Книги и Пантелеич

Григорий Пантелеич жил один. Всю жизнь один. Нет, конечно, не всю – с тех пор как умерли родители. Схоронил их и остался один в родительском доме на лесном кордоне, в двенадцати километрах от посёлка Таёжный. Собственно этот Таёжный и был для Пантелеича внешним миром. Нигде больше за свою долгую жизнь он не бывал. А в посёлке  - частенько: один раз зимой и один раз летом. После войны в школу туда бегал на лыжах. Но недолго – через пару недель заболел и слёг. Матушка выходила травами, но болезнь дала осложнение на уши – слышать стал плохо и больше в школу не пошёл. Всем житейским наукам обучался от родителей. Пантелей Иваныч – родитель его, лесником работавший, говорил, мол, и то не беда, деньги считать умеешь и ладно. И Григорий тоже лесником стал. Но вот невесту в тайге в лесу встретить трудно. Так и остался холостым. Поначалу трудно было, а на седьмом десятке привык.

Кроме работы, у Пантелеича было дел полно: охота, рыбалка, заготовка дров, сена. Да и скотину управить надо. На зиму грибов, ягод насушить, веники к бане заготовить. Всего не перечислишь. В редкие часы досуга – радио и, конечно, книги. Книги Григорий Пантелеич любил и испытывал некоторое благоговение перед переплётами и блестящими обложками. У него их было десятка полтора – все подарил знакомый профессор, который приезжал каждое лето на рыбалку. В основном это были его труды. Однажды профессор приехал с другом, и тот подарил Григорию Пантелеевичу совсем другую книгу – «Три мушкетёра» Александра Дюма. Но она Пантелеичу не нравилась, потому стояла отдельно. На этой же полочке, но чуть в сторонке.

Когда традиционный гость подавал ему новую книжку, Пантелеич долго разглядывал обложку, гладил её. Потом открывал книгу и нюхал страницы. Ему очень нравился запах типографской краски. Таких запахов в тайге не встретишь. И долгими зимними вечерами, когда было совсем тоскливо, он тоже перебирал книги, вспоминал гостя-профессора и думал: «Надо будет не забыть спросить, когда приедет, об чём он в этой книжке написал?» Читать Григорий Пантелеич, к сожалению, не умел…