Неполученные письма

        Павлу пришло письмо из Волгоградской области от нотариуса по поводу открытия наследства. Умерла его дальняя родственница по линии отца. В ее завещании он фигурировал в качестве единственного  наследника. Павел смутно помнил тетку Анфису. Воспоминания рисовали ему дородную громкоголосую женщину с густо малиновыми щеками и неизменно темным платком на рыжих волосах – вот и все, что хранила детская память. Можно было и не ехать, так как стоимость дороги, наверное,  не окупилась бы от продажи ее  имущества. Но жена Марина захотела побывать в незнакомых местах, да было и интересно, не так часто случается в нашей жизни получать наследство. Отпуск они c  женой обычно проводили, путешествуя дикарями на своей автомашине по побережью Черного моря.  А эта поездка могла бы разнообразить их монотонно отлаженный ритм жизни. Вместо моря река Дон, рыбная ловля, а  заодно  и наследство.

            Сборы были недолгими. Марина как обычно наполнила продуктами картонную коробку. С собой они всегда брали на всякий случай тушенку, пару палок сырокопченой колбасы, суп в пакетах, чай, сахар, сухари, баранки. Павел с присущей ему дотошностью уложил в багажник необходимые в походной жизни вещи и предметы. Здесь были одежда и обувь, рыболовные снасти, мешки из толстого полиэтилена, посуда, спиртовка, спички, свечи, батарейки,  фонарь и все то, без чего они бы не чувствовали себя комфортно. За неимением лодки, взял у соседа по гаражу  автомобильную камеру с заварным дном. Запас теплых вещей гарантировал им  исключение простуды при любых изменениях погоды. Несмотря на протесты тещи и тестя, на время их отсутствия  поселившихся в квартире, взяли с собой Рекса. Умная овчарка, верно, служила своим хозяевам, неся охрану в незнакомых местах.

             Попрощались и в ночь, пользуясь отсутствием автомобильных пробок, направились в путешествие. Всю ночь ехали с приличной скоростью по почти свободной трассе. Утром присмотрели место стоянки под деревьями на берегу небольшой речки. Поели, накормили собаку. Затем привязали ее на длинном поводке рядом с автомашиной. Рекс окинул их укоризненным взглядом, удивляясь поводку. Но потом, смирившись, блаженно разлегся на мягкой траве, вытянув лапы. В целях экономии времени и отсутствия прогноза о дождях, палатку не ставили. Раскинули сиденья и улеглись спать, приоткрыв двери автомобиля.

             Часам к трем в машине стало очень душно. Марина проснулась и пошла к реке. Умывшись прохладной водой, почувствовала облегчение. Речка была не широкой, изрезанные берега поросли осокой. Местами в подмытом берегу над водой виднелись оголенные  узловатые хаотично переплетенные корни деревьев.

             Их вид напомнил, как однажды в детстве Марина ходила с дедом ловить раков. Дед упорно шарил в самых укромных местах под обрывистым берегом, где корни деревьев, причудливо извивающиеся под водой, образовывали уютные жилища для речных обитателей. Время от времени он, крякнув, выдергивал из воды руку, выбрасывая на берег черного страшного злобно шуршащего рака. Со страхом смотрела девочка на них,  копошившихся в большом  ведре. И лишь когда  закипела вода, и вокруг распространился аппетитный запах, Марина осмелилась вновь заглянуть в ведро.
           Черные страшилища исчезли,  поменяв свой цвет на ярко оранжево-красный. Дед очищал раков от роговой оболочки и складывал в кучку на лист мать-и-мачехи.  Марина с удовольствием съедала бело-розовые сочные слегка подсоленные мясные кусочки. А у деда почти все части рака шли в дело. Попивая из темной стеклянной бутылки пиво и поедая мясные кусочки, смачно обсасывал все клешни и тонкие ножки. По возвращении домой дед стал грустным. Бабушка, неодобрительно ворча, сложила раков в пакет и убрала в дальний угол холодильника. Причина тихой перебранки касалась в основном пива, в котором бабушка органически не переносила даже запаха.

           Услышав тихое повизгивание, очнулась от воспоминаний. Рекс, опасаясь разбудить хозяина, старался привлечь внимание Марины.  Воспитание не позволяло справить естественные надобности,  сидя на привязи. Марина отвязала собаку, та лизнув в знак благодарности ее руку, понеслась к кустам у реки. Потом  Рекс долго лакал воду, напившись, ринулся в речку за пролетавшим шмелем.  Фонтан брызг заиграл всеми цветами радуги. Описав круг, пес подплыл к берегу, радостно тявкнул и шумно отряхнулся. Марина насыпала  в его чашку сухой корм, и Рекс аппетитно захрустел, разгрызая зубами разноцветные кусочки.

