Море с запахом кофе

           Часть 1. Попутный ветер

           Два года назад мы, с моей  подругой Олюшкой, в прекрасной  стране Шри-Ланка на удивительном  одноимённом острове, отпраздновали наш долгожданный выход на пенсию.  Тур был насыщенным, забавным, познавательным, пикантным,  одним словом - нетрафаретным. Целый год  самозабвенно, с придыханием, с закатыванием глаз, мы  рассказывали всем, кто изъявлял желание слушать, какой невероятной была поездка.  Я же написала отчёт в жанре путевых заметок, и теперь время от времени перечитываю его, чтобы освежить  в памяти теряющие со временем бодрость  моменты путешествия. Тогда, на берегу Бенгальского залива, перед отъездом домой мы, сами себе, поскольку никого из родных и  значимых людей рядом не было, торжественно поклялись, что наше шестидесятилетие встретим так же колоритно, подальше от зимы, например во Вьетнаме.  Ведь там всё не так,  как у нас, там  круглый год тепло, там диковинные фрукты, там океан и ещё много такого, чего мы не видели, не слышали, не ощущали, и, следовательно, не знаем. К тому же для  Олюшки, поездка в СРВ была настоящей мечтой!  Кто-то из её друзей, ещё в советские времена съездил по туристической путёвке в эту даль дальнюю, и по возвращении  страстно рассказывал про теплое и ласковое море, белые коралловые пески, непохожую ни на какую другую реку Меконг, экзотическую флору, фауну и все такое. Химеры, они ведь - такие, никак не хотят отпускать, пока не исполнятся. К тому же Вьетнам расположен в области субэкваториального муссонного климата (цитата из Википедии), и вода +28 у берега. Там во всём наивный минимализм, там кофе растёт, там лето зимой, и нам туда надо, недели на две, например.  Про кофе, кстати, не шутка. Республика (опять же из Википедии) занимает второе место в мире по экспорту кофе.  Похоже, злокачественные идеи социализма и плановой экономики не смогли одолеть плодородие благодатной земли юго-востока Азии. Итак, сказано. Сделано! Февраль 2017 года и вот мы, после утомительнейшего двенадцатичасового перелёта с двумя пересадками, с двухчасовой задержкой рейса в Алматы, приземлились в городе Хошимин. Уже на трапе  самолета тяжёлая, парная духота, словно ватным одеялом, благодатно окутала нас с головы до ног. После покупки и оформления визы,  прохождения таможенно-пограничного контроля, мы  оказались в зале  аэропорта  с чужой, иностранной стороны.  В обменном пункте обе поменяли всего по 300 долларов и сразу же стали миллионерками, потому что у этого замечательного народа деньги считают, начиная с тысячи и заканчивая, наверное, миллиардами.  Взамен весьма небольшой суммы зелёных, мы получили по 6.750.000,000 дядюшек «Хо» (1 рубль-377,61 донгов).  Вы думаете, что понадобилась торба для этакого количества прайса?  Отнюдь, образовалась маленькая, тонюсенькая пачка.  Вьетнамская валюта называется - донги.  Заметили? Аборигены или те, кто для них придумал  название локальной валюты, не очень-то заморачивались, давая название  своему финансовому инструменту. В нашем любимом слове деньги, они - одну букву заменили,  одну потеряли, и упс - получились донги.  Изготовлены купюры из пластика. С ними можно купаться, мять,  как угодно пачкать, а они всё равно будут оставаться в идеальном состоянии.
