Куда уходит Ветер

                Каждый из нас по-своему Сказочник.

                - I -
Руки его были объяты мягким теплом глиняной кружки, полной горячего шоколада со специями. Касаясь его тягучей поверхности, имбирное печенье становилось особенно пряным и ароматным. Подчас ему даже начинало казаться, что длинные окоченевшие пальцы, жадно впивающиеся в спасительный сосуд, нужны ему лишь затем, чтобы подносить печенье и кружку ко рту. Плед нисколько не спасал от холодных промозглых ночей.
Человек с сожалением думал о том, что весь уют квартиры, в котором он прятался от мира, как моллюск в собственной раковине, не мог сравниться с утренней прогулкой по весеннему лугу, который распространял на целые мили вокруг благоухание прекрасных цветов, тонувших в стелившемся по холмам тумане. Светало. Где-то тихонько напевала о светлом одиночестве пастушья флейта…
Не мог этот искусственный комфорт сравниться и с путешествием по сумеречным улицам крупных городов, мерцающим тысячей огней, которые словно пытаются воссоздать на земле сияние самой Вселенной. В любом месте, пусть и в столь поздний час, жизнь била ключом – бойкое, задорное, таинственное действо производило неизгладимое впечатление и покоряло сердца своим загадочным шармом.
Да… жизнь умела интриговать своим представлением, умея один и тот же собственный монолог произнести различно, словно по настроению. Незыблемы стоят строения, недвижимы леса и реки, но каждый раз при взгляде на них, нутро наше вздрагивает и трепещет в благоговении, как словно встреча эта произошла впервые. Жизнь по-своему любит роскошь, но её страсть не в драгоценных камнях и металлах. Она облачается в свет и украшает себя мириадами огней всех оттенков и форм, и лишь в этом её постоянство. Даже ночами. В один день она предстаёт в тонких покровах звёздного неба, и гуляет, влача за собой шлейф из лунного света. В другой – она пляшет под музыку шума в одеянии из бликов тысяч мерцающих огней на оживлённых проспектах мегаполисов: отблеском люстр в окнах жилых домов, рубиновым и янтарным цветом автомобильных фар, жемчужными нитями ожерелья из гирлянд, тянущихся вдоль дорог. Иногда, как сегодня, в особо поздние часы, жизнь совершает тихий променад в скромном украшении тусклых ночных фонарей, провожая редких прохожих, спешащих вернуться домой.
Размышляя об этом, Человек смотрел на пустую, безликую стену и тревожно кусал губы, тяжело вздыхая по времени, которое он бездумно упускает. Голова его ломилась от ненужных и тяжких мыслей как городская ночлежка от разного рода бродяг. Они приходили туда, как к себе домой, если бы у них вовсе был таковой – как известно, одни и те же мысли всегда путешествуют по головам разных людей. А вот почему он сидел вместе с этими мыслями и слушал их пьяные россказни – даже ему самому не было известно. Ему стоило бы давно отправиться в путешествие по угодьям Морфея, но однажды, давным-давно, он потерялся и так и не смог отыскать заветной тропы к сновидениям. Оттого Человек лишь сидел в громадной гостиной, чашку за чашкой опустошая кастрюльку горячего шоколада со специями, и много-премного думал.
Он так устал! Эта усталость изнутри, как чёрная дыра, в которую обратилась прежде ясно сиявшая звезда в груди, засасывала и пожирала всё вокруг, не оставляя ни толики светлого, ни единой надежды на облегчение. Человек думал о завтрашнем дне – а если взглянуть на часы, так и вовсе уже о сегодняшнем. Сплетал поминутно все события, что произойдут с ним, в привычную канву рутинных будней, и грустно теребил кончик пледа.
- Всё повторяется, - задумчиво бормотал он, - Каждый прожитый день. Час от часу не легче, пропади оно пропадом! Я как часы, завод которых однажды кончится, и заветных минут у меня уж никак не прибавляется, а от того, что я тут сижу без сна, должно быть, убавляется вдвойне. Как и во всяких других часах. Так заведено, и это ничем не исправить. Но раз моё время идёт, почему я по-прежнему на том же самом месте, где был и вчера, и позавчера, и буду, наверное, в это утро? Почему ничего не меняется в этом унылом потоке?
А ещё он думал о Ветре – том самом ветре, который живёт в каждом человеке и помогает творить. У каждого человека он свой, но без него невозможны ни открытия, ни идеи, ни перемены. Ветер бывает разный, и приходит со всех сторон света, он – это образ стремлений и выдумок, смелости и куража, запала и воли, и неугасимого мятежного духа. Олицетворение всего нового, самой удивительной жизни, в которой мир становится прекрасен – бесстрашия на пути к счастью и исполнению всех сказок и мечтаний. Ветер – это то, что помогает каждому Человеку рассказывать свою яркую удивительную историю.
В юности Человек, водивший с детства, как всякий ребёнок, крепкую дружбу со своим Ветром, пустил его из души в свою голову, и, окрылённый, загорелся удивительными идеями. Но все вокруг стали твердить Человеку, что он стал слишком безрассуден и самонадеян, и пугать, что однажды, непременно получит немалое количество шишек и синяков – Человек послушался, напуганный их рассказами, и так разозлился на самого себя, что выгнал Ветер из себя. С тех пор он долгие годы был твёрдо уверен, что Ветер в голове попутным не бывает, убеждённый другими, что тот не помог ещё ни одному человеку достичь собственных целей. «Ветру в голове места нет – он в океане вдохновения лишь баламутит воду, приносит шторм и рушит корабли стремлений, безжалостно топя вместе с их капитанами, привязанными накрепко к штурвалам собственных судёнышек. Ветер нельзя пускать в голову, ни в коем случае – он приносит одну беспечность и безответственность». Так рассуждал молодой Человек, каждый день стараясь убедиться в собственной правоте.