           Марина вскипятила воду, заварила чай и приготовила бутерброды.  Павел спал, и она не стала его будить. Поела и, накрыв бутерброды салфеткой, стала просматривать журнал «Ридерз Дайджест». Юмор показался ей примитивно плоским. Небольшой рассказ дочитала до конца. Чужая жизнь и непонятные проблемы не тронули ее чувств. Рекс притащил откуда-то гладкую короткую палку и положил ее перед Мариной. Она попыталась забрать ее и, с трудом овладев добычей, бросила к дальним кустам. Рекс, явно желая порезвиться,  принес трофей назад. Приняв условие игры, Марина повторила свою попытку, чем  обрадовала шустрого соперника. Так они развлекались некоторое время, носясь по площадке. Прервал их игру проснувшийся Павел.

           Пес с удовольствием сопровождал хозяина к реке. После еды Павел занялся осмотром автомобиля. Марина собирала вещи, готовясь к поездке.  С наступлением сумерек они продолжили свой путь. Порывистый боковой ветер налетел внезапно. А вскоре  небо потемнело, и вдалеке  блеснули первые зигзагообразные молнии. Грома не было слышно.  Постепенно грозовой фронт сместился и вскоре оказался позади. Редкие капли дождя   падали на ветровое стекло. Но шоссе было еще почти сухим.

             Вдруг небо над ними ярко осветилось, и спустя мгновение с оглушительным треском раскат грома казалось, встряхнул автомобиль. Рекс, опустив голову на лапы, тихо заскулил. Сплошным потоком хлынул  дождь. Дворники едва справлялись. На большой скорости их обогнала светлая иномарка с прикрепленным на крыше темным узким предметом. Так как видимость была нулевая, решили переждать непогоду. Павел воспользовался съездом на стояночную площадку.

             Ливень усиливался, по крыше застучал мелкий град. Скоро на капоте образовался уже небольшой его слой. Дождь шел всю ночь, временами посыпая градом из невидимых туч. Павел и Марина дремали под шум небесной канцелярии. К утру ненастье стихло. С большой осторожностью они выехали на шоссе, покрытое слоем ледяных комочков. По обочинам шоссе кое-где стояли съехавшие  на время дождя легковые и грузовые автомобили.

            У небольшого селения бульдозер сгребал со съезда с шоссе целые горы крупного града. Оголенные деревья, поломанные кустарники и трава, смешанная с землей и градом приводили в уныние своим несчастным видом. Стены домов, по обыкновению покрытые побелкой, после водной стихии выглядели обшарпанными,  пугая безобразным серым цветом. Легкие крыши построек зияли пустотой, расколотые на многочисленные осколки. Сразу за поселком сотрудники  ГАИ  ограничили дорогу. Столкнувшаяся с большим грузовиком  обогнавшая их  иномарка, представляла собой жалкое зрелище. Осторожно объезжая место аварии, Марина увидела серо-кровавое месиво рядом с лежащей бейсболкой. Она с содроганием  отвернулась, но Павлу ничего не сказала.

             Проехав километров двести пятьдесят, даже признаков дождя не было заметно. Наоборот, жара усилилась. Небо было безоблачным. Еще один привал на отдых  и, найдя на карте нужный поворот, они свернули на другое шоссе. По мере продвижения характер поселков заметно менялся. Все чаще попадались с узкими подслеповатыми окошками старые саманные приземистые дома крытые посеревшей от времени черепицей, а рядом, сложенные из навоза ограждения, почти скрывающие камышовые и соломенные крыши построек для крупного рогатого скота. Гуси и куры сновали, чуть ли не под колесами медленно едущего транспорта.

             Шоссе закончилось грунтовой с большим содержанием песка дорогой. Можно было добраться до места назначения другим маршрутом, там было асфальтовое шоссе. Но крюк объезда был около трехсот километров. А эту дорогу Павлу посоветовал знакомый, выезжавший каждый год по весне на рыбалку. Песчанка шла через небольшие хутора и позволяла  добраться быстрее.

              Несмотря на начало мая, жара стояла июльская. Беспрерывно дующий резкий ветер вместо прохлады приносил мельчайшие песчинки, и они висели в воздухе, затрудняя дыхание.  Неожиданно они въехали в огромную колею. Видимо здесь прошел тяжелый автомобиль или колесный трактор и разрушил накатанную дорогу. Пытаясь вырваться из плена колеи, колеса зарывались в песок и отчаянно буксовали.  Наконец автомобиль вырвался на плотный песчаный тракт, и Павел заглушил мотор. Он кликнул собаку и ушел разведать дорогу. А Марина побрела в красноватые заросли, состоящие из невысоких прутиков по виду напоминавших краснотал.