         Около аэропорта нас встретил работник туристического агентства принимающей стороны. Оказалось, что он  не владеет  ни русским, ни английским языком.  «Чудеса начинаются» - подумали  мы,  и, усевшись в  просторный  кроссовер, поскольку был заказан индивидуальный трансфер,   отправились к месту будущего проживания следующих 14-ти дней, то есть в административный центр провинции Биньтхуан, курортный город  Фантхьет. Впрочем, ни точного  названия города, ни названия отеля, ни  времени в пути, на тот момент  мы  обе не помнили. Напавшая, деменция, однако.  Спросить же  о деталях поездки было не у кого, потому что водитель, так же говорил  только на вьетнамском, отчего всю дорогу, а это почти четыре часа,  был нем, как рыба. «Вези доверчивых женщин, куда хочешь, дорогой дяденька вьетнамец!»  Как же знакомо нам, отчаянным путешественницам,  этакое безответственное поведение!  А тут ещё мой хвалёный переводчик в телефоне, наотрез отказался переводить. Написал, что у него в запасе нет никаких словарей. Каково?  «Как же нет?» - спрашивала я глупую, бездушную машину, которую и покупала-то ради  программы перевода офф-лайн.  Ведь вчера ещё  были, и я тщательно тренировалась  в переводе. Кстати, по возвращении домой словари вновь оказались на месте.  Искусственный интеллект, бывает капризен, однако.  По теме языков позволю себе небольшое лирическое отступление  и добавлю  важное лингвистическое наблюдение. Общение с  коренным населением можно описать одной короткой и емкой фразой – «языковой ноль». Если не брать во внимание трех с половиной человек на всю страну, условно владеющих  английским, и наших двух, трёх  гидов, говоривших на неведомых  диалектах русского, все остальные жители абсолютно, принципиально, категорически, физиологически, идеологически, еще Бог знает как, не желают знать и понимать ни единого звука индоевропейской языковой семьи. Фантастическое фонетическое несовпадение звуков  ни в одном слове, в полной мере даёт прочувствовать и понять, какие мы разные. Во Вьетнаме может пригодиться только язык жестов, гримас, ну и пантомима в целом. Правда, цифры на калькуляторе здешним обывателям тоже понятны.  Так что беспроигрышное во всех остальных местах на земле: «speak d'you English?» для индигена - абсолютно бессмысленный набор звуков».  Их речь на слух похожа на экспрессивные речитативы, состоящие главным образом из слогов подобных «мяу-мяу « и «ква-ква-ква». И все потому, что слова вьетнамского языка – короткие. Большинство  состоят из трех букв. Или четырех. Реже из пяти. Даже слово «Вьетнам» записывается так: Vi;t Nam. То есть это - два слова. «Вьет» означает самоназвание нации. «Нам» имеет значение «юг». Таким образом, вьетнамцы – это вьеты, что означает люди, с юга.
          Из Хошимина выезжали в сплошном потоке мотороллеров и мопедов в основном марки «Хонда». Пассажиры и водители данных средств передвижения похожи на ниндзя.  Кроме шлемов на головах  одеты в  куртки или ветровки с капюшонами, перчатки, шапки, а некоторые даже в глухую обувь.  У всех на лицах по самые глаза повязаны повязки наподобие объёмных медицинских масок, которые носят при эпидемиях.  Версий, зачем во Вьетнаме ходят в масках, существует множество. Самая распространенная - чтобы защитить кожу от загара. У кого на коже загар – означает, что он весь день работает на солнце, как пролетарий или крестьянин, что - не престижно.  Быть белым - модно и изыскано! В пользу такой версии говорит то, что часто закрывают не только лицо, но и руки,  а иногда, как уже писала, и  ноги. Есть и другая версия, на мой взгляд, более приближённая к правде; « Это поветрие пошло от уличных регулировщиков крупных азиатских мегаполисов вроде Бангкока и Токио. Смог, дым, жара за сорок, влажный воздух - обычная аптечная ватно-марлевая повязка - логичная часть уличной униформы». Сегодня маска - это скорее часть местной моды и субкультуры. Маски здесь давно не бесформенные аптечные, а специально сшитые по форме лица. А жара и правда - невыносимая!  Только босоножки или, что чаще, сланцы на ногах женщин, выдавали  температурный режим  за бортом автомобиля с кондиционером.
