 16 пахал. «Всегда стремился быть в передовиках», - говорит Михаил Игнатьевич о предвоенном времени в Нарыме, - За первую посевную меня наградили поросенком, за вторую вручили костюм. Тогда в Нарыме ни денег, ни товаров не было. Такие подарки были подспорьем для семьи и почетом для меня - молодого парня».
В 1942 году его призвали в армию и пароходом отправили в Новосибирск. Но вместо фронта, куда он стремился, его определили трудиться на военный завод. Со свойственной ему настойчивостью Михаил рвется на фронт.
«Я трижды ходил к военкому, но он требовал письмо с завода о снятии с меня брони. А начальник цеха говорил: «Людей не хватает. О фронте забудь». Я дошел до директора, вернее его заместителя (директор в это время эвакуировал оборудование из Москвы).  Василий Иванович Озеркин большой души человек был, выслушал меня внимательно, поговорил по-отцовски и подписал письмо. Я с этим документом бегом к военкому. Очередь – не очередь, забегаю в кабинет, раскрасневшийся и на стол ему с размаху бумагу кладу. «Вот, - говорю, - Отправляйте меня на фронт».
А потом пошел к матери, она как раз приехала к невестке, привезла сынишку моего брата, который погиб на пихтовом заводе. Мать как услышала мою весть о фронте, заплакала, закричала: «Что же ты, сынок, наделал?! Брони лишился. Как сложишь свою головушку, разорвешь мое сердце!».
Три месяца Михаил проходил курсы подготовки бойца для фронта.
«В апреле 1943 года нас 150 выпускников-новобранцев снарядили в латаные старые шинели не по росту, рассохшиеся ботинки какого попало размера и выстроили перед отправкой на фронт. Полковник, который нас принимал, окинул взглядом ряды, да как рявкнет на местное начальство: «Что это за стадо вы здесь построили? Чтоб за два часа полностью всем сменить обмундирование». И нам выдали все новое: шинели из английского сукна, гимнастерки, ремни, ботинки, вещевые мешки, да еще каждому по пять подворотничков и катушку ниток.
««Вот это армия, можно и на фронт отправлять», - сказал полковник. И мы строем двинулись до Новосибирского вокзала». Новобранцев довезли до Москвы, а затем Михаила отправили в Подольск, где формировалась 21 дивизия. Комбат подходил к каждому солдату и определял место предстоящей службы, делая отметки в списках. ««Ты пойдешь в связь», - сказал он стоящему рядом с Михаилом парню, - а ты в разведку», - указал он на Михаила.
«Отличный был человек наш комбат – капитан Гуров. В людях разбирался с первого взгляда. Мы его любили и многому у него учились. Через две недели наша дивизия прорывалась к городишку Духовщина, что под Смоленском. Немцы рассчитывали, что удар придет из леса, а мы окопались во ржи, и оттуда нанесли удар. В честь боевого крещения наша артиллерийская бригада получила название Духовщинская 94 артиллерийская разведывательная бригада».
Следующим было наступление на Смоленск. Огромный патриотический подъем наблюдался в наших войсках. ««Если я погибну», – считайте меня коммунистом» - звучал лозунг среди военных. В битву за Смоленск Михаил шел с кандидатским билетом члена КПСС.
«Город Невель разъединен рекой. По одну сторону стояли немцы, а по другую мы. Но немец был слабоват, мы погнали его и освободили город», - вспоминает Михаил Игнатьевич.
- А потом мы на месяц задержались в Полоцке. Наша задача была – дезориентировать фрица. Отвлечь его своими действиями от основного наступления нашей армии на Сталинградском направлении. Танки, трактора, гаубицы – все гудело и гремело день и ночь, создавая видимость скорого наступления армии на этом участке фронта.
С боями наши войска освободили Витебск. Здесь мы стояли около месяца».
Затем Михаил попадает на Ленинградский фронт. Около четырех недель воевал он под Ленинградом, видел грязных, оборванных, истощенных после блокады людей. Здесь под Ленинградом погиб его командир отделения, и он, сержант Михаил Стацевич в боевых условиях принял командование отделением.
Затем была Прибалтика – Рига, Шауляй, Каунас, Вильнюс. «В Риге боев почти не было. Там стояли войска СС и располагались концентрационные лагеря. В Вильнюсе и Каунасе фашисты наносили сильные удары с кораблей». Две недели Михаилу довелось воевать под Кенигсбергом. День Победы он встретил в Польше в местечке Любава. Первого и второго мая немцы стали сдаваться, вывешивая флаги из белых простыней.
После окончания войны Михаил еще два года служил под Ленинградом в городе Выборге.
По всем своим природным качествам – ум, хорошая память, наблюдательность, отвага - он мог и желал работать на страже порядка в милиции. ««Ты не имеешь права», - сказали ему, - Ты сын ссыльных родителей». И тогда он вспылил: «Защищать Родину, я имел право, защищать теперь людей – не имею». И он бросил свой партийный билет. Начались проверки, комиссии, беседы. Характеристики из Нарыма и воинской части были получены положительные, и страсти улеглись. До самой пенсии 40 лет Михаил Игнатьевич проработал на железной дороге – сцепщиком, составителем, помощником машиниста тепловоза, машинистом, мастером цеха.
На 60-летие Победы, когда мэр Кольцово Николай Красников вручал ветеранам медали, Михаил Игнатьевич на своей гармони каждому играл туш. С гармошкой он не расставался никогда. Сейчас она смирно лежит на комоде, напоминая хозяину о прошедших годах и прожитой жизни.
2007
Галина Шевцова