           Вдруг что-то хрустнуло под ее ногой. Наклонившись, Марина увидела белоснежный разлом мощной шляпки гриба на очень короткой толстенной ножке. Она освободила белую с розоватым отливом шляпку от слоя песка и оторвала ее от ножки. Это был громадный груздь, истекающий из надлома млечным соком. Осмотрев небольшое пространство, она обнаружила многочисленное семейство груздей-великанов. Конечно, ей, как и любой заядлой грибнице захотелось собрать такое богатство. Но эти без единой червоточинки грибы требовали длительной обработки связанной с неоднодневным вымачиванием в воде.

           Когда Павел вернулся,  они двинулись дальше. Уже темнело, когда  подъехали к переправе через Дон. Целый букет ответвлений дороги встретил их на противоположном берегу. Павел повел машину по главной улице  и не ошибся. Вскоре они оказались в тупике. Огромный кирпичный дом под железной крышей торцом выдавался на дорогу, а забор из плетня уходил вглубь двора. Калитка была заперта на большой амбарный замок. Как только Павел и Марина выпустили собаку, и вышли из машины, из ближайшего соседнего неказистого дома  вышла сухонькая опрятно одетая старушка и направилась к ним.

-Ты, наверное, Павлуша, племянник Анфисы?
- Да, это я. Получил письмо от нотариуса и приехал с женой.
- Я тебя видела еще в детстве, что-то осталось похожее. А ты меня не помнишь? Бабушка Пелагея.  Вот ключи от калитки и от дома. Анфиса строго-настрого перед смертью приказала, чтобы отдала ключи только тебе лично в руки.

Старушка вынула из кармана связку ключей,  передала Павлу и   посоветовала:
- Отодвинь вот здесь в углу плетень и заводи машину во двор.

  Павел изумился. Для чего вешать на калитке огромный навесной замок, если так просто войти во двор? Следуя совету, завел автомобиль во двор и установил плетень на место. С улицы неизменно оставался нетронутым камуфляжный запор. Втроем они поднялись на высокое крыльцо.  Павел открыл очередной навесной замок повышенной сложности. Прошли в первую комнату, служившую вероятно прихожей.  Старушка щелкнула выключателем, и яркий электрический свет осветил жилище.

- Ну вот, теперь осмотритесь и располагайтесь. Если понадоблюсь, я всегда дома. Городское начальство в центре города. Покупатель на ваш дом уже есть, искать не надо. С ценой определитесь, не продешевите. Собаку в доме будете держать, а если нагадит?  Ну, я пошла.

        Рекс, конечно, не понял в чем его только что заподозрили. Он улегся в углу на краю пестрого коврика ручного плетения  и тяжело вздохнул.  Пока хозяева беседовали с незнакомкой, времени во дворе он зря не терял. Пустой огромный дом хранил молчание. Марина, осматривая его, везде включила свет. Чистота и идеальный порядок наводили на мысль, что его хозяйка вышла на короткое время и вот-вот возвратится. Особенностью дома было наличие спальной мебели в каждой комнате. Марина выбрала  одну из них и стала готовить постель ко сну. Несмотря на теплую погоду в доме было прохладно. На кухне она вскипятила чайник, наскоро поужинали. Пес есть отказался, лакал только воду. Прошелся по дому и вернулся недовольно ворча. Улегся на коврик у приготовленной постели и успокоился. Легли  и уставшие Павел и Марина. Вскоре в комнате было  слышно только  спокойное дыхание прибывших издалека новых хозяев дома.

           Утром после завтрака Павел ушел в город для выполнения необходимых формальностей, а Марина занялась работой по хозяйству. Вымыла машину, постирала и вывесила белье, спустилась в подвал. Там из многочисленных заготовок в стеклянной посуде выбрала кое-что из необходимых продуктов и приготовила обед. После чего взяла на поводок собаку и прошлась с нею до реки. Вслед им несся неистовый лай местных собак почувствовавших чужака. Рекс невозмутимо бежал рядом, не реагируя на провокации. От реки пахнуло сыростью и зябкой прохладой. Дон далеко разлился в ширину, подтапливая не только кусты, но и высокорослые деревья.

          Стоявшие  неподалеку местные мужики обсуждали скорое начало путины. Вот-вот должна была пойти на нерест чехонь. Рыбнадзор усилил наблюдение, предотвращая отлов рыбы запрещенными способами.  Ревя подвесным мотором, их лодка время от времени проносилась мимо переправы. Марина вернулась домой, вскоре и Павел возвратился, жалуясь на всемогущую и вездесущую бюрократию. Хорошо, что они взяли отпуск, надежды на скорое окончание хлопот не было. На завтрашнее утро запланировали поехать на рыбалку в прибрежный хутор с ласковым названием Ключики. Еще не встало солнце, а Павел уже вел машину по накатанной проселочной дороге. Марина, зябко съежившись от утренней свежести пронизавшей автомобиль, укуталась большим пледом и сладко дремала. Рекс свернулся рядом и тоже досматривал сны.

