Диагноз по сезону

ЗАПАХА дыма пчёлы не любят. А луковый перегар, на алкоголе замешанный, у них вовсе вызывает агрессию. Ну, конечно же, знал об этом батяня: сам о том твердил мне на домашних уроках пчеловодства. Обычно за пару дней до вскрытия ульев с целью обслуживания семей или снятия взятка объявлялся «сухой закон».
А тут случилась непогода. Специально приехавший из Питера брательник Ваньша загрустил, глядя на медогонку: ехал специально помочь в сборе. Но быстро утешился заготовленным лесом и новенькой бензиновой пилой. Пошла работа — раззудилось плечо. Дождик был ленивым, и мы ждали, играючи, покуда распогодится, пчёлы на крыло поднимутся.
Сергей Иванович - для нас отец, для соседей дед Серёга - грустил вдвойне: ни пилы ему, ни колуна с топором не доверили. А тут ещё медосбор под вопросом оказался. Вынырнет из-за угла сарайки, на пенёчке свежем посидит, опилки стряхнёт с исподнего и с фуфайки, поверх накинутой, и опять за сарай: вроде, случайно.
Мы-то знали, какая нужда звала старого за тот заветный уголок. От матери, сестёр, всех домашних хранили мы отцовскую тайну. У него в старом, давно пустом улье заныкан был жбанчик и кружечка, чтобы черпнуть горилку. А лучок - рядом, только наклонись. Мы это знали.
Но в тот день не ведали, что солнышко в небе скоро обнаружится, что поленницу завершить не придётся. Брат сказал: «Шабаш! Дрова подождут. Переходим на пасеку». Оделись по форме, «орудия» для сбора наизготовку. Вскрыли улей. Соты переместили куда надо. Открываем другой...
Кто его просил?! Кто звал? Батяня явился! Одет по форме, слов нет. Но это же пчёлы!!!
Короче, вся - вторая по счёту - вскрытая семья оказалась «на фронте борьбы с пьянством и алкоголизмом». Бассейна у нас, понятно, нет. Выручила наливная емкость для полива. Мокрого пострадавшего в люльке мотоцикла везли за пять вёрст до центральной усадьбы: только там работал фельдшер...
Заметим, пчеловоды от укусов редко гибнут: адаптированы к постоянному присутствию яда. Но перепугались мы изрядно.
Вечером навещали отца всей семьёй, родня даже из города съехалась. «Тормозок» собрали, мази какие-то выкупили по рецепту. И что вы думаете изрёк батяня? «Хорошо, - говорит, - что меня «мухи» покусали. А то ведь сдохнешь и всех разом не успеешь увидеть...»
Посмеялись. Расцеловались. Разъехались. В понедельник к вечеру ближе еду в больницу уже один. Что за чёрт!? Палата пуста. Я к медсестре метнулся. «А Сергей Иванович, - отвечает девица, - в правление за получкой уехали. Им там в такой день за сторожбу деньги плотют».
Верно, работает складским сторожем отец. Но не в конторе вечером-то его искать надо. Обхожу больничку по кругу. Слышу, под клёнами, в бурьяне, где скамейка затенённая, речь льётся: «Знаете мужики, как приятно всех видеть! И дети тута! И баба родная! И внуки повизгивают! А то ведь сдохнешь...»
Знаю, не вовремя. Но явился и спросил: «И тогда что?!»
Честно, ждал другую реакцию. Но оратор с гранёным стаканом просто продолжил: «...сдохнешь, и кроме товарищей по палате никто не выпьет за твоё здоровье. Сынок, знакомься! Ребята тоже укушенные. Что делать! Сезон такой...»