Почта России как образ жизни

А ничего другого и не остаётся, если ты работаешь с 8 до 20.00 за 7500, терпишь бесконечные претензии почтолюбителей и посылочных профессионалов. Не от слова "послать", конечно. Хотя последние ведут себя особенно агрессивно и послать, естественно, могут.
Случилось мне тут увлечься посткроссингом. Это обмен открытками по всему миру. И без тесной связи с Почтой России тут, как сами понимаете, не обойтись. "Только они, наивно полагала я, - объяснят, как лучше и как вообще надо..." Но не тут-то было.
Итак, за 2 дня я посетила 4! отделения. Вниклась, так сказать, в почтовую среду.
***
Отделение 1. (Буду без фамилий, уж извините, позже поймёте, почему я не хочу, чтоб их наказывали). Слёту спрашиваю, у вас есть открытки для посткроссинга?
-Чё..? (всё как по Задорнову с глазами краба).
-Это обмен открытками.
-У нас вообще нет открыток!
-Ладно-хорошо. Сколько марок нужно для открытки за границу?
-Зииин!...
-(выслушав подсказку коллеги) 40!
-А не 35? Я что-то отдалённо слышала про 35?
-Яшсказала 40!
***
В Главпочтамт я шла с надеждой на то, что там-то точно помогут. Но там оказались дорогущие открытки и "немая" продавщица. Извините, не могу назвать её по-другому.
Со всей свое жизнерадостностью и человеколюбием я пыталась вырвать у неё хоть слово. Хотя ощущение было такое, что вместе со словом вырвутся у неё ещё и зубы. Потому, рот она почти не открывала. И так неохотно шла на контакт, что я плюнула на это дело и удалилась.
***
Ещё какая-то почта - так и станется в моей памяти блёклыми созданиями, именуемыми операторами.
***
В четвёртый раз невод занёс меня в отделение побольше и посерьёзнее. И там я прожила 3 часа своей жизни. 3! Но какие часа.
Я ни чуточки не обижаюсь на судьбу, жизнь, Почту России, как организацию, за потраченное время. Слава Богу, нервы не тронули, но до глубины души задели. Один раз чуть не заплакала. Но - по порядку.
В очереди я была, примерно, 50-ая, от тех, кто уже подошёл к заветным окошкам. Расстроилась - да. Но смиренно стала ждать.
Прочла все буклеты, стенды и открытки. Исследовала все предлагаемые товары. Узнала (зачем-то!), сколько стоят посылки и бандероли. Офигела, как дорого. Потом пошла читать всё по-второму кругу. Вдруг, забыла чего или нужного не уловила. Устала. Села. Благо у меня кашель такой, что даже место уступают и на всякий случай отодвигаются.
И вот, что хочу сказать. Почти каждый в очереди ожидания считал своим долгом либо показать оператору место, в социуме в целом или только относительно себя, либо обозвать нехорошим словом, либо попросить телефон директора, чтобы тому обозвать нехорошим словом оператора. А у почтовых дел мастера в глазах - ничего. Безразличие. Уже, видимо, столько всего сказано, что не болит, не цепляет.
Да, долго. Согласна. Не отлажено у почты ничего. И не всегда оператор виноват. У него тоже регламент, тупой, кривой, но громадный свод правил и ответственности. И это за ОЧЕНЬ маленькую зарплату. За такую зарплату, которой некоторые только коммуналку дома оплачивают.
И вот сидят они без стимула, без желания, да ещё и грязью облитые и не верят в добро. Потому что у них точно говна больше, чем в хлеву. В хлеву за коровами хотя бы убирают. А тут кто это говно приносит?! Люди. Вместе со своим настроением, личными половыми и какими-нибудь другими трудностями, детским комплексами и тому подобным. Голова не болит от шума-гама и то ладно! Значит, ещё один 12-часовой! рабочий день пережили.
Так вот, во всём этом бесконечном потоке оруще-просящего населения, я обратила внимание на маленькую бабулечку. Низенькую с огромными узловатыми руками. Если бы не Калуга, я б подумала, что она всю жизнь трудилась дояркой.
Очередь дошла до неё. Она резво вскочила. Улыбаясь, достала откуда-то весомый пакет. Побежала к стойке с длиннющим списком.
-Дочь, мне посылку... сыночку... в тюрьму...
Таким голосом это было сказано, как будто за сына прощение просит. Бабулька, видимо, хотела потише, но слух плохой. Получилось, что слышно было всем.
Зацепило даже оператора. Стараясь говорить максимально тихо, но чтобы бабушка расслышала, она снова и снова объясняла, что в тюрьму сигареты в пачке нельзя. И конфеты "вот эти нельзя", а эти можно.
-А как же так...? А может, можно? - Упрашивала бабушка.
Я слушала всё это и не могла отделаться от мысли.
Только маме, наверное, не важно, какой сын.
Только маме теперь такой он и нужен.
И только мама готова заботиться о своём ребёнке всегда и до самой смерти.
Вот она - сила материнской любви. Самопожертвование. Ведь, конфеты, сигареты и другие вещи в посылку были не абы какие. Всё - самой дорогое и вкусное. И сколько может быть у неё пенсия? Не важно. Потому что для родной кровиночки ничего не жалко.
Бабушка искренне не понимала, что по большому счёту оператору всё равно, что она положит в коробочку. Она уговаривала женщину на запрещённые продукты, как будто от той зависит, получит их сын или нет.
А девушка-почтовик каждый раз заново начинала объяснять и уговаривать. Нежно, тактично и терпеливо.
Я бы так не смогла. Одна такая бабулечка - и я бы рыдала навзрыд, не в силах помочь человеческому горю. А она - нет. Она закалённая и такими посылочками и теми, кто приходит самоутверждаться.
Так, может быть, нам (пусть не из вежливости - раз не у всех есть таковая), так хотя бы из уважения к несправедливому и нелёгкому труду, улыбаясь, говорить им "спасибо" за то, что они есть. Плохие, хорошие, медленные, быстрые, уставшие, ...любые, но они работают для нас и ради нас.
Я, например, так и сделала. И получила в награду открыточку и самую красивую, хоть и немного уставшую к 8-ми вечера, улыбку от прекрасной Ольги.