С тех пор в голове Человека стоял абсолютный штиль, о чём он с возрастом нередко жалел и по Ветру неимоверно сильно скучал. Ведь всякая голова, сидящая на плечах, похожа на порт или гавань приморского Города, в котором живут всевозможные мысли. Эти знакомые всем горожане много путешествуют с бравыми капитанами по океану вдохновения на причудливых кораблях, паруса которых полнятся Ветром, и привозят из разных стран много нового: сказки, истории и всяческие идеи. Но стоит прогнать этот Ветер, и в Городе перестанут ходить корабли. Капитаны без Ветра перестанут водить свои корабли – далеко не уплыть в штиль по стоячей воде. И на вёслах никак не отправишься в путь. У горожан больше не станет ни новых идей, ни сказок, а запас старых иссякнет и вскоре наскучит. Так случилось и с Человеком, который, наслушавшись серьёзных людей, решил, что Ветер ему совсем ни к чему, и прогнал его прочь, а тот обиделся и – ушёл. В Городе прежде чистое небо спряталось за тучами, не пропускающими ни единого луча света, воздух стал спёрт и недвижим, океан вдохновения затянули водоросли, гниющие и источающие смрадный запах сероводорода, который никуда не пропадал в недвижимом воздухе. Корабли, стоявшие без дела, не приносили никакой пользы – одни и те же рассказы наизусть были известны всем жителям Города мыслей и уже никого не удивляли, и все сбежали из порта, даже их капитаны. И время как будто замерло, а Человек разучился видеть сны.
Душа же, напротив, похожа на огромный зелёный простор, где есть холмы и горы, леса и долины, поля и реки – в ней кипит бурная жизнь. Ветер в душе помогает цветению, принося полные пользы хмурые тучи, которые живительным дождём орошают почву буйно цветущих полей. Он помогает птицам вернуться домой и развевает повсюду семена для новых всходов. Ветер окрыляет и даёт свободу, помогая путешествовать где угодно, по самым неизведанным дорогам, и попросту дышать. Он разгоняет, среброкрылый, кровь, и не даёт губительной скуке взять верх. Но из души Человека Ветер тоже ушёл – умчался и потерялся где-то далеко-далеко, оставив Человека совсем одного. И постепенно Человек оказался пленником пасмурной скуки, утонув в болоте бессчётных одинаковых дней. Душа Человека постепенно превращалась в пустыню. Прежде плодородные земли от знойной засухи потрескались и иссохли, поля зачахли и перестали плодоносить, а все обитатели просторных полей медленно и неуклонно погибали – без Ветра ни одна даже самая крошечная тучка или самое маленькое облачко не могли появиться на небе.
Отсутствие Ветра было поначалу незаметно. Пить воду можно даже из фляги с трещиной, не замечая утечки, но, как часто бывает, брешь обнаруживаешь только тогда, когда сосуд уже пуст, сокрушаясь о своей невнимательности. Постепенно свежего воздуха в груди Человека становилось всё меньше, и жар сокровенной звезды где-то в грудной клетке, в центре солнечного сплетения, носящей название Счастье, становился всё меньше и меньше, пока без воздуха она совсем не погасла. День за днём жизнь переставала приносить Человеку радость, и не было покоя ни его душе, ни разуму. Он делал то, что был должен, и забыл то, о чём хотел – он разучился мечтать. Каждая прожитая минута душила, тогда как воздух было неоткуда взять. Всё скомкалось и смешалось – он не мог придумать новых историй, и не мог назвать их своими. Из его книги словно вырвали со злостью все страницы, сожгли их и отобрали чернила, а те сказки, что он помнил, ему уже опротивели.
Он сожалел и раскаивался, думая, как вернуть Ветер, покинувшей его от давней обиды. Все вокруг твердили, что необходимо стать серьёзным, нужно усердно трудиться и не помышлять о глупостях, и лишь повторяли: «Смирись! То, чего хочется, никогда не совпадает с тем, что необходимо». Он стал и серьёзным, и много трудился, и о «глупостях» всяких послушно забыл, но смириться не смог, ведь так и не обрёл в том ни покоя, ни счастья. Его советчики по-своему были правы – труд и усердие помогли Человеку стать тем, кем он есть, добиться достатка и ни в чём не нуждаться, но своего места он так и не нашёл, и теперь, имея весь тот достаток, он думал, как это место найти.
Капитаны в его голове вспоминали былые годы, когда корабли ещё свободно ходили по океану. Вспоминали о приключениях, всевозможных завиральных идеях и авантюрах, к которым Человека тянуло всем сердцем с самого детства. Он хотел зажечь своё Счастье – звезду где-то в грудной клетке, в центре солнечного сплетения, но без Ветра ему даже думать об этом не стоило. Он был виноват сам и теперь, в поте лица достигнув небывалых высот, хотел исправить это, найдя своего старого друга, извинившись и попросив вернуться.
