150. Арест и освобождение банкира

  (Фрагмент романа «Крепостная герцогиня». Лондон. 1734-ый год.)
 
Весть о новой свадьбе блистательного маркиза юного Джорджа Гриффита разнеслась по Лондону. Не то удивляло, что на сей раз невеста его – не влиятельная при дворе принцесса бранденбург-ансбахская Маргарита, а какая-то неизвестная цыганка Лала Бузони (правда, во кругах шахматных более чем известная!), ранее работающая (!) то ли в приюте, то ли в пансионе, то ли во притоне. А то удивляло, что принцесса «продинамленная» не токмо не расправилась с разлучницей бесправной, но даже согласилась стать свидетельницей ея на свадьбе сей.

Явился вскоре в пансион к невесте банкир Робертсон, чрез банк коего производилось финансирование (точнее, самофинансирование) пребывания Лалы в пансионе миссис Смит. И изрёк сей сквалыга, глазки бегающие отводя:
- Любезнейшая мисс Бузони! … Пока ещё Бузони. Согласно письму батюшки Вашего Мойши Шафирова (да будет благословенна память его!) должен был я перечислить деньги Ваши на счёт Ваш ко бракосочетанию Вашему. Поручение сие исполнено и деньги сии (я бы даже глаголил «деньжищи»!), в перспективный проект вложенные и благодаря процентам набежавшим преумноженные уже на счету Вашем! … Позвольте пожелать Вам здоровья, счастья и успехов в личной жизни!

Вскоре сообщила невеста свидетельнице своей про визит банкира. Помрачнела принцесса:
- Ох, не нравится мне «филантроп» сей!

Чрез неделю явилась Маргарита в пансион, где последние дни пред свадьбой работала бывшая Юдифь Шафирова:
- Разобралась я, Лала, с финансистом твоим. Аки токмо пришла ты в контору его, решил наложить он лапу свою загребущую на деньги твои. Аки следствие установило, «состряпал» Робертсон якобы от имени отца твоего эпистолу «липовую», сделавшую тебя нищей, а сию морду банкирскую ещё богаче… Узнав же, что я свидетельницей твоей буду, перепужался не на шутку, ибо уже имел со мной дело. Компенсировал он тебе, надо сказать, всё с лихвой, но тех лет, коии провела графиня расейская в нищете жутчайшей уже не вернуть. Ныне сидит сей аферист за подлог эпистолы в Тауэре и размышляет о поведении своём предосудительном.
- Ваше Высочество! Не держу зла я на мистера Робертсона. Годы нищеты лишь закалили меня и приучили к экономии, что впоследствии не повредит мне, ибо супруг будущий хоть и не очень активно проматывает капиталы родительские, но тратит более, нежели зарабатывает. Тем паче, содействовал Робертсон (правда, отнюдь не бескорыстно!) контактам моим взаимовыгодным с Жи Ван Ши, коии ещё «взаимовыгоднее» стали благодаря вмешательству леди Макдауэлл, сделавшей контакты сии прямыми. А посему прошу избавить Тауэр от мистера Робертсона не традиционным способом (то бишь чрез плаху!), а почти не применяемым, то бишь отпустить его на свободу, коюю он отныне ценить будет. И не вредно бы рекомендовать узнику освобождаемому перевести остальных членов кружка кройки и шитья пансиона миссис Смит на прямые контакты с Жи Ван Ши.
- Ладно, отпущу его. Ибо его величество поставил меня стращАть нарушителей дисциплины финансовой, а не сживать со свету! А Робертсон обнаглевший уже на много лет вперёд напуган!

Став обладательницей капитала немалого, привела Джудит в порядок дела свои финансовые. Первым делом вернула благодетельнице эдинбуржской деньги, потраченные на выкуп из рабства еги…, то есть миссис-смитовского. Засим выкупила из того же рабства прочих членов кружка славного кройки и шитья, на что леди Макдауэлл ранее денег пожалела. Все освобождённые на радостях заключили прямые контракты с Жи Ван Ши узкоглазым парижским. 
                ***