             Примерно через час Павел остановил машину у небольшого саманного дома  в конце хутора и пошел к его хозяевам. В доме жила одна немолодая женщина. Невысокого росточка, полноватая хозяйка приветливо встретила Павла и разрешила оставить здесь автомобиль. Узнав, что они приехали ловить рыбу, обрадовалась.

- Откель приехали? Заходьте, зараз положте вещи. Да ты не боись, у нас, хотя запоров нету, ничего не пропадеть. Да и я завсегда дома. У нас никто из мужиков не могет лавить. Есть у нас рыбак, так он далеко живет и рыбу редко привозит. Вы нам рыбы дадете, а мы вам молока, да и хлеба дадем. Какая посуда понадобится, берите. Нам не жалко.
-  Соль в магазине есть? Еще нам сушить рыбу нужно будет, в сараюшке разрешите расположиться?
- Можно, корова рядом побудет. Ее все одно не привязываем. Соль есть, да и хлеб возют в магазин. А мы печем сами.

          Первым делом Павел здесь же за сараем накопал червей и сложил их в небольшое ведерко с крышкой. Прихватив часть снастей, пошел под крутой обрывистый берег к реке. Рекс бежал рядом. Марина достала большие полиэтиленовые мешки и пошла вслед за Павлом. На берегу, муж уже разматывал закидушки, подвязывая, где нужно оборвавшиеся поводки с крючками. Потом принес несколько пакетов с крупной солью и камеру. Последним заходом принес остатки снастей и эмалированное ведро. Выкопал в песке ямы и расставил в них пакеты.

- Ты готовишься, как будто тралом будешь ловить. Ведь неизвестно есть ли тут рыба.
- Подожди, к вечеру пойдет чехонь. Все об этом мне говорили. А местные редко ошибаются. Поплыву завозить закидушки.

               Павел глубоко загнал древко удилища в песок, на конце толстой лески закрепил груз, и поплыл на камере, завозя закидушку почти на середину реки. Выбросив груз, придерживая леску,  стал двигаться назад к берегу. Он закрепил замок, удерживающий камеру на леске на время пока насаживал червяка. Потом перенес замок и снова закрепил  и вновь насаживал червяка. После первой закидушки последовали остальные.

            Вдруг Марина увидела блеснувшую в воде рыбину. Она крикнула Павлу, указывая рукой. Потом, не веря глазам, вглядывалась в верхнюю часть воды, серебряную от массы движущейся сплошным ковром рыбы. Иногда какая-нибудь рыбина выскакивала из воды и тут же падала назад в кипевшую от рыбы воду. Павел поспешно наполнил наполовину ведро водой, высыпал несколько пачек соли и размешал. Затем загрузил ведро  в камеру, взял червей и поплыл, проверяя крючки.

            Почти на каждом извивалась пойманная саблевидная с небольшой треугольной головой внушительных размеров чехонь. Сняв с крючка, Павел клал рыбину в ведро с соленой водой. Насадив червяка на крючок, снимал со следующего бьющуюся в руках рыбину и вновь окунал в ведро. Возвращаясь назад наполненное рыбой ведро, пришлось освободить, вывалив рыбу в камеру под ноги. Павел едва успевал снимать с только что насаженных червяками крючков трепыхающие новые особи. Времени на отдых было жалко.  Быстро насыпали на дно полиэтиленовых мешков крупную соль, укладывали рядами рыбу и новый ее слой снова покрывали солью. После каждого заезда мешки наполнялись полностью. Завязав шпагатом, укрывали полный мешок слоем песка и приваливали сверху для надежности камнями.

             Уставшие до изнеможения рыболовы в полной темноте закончили свою работу. От реки повеяло стылым холодом. Собрав в ведро только что снятую рыбу, Павел взял камеру и понес все к месту стоянки. Марина медленно шла по берегу, неся оставшуюся утварь. Вдруг рядом на мелководье она заметила белевшую в воде крупную рыбину. Та обессилено шевелила плавниками, прибиваясь речной волной все ближе к берегу. С быстротой молнии Марина бросилась в воду. Вцепившись мертвой хваткой в жабры, она вырвала рыбину из воды и выскочила на берег. Дрожа  как в ознобе, прижимала к себе трофей,  удивлялась величине рыбины. Вернувшись, раскрыла не совсем полный мешок и уложила  сверху свою личную добычу. Присыпала мешок песком и накатила большой камень. Необычное чувство будоражило. Даже дискомфорт от полных водой сапог не вызывал уныния.