          Как выяснилось позже, сами себя водители железных коней гордо называют - мотобайкеры. Забавное название, если учесть, что разрешённая скорость передвижения в населённых пунктах всего сорок км/ час, что на деле — 20–30 км/ч., а за городом 60. А сколько шуму от этих мотобайкеров! Оказывается, здесь считается нормальным - посигналить любому, кто едет впереди: « Эй! Поберегись, я обгоняю» или «Подвинься!», или просто: «Видишь, сзади еду я!». И вообще, что касается мопедов, то это, можно сказать, главный стержень вьетнамской культуры, икона быта, национальная идея и предмет, без которого прожить решительно невозможно, как без кроссовера в Москве или «Тойоты» в Казахстане - без них просто выпадешь из социальной среды. Стоит добавить,  что вьетнамцев, не умеющих управлять двухколесной техникой, не существует де-факто. На велосипеде местный ребенок начинает кататься раньше, чем ходить, на мопеде - раньше, чем говорить. Про машины ничего сказать не могу, поскольку в жизни коренного жителя это не самый нужный и полезный предмет. Кстати, международные,  российские или казахстанские водительские права  здесь не действуют. А ещё, как Вы думаете, можно ли на мопеде ехать втроём? - А вшестером? А можно перевезти шестиметровую трубу, тюк из десяти циновок размером 3на4 или десятка два пятилитровых бутылок с водой? Так вот, во Вьетнаме на мото-пони можно перевезти всё, что способен удержать человек в руках, на ногах и на голове одновременно. Хотя, уже давно известно, что мопед в Азии - больше, чем мопед. Это продолжение рук, ног, души, мыслей, ауры, энергетического хвоста... Сложно придумать  транспортно-логистическую задачу, даже самую изощренную, которую нельзя решить с помощью мопеда. Почти у каждого двухколёсника есть дополнительные опции, то есть крепления разных видов, которые при желании можно установить прямо в салоне официального дилера Хонды, например. И это не повод посмеяться, это повод задуматься – зачем мы на своих двухтонных автомобилях возим в основном собственные туши и воздух, но при этом жалуемся на непомерный транспортный налог, плохие дороги, систему Платон…и на что там ещё мы жалуемся?  Город гудит, движется и пробки из жижиков такие же, как в наших мегаполисах из машин в часы пик. От этого нескончаемого потока и суматошных беспорядочных сигналов, сразу же начала болеть и кружится голова. Ехали муторно, тягостно, медленно. За окном, после города мелькал неописуемый пейзаж из домов, хибар, сплошного мусора и обожжённых, обуглившихся участков земли, где сжигают этот мусор. Где не было жилья, простирались заросшие земли из суглинка, да кустарники с редкими деревьями. Кое-где паслись одногорбые коровы. Иногда встречались работающие крестьяне, в конусообразных, бамбуковых шапках. Что именно они делали на плохо обработанной земле, пересохшей от недостатка воды, сказать трудно. Никакой вспомогательной техники, тракторов или комбайнов мы не видели нигде. Вскоре стали мелькать, радующие зрение нежно-зеленые поля растущего риса. Проезжали какие-то посёлки, деревни, ни океана, ни рек вокруг. Спустя несколько часов, Олюшка стала мечтать о санитарной остановке, но как об этом сообщить водителю? На её тихое  попискивание с заднего сиденья авто, вьетнамец улыбался, казалось, утвердительно качал головой, но преспокойно ехал и ехал дальше. Через час Оля, вспомнив и проговорив все английские, немецкие и русские слова, означающие и выражающие требование остановки, молитвенно сложила руки на груди и уже громко  жалобно стала кричать: «HELP! HELP! » - чего, собственно, требовали обстоятельства. Остановились у заправки. Я обратила внимание на то, что городские заправки, не очень приспособлены, чтобы туда могли заезжать на легковом авто, а уж на грузовом, тем более. Всё заточено под мотопеды. Оля сбегала в туалет, а я преспокойненько покурила, что, судя по валяющимся везде окуркам, не является в этой стране опасностью. Понаблюдали, как из остановившегося автобуса, выходили