152. Принцесса и повеса

  (Фрагмент романа «Крепостная герцогиня». Лондон. 1734-ый год.)
 
Подошёл граф шотландский Колин Гриффит ко брату своему аглицкому окольцованному:
- Рад, Егор, счастью твоему, хотя на твоём месте должен был быть я! Но куда более искренне рад я тому факту, что избавлен ты от участи незавидной – женитьбы на сей скелетине высоченной, аки челны Стеньки Разина острогрудой! Сразу видно: характер ея злобный.
А что касаемо ума,
то его у ей нема!
- А ты, Николенька, побеседуй с невестой моей бывшей. И докажи, что Маргарет (так на языке аглицком именуется Маргарита) – злобная дура. Коли докажешь, с меня одни шиллинг.
- Чего уж мелочиться?! – Колин воскликнул. – Спорим на тысячу фунтов стерлингов!
- Сам напросился! – воскликнул старший брат. – Но во случае проигрыша твоего отдашь сию тысячу не мне, а честно её заработавшей принцессе бранденбург-ансбахской. И не сейчас отдашь, а когда придёт время, то бишь в виде ея свадебного подарка.
Учёл Колин Гриффит, что тысяча фунтов стерлингов суть всё-таки не один шиллинг али фартинг. А посему аж целых полчаса придумывал план безотказный (аки ему казалось), коий позволит доказать тупость принцессы уродливой и злобность ея. Наконец, подошёл сей субъект самоуверенный к объекту критики своей:
- Ваше Высочество! Позвольте недостойному почитателю талантов Ваших отвлечь Вас от праздности вольной, кояя подругой размышления является и попросить смиренно сию подругу «включить»!
Улыбнулась принцесса приветливо и кивнула. Опешил слегка граф шотландский. В ответ на тираду его шутовскую многословную минимумом слов собеседница обошлась, то бишь не промолвив даже слова, всё сказала. И улыбка ея вовсе не злобной оказалась, а весьма даже милой. Но памятуя не стокмо о тысяче фунтов стерлинговых, скокмо о предстоящих насмешках брата новобрачного, ринулся сей интеллектуал на штурм мозговой мозгов принцессиных:
- Ваше Высочество! Широко известны два факта. Во-первых, что все блондинки дуры, в во-вторых, что все принцессы дуры! Следует ли из дуплета сего, что все принцессы-блондинки – круглые дуры?
- Дуплет сей о дурах весьма недурственный! – принцесса в ответ скаламбурила. – Хотя к истинности его ещё вернёмся. Ежели все блондинки дуры, и все принцессы дуры, то союз "и" характеризует умножение логическое. То бишь все принцессы-блондинки – дуры, на дур же помноженные. Иначе говоря, они дуры  во квадрате, то бишь квадратные дуры. А вовсе не круглые дуры, аки в начале беседы нашей занимательной сказано было.
- А-а…! – только и произнёс граф шотландский ошарашенный.
- Ты, конечно, возразишь, что коли квадратный дюйм суть не дюйм, то по аналогии квадратная дура суть не дура!
(Автор напоминает, что в языке аглицком, на коем беседа велась, "Ты" и "Вы", коее в числе единственном суть синонимы, то бишь одно и то же.)
- Вот-вот!
- Но дело в том, - принцесса продолжила, - что какого бы размера запредельного тупость дуры ни достигла, само понятие «дура» суть величина безразмерная. А посему при возведении во квадрат величиной безразмерной остаётся, и никакого противоречия логического не наблюдается!
Понял, наконец-то Колин, что не на ту напал. Хотел было ретироваться бесславно. Меж тем продолжила собеседница интеллектуальная:
- А теперь вернёмся, аки намечалось ранее к дуплету «принцессо-блондинистому». К сожалению великому не опровергает его тот факт, что две хорошо знакомые тебе дамы Джейн Макдауэлл и Мелани Гриффит суть интеллектуалки, многих мужчин по уровню своему превосходящие, ибо обе не являются ни блондинками, ни принцессами. Для опровержения же дуплета якобы очевидного достаточно отыскать либо одну умную блондинку, либо одну умную принцессу. А того убедительнее – умную принцессу-блондинку. Посему, аки глаголят артиллеристы, «вызываю огонь на себя»! Докажи некомпетентность мою в любом деле.