Вот почему Человек сидел ночами напролёт в безжизненно просторной гостиной – настолько свободной, что будто бы пустой. В ней ему было ужасно одиноко и грустно. Он много размышлял и надеялся, что сможет исправить сложившееся положение дел. Что бы ни произошло текущим днём, он верил, что сумеет когда-нибудь снова обрести себя, отыскав потерянный Ветер, хотя и не знал, куда тот пропал. Звезда в его груди, олицетворявшая истинное счастье, видимо, всё же не стала чёрной дырой, но была скрыта чем-то соразмерным, переживая затмение. Человек хотел верить, что это именно так.

                - II -
Весна распалялась, украшая на свой манер каждый день по-новому, добавляя деталей и красок в ранее спящий мир. Такой дивной весной хотелось думать, что всё непременно будет хорошо. Шли дни. Шли молча и чинно, стройной вереницей, словно перетекая один в другой.
Однажды Человека просто уволили. Он был хорошим работником, но оказался просто не нужен теперь – так бывает, что всё налаживается без тебя, и так случилось сейчас. Он не был готов к тому, и оказался брошен на перепутье миллионов троп, не понимая, куда ему следует идти. Человек в тот день словно пережил кораблекрушение и застрял на хлипком плоту в открытом море, почти не имея еды и воды. В таких случаях нет иного выхода – приходится становится смелым, чтобы не утонуть, а если и утонуть, то с мыслью, что ты сделал всё возможное, чтобы спастись. Человек подумал, что это – подарок судьбы, его Приключение, и бесстрашно направился на поиски Ветра, поставив на кон всё, что имел.
Он скитался по городу в попытке найти если не Ветер, то хотя бы временное пристанище самому себе – дело, которое могло бы увлечь его. Нечто, что заново зажжёт внутри груди огонёк Счастья. Он был всюду, где нужны были умелые руки, и старался понять, способно ли это дело наполнить его грудь свежим воздухом и дать искру звезде, и уходил, если не находил искомого. Человек видел многое, пробовал многое, и, хотя не мог найти верной дороги, безуспешно плутая по извилистым городским тропинкам, он всё же куда-то шёл. Каким бы ни был путь, он всегда куда-то приводит, и порой к самым внезапным местам и удивительнейшим вещам, ведь на то оно и нужно – Приключение, чтобы что-то неожиданно найти, не важно где и когда это что-то в конце концов обретётся.
Так Человек бродяжничал и искал по самым разным местам до следующей зимы. Он стал самым настоящим странником! Несмотря на всё буйство переживаний, снедавших его, несмотря на бессонницу, затмение звезды Счастья в груди, разруху в душе и штиль в мыслях, Человек настырно продолжал искать свой Ветер, ни в коем случае не желая возвращаться к своей прошлой жизни. Именно той холодной и грустной зимой он неожиданно отыскал кофе, как самый восхитительный клад, о котором не мыслят самые опытные пираты. Кофе грел его и взвивался струйкой ароматного дыма, гостеприимно и радушно обволакивая своим благоуханием. Он уносил его переживания прочь. Какой-то капитан, осевший в Городе мыслей, вспомнил, видимо, о давних странствиях, достал из трюма позабытые джутовые мешки и, угощая друзей волшебным напитком, рассказал им свою историю из давнего-давнего прошлого… и вот уже весь Город всполошился и заговорил о кофе и о всём, что с ним связано, а затхлый запах водорослей впервые сменился тем незабываемым ароматом, что нам всем с вами преотлично знаком.
- Мне кажется, Вы отлично варите кофе, - однажды сказал Человеку добрый гость, наклонившись через стойку, чтобы его слова не потерялись в шуме крохотной кофейни. Ободрённый словами незнакомца Человек улыбнулся, выливая из турки свежий ароматный напиток. Он впервые за долгие годы ощутил тепло в груди от этих согревающих слов незнакомца и подумал, что, если вернёт себе Ветер, здесь он непременно обретёт своё Счастье. Незнакомец после пристроился у окна и долго смотрел то на шипящий патефон, то на дерущихся за рябину снегирей, а изредка пытался разглядеть нечто в чёрном манящем омуте собственной кружки.
В любое время Человек здоровался с людьми фразой «Доброе утро», даже в середине дня или в начале ночи, чем радовал своих друзей чрезмерно. Все становились ему теперь друзьями и рассказчиками. Хотя он всё ещё не видел снов, он спал теперь крепко, забыв про бессонные ночи в обнимку с кастрюлей горячего шоколада, помогающей ему согреться. Теперь – он сам согревал людей. Впрочем, горячий шоколад он по-прежнему иногда варил, только в самых исключительных случаях – бывало, себе, а бывало, гостям, которые слишком нуждались в тепле. Квартиру снимать он более не хотел, и на сбережения, вдохновлённый своим кофейным делом, купил захудалый домишко в черте города, найдя в нём покой и постепенно превратив его стены в обитель кофейного духа.
В его жизни сменилось многое, и, хотя он был рад своему Приключению, наполненному смыслом и дивными мгновениями, он не оставлял мысли найти свой Ветер. Он выслушал бесчисленное количество историй в надежде уловить хоть крошечное упоминание о своём Ветре, но не было ни в одном увлекательном сказе ни единого слова о его удивительных странствиях. Он спрашивал другие ветра, чужие и бесхозные, однако те не могли дать ответа, где путешествует его Ветер. Человек теперь стал самым настоящим Сказочником и Кофеваром – его все любили и рассказывали ему множество историй, а он их запоминал и затем пересказывал другим гостям, угощая их самым вкусным кофе, какой только можно представить, и вкус у него всегда был разным.