пассажиры. Из коробки, поставленной около дверцы машины, люди брали сланцы, обувались и шли по своим делам, а потом так же дружно разувались и заходили обратно в автобус. «Может это высокая культура Вьетнама, или уважение труда уборщиков, водителя?» – размышляла я. Лишь позднее узнала, что так делают во всех спальных автобусах. К вечеру, замученные до полусмерти, мы добрались до отеля, Ocean Star, который как, оказалось, находится в центральной части посёлка Муйне. Ресепшен открытый. Работники гостиничного комплекса, незамедлительно выдали нам ключи и даже донесли сумки до номера. Смеркалось. Номер в одноэтажном многоместном корпусе, оказался рядом с выходом на пляж и нам понравился. Милый, уютный, однокомнатный, но  просторный, с баром, холодильником,   тумбочками, столиками и телевизором, правда без халатов и тапочек, но с балконом и террасой. Около входа в каждую комнату стоит деревянная бочка с водой и лежит ковшик на длинной ручке, сделанный  из половинки кокоса. Из него удобно после пляжа смывать песок с ног. Побросав вещи, взявшись за руки, мы пошли на берег, приветствовать  долгожданное Южно-Китайское море. Оно, как и обещали Олины друзья и рекламные проспекты, было теплым, относительно чистым и ласковым, а коралловые пески даже в сумерках – мерцали жемчужно-белым цветом.

             Часть 2. Еда, еда, я тебя съем

             Променад вдоль моря в кромешной тьме, разбудил в нас зверское чувство голода. И правда, не замечая, целый день обе пили только воду. Хоть усталость валила с ног, мы всё же решились по запаху пищи искать пункт питания на территории отеля.  Нашли двухэтажное строение с открытой террасой, на которой рядами стояли столики под парадно - красными скатертями.  Как оказалось, это был ресторан, в котором впоследствии, каждое утро мы завтракали. Заведение было почти пустым, лишь за одним столом негромко переговариваясь, сидели две русские дамы, курили и попивали пиво.  Мы сделали заказ, отужинали, а я насладилась превосходным вкусом кофе. Этот животворящий на тот момент напиток покорил меня с первого глотка. Представьте себе сложный ягодный аромат. Вкус либо вишни, либо черной смородины и ещё каких-то согревающих темных фруктов. Скромно выраженная  цитрусовая нотка, в отличие от привычной горечи и кислотности молотого кофе, который мы покупаем дома. Сильное, богатое и сложное послевкусие с цветочными нотами.  О Боже, какая это была вкуснейшая, яркая и элегантная чашка кофе! Все последующие дни из всех заведений, где мы ужинали, обедали и завтракали, я не уходила, не выпив волшебный напиток «кофе Вьетнама». Правда, не везде он был так же хорош, как та - первая чашка из ресторана на территории отеля.  Несколько позже мы узнали, что кофе во Вьетнаме никогда не варят традиционно в турках и кофейниках.  Молотый, поджаренный порошок  засыпают в специальный фильтр и заливают кипятком, так чтобы конечный продукт медленно капал в чашку. Устройство для заваривания кофе здесь называется английским словом «coffee filter» или вьетнамской калькой «Phin ca fe». Только у нас и  в Европе под фильтром  подразумевается бумажный аналог, а во Вьетнаме он металлический. Делают его из нержавейки, или из серебра. Часто в кофе добавляют лед или сгущенку. Иногда это делают без предупреждения, так что нужно заранее оговаривать желаемое действо. Вьетнамцы обычно понимают слова «nо айс». По факту наличия-отсутствия сгущенки питьё  бывает белым и черным. Кофе с коньяком тут не делают. С лимоном тоже. Сочетаний с мороженым тоже не попадается, хотя, казалось бы — тропики. Если учесть, что кофе - напиток благородный, богатый, и им нужно наслаждаться, испытывая каждую нотку вкуса и аромата, что с ним нельзя спешить, что чашечка кофе - это не просто бодрящий напиток, это благоухание, и магия любви, и тайна, и многое другое, то здесь эту философию Дзен понимают очень глубоко. Сидишь, ждешь, созерцаешь, как драгоценные капли медленно наполняют чашку, и, разумеется, думаешь о великом.
