Московский скорый

Июнь, утро… Иду с полкового построения. Несмотря на то, что только начало десятого, я уже притомился общаться с народом, поэтому иду огородами, чтобы никого не видеть и не слышать. Ну а как не притомиться, если уже провел гарнизонное планирование, полковое планирование, полковое построение, выдал указания управлению полка, и сейчас иду инструктировать оперативного дежурного, отдыхая на ходу. Почти абстрагировался от любимого личного состава, и мысленно нахожусь в отпуске, до которого остались пара недель. Но что-то не дает полностью расслабиться… Вернул себя в окружающую действительность, и обнаружил рядом начальника РЭБ полка, который молча пытается обратить на себя мое внимание.
             Об этой должности, да и о конкретном человеке, надо рассказать отдельно. Должность очень похожа на должность минера на стратегическом подводном крейсере, но еще круче. У того минера хотя бы есть несколько торпед, а вот у нашего начальника РЭБ полка, майора, ничего нет, не считая подчиненных по службе – начальников РЭБ эскадрилий, капитанов. В общем, должность трудная и ответственная, абы кого на неё не назначишь. Наш начальник РЭБ полка должности соответствовал, начал свой долгий боевой путь на срочной службе, старшиной катера какого-то начальника в Севастополе, потом училище штурманов, полеты в составе экипажа, послужил начальником РЭБ эскадрильи, и уж потом занял ответственную полковую должность, где и раскрылись все его таланты. А таланты у него были… Он мастерски умел имитировать рабочее состояние, ничем при этом не занимаясь. Даже командир полка как-то отметил его постоянное стремление в службе, увидев, как начальник РЭБ целенаправленно идет в «секретку» с какой-то бумажкой в руке. Но я то знал, что этот боец идет в «секретку» с одной целью – склонить к супружеской измене нашу молодую секретчицу, причем, хочет сделать это здесь и сейчас, закрыв дверь изнутри. Поэтому, выждав некоторое время, я заходил в «секретку» по своим делам, напрочь разрушая коварные планы майора, но сохранив семью секретчицы и бортача в целости и сохранности. В свободное от охоты на штабных теток время, начальник РЭБ мог выпить невпопад, мог и вообще не прийти на службу, а мог прийти в таком виде, что лучше бы и не приходил. Ну, какая была должность, такой был и начальник. Никого он не боялся, кроме своей жены и начальника штаба полка. Я его использовал в качестве «старшего за все», оперативного дежурного полка, и еще он очень хорошо помогал тем, кому делать нечего. Короче, этот старший офицер требовал постоянного контроля, но, при правильно поставленной задаче, мог и пользу принести полку, если его вовремя остановить.
            И вот я вижу, как этот выдающийся офицер всем своим телом пытается привлечь мое внимание. Вот куда деться от этих подчиненных?
- Что ты тут дергаешься вокруг меня? Говори ротом, что тебе надо, пошто отвлекаешь начальника штаба от великих дум о грядущих победах?
- Михаил Владимирович, тут такое дело… Жена приказала везти её в Ванино, у неё блат образовался в железнодорожных кассах, надо билеты взять в отпуск, я же скоро в отпуск ухожу.
- Это я скоро в отпуск ухожу! А как это ты умудрился со мной вместе, в июле, в отпуск попасть?
- Я не виноват, это все Вы! Это Вы меня принудили идти в отпуск вместе с Вами, мотивируя тем, что во время Вашего отпуска некому будет меня контролировать. Я, может, и не хотел идти в отпуск в начале июля, я бы в конце пошел, мне так было удобнее.
- Зажрался… Его уже отпуск с начальником штаба, с начала июля, не устраивает! Хорошо, пойду тебе навстречу, в следующем году пойдешь с 1-го января.
- Не-не-не… Меня все устраивает! Так что мне жене сказать? Можно в город?
- Я бы тебя ни за что не отпустил, просто из вредности, так сказать, за твои прошлые и будущие заслуги, но раз уж блат в кассах есть, то попытаюсь с паршивой овцы содрать клок шерсти для нашего полка, в лице его начальника штаба.
- А что надо делать? Я с удовольствием, к вечеру все будет сделано.
- Не борзей! Чтобы в 15.00 был на службе. Иди за машиной и женой, и приезжай в штаб. В штабе возьмешь мои воинские перевозочные документы, и попытаешься приобрести мне билеты из Москвы ближе к Луганску, а то эти хохлы прямой поезд отменили. Ну, там… в Миллерово, что ли… Пока ты будешь ходить, я все даты утрясу, и все тебе доведу.
- Все сделаю в лучшем виде! Я же сам беру билеты в Миллерово, у меня же жена оттуда…
- Да знаю я все, и даже знаю, что тебя в отпуск берут в качестве раба на плантациях у тестя. Ладно, беги, да не забудь в штаб заехать.
              Все пошло своим чередом – начальник РЭБ, получив мои документы, уехал в Ванино, а я продолжил нести нелегкую ратную службу. В 15.00 начальник РЭБ прибыл ко мне в кабинет, без лишнего хвастовства выложил на стол мои билеты, и даже не взяв деньги за бронирование, спрятался в своем кабинете. Почувствовав недоброе, я решил поглубже изучить свои билеты. Все совпало, и дата, и станции отправления и прибытия, и количество билетов, но название поезда сразило меня наповал – «МОСКВА-ГРОЗНЫЙ». В стране, в очередной раз, наступило перемирие в чеченской войне, и наши правители, дабы продемонстрировать добрую волю и стабильность, запустили этот поезд. Но мне, представителю армии-поработительницы, совсем нечего было делать в этом поезде… Я решил выяснить мотивы, которые подвигли начальника РЭБ на этот «подвиг».