          Переодевшись в сухую одежду, она рассказала Павлу о своем приключении. Он посмеялся над ней и поздравил со званием рыбака, правда, первобытного. Павел отдал хозяйке принесенную рыбу, взамен она налила им двухлитровую банку парного молока и дала огромную буханку белого домашней выпечки хлеба. Они поужинали и с чувством исполненного долга улеглись спать.

          Утром Марина решила похвалиться своим уловом, но ей это не удалось. Как нарочно именно этот мешок раскопали бродившие без надзора хуторские свиньи и съели, чуть ли не полмешка рыбы. В том числе не пощадили и Маринину рыбу. За выходные щедрым уловом они заполнили все привезенные мешки. Рыбы в реке заметно поубавилось.  Видимо основной косяк прошел. Но рыбаков это уже не волновало. Теперь нужно было дождаться истечения трех дней засолки и продолжить работу по промыванию рыбы в реке. Затем тщательного полоскания с добавлением уксуса и вывешивания ее с проткнутыми хвостами вниз головой для сушки в прохладном продуваемом ветрами сарае.  Высушенную шуршащую серебристую без единого желтого пятнышка рыбу они укладывали в бумажные мешки, которые им любезно одолжила продавщица в обмен на свежую рыбу.

          Местные женщины неоднократно приходили поглядеть на дивное дело. Здесь по обычаю мужчины рыбу вывешивали на солнце, и она быстро желтела и прогоркала. Часто в ней заводились червячки. И хоть Марина подробно рассказывала пожилым женщинам, что и как она делала с рыбой, те недоверчиво поглядывали на нее и говорили:

- Мы так не могем. Это вы городские все знаете, а мы не знаем ничего.

После удачно завершившейся рыбалки, Павел поехал с Мариной к своему дому.  Вторая часть отпуска направленная на оформление наследства особых эмоций не вызывала.

         На следующий день рано утром Павел ушел к назначенному времени к чиновникам, а Марина выгуляла Рекса и занялась домашними делами. На глаза ей попался старый выцветший от времени альбом с фотографиями. Она присела и, отдыхая, раскрыла его. Без интереса рассматривала снимки  незнакомых людей, пока ее внимание не привлекла молодая ослепительной красоты девушка.

         Теперь Марина машинально отслеживала только ее снимки. Вот она уже постарше, а вот она с грудным ребенком. На следующем снимке красавица была уже с девчушкой пяти-шести лет. Подпись на обороте была одна и та же.  «Папе от Ольги», а рядом с подписью менялись только даты. На последнем снимке появилось еще одно  имя, Ксюша, видимо оно принадлежало девочке. Красивое лицо женщины с печальным взглядом не выглядело счастливым. Да и не на одном фото не было рядом с ней мужчины. Марина задумалась. Насколько она знала, Павел был единственный племянник. Больше родственников не было. Да и по завещанию это соответствовало истине. Кто бы это мог быть? И кому в течение нескольких лет незнакомка посылала свои фото?

           Павел не опоздал к обеду, после которого прилег отдохнуть. Марина прикрыла дверь и вывела Рекса на улицу. После небольшой прогулки, заглянула к мужу и ужаснулась. Иссиня-бледное лицо  с полузакрытыми глазами, тяжелое дыхание не вызывали сомнений, что все очень серьезно. Марина выскочила на улицу и, заведя автомашину, быстро доехала к телефонной будке. Набрала номер и, кратко пояснив причину и адрес, возвратилась к мужу. Спустя некоторое время врач с неотложки уже осматривал Павла. Медсестра  сделала укол, выписала больничный лист и рецепты, врач поставила на них вместо подписи закорючку. Посоветовал Марине обеспечить полный покой больному, пообещал присылать процедурную медсестру и, не прощаясь, уехал.

          Только сейчас Марине бросилось в глаза, что на кресле рядом с кроватью в большом беспорядке грудились фотографии, выпавшие или вынутые из альбома. Она, молча, собрала и вложила их стопкой в альбом. Прикрыла задремавшего мужа тонким покрывалом и вышла. Ее охватило неприятное предчувствие.

          Через неделю Павлу стало лучше. Он посетил местную поликлинику. Кардиограмма ничего плохого не выявила. И хотя он ни на что не жаловался, его как будто подменили после болезни.  Жизнерадостный по натуре Павел замкнулся. На все ухищрения Марины растормошить его показывал своим видом, чтобы она оставила его в покое. И Марина смирилась, отнесла его поведение на недомогание. Дела по наследству были, наконец, улажены. Ждали приезда покупателя предложившего приличную сумму. Вскоре принесли телеграмму от него с подтвержденным согласием на покупку дома. Но его приезд задерживался по вполне уважительной причине. Отпуск подходил к концу. Дожидаться покупателя не имело смысла. Павел заключил договор с риэлтерской конторой и оставил доверенность на осуществление сделки по продаже дома.

