Наваждение

     Свет, лязг, дым, пронзительный гудок… Курьерский поезд. Вот он поравнялся со станцией. О, ночь прими меня в свои объятья! Оторванная от перрона непонятной мне силой лечу на рельсы. Резкая вспышка, мгновенная всепоглощающая боль… Скорее всего, Верхний Судия метит так неверные души, которые посмели бросить ему «в лицо» его же бесценный дар, жизнь. Взлетаю над серой суетностью перрона станции. Курьерский пронесся мимо, даже не притормозив!
Какая жуткая картина, внизу на рельсах рабочие дороги в грязной униформе, испачканной угольной пылью и мазутом, мерзко и громко матерясь, спешно убирают с путей какие-то кровавые ошметки, в которых уже невозможно разглядеть ничего человеческого. Духовная боль пронзает мою душу: неужели это я, это мое прекрасное тело, которое было так желанно, по крайней мере, двум великолепным самцам, превратилось в эти противные, мерзкие обрубки. Это мой милый, женственный облик, вызывавший восхищенные взгляды на баллах в течение двенадцати лет, удостоился только злобного отвращения дорожных рабочих, последних людей, которые прикоснулись к моей, когда-то вожделенной плоти.
Господи! Что же я наделала. Да, и имею ли я право взывать к имени Творца и Хозяина духовного мира! С тоской понимаю, что нет, но мне уже не к кому взывать. И ни на кого нет у меня больше надежды. Все самое плохое уже свершилось, поправить ничего уже нельзя! Остался вопрос: «Зачем я это сделала?» И у меня ответа на него нет. Так ли все было плохо? Да, чувства моего восхитительного возлюбленного стали спокойнее, но не исчезли совсем и навсегда. Он стал менее страстен в любовных обрядах, но не менее желанным и желающим. Да, мы постарели на два года, но оба еще были молоды, и до естественного конца существования было еще очень далеко. Оставленный мной нелюбимый муж был жесток и не разрешил мне видеться с сыном, но он-то как раз совсем не молод. После его кончины, если бы она случилась, когда сынишка был бы еще несовершеннолетним, его опеку наверняка бы доверили мне. Если бы сын встретил уход отца взрослым человеком, вовсе не обязательно, что он бы начисто забыл мать или отказал мне в желанных встречах. Вспомнилась и тривиальная сентенция: «Время лечит». Возможно, что уже через 2-3 года «вулкан страстей» потух бы, отношения потихоньку бы наладились и пришли бы к мирному исходу. Я поторопилась. Поторопилась! Даже с меркантильной точки зрения, причин, препятствующих продолжению моей восхитительной жизни, не было. Возлюбленный мой далеко не беден, и при любом варианте меня бы на улице без средств не оставил. Муж выплачивал мне месячное содержание и, можно было быть уверенной, не позабыл бы упомянуть меня в своем завещании. Да, и сама я не «девчонка с окраины», собственных средств на неброскую жизнь хватило бы.
Что же со мной стало?! Какие силы загнали меня под колеса, ушедшего в ночь экспресса?! Ведь незадолго до печального финала какие-то мысли ворвались в мой мозг, пытаясь остановить смертельную попытку! Что-то я мыслю в терминах лаун-тенниса… «А это были мы!» Из невесомого тумана выделились какие-то сгустки, отдаленно напоминающие человеческие фигуры. Спустя некоторое время, стали различимы их лица с впечатанной гримасой страдания. На мой вопрос: «Кто Вы?»; почти не слышно, зашелестели слова:
«Мы такие же заблудшие души, как ты. Так же поспешно и бездумно лишившие себя бесценного дара, жить в Земной юдоли. Ныне, по общему закону бытия, мы скитаемся вокруг покинутого нами мира, и когда Божественное провидение посылает нас к особе женского пола, задумывающей идти к венцу Творца по сходному с нашим пути, пытаемся воздействовать на сознание будущей скиталицы, чтобы она изменила свое решение». Иногда, очень редко, это удается. Тогда у одной из нас появляется шанс покинуть нашу компанию и присоединиться к союзу душ, следующих путем Ангелов. Время от времени это тихо и незаметно происходит. Объединяемся мы, потому что в «хоре» наши голоса становятся слышнее, и наши шансы спасти еще не обреченную душу возрастают, что приближает исполнение нашего желания покинуть опостылевший туманный мир. Это мы пытались убедить тебя продолжить сияющую дорогу твоей жизни, но убедительности не хватило. Теперь мы приглашаем твою душу присоединиться к нам и попытаться получить спасение. Мы не торопим. Если сейчас ты не готова принять решение, мы явимся еще раз. Правда, третьего не дано… Твой ответ?!»
Согласна, конечно согласна!