                - III -
Пристанище Человека, бессменная кофейная обитель, чутко согревающая всех путников с миллионов дорог, полностью ожила. Дом теперь стал ещё одной частью Человека, и для него он был воплощением всего уюта, всего тепла, что он мог и желал дарить. Дом был хранителем радушия, дружелюбия и воспоминаний – абсолютно всего согревающего, что только наполняет жизнь, и такое счастье, что именно в нём жил любимый всеми Кофевар и Сказочник! Дом его очень любил. Иногда к Человеку приходили чужие потерявшиеся Ветра, и он всегда давал им приют. Ласковый аромат дубовых досок, пропитанных тысячами ароматов кофейных зёрен словно тысячами произнесённых слов, выдумок и совершённых поступков, зажигал в людях свет, а Кофевар, будто зная некое таинственное заклинание, вместе с кофе возвращал Людям их потерявшиеся Ветра и помогал зажечь в сердце заново чьи-то потухшие звёзды Счастья.
Всякие постояльцы бывали здесь. Шумные музыканты, влюблённые пары, одинокие пожилые люди, собиравшие вокруг себя всех гостей за повествованием столь захватывающим, что даже дым от чашек смирно поднимался вверх, не колышась дыханием держащих их в руках людей. Кто-то забегал на минуту, кто-то на час, кто оставался до утра, а бывало и дольше – всем здесь всегда был рад бессменный хозяин кофейной лачуги, предоставляя кров и ночлег любому, кто умел улыбаться, даже если путник сейчас был к тому совершенно не расположен. «Устал, бедняга, с дороги – оттого и угрюм. Отдохни, добрый друг, выпей чашку-другую – здесь все тебе рады», – говорил им тогда хозяин Дома и путники всегда улыбались в ответ, и оставались, и много затем говорили, ели печенья и улыбались. Поговаривали, что Дом, где расположилась кофейня, и вправду был живым – настолько проникновенное ощущение тепла и уюта вмиг наполняло вошедших в него. А он и был.
Все гости любили Дом и любили его хозяина – Человека, которого иначе, как Сказочник или Кофевар уже давным-давно никто и не звал. Для каждого заглянувшего здесь всегда, на удивление, обнаруживалась чашечка необыкновенного, удивительного кофе, приготовленного словно нарочно именно для данного гостя, сопровождаемая непременно желаемым десертом, а иногда и дивным ужином – как словно его здесь всю жизнь поджидали и всё-всё о нём знали. Всё здесь таило в себе волшебство, и любой из приходящих, хотя и забирал с собой его частичку, приносил с собой ещё больше: иногда улыбкой, иногда словом, а иногда добавляя в Дом толику настроения, даря разноцветные книги, чашки, ложки и блюдца, которые путались, то и дело попадали к разным гостям и изредка уходили с ними, не в силах больше расстаться с новоприобретённым хозяином. Только Дом знал, что многим из тех людей вместе с диковинными предметами Человек незаметно возвращал их Ветер, подкладывая его то меж страниц, то кладя его в чашку, а то и вовсе замешивая в кофе. А многие вместе с ненужными, как им казалось, вещами, наоборот, приносили потерявшиеся Ветра, чтобы те обрели хозяев после – так творилась эта магия. И так пестрела ароматами кофе мирная деревянная лачуга на окраине всё растущего городка.

                - IV -
Спустя бесчисленное множество счастливых для странников дней и ночей Дом неожиданно опустел. Любимое место всех путников с дальних извилистых дорог, где каждый из них мог обогреться возле уютного каминного пламени с чашкой медленно стынущего пряного напитка, вдруг захлопнуло свои двери. Покрыв пылью следы потёртых букв на вывесках, заколотив паутиной оконные проёмы и занавесив их надёжным слоем ветоши, вобрав в полы сырость дождей, Дом стоит в забытьи, покинутый всеми, на окраине бурно живущего мегаполиса и смиренно наблюдает потухшими глазницами стёкол за растущим не по годам, а по часам, словно дитя, городом. Дом помнил этот мегаполис ещё в стародавние времена его дремучей юности, задолго до того, как его приютил Человек, когда город был воистину молод, некрепок, и чрезвычайно амбициозен в своих началах. С тех пор он очень изменился, но для Дома он был прежним маленьким смешным городишком – людей, разве что, стало чуть больше.
Теперь ни звука весёлого джаза, ни тихих напевов самобытных бардов больше не было слышно внутри Дома, а свет карамельных ламп больше не озарял янтарными отсветами наличники и порог. Всё будто бы испарилось из жизнерадостной лачуги вместе с хозяином. Никто не знал, куда и при каких обстоятельствах он пропал. Человека того не видела ни единая душа уже несколько лет, и многие сомневались, а был ли он – Кофевар. Ходят слухи, что он до сих пор прячется внутри старого Дома, ведь те смельчаки, что отважились прижаться ухом к двери или заглянуть сквозь мутные окна внутрь Дома, часто рассказывали, будто за стеной, или под потолком, а может, где-то за тумбочкой, кто-то тихонько вздыхает, всхлипывает, едва слышно чихает от пыли и шуршит при ходьбе, спотыкаясь о редкие вздыбившиеся половицы. Некоторые из них, уж неизвестно, взаправду ли, слышали будто, как несколько раз включался пыльный патефон за барной стойкой – сам, без причины, начиная играть трогательный и душещипательный блюз, полный тоски по ушедшим временам. Некоторые слышали сквозь щели в ставнях ароматы кофе и шёпот книжных страниц. Но то были просто блуждающие домовые и духи, да гуляющие бесхозные воспоминания.