               Перед отъездом он долго не ложился спать. Марина сквозь дрему слышала легкое поскрипывание половиц под его шагами, звук отодвигаемых ящиков стола. Видимо муж что-то искал. Лишь во втором часу ночи он вошел, тихо разделся и тяжело вздохнув, лег рядом с женой. Долго ворочался  с бока на бок и не мог заснуть. Марина лежала с открытыми глазами. Беспокойство мужа пугало ее. Что-то неведомое угрожало их счастливой семейной жизни. Сердце защемило, и непрошеные слезы потекли из глаз. Она судорожно всхлипнула, муж настороженно прислушался. Марина взяла себя в руки, и тихое ее дыхание успокоило Павла.

              Весь день они провели в сборах. Часть вещей Марина отправила посылками, освободив место для богатого улова. Павел все делал механически, не задавал вопросов и почти не реагировал на вопросы Марины. Прибывший риэлтор опечатал дом в присутствии доброжелательной соседки, взял ключи и, попрощавшись со своими партнерами, удалился. А автомашина вырулила на шоссе и покатила вперед, увозя семейную пару к домашнему очагу. Марина вздохнула с облегчением. Все плохое осталось позади.  Теперь у них с мужем все наладится. Поехали они более комфортным маршрутом, и, не смотря на приличный крюк, добрались домой без приключений.

             Соседей по дому и гаражу Павел щедро наделил вяленой рыбой. Теща с тестем также увозили сумки с ароматным грузом. Глаза тестя сияли, предвкушая пивное застолье с соседями по даче. Он уже чувствовал себя именинником. Как правило, употребляемая дачными друзьями рыба к пивку была пересушенная  и с душком. А эта серебристая гибкая в меру соленая с нежным душистым золотистого цвета жирком могла привести в восторг всю их неразлучную компанию.

             Марина вышла на работу. Как всегда после отпуска весь ее стол был завален служебными письмами и документами. С первого дня ей приходилось компенсировать свой отдых  более интенсивным трудом. Павел позвонил на работу и сообщил, что выйдет попозже с учетом больничного листа. Возражений не последовало. Высшее начальство находилось в отпусках, а больше он никому не понадобился. Со спокойной совестью отпускник занялся сугубо личными делами.

            Он принял душ, позавтракал и вынул из сумки с рыболовными принадлежностями стопку пожелтевших конвертов.  Уселся у окна в уютное кресло. Теперь он мог спокойно прочитать найденные у тетки в столе связанные резинкой письма. Долго читал и перечитывал не предназначенные ему послания и понял главное. Письма были написаны без надежды на ответ. Да и судя по адресу, они не достигли адресата. Бывший муж тетки проживал давно по другому адресу. Несколько лет назад он умер, не оставив ни имущества, ни наследников.  Вот содержание первого, судя по дате, письма.

      « Уважаемый Николай Алексеевич! Пишет вам Ваша дочь Оля. Я бы никогда не побеспокоила Вас, если бы об этом меня не попросила мама. Она передает Вам, что в том, что произошло, виновата она одна. Еще она просила, чтобы Вы знали, что у Вас есть дочь. Поймите, у меня нет к Вам никаких претензий, и если бы мама не умерла, Вы бы никогда ничего не узнали. Похороны были неделю назад. Извините, что не сообщила. Только сегодня я нашла Ваш адрес. Свой не сообщаю. Я человек взрослый, привыкла жить, ни на кого не надеясь. Обузой тем более никому не хочу быть. Если захочу поделиться радостью, то тогда напишу. Ведь Вы самый близкий мне человек. За меня не переживайте, у меня все хорошо. Ваша дочь, Ольга».

Следующее письмо пришло примерно через год.

     «Уважаемый Николай Алексеевич! Простите, но назвать вас папой пока не могу, может со временем. Решила поделиться своей радостью. Я собираюсь выйти замуж. Моего избранника зовут Павел. Я его очень люблю. Надеюсь и на взаимность. Познакомились с ним четыре месяца назад. В нашем городе он проходит практику на закрытом предприятии. Добрый умный и красивый, лучше его мне не найти. Через два месяца он получит диплом, и мы поженимся. Если у нас все будет хорошо, я пришлю свой адрес, и мы обязательно встретимся. Ваша дочь, Оля».