- Иди сюда! Чем ты думал, когда брал мне билеты в поезд, перевозящий пополнение для боевиков?
- Ну а что тут страшного? Да и не было других билетов, зато поезд – «скорый». Может, они и не узнают, что Вы офицер.
- Конечно не узнают, если никто читать не умеет. Вот тут русскими буквами написано в билете – «воинское требование»… Себе тоже взял билеты в такой поезд?
- Да не, мне русский поезд попался.
- Ага, меня отправишь в чеченском поезде, а сами тут начнете мою должность делить? Не надейся, тебе ничего не обломится, я командиру завещание оставлю.
- Ну я это…, как лучше хотел, других билетов не было…
- Иди отсюда на …., ну, в общем, с глаз моих долой!
            Все мои попытки, в оставшееся до отпуска время, обменять билеты на нормальный поезд, ни к чему не привели, и в Москву я прибыл все с теми же билетами, женой и дочкой. Переехали на вокзал, начал выяснять обстановку.  Обстановка меня насторожила. Поезд был в расписании, но ни номера пути, ни платформы не было указано. Пошел в справочное бюро, протянул билеты. Тетя изучила билеты, посмотрела на меня, белобрысого русича, и грустно спросила:
- Как тебя угораздило?
- Билеты брал на очень Дальнем Востоке, других не было, а ехать надо…
- Может, сдашь билеты?
- Я бы сдал, но других нет. Так что с этим поездом, когда посадка, с какой платформы?
- На этот поезд – спецпосадка, будет объявлена дополнительно, поезд загонят в тупик, проход через спецконтроль, внимательно слушай диктора. Как увидишь толпу ментов, так готовься к посадке.
Ничего толком не поняв, вернулся к жене, сказал, что все идет по плану, и решил немного посидеть, отдохнуть перед боем. Сижу, осматриваюсь. Постепенно вокзал стал наполняться лицами кавказской национальности, в основном небритыми здоровыми мужиками, возле одного зала стали кучковаться менты, многие с собаками. Как-то мне взгрустнулось… Объявили посадку на мой поезд, причем, через какой-то специальный зал, через одни двери. Делать нечего, пошли на посадку. Зашел в зал, и остановился в изумлении. Больше всего все происходящее напоминало перевозку заключенных. Коридор ментов с собаками, рамка металлоискателя, проход по одному, обыск каждого, перрон оцеплен ментами, и только трое русских – я, жена, и дочка. Но, мы не привыкли отступать, и ловя на себе изумленные взгляды попутчиков, и жалостливые взгляды ментов, мы прошли через все эти заграждения к своему вагону, показали билеты удивленной чеченке-проводнице, поднялись в вагон, прошли в купе, в котором сидела какая-то чеченская семья, человек десять. И началось.
- Это наши места, у нас и билеты есть.
- У нас тоже есть билеты.
- Но у нас именно на эти места.
- Какая разница…
Пришла вторая проводница, внесла свою лепту.
- Размещайтесь как-нибудь.
- Я не хочу как-нибудь, я хочу ехать на своих местах.
- Им тоже надо ехать.
- Пусть едут на своих местах.
- У них билеты в разных вагонах, а это одна семья.
- Мне без разницы, пригласите бригадира.
- Не надо бригадира, сейчас они уйдут.
- А почему трое остались?
- Ну у вас же одно место в купе свободно.
- Да, свободно одно, но остались трое…
Поезд уже куда-то ехал, а две проводницы продолжали нас уговаривать, чтобы мы потерпели трех пассажиров на одном свободном месте. Увидев проходящий милицейский патруль из русских ребят, я попросил помочь в размещении пассажиров. Ребята помогли, мы остались в купе втроем, но менты предупредили, что через пять часов они из поезда выходят. И мы поехали…
           Весь вагон был битком набит здоровенными чеченцами, все небриты, пахнут чесноком и еще чем-то специфическим. Решил сходить в тамбур покурить. Страшно, но интересно. Тамбур разрисован чеченскими лозунгами – «Аллах акбар», «Рай под сенью сабель», ну и еще всякой ерундой. В тамбуре чеченцы, видимо, им продали стоячие места, их много, и смотрят на меня не очень одобрительно. Я молча покурил, на входе в вагон опять встретил русский милицейский патруль.
- Ты куда едешь?
- В Миллерово.
- Понятно, приедешь рано утром. Прекращай курить, потерпи до утра, иди в купе, закройтесь, и спать ложитесь.
Так и сделали. Сводил семью в туалет, есть и пить запретил, чтобы не было надобности в туалете, закрылись изнутри, и легли спать. Мы так устали в самолете и на вокзале, что уснули быстро, и так бы и проспали до самого Миллерово, если бы посреди ночи в купе не вломилась проводница, с просьбой разместить «мальчика» на свободной верхней полке. Делать нечего, согласились, и на верхней полке лег спать, не раздеваясь, огромный чеченец лет 35-ти. Семья попыталась уснуть, а вот мне уже было не до сна. Промаявшись до раннего утра, я поднял семью, мы собрали сумки, и быстренько выбежали из поезда в Миллерово.
          Отпуск прошел прекрасно, отдохнули хорошо. О маленьком приключении в начале отпуска мы забыли, да и что тут вспоминать. Выйдя на службу, я рассказал ребятам, как мы ехали в этом поезде, но все было позади, и мы просто посмеялись. И начальнику РЭБ я ничего плохого почти и не сделал, он же не виноват в том, что других билетов не было.