Дом стоял, слегка покосившись, словно облокотился на стоящую рядом сосну – запылённый, никем не тронутый после ухода последнего гостя, сохранив в себе прежний порядок. На первый взгляд, Дом будто бы попросту задремал. Антикварные часы в гостиной всё ещё чинно раскачивали маятник взад и вперёд, тоскливо прижались к стенкам шкафов разномастные чашки, стоявшие вразнобой с золотыми кофейниками, пёстрыми книгами и высохшими цветами. Камин обленился и зарос не оттираемой копотью. Молчали картины и фотографии, предметы, посуда и мебель. Даже рассохшаяся скрипка, висевшая на стене, не издавала ни звука. Нетерпеливо потрескивала изредка лишь лесенка на второй этаж, кряхтя, будто старый ворчливый дед в непогоду. Весь скарб словно поник вместе с исчезнувшим Человеком – не осталось и следа от бившей ранее ключом жизни, лишь призраки воспоминаний и историй, навсегда поселившихся в этом месте. В покрывшемся седой пылью Доме не было ни души, но в самом Доме – была чистейшая душа.
- Старина. Сколько с тобой мы пережили, сколько могли наблюдать и слышать? Дышать и чувствовать - сколько? Сколько петь и танцевать на барной стойке с кофейниками наперевес, гадать на кофейной гуще, сумасбродствовать с юными и беседовать с мудрыми, а иногда - наоборот? Сколько зёрен мы перемололи, сколько насвистывали вместе с закипающим чайником, сколько вдохнули света и тепла в чужие души? Сколько кофе сварили... послушай. Мы жили с тобой тягуче и ярко, играя с оттенками вкуса дней. Но всё, бывает, столь скоротечно меняется, добрый друг! Стоишь здесь, ожидая чуда, как словно я опомнюсь вскорости, скажу, что шучу и тут же войду в тебя, как прежде – возьму метлу, смахну твои печали и снова прослыву с тобой на пару местным чародеем. Глядишь вдаль, лелеющий грёзы о светлом будущем, покоясь в колыбели из сновидений и отражений неусыпного города. Я пока ещё здесь, старый друг – и что же? Мы стали прибежищем многим, и я бесконечно рад, что прошёл это Приключение бок о бок с тобой. Знаешь, было время, когда однажды мне сказали, что я стал не нужен, что всё снова наладилось без меня, и, хотя мне было очень грустно, тогда я отправился в своё Приключение, найдя на пути и тебя. Ты приютил меня, или я тебя – не имеет значения, ведь мы согрели друг друга и столь многих странников с тысяч дорог… И, хотя доверять твоим стенам тяжёлые мысли негоже, - они пропитают весь кофе, чёрт подери, и кто станет пить эти отдающие ржавчиной и меланхоличным бредом помои, - я всё же напомню тебе о тайне, что знаешь и хранишь молчаливо лишь ты, приятель. Несмотря на то, что я обрёл тебя и много друзей, свой Ветер найти я так и не смог. Я распахнул для него все двери, я звал его и просил прощения, я искал его везде, где мог, но он не вернулся. Я много работал, и я счастлив, мой друг. Но когда-то давно в страхе создать бурю в стакане, пустив в голову Ветер, я, кажется, сам превратился в смерч и потопил немало лодчонок внутри себя, и мне потребовалось так много времени, так много лет, чтобы обрести себя и свой путь вновь. Я сам в том был виноват, но теперь мне известно, где, может, есть надежда отыскать мой Ветер. Мне нужно возвратиться на прежнее место, ведь туда, говорят, он иногда заглядывает в поисках меня. Ты отпустишь меня попытаться, дружище? Береги себя, старина. Обещаю как можно скорее вернуться и быть с тобою, как прежде – самым весёлым Сказочником и Кофеваром на свете. Я счастлив быть твоим другом и останусь им навсегда.
Так сказал Дому его хозяин и ушёл. Дом помнил, с чего началось всё… Намедни к нему заглянул незнакомец и в случайной беседе невзначай обронил, рассказав это, как одну из сказок и небылиц, будто прошлый жилец той квартиры, где раньше давным-давно обитал Человек, только что съехал, поведав при отъезде, будто к нему как-то раз мимолётно заглянул бесхозный Ветер, и жилец сказал ему, что не знает того Человека, но он, может, туда ещё придёт, а если и не придёт, то он наверняка где-то в городе. Человек воспрянул, узнав, что Ветер его может быть в городе, и решил ненадолго вернуться в квартиру, где раньше кастрюлями варил горячий шоколад и совсем-совсем не спал. Он не хотел бросать Дом надолго, и только надеялся, что новая глава его Приключения в поисках потерянного Ветра не заставит его горячо любимого верного друга слишком уж долго ждать.