- Хорошо, - герцог младой молвил. – Начну читать я некий стишок, а ты продолжи.
И начал читать Колин перевод «Иллиады» знаменитой Гомеровской на латынь, выполненный итальянцем Анджело Полициано в конце века пятнадцатого. В своё время вдолбили родители любящие в голову сего балбеса малую часть перевода. Прочитав половину выученного с трудом немалым отрывка, остановился декламатор и на собеседницу взглянул насмешливо.
Принцесса продолжила чтение прерванное, вызвав у младого человека удивление превеликое. Пока текст был знаком, слушал тот с восторгом и немалым интересом. Когда же пошёл незнакомый текст, и слова многие непонятными оказались, взмолился слушатель:
- Хватит! Верю, что в латыни превзошла ты меня! … А как с оригиналом древнегреческим?
Начала принцесса чтение по памяти на языке Гомера. И поднял слушатель ошарашенный длани вверх во знак капитуляции своей. Принцесса же добавила:
- Прочитала я начало второй части, коюю Полициано перевёл на латынь. Могу начать с первой, пока не переведённой части. Но правила искусства ораторского не велят «втюхивать» во слушателя более информации, нежели тот усвоить в состоянии.
И бросил Колин Гриффит в бой последний резерв. Решил игру «на своё поле» перевести:
- Скажи-ка, принцесса эрудированная, кто такой Юзц и когда он сей мир осчастливил появлением своим?
- Увы! Не сильна я в искусстве мордобойном. Помню лишь, что лет пять назад в начале осени праздновали широко шестидесятилетие сего боксёра корейского. А посему родился он в сентябре года шестьдесят девятого века минувшего.
- Ни хрена себе! – воскликнул Колин на языке расейском. Затем незаметно для самого себя на сей язык перешёл:
- А число?
- Точно не знаю, но где-то в районе пятнадцатого.
- А вот и нет! – возопил радостно герцог младой. – Родился боксёр великий корейский Юзц вовсе не пятнадцатого, а девятнадцатого … правда, именно сентября и именно года указанного.
- Рада я, Колин, что хоть в чём-то превзошёл ты меня. Теперича, благодаря тебе, знания мои спортивные уточнились.
Похвала наполнила графа уверенностью в себе, и разговор возобновился.
Мать и бабушка повесы наблюдали за ним издали и понимающе переглядывались. Наконец, всех очередной раз ко столу позвали. Леди Джейн подошла к собеседникам:
- Не хотелось бы прерывать беседу вашу занимательную по всей видимости, ибо не сильна я в языке расейском. Но кушать подано.
Улыбнулась принцесса Маргарет и, поблагодарив графа за беседу приятную, удалилась с шотландкой знатной.
Токмо теперь младой человек понял, почему ему столь легко было со принцессой изъясняться. Ведь сколь бы хорошо ни глаголил он по-аглицки, язык расейский всё-таки родным был. Бросился Колин к герцогине Мелани:
- Маменька! Представляешь! Маргоша знает не токмо латынь, но и древнегреческий! А уж по-нашему «шпарит»…!!
«Маргоша?! – подумала мать. – Видимо, это у него серьёзно!»
Вслух же молвила:
- Ничего удивительного. Принцесса аж пятнадцать языков ведает. Но при том сокрушается, что любой самый захудалый кардинал владеет бОльшим количеством.
- А какой у неё юмор неподражаемый! Причём каламбурит на языке расейском! … Маменька! Ты ведь не возражала, когда к ней Егор сватался! А чем я хуже?