                …
        Какой страшный фиолетовый свет мягко, но настойчиво освещает окружающую меня непроглядную темень. Ничего не понимаю! Где я? Кто я? Неяркий светлый шар, увеличиваясь в размерах, полностью освещает замкнутое четырьмя стенами пространство. В старой усыпальнице чем-то знакомого мне склепа вижу два прекрасных юных тела, без признаков жизни и видимых следов разложения. Постепенно проясняется сознание и возвращается память. Это же я лежу в гробнице, а рядом со мной мой возлюбленный муж, смертельно отравивший себя. Вспоминаю, что с последним поцелуем получила смертельную порцию отравы сама. Дальше, дальше! Я, не задумываясь, приняла это решение, надеясь, что после смерти, пусть бестелесно, я буду рядом с моим любим и любящим меня существом. Какое горькое разочарование! Я здесь, а моего кумира рядом нет! Только его бездыханное тело, которое недоступно моему новому восприятию. Я не могу ни прикоснуться к нему, ни поцеловать его безжизненные, холодные губы. Прискорбно!
        Постепенно разум заполняет мысль, что мое пребывание здесь навечно, мне никогда не покинуть это скорбное место. Я не в реальном каменном склепе, эта усыпальница встроена в мою духовную «вселенную», которая дана мне в «награду» за мою безграничную любовь к лучшему на свете юноше, мужчине, любовнику, мужу. И весь мой мир в этой «вселенной» отныне замкнут. Не спеша, ко мне приходит осознание вечности, и данной мне в этой вечности стези. Я смогу освободится от этого заточения, только если смогу преодолеть свои чувства к этому уже бездыханному, но, тем не менее, вызывающему трепетные желания телу. Но как я смогу забыть своего ангела во плоти!
Детство я провела в скуке и тоске на стиснутых улочках небольшого италийского города. Не более других была любима родными, не более чем все, меня окружающие дети, выучена грамоте, может быть, более других мне нравилось читать. Прочтя немало стихов и повестей, любви посвященных, я тысячи раз рисовала в своем воображении возлюбленного прекрасного юношу, и когда он появился в блеске бальных огней и волнах чарующей музыки, не колебалась. Я уже знала, это он! Даже не знала, а почувствовала это и не ошиблась!
Несколько ярчайших встреч и мы стали тайными супругами. Да, люди и судьба разлучили нас, но мы продолжали верить, что мы будем вместе. Вместе, вдвоем проживать ослепительные годы, поглощенные своей неудержимой тягой друг ко другу. Это была именно та любовь, о которой писал святой Павел, и мы были вправе ожидать божественной милости в свершении нашего желания не расставаться никогда. И вот какое жалкое фиаско! Откуда и зачем ты взял этот яд мой дорогой, горячо любимый человек. Как мне жаль, что ты недоступен отныне.
          Я навсегда останусь в этом склепе, прикованная взглядом к нашим прекрасным, вечно нетленным телам. Я никогда не забуду нашу любовь мой отважный и верный возлюбленный! Пусть мои горячие порывы чувствительности сольются в Божестве небес, названном в писании святым духом, и перенесенные Ангелами разбудят такой же пожар в юных сердцах влюбленных, следующих нашему примеру. Я от всего своего разбитого сердца желаю им избежать нашей печальной участи!
                …
      Тряхнув головой, Юлька вышла из полузабытья, в которое ее ввергли три рюмки сладкого «фашистского» ликерчика. «Нет!» - подумала она – «Это не дело пить рюмку за рюмкой ароматное, отравляющее мозг зелье». Главное, ничего не изменилось! Выпивка, как не помогала до того, так и сейчас ничего кроме отвращения к себе не принесла. Боль как застряла под сердцем, так и осталась. Ничего теперь нельзя изменить. Она по пустяшной причине вдрызг разругалась со своей первой любовью и очаровательным любовником. После водопада взаимных упреков и оскорблений они решили разбежаться. Вот именно, разбежаться по своим одиноким судьбам, мучительно пытаясь забыть все, что их связывало, радовало и печалило.
Юлька почему-то была уверена, что ее любимый страдает также от этого разрыва, но назад пути уже нет. После того, что они услышали о себе от обожаемого человека, взаимные чувства уже невозможны. Это было всегда так и никогда не поменяется! А всегда ли так было? Всегда ли люди свое собственное эго ценили больше данного им свыше счастья быть нужным как воздух другому существу? Пожалуй не всегда… Вспомнились картины только что явившиеся ей в наваждении, правда, это было давно.
Остался один вопрос, может ли она жить без этого существа? Скорее всего, жизнь уже скоро ей заменит прекрасного любовника, но пришла уверенность, что равноценной замены не будет. Что впереди путь компромиссов, постепенного вживания в мир без любви. Как жить в серых, не окрашенных яркими красками страсти, буднях, Юлька не могла себе представить…
А может больше и не дано ей жить, может прервать этот мучительный путь по годам скучной жизни! Опять вспомнились только что привидевшиеся образы. И после этого фатального шага, ничего хорошего не произошло с увиденными героями-любовниками, и с ней не произойдет. Надо как-то жить дальше, сейчас не XIX (или еще более ранний) век, а XXI как-никак. Но без общения с милым другом она жить не сможет, это точно! «Да, что мы, в конце концов, в могиле что ли!» - подумала Юля – «Ну, мешает гордость этому мачо позвонить первым и извиниться. Самой-то, почему не попробовать?» Рука потянулась к мобильнику… Но отдернулась. Звонок. От него. Так, так! «Привет, дорогой. Ах, я тебя еще так не называла! Привыкай! A-a-a. Так ты извиняешься за те грубые слова, которые я вчера от тебя услышала»…