Дом помнил всё. Дом не умел быть равнодушным, безжалостным или жестоким. Дом только умел любить. Он надёжно хранил все пожитки, убранство, запасы и память ушедших дней, до единой строчки – сберёг. Впитав в себя каждую ноту волшебного кофе он всем до единой пылинкам рассказывал на ночь истории: сказки и быль, чтобы даже они унесли в себе часть вдохновения, куда бы ни пришлось им попасть по воле иногда заглядывающих внутрь Дома странствующих ветров. Может, однажды, такая пылинка сядет тихонько кому-то на плечи и вырастет в чей-то талант, в стремления или мечты, а может, в настоящую любовь или дружбу. Всё сбудется – верил Дом, пусть не знал он, вернётся однажды Сказочник, вобравший в себя так много людских историй, или где-то врастёт, став центром для чащи леса. В Приключениях бывает всякое, и Дом бы простил, если Человек не вернулся бы, но обрёл где-то Ветер и стал по-настоящему счастлив. А может, если Человек потеряется, однажды пылинка найдёт и его, подсказав заплутавшему путь к возвращению. Всё сбудется – верил Дом, и щекотал вместе со светом керамические бока приунывших кружек. Он создавал с пришедшим погостить свободным ветром музыку, хлопая ставнями и дверью, свистя в камине и щелях расстроенной скрипки, скрипя половицами и утробно воя в трубу. Всё сбудется – он смотрел, как меняется город, как дышат другие дома со своими сердцами-людьми, и сам продолжал дышать, зная, что сбудется всё. Несмотря ни на что, Дом был живым. И Дом, как и всё тёплое и сокровенное, истинно дорогое сердцу, что было, есть, и, невзирая ни на что, будет в каждой людской жизни, продолжал ждать.

                - V -
Человек снова снял ту квартирку. Он томился от ожидания и вновь стал менее спокойно спать в мерцающем неспящими огнями городе. Жители портового Города совсем позабыли, когда ходили по океану в последний раз, и никто не ждал больше Ветра – тот превратился в миф и в несбыточное поверье, и мало кто верил, что Ветер и впрямь однажды может явиться вновь. Только дряхлые старые капитаны гоняли молодёжь, ворча, что Ветер непременно вернётся и они вновь будут ходить под парусами в дальние страны – хотя никто им, разумеется, не верил. В душе Человека, щедро политые множеством услышанных историй, теперь разрослись кофейные и шоколадные деревья и разные растения – пряные травы и специи для кофе и шоколада, который он варил для своих друзей.
Человек сделал для этого всё и прошёл целое Приключение – стал Кофеваром и Сказочником, нашёл свой собственный Дом, зажёг множество чужих Звёзд и вернул множество потерянных другими Людьми Ветров. И сейчас он совсем не мог спать от предчувствия грядущего волшебства, и не мог занять себя чем-то иным, кроме привычного дела – он варил этим вечером кофе со специями, магический аромат которого разливался теперь по всему периметру гостиной. Человек, уже слегка набравший лет, сидел и смиренно дышал этим вожделенным запахом, грея замёрзшие руки о бока пёстрой, как лоскутное одеяло, кружки причудливой формы. В этой квартире всегда было холодно.
Неожиданно, почти к полуночи, в двери заворочался ключ. В квартиру кто-то почти неслышно вошёл, сразу замерев не далее пары шагов от двери. Человек встрепенулся, как пташка поутру, изумлённо выглянув в коридор. Застыв и едва не теряясь среди чужих вещей в квартире, покинутой, казалось, почти что вчера, незнакомая девушка растерянно озиралась по сторонам.
- Прошу прощения… ох, как неловко. Извините, и мысли в голову не пришло, что кто-то мог уже въехать. У меня оставался дубликат ключей – совершенно вылетело из головы, что их нужно было вернуть. Здесь, судя по всему, осталась моя кружка – затерялась при сборах. Вы случайно не находили её?
Находил. Находил причудливую керамическую кособокую кружку ручной лепки, покраски и глазури, от которой словно веяло каминным теплом и уютом, и из которой сейчас Человек собирался пить кофе. При подобном раскладе ему ничего не оставалось – только пригласить нежданного нового друга выпить из её собственной кружки благоухающий напиток, а себе сварить новый, уже совсем с другим настроением.
Так, за кружками с кофе, они сидели долго, и Человек снова почувствовал себя Сказочником в Доме. Дом в тот момент встрепенулся и незаметно загудел всеми трубами. Только теперь, неожиданно, всё стало иначе. Они делились историями и чашку за чашкой пили кофе настолько яркий, какой, казалось, Человек не готовил ещё никогда. В квартире было по-прежнему очень холодно, а пледы по-прежнему от того ничуть не спасали. Вскоре, Гостью пришлось уложить в соседней комнате. Она задремала так быстро, что пришлось разбудить и проводить её до спальни, которая давным-давно принадлежала Человеку, а совсем недавно была её собственной. Теперь она снова спала там, видя красочные сны, вместе со своим Ветерком, который жил в забытой кружке и о котором она поведала Человеку в ответ на его рассказ. Сам Человек теперь уже точно не мог заснуть – сегодня кофе с шоколадом и специями пел ему совсем иные песни. Он впервые в жизни рассказал кому-то свою нескладную историю, как она есть, впервые смог поделиться частичкой себя и своим Приключением с кем-то, помимо верного Дома. В первый раз вдруг осмелел и доверился, показав самого себя, каким он был на самом деле. Человек, как подобает настоящему Сказочнику и Кофевару, описал Гостье портовый Город, кофейные и шоколадные деревья, и даже свою давно померкшую, но всё же звезду в груди, и то, как нашёл свой любимый Дом и всё время искал потерянный Ветер. Так незаметно для самого себя Человек сплёл не просто рассказ из обрывков чужих историй, а Сказку о самом себе и своём Приключении, пока ещё не законченном, но уже бесконечно интересном. С Гостьей он вскоре очень подружился – она была отличным рассказчиком потрясающих историй и стала его первым настоящим слушателем, не заметив, как превратилась в часть его Сказки и дала ему силы пройти своё Приключение до самого-самого конца.