И воскликнула герцогиня с радостью превеликой, на пухленькую любовницу сына намекая:
- Наконец-то сумел ты руду дорогую
  отличить от породы пустой! …
 … Токмо погоди напрягать объект очередной страсти твоей чувствами своими. Ибо велика вероятность ответа отрицательного. Опосля очередного принятия пищи поговорю я со принцессой.
Подошла герцогиня Мелани к принцессе Маргарите опосля трапезы и молвила:
- Милая Грета! Скорблю я искренне, что не сложилось у тебя с сыном моим возлюбленным Джорджем. Конечно, опосля сего юноши (не сочти за хвастовство) прекрасного второй сын мой Колин вряд ли вызовет у тебя трепет сердечный.
- Аки глаголил корреспондент мой французский (то бишь партнёр по переписке) некий Вольтер, имея в виду христианство и иудаизм, - молвила принцесса бранденбург-ансбахская, - «лучшее – враг хорошего!». Хотя, на мой взгляд точнее глаголить «хорошее – враг лучшего!», ибо «лучшее» миролюбиво, а «хорошее», осознавая относительную ущербность свою, становится агрессивным и недружелюбным…  Уж не собираетесь ли Вы, герцогиня, взамен несостоявшегося лучшего жениха предложить мне хорошего?
- Уже не собираюсь, хоть и нет смысла скрывать, что первоначально намерение таковое имело место быть.
- Не пристало мне с такой внешностью с женихами кочевряжиться! Тем паче, приятен Колин ликом, телом и порою даже манерами! И к полу нашему бабьему относится с любовью… А многим ли чадам в результате любви сей дал он путёвку в жизнь?
- По имеющейся у меня информации, - Мелани Гриффит ответствовала, - не стала я пока бабушкой! И сведений о пузатости подруг сына своего шотландского тоже не имею.
- Многоуважаемая Мелани! С одной стороны сказанное Вами радует. Но с другой наводит на размышления печальные о бесплодии Колина. Живи мы на острове необитаемом (аки моряк шотландский Александр Селькирк, похождения коего вдохновили Даниэля Дефо на создания романа его великого), стала бы я сему Робинзону верной Пятницей и проверила бы на чреве своём гипотезу о бесплодии его. И во случае зарождения приплода сочеталась бы с ним браком законным хотя бы по законам туземным ввиду отсутствия церкви али мэрии. Но мы живём в обществе не пасторальном, а светском. И я не могу себе позволить зачатие добрачное. А посему с грустью отказываюсь от брака сего тем паче заманчивого, что слияние капиталов наших взаимовыгодно!
Лишь отошла герцогиня Мелани, аки подошла к ней свекровь шотландская, издали за сей беседой наблюдавшая:
- Коли не обманывает меня интуиция, пыталась ты внука моего любимого сватать, со мной сие не согласовав!
- Помню я прекрасно эпистолу Вашу, в коей радость выражали буйную по поводу предстоящей (но так и не представшей!) свадьбы Маргарет с Джорджем. А посему решила, что замена Джорджа на Колина Вас не опечалит.
- Иное меня печалит, - леди Макдауэлл молвила. – Судя по виду твоему унылому, не захотела Грета вторично наступать на те же грабли, зубьями вверх лежащие!
Объяснила Мелани собеседнице истинную причину отказа принцессиного. Задумалась леди Джейн, а засим подошла к кузине немецкой королевы аглицкой:
- Не хотела я, Грета, прошлое ворошить, но опосля беседы твоей с невесткой моей расейской не вижу выхода иного. Итак, когда стукнуло внуку моему любимому Колину тринадцать годов, вспомнил тот, что отроки иудейские в сем возрасте зрелыми считаются. И вознамерился зрелость свою проверить … на пухлой здоровенной служанке Флоре. На другой день на вопрос мой, откуда на лике его такой синяк (тоже, кстати, здоровенный!), молвил сей отрок, что споткнулся, упал, очнулся – синяк! При сем так на служанку поглядывал, что опосля побеседовала я с сей работницей сферы обслуживания. Оказалось, что попытался Колин сию Флору деФЛОРировать, но достойный отпор получил. Объяснила я служанке, что не пристало ей на господ поднимать длань свою, ибо так и до революции недолго! Правда, не следует и раздвигать ноги пред Колином. А надо объяснить ему, что намерения его гнусны, и поступать так нельзя.
