Обычная история

Мир наш тесен, и я часто убеждаюсь в этом. Работа сталкивает нас с людьми, которых мы знаем, но если там, за пределами больницы – мы просто знакомы, или нас связывает даже что-то большее, то тут, в клинике – они пациенты. А мы - их врачи. Не важно, лечим мы душу или тело, а лучше и то и другое – что бы справится с ситуацией, нужно быть вне её. Над ней. Это не очень сложно, когда пациент тебе не знаком, сопереживание не помешает работе, принятию нужного решения. Ну а если все же знаком, и довольно хорошо - приходится приложить максимум усилий, что бы сохранить свое положение вне ситуации, и влиять на нее. Невероятно трудно. В наркологической практике есть одна особенность – большинство наших пациентов оказываются на приеме не по своей воле. Одних приводят твердой рукой любящие родители, других – супруги, третьих – уставшие сотрудники внутренних органов.

Однажды ко мне на прием пришли отец с сыном. Папа,отчаявшись хоть как-то повлиять на своего взрослого ребенка, не один месяц уже коловшегося , взял его за шкирку и привез лечиться. Да. Все так и бывает. Эти папины сыновья покорно отбывают в клинике положенное им время. Ведут себя тихо, выписываются вовремя. Занимаются с психологами. Вовремя принимают препараты. Согласны со всем – и, кажется, вот, они приедут домой и начнут новую жизнь. И родители, измученные великовозрастной обузой, выносящей из дома вещи, ворующей деньги, но еще больше – крушением надежд всей своей жизни, ждут, что после клиники к ним вернется их ребенок - прежний, нормальный. Но этого не происходит никогда. То, что однажды стало причиной возникновения зависимости- оно никуда не исчезло, вакуум внутри не заполняется лекарствами . Включенная программа на самоуничтожение все еще работает. Стержень личности , не сформировавшийся вовремя, разрушенный мгновенными достижениями удовольствия от приема наркотика- он не создается в стенах больницы, максимум, что удается - создать предпосылки для его восстановления. Все остальное – внутренняя работа самого человека , решимость , борьба. Но это все трудно, больно, обременительно, непонятно – и они вновь приходят к своим известным точкам и продавцам. Или, износив свой организм до предела, переходят на сочетанное употребление наркотиков и алкоголя, или уж незатейливо спиваются.

Я смотрю на сидящих передо мной людей. Мы прожили дверь в дверь много лет. Игореха был участником всех наших дворовых заварушек, когда мы толпой строили халабуду в палисаднике – он приволакивал авоську с дядь Ваниными инструментами, и, в отличии от всех нас, умел ими пользоваться. Благодаря его стараниям наш штаб не развалился при первом же ветре и служил нам верой и правдой все лето… Учился в школе он из рук вон плохо, и мы все помогали ему с математикой и русским, зато ему не было равных , если нужно было дома что-то починить, перевесить дверь, поменять кран. Он всегда был спокойным молчуном. Кряжистым голубоглазым крепышом…
Дядь Ваня и Игорь. Две тени людей, которых я когда-то знала. Одни из многих в этом кабинете. Совсем другие теперь…
Все хорошо. Каждый из нас уже выбрал свою судьбу. И я ведь тоже здесь.
Карточка. Опрос. Осмотр. Подготовка к госпитализации. Направления в лабораторию. Вещи все с собой. Вопрос Игоря в конце приема : ”Ириш, ну ты как, нормально ? Я вот, решил жизнь изменить…”. Киваю в ответ. “Лечись давай, все будет хорошо.” Смотрим друг на друга. Оба знаем, что врем.
Жду дядь Ваню между этажей. Он спускается из стационара . Пакеты с верхней одеждой и обувью. Никогда не видела его сутулым. Неловко пожимает мне руку, отводит взгляд. Замечаю, что он весь седой уже… они ведь с моим папой ровесники, сколько ему, лет 48 получается… В глазах тоска .
- Димка, малой, тоже… Не знаем, что и делать с ними. Знаю, что проку мало будет, хоть дозу снизит. На месяц дольше проживет. Пока в больнице…
-Тогда…Надо было и Диму привезти, может, получилось бы и его положить.
-Привезу, Ириш, как получится. Спасибо , поеду я…
Он почти убегает вниз по лестнице.
Вечером звоню маме, расспрашиваю. Уже пять лет . Сначала Димка, потом Игорь. Везде возили, лечили , все без толку. Теть Таня смирилась уже, только отец еще пытается сыновей вытащить…

Больше с дядь Ваней мне не удалось увидеться – он умер через полгода, на работе. Игорь с теть Таней живут до сих пор рядом с моими родителями, он проходил еще два или три раза лечение, уже по своей инициативе, сейчас тихо пьет, работает сантехником в КСК. А Дима умер от передозировки через два года после смерти отца. Обычная история. Боль моего сердца…