                - VI -
Так и прошло несколько тысяч разноцветных дней в ожидании Ветра. Никто не считал их, ведь они, словно в калейдоскопе, переливались и смешивались в единое хитросплетение замысловатых узоров. В один из таких причудливо-обыденных дней, – да-да, именно так, с толикой чуда, - наконец, случилось волшебство. Из мимолётной искры, будто случайно оброненной проходившим мимо фонарщиком, распалялся рассвет. Зори в этом краю были особенно завораживающими… Сегодня же солнце поднималось совсем нерасторопно, нежными касаниями пробуждая свежий бродячий ветерок и лениво плывущие стаи облаков. Ветерок недовольно хмурился, бормоча всевозможные замечания касательно необходимости начинать свой полёт в такое раннее время, и в своей добродушной строгости насвистывал разные мелодии, шелестя кронами уже ярко желтеющих и алеющих деревьев, не забывая при том, как очень ответственный пастух облаков, подгонять своих пухлых небесных подопечных.
В то время где-то проснулся другой, чей-то прежде потерянный Ветер. Он много где странствовал – у него не было иного выхода, ведь его природа состояла в бесконечных путешествиях и открытиях, а положение дел его обязало сотни раз обогнуть весь мир. Он вдыхал сказки тысяч народов, проникал в самые потаённые уголки различных историй и преданий, разучивал тонкости всевозможных искусств и различного мастерства, вбирая в себя, толика за толикой, тонкие ноты волшебства, сплетавшихся в совершенно неповторимый чарующий аромат, такой особенный, какого больше нигде не встретишь. Его Человек когда-то захотел стать совсем-совсем важным и серьёзным, и, решив, что он, Ветер, тому только мешает, выгнал его вон. Ветер улетел далеко-далеко, не запоминая ни дороги, ни времени, обидевшись на Человека за его недобрые слова. Однако после, спустя много лет, сотворив от обиды и штормы на море, и песчаные бури, ураганы на земле и вихри в небе, он захотел вернуться к Человеку, как словно почувствовал, что нужен ему. Но путеводная звезда в груди Человека к тому моменту совсем погасла, и Ветер потерялся совсем, не сумев отыскать обратной дороги. Он много странствовал и скитался по всем уголкам необъятной земли, спрашивая повсюду, не видел ли кто его Человека, и очень жалел, что когда-то покинул родную душу, но вернуться так просто не мог, потерявшись средь миллионов дорог. Ветер встретил много людей, но его сказки, хотя и были им интересны, оказывались им чужды. Когда Ветер нашёл свой город, он заглянул радостно в ту же квартиру, где когда-то простился с Человеком, но и там его не нашёл. Другой обитатель того дома сказал ему, что Человек обитает где-то совсем в другом месте, но вряд ли далеко. В своих отчаянных поисках по городу Ветер, спустя несколько лет, нашёл на окраине Дом, что поведал ему о Кофеваре, который сделал много хорошего и был самым чудесным хозяином кофейни, которого только видел свет! Он приютил много путников, был весел и добр, и всегда имел в карманах пару забавных чужих историй, которые можно было поведать за чашечкой бодрящего, невиданно вкусного кофе – но сейчас Дом отпустил Кофевара искать свой потерянный Ветер, который он когда-то давно обидел и очень хотел возвратить. Слушая эту дивную Сказку, Ветер узнал своего Человека, и сразу полюбил Дом.
Дом показал Ветру множество мгновений, оставленных здесь Человеком – они долго беседовали, и Ветер, засмотревшись на тёплые воспоминания, решил остаться у Дома на ночлег. Теперь же, с восходом солнца, он возвращался в город на поиски ушедшего за ним Человека – Дом сказал ему, где искать, и Ветер теперь знал наверняка, куда ему следовало держать путь.
Приметив распахнутую створку балконного окна в квартире, где он уже бывал, но из которой слышались теперь манящие ароматы кофе, Ветер тихонько юркнул на остуженный ночной прохладой пол, тут же узнав в том, кто молчаливо сидел в мягком кресле под пледом своего Человека. Человек изменился, но был по-прежнему тем же мальчишкой со звездой, которая в присутствии Ветра начала тихо тлеть в солнечном сплетении Человека, который застыл алебастровым изваянием в ожидании чуда. Дотронувшись плавным касанием до невесомого тюля, Ветер стих и зачарованно замер, как его Человек, охваченный предвкушением чуда.
Вдруг Человек шевельнулся, охваченный теплом, исходившим от сердца. Он отставил чашку с успевшим остыть напитком, устремляя взор ясных глаз на мерцающий под лучами утреннего солнца тюль – практически в тот самый угол, где притаился его любопытный гость. Откинув плед, он встал и, чуть помедлив, подошёл к балкону, окунаясь в атмосферу пёстрого осеннего утра. Окидывая пытливым взглядом уже обыденную, ничем не отличавшуюся от вчерашней панораму города, он, тем не менее, с вожделением замер, словно пробудился от долгого сна. Изумлённый раскинувшимся перед ним великолепием, он понял, что смотрит на мир с тем же вдохновенным огоньком в глазах, что и множество лет назад. Вместе с взошедшей на небо ослепительной звездой, носившей название Солнце, в его груди вдруг снова вспыхнула не менее яркая звезда, носившая название Счастье. Ветер выскользнул из-под полы шторы, шаловливо обернувшись пару раз вокруг родного Человека и взъерошив его и без того растрёпанные ночным бдением волосы.