            Дочитывая это письмо, перед глазами Павла возникла она.  Прекрасному облику соответствовал и характер. Скромная и доверчивая, как ребенок она встречала его поздними вечерами. Нежные поцелуи, ее ясные глаза, теплые плечи вспомнились ему, и сердце заныло тупой болью. Под утро он уходил, а она еще сонная, бесконечно родная утопала в его прощальном объятии. Часа через два после его ухода Оля также спешила на работу. Взволнованный Павел, несмотря на запрет врача,  закурил, выйдя на балкон. Немного успокоившись, он принялся перечитывать третье письмо.

         «Уважаемый Николай Алексеевич! Простите меня за то, что пишу Вам это безрадостное письмо. Кому же доставит удовольствие получать письма с зоны. Я не оправдываюсь, но прошу Вас, не верьте ничему, что вы услышите когда-либо обо мне. Слишком рано я обрадовалась, и слишком большим было мое счастье. Судьба наказала меня за это. Теперь у меня нет никакой надежды. Я бы, не содрогнувшись, ушла из этой жизни, но я теперь должна жить. Больше мне сказать нечего. Прощай, папа».

          Павел не выдержал, и глаза наполнились слезами.
 «Бедная девочка, как она пережила все это». Да, он струсил и не пошел к следователю, а подленько устранился и,  как последний негодяй,  затаился. А вышло все глупо. Открывая свою ячейку в камере хранения, он долго возился. Наконец, его ячейка открылась и одновременно с ней, непроизвольно открылась и соседняя. Там лежал небольшой сверток. Оглянувшись,  Павел взял свои документы, а заодно и  сверток, быстро открыл  сумку и бросил все в нее. Еще раз огляделся и ушел. На что он надеялся? Скорее всего, на легкие деньги.

         Войдя в первый попавшийся автобус, он доехал до конечной остановки. В безлюдном парке на скамейке он вскрыл чужой сверток. Там был небольшой пакет с какой-то травой, неполная банковская упаковка долларов и небольшой пистолет. Пачку долларов он переложил в боковой карман, а траву, скорее всего наркоту и пистолет сунул в карманы брюк, решив по дороге выбросить их содержимое в кусты. В это время из остановившегося автобуса вывалилась группа подвыпивших подростков и направилась в его сторону.

          К несчастью единственным в парке прохожим, пройти мимо которого они не могли, оказался Павел. Они  стали приставать к нему. Напрасно юноша пытался урезонить малолеток,  те только раззадорились и накинулись на него со всех сторон. Удар сзади попал ему в голову, потом отморозки повалили его на землю и стали нещадно бить  ногами. Павел выхватил пистолет из кармана и, не помня себя, нажал на курок. Прозвучавший выстрел и истошный крик разметал испуганных подростков. Они бросились врассыпную, а один, прихрамывая, поковылял в темноту парка.

        Павел, корчась от боли, не разбирая дороги, долго бежал, пока не наткнулся на густую поросль осоки на берегу озера. Приведя себя в порядок, сориентировался на местности и пошел уже спокойно к автобусной остановке. Пакет с травой он давно выбросил.  А пистолет тщательно обтер влажной травой и завернул в клочок старой газеты подобранной по дороге.  Выбрасывать пистолет он передумал. Если бы сегодня он не выстрелил, как знать, возможно его бы не оставили в живых озверевшие от алкоголя малолетние придурки. Надев темные солнцезащитные очки, прикрывшие синяк под глазом, он скоро трясся в автобусе. Как шпион несколько раз пересаживался с автобуса на автобус, пока не убедился, что за ним никто не следит. Ноги сами привели его к заветному порогу.

            Всплеснув руками, девушка немедля стала приводить в порядок его одежду. После душа он выглядел вполне пристойно. Оля предупредила, что сейчас к ней придет ее подруга, и она непременно их познакомит. Но в планы Павла не входило в настоящее время в таком виде предстать перед посторонним человеком. Воспользовавшись моментом, когда в прихожей  остался один, он вытащил из кармана пистолет и вложил его в висевшую на вешалке сумочку, решив сегодня не рисковать. Завтра выходной, он придет к Оле пораньше и перепрячет его. Обнял девушку, поцеловал на прощание и поспешил ретироваться.

           Что произошло потом, он  узнал, как и все из городских слухов. Оля встретила свою подругу Таю. Не успели они поужинать, как к ним в дверь стал  ломиться бывший кавалер Таи. Он был сильно пьян, стучал во все соседние двери, а потом  выбил дверь и ворвался к девушкам. Соседи вызвали милицию и те долго не разбираясь, забрали всю компанию в отделение. Случайно, Оля взяла не ту сумочку. При обыске в сумке подруги  нашли несколько иностранных купюр, а у Оли пахнущее свежим порохом оружие.