Чрез полтора месяца явилась ко мне проинструктированная вся во слезах. Оказалось, предпринял внук мой вторую попытку зрелость свою доказать. На сей раз «бар-мицва» сия, удачна оказалась. Подобрал проказник ключ от двери служанкиной, проник ночью в комнату ея и под одеяло забрался. Не посмела Флора согласно наставлению моему снова длань на барина юного поднимать. И ноги пред Колином согласно тому же наставлению раздвигать не стала. А заодно объяснила нахалу «что намерения его гнусны, и так поступать нельзя». Тогда кавалер растопил сердце девичье лаской нежной и заявил, что «коли нельзя, но очень хочется, то можно!» Флора ко стыду своему призналась честно, что ей тоже очень хотелось! Засим барин юный окружил простую служанку заботой, вниманием и даже лаской. В итоге «растаяла» баба здоровенная аки иная баба – снежная, что на солнцепёке! И ни о каком сопротивлении достойном притязаниям нахала юного уже не шла речь. Посему, невзирая на мольбы неубедительные партнёрши своей, отрок тринадцатилетний ея 
ножки пухлые раздвинул
и то, что он хотел туда,
во щель желанную водвинул! 
С трудом превеликим сдержала служанка вопль, дабы не перебудить домочадцев и не показывать прочим служанкам пример поведения, не достойного подражания.
… Засим неоднократно навещал Колин пассию свою, пока ни стало ея тошнить от нежности его.
Выслушала служанку я и проинструктировала. На другой день разбила Флора якобы случайно на виду у всех чашку мою любимую, за что и была якобы уволена. А на сАмом деле – сослана в дальнее поместье, где до сих пор служанкой пребывает.
- И аки же Флора назвала чадо Колина? – принцесса вопросила.
- Довольно умно назвала, - Джейн Макдауэлл усмехнулась. – «Джейн»! Понятно, что опосля сего не жалею я денег на содержание сей красотки юной, аки я и Колин рыжей! … Так что, теперь есть три рыжих Джейн – я (хоть большей частью уже седая), дочка сына Уолтера и дочка внука Колина. А что касаемо папаши распутного любимицы и младшей тёзки моей, то не ведает Колин, к чему привело его стремление зрелость свою продемонстрировать. Решила я, что за подобную «бар-мицву» ему положен бар…дак! Одарила его абонементом пожизненным в сие заведение для кобелей озабоченных!

… Всего лишь чрез месяц состоялось в Эдинбурге бракосочетание графа Колина Гриффита и маркграфини Маргариты, принцессы бранденбург-ансбахской. Спешка была вызвана тем прискорбным фактом, что жених 17-летний проявил супротив принцессы высокородной Маргариты таковой же напор, аки 4 года назад супротив безродной служанки Флоры… И с таковым же результатом демографическим!

Пред сАмой свадьбой напомнил Джордж Гриффит младшему брату, пари проигравшему, что по условиям пари сего должен он выплатить принцессе бранденбург-ансбахской тысячу фунтов стерлингов ко бракосочетанию ея. А тот факт, что сие бракосочетание с Колином проигравшим ничего не меняет. Пришлось жениху рассказать невесте о пари и вручить тысячу проигранную. Похвалила жениха Маргарита и в награду за честность вернула ему … половину проигрыша, то бишь 500 фунтов стерлингов. Вторую половину возвращать не стала, дабы отучить жениха пари заключать.
                ***