В глазах Человека заискрился восход, и он с наслаждением вдохнул в себя поток свежего воздуха нового дня. Человек обнял Ветер, а Ветер окутал его, своего родного, хорошего Человека. Старые капитаны теперь ликовали, смеясь над удивлённой молодёжью и наблюдая первые лучики солнца, пробившиеся сквозь уходящие из портового Города тучи. Листья кофейных и шоколадных деревьев приятно зашелестели, приветствуя первые облака, появившиеся на небе над просторами души за долгие-долгие годы. В тот день, когда он снова начал дышать, он неожиданно понял, как хочет через много-много лет закончить свою Сказку, и ему не терпелось поделиться своими идеями с Гостьей, что давно перестала быть гостьей и стала теперь его верной спутницей. Пусть, что это Приключение теперь было кончено, но их ожидает ещё много новых, а с кем ещё отправляться во всякие Приключения, как не с Самым Лучшим Другом, которого Человек полюбил больше всего на свете, и с которым не страшны никакие невзгоды, а радости делить в сто крат приятнее. Теперь Человек знал, что всё будет совсем иначе, и он мог не просто пересечь все океаны и покорить самые непокорные горы, но своими руками создать целый мир – он не боялся никаких трудностей, ведь в Приключении в поисках Ветра он обрёл всё, чего только возможно желать.
Ветер рассказывал Человеку все те удивительные вещи, что узнал в своём длительном странствии, пока Человек, наконец, не заснул, впервые найдя тропинку к самым счастливым грёзам в царстве Морфея. Где он только не был, какие только страны не повидал и чего только не услышал во время своего удивительного путешествия! И времени на то, чтобы всё рассказать, у него было теперь сколь угодно много. От радости Ветер ласково повертелся в волосах кофейного колдуна и его спутницы, познакомившись заодно с её Ветром, обнял своего Человека крепко-крепко и свернулся клубочком возле самой его звезды Счастья, где было теплее всего, греясь и уютно шелестя рядом с Человеком, по которому он очень скучал. Ветер тоже видел немало сновидений о том, что было с Человеком во время их долгой разлуки, и вместе они решали теперь, в какое странствие им двинуться дальше и каким будет оно – их новое Приключение. Ветер мог бы даже вновь пойти в одиночку, или в компании другого Ветра, за новыми сказками для Человека и его Спутницы (ведь такова природа Ветра – всегда искать нечто новое и много странствовать), но теперь он всегда видел путеводную звезду в груди родного Человека и в любой миг мог к нему возвратиться. А пока – только сны, в которых Человеку и Ветру и впрямь было чем поделиться друг с другом, ведь они, части одного целого, оба теперь стали старше, мудрее и опытнее – два вестника сказаний и лихих перемен.
А Дом по-прежнему ждал, верный и чуткий товарищ, сберегая сплетения дней и чутко строя ряды неугомонных пылинок. Он ждал своего Сказочника и видел дивные сны, принесённые когда-то пряным Ветром из заморских краёв, пока вскоре, самым первым зимним шепчущим вечером под сошествие колких снежинок, снова внутри не зажглась, разливаясь карамелью по стёклам, искра пряного тёплого света чьих-то снова сияющих звёзд.

                * * *
Каждый из нас по-своему Сказочник – с любым именем, личностью, внешностью и предысторией. И, создавая свою Сказку, никогда нельзя забывать, что путь к самому себе – это настоящее Приключение, которое занимает подчас так много времени, что перестаёшь считать дни. Да и не нужно их тут считать – ведь не важно, сколько и куда идёшь, а главное, как и с каким настроением. Это путь, который проходишь нередко один, в потёмках, словно незрячий – часто обуреваемый сомнениями и уверенный, что всё идёт под откос. Путь долгий, нередко тянущийся годами, тихими и пологими – трудный и выматывающий путь, проходя который, главное не унывать и верить, что всё непременно сбудется, и нести свет и радость другим, даже если свой не можешь пока зажечь. Часто в угоду другим людям и чужим наставлениям приходится отказываться от собственных мыслей, стремлений и чувств – иногда это тоже верно, ведь так мы получаем опыт, который в Приключении никогда не бывает лишним. Но важно помнить притом, что истинно лишь то, что зажигает в солнечном сплетении Счастье и наполняет наш Дом воспоминаниями – самыми тёплыми и сокровенными. И в этом пути к обретению себя важно не опускать рук и искать, без страха идти на поиски того, что вызывает в нас кураж и вдохновение, желание жить и созидать, даже не зная, в каком направлении двигаться – неустанно искать самих себя. Важно лишь не дать превратиться звезде в чёрную дыру, поглощающую всё и нас самих, и помнить, что рядом всегда есть люди, готовые помочь найти нужное направление и подставляющие плечо. В любое, даже самое тяжкое время, помнить, что и в самую тёмную ночь над головой по-прежнему светят звёзды, и верить, что всё будет хорошо. Ведь если идти по жизни туда, куда стремится разум и зовёт сердце (даже если оно сбивается как компас в других магнитных полях), принимая и побеждая всё, что даёт судьба и никогда не падая духом, то куда бы ни ушёл в своих вечных странствиях Ветер – всегда, рано или поздно, он появится вновь.