          Подругу, оказывается, задерживали уже не в первый раз. Начинающая «ночная бабочка» призналась во всем и после трех суток, отделалась штрафом и вышла на свободу. А Оля, молчала. Она не обмолвилась и словечком о Павле, понимая, что только он мог принести оружие.  А так как у этого пистолета уже была история, связанная с наркотиками, девушку заключили под стражу. Какие были основания, общественности было неизвестно, но девушку осудили строго. Семь лет несчастная должна была провести в местах лишения свободы без права на обжалование, так как отказалась сотрудничать со следствием.

         Павел решил для себя, что помочь Оле не сможет. А для него признание было бы катастрофой. Прощай будущее, карьера, да и вся с таким трудом налаженная жизнь. Первое время он боялся, что за ним придут. Но потом успокоился, понял, что Оля никогда о нем ничего не скажет. Через два месяца с хорошей характеристикой и отзывом о пройденной практике он вернулся в Москву. Защитил диплом. Появилась возможность пройти стажировку  за границей, куда  и был направлен организацией после его полугодичной работы в ней.

           После двух лет стажировки он как говорится «попал в струю».  У прекрасно подготовленного специалиста была интересная высокооплачиваемая работа. Вскоре он познакомился с красивой и умной девушкой. Летний отпуск они вместе провели на пляже Средиземного моря. А потом без особого шума и торжеств расписались в ближайшем загсе. Об Оле он старался позабыть, как о кошмарном сне. Со временем это ему вполне удалось. И вот сейчас прошлое неожиданно настигло его, причинив заслуженную им  боль.
 
           Четвертое письмо было коротким, но оно принесло некоторое успокоение Павлу.

      « Здравствуй папа! Я на свободе. У меня родилась дочь, назвала ее в честь мамы Ксюшей. Высылаю наше с ней фото. Ты слышал, наверное, об амнистии. Если сможешь, то пришли мне немного денег по этому адресу».
 Далее указывался адрес, где находилась Оля.

     Пятое письмо датировалось тремя годами позже.
 «Здравствуй папа! Жаль, что ты не смог нам помочь, на это у тебя я думаю, была  уважительная причина. Мне помогла подруга. Сейчас у нас все хорошо. Я получила в тюрьме хорошую профессию и должна в чем-то быть благодарной судьбе. Нет худа без добра. Я вполне прилично зарабатываю. Нам с Ксюшей хватает. Живу в квартире своей подруги Таи. Она вышла замуж за иностранца и уехала из России. Тая прописала меня и Ксюшу, теперь у нас есть свой угол. Как бы мне хотелось, чтобы ты увиделся со своей внучкой. Если это возможно, приезжай».

      Больший промежуток времени завершился последним письмом.

     «Дорогой папа, здравствуй!  Высылаем тебе наше фото, и мечтаем получить взамен твое. Осенью Ксюша  идет в первый класс. Она хорошо читает и считает. Выучила таблицу умножения и вообще любит изучать все новое и неизвестное. Катается на роликах и коньках, замечательно рисует. Я учусь заочно в институте, это мне поможет в дальнейшем по работе. Спасибо, что не запрещаешь писать тебе. Я понимаю, у тебя своя семья и ничего от тебя не требую. Спасибо за то, что ты у меня есть. Крепко обнимаем, Оля и Ксюша».
      Сбоку на письме карандашная пометка « не забыть сообщить, что  Николай Алексеевич умер».

      Павел сидел  в сгущающихся сумерках и думал, что теперь он не сможет жить, так как он жил до сих пор. А что, собственно изменилось? Ведь была же его совесть до сих пор спокойна и как то мирилась с его подлостью. Эти письма показали, как далеки были они с Олей. Ее незаслуженно обидели, но она и не думает об отмщении. Радуется жизни, строит планы. Рядом есть человек, для которого хочется жить и надеется на лучшее.  А ему уготовлено знать, что он совсем не тот, каким себя выставляет. Растоптал свое счастье, потерял верную и любящую его больше свободы женщину. Детей у них с Мариной нет и никогда не будет, а там где-то живет и подрастает его дочь. И напрасно Павел пытается забыться, муки  совести навсегда отравили ему жизнь. И самое страшное, ничего нельзя изменить и исправить.

        Что же делать? Единственное, что возможно - это  помочь Оле и дочери материально. Лучше поздно, чем никогда. От него она ничего не примет. А от Николая Алексеевича, пожалуй, примет прощальный отцовский подарок. Пусть дочь получит, наконец, признание в любви от отца. Это нужно, прежде всего, ей. Павел взял лист бумаги, и написал текст письма в адрес риэлтерской конторы,  указал адресата для получения суммы от продажи дома. Отправителем был указан отец Оли. Утром Павел заверил нужную бумагу у нотариуса и отправил в риэлтерскую контору.