После ужина мы, изрядно уставшие, и сытые, ушли в номер. Разобрали чемоданы, поискали в телевизоре русские каналы, но найдя только НТВ,  негативный  контент вещания которого  не приемлем обе, легли спать.
Рано утром следующего дня, впрочем, как и все последующие, Олюшка, как истинная вьетнамка, отправлялась на пляж, встречать солнце. Вьетнамцы живут по биологическим часам. Встают рано, обычно  в четыре часа утра. Тот, кто просыпается в пять – лежебока. Днём у каждого местного жителя есть возможность отдохнуть, повалявшись в гамаке часа два, полтора. Гамаки развешаны практически  около каждого кафе, дома, в каждом садике, и парке. Рядами, группами и в одиночку  спят в обеденное время в этих восхитительных качалках в основном почему-то мужчины. Надо же! И здесь цветёт махровым цветом гендерное неравенство.   И вообще, почти испанская сиеста по-вьетнамски. В десять вечера улицы  будто вымирают. Все отправляются отдыхать. И только туристы, взявшись за руки по двое,  группами и в одиночку  гуляют по плохо освещённым улицам городка. Что ищут они здесь? Веселья, радости, вакханалий или  мира, покоя и тишины?  Загадочно и непонятно.
        Наши завтраки были похожи на обычные  завтраки во всех отелях других стран с четвертой и пятой степенью звёздности.  Огромное множество всяких миксов; рис с овощами, спагетти с овощами, цукини и баклажаны с мясом, курица с чем-то, свинина с чем-то. Была традиционная яичница или омлет с разными наполнителями. Конечно, ещё была каша, обязательный - жареный бекон, колбасная нарезка, сосиски, картофель с луком и без, свиные тефтели, хрустящая рыба в кляре, салат из капусты с майонезом, салат с маслом из овощей, помидоры, огурцы, несколько видов вкуснейшего белого и черного хлеба, багеты в виде бутербродов с наполнителем из овощей, тосты, выпечка, мюсли, джемы, масло. Из напитков были; чай, кофе, несколько видов свежевыжатых соков, молоко и просто вода. Всегда были четыре пять видов фруктов – драконий фрукт, ананас, арбуз, папайя и бананы. Здесь мы впервые попробовали знаменитый суп Фо.  Об этом блюде вьетнамской кухни нужно рассказывать отдельно и только в превосходной степени.  Казалось бы, обычный суп или вернее рисовая лапша, однако, сколько фантазии и смекалки может вложить в это кушанье умелая хозяйка.  Берёшь тарелку с готовой отварной лапшой, заливаешь мясным, овощным, или рыбным бульоном, а то и просто горячей водой и при сервировке добавляешь в неё всё, что твой желудок попросит. Можно говядину или курятину, можно кусочки жареной рыбы или рыбные шарики, можно украсить азиатской разновидностью базилика, мятой, лаймом и проростками бобов мунг. И всякий раз получается разный суп, но всё это - суп Фо. Правда с мясом это будет - фо бо, с рыбой — фо га, с овощами — фо  ка. Очень вкусно.   Небольшая мисочка супа фо с утра, именно та еда, которая способна наполнить организм энергией на целый день. Ну а тем, кто не любит, плотно есть спозаранку,  блюдо можно предложить  на обед, и на ужин, так как оно является многофункциональным и содержит в себе черты и первого, и второго блюда.  Однако суп ФО с настоящим рыбным соусом «нуок мак» мы так и не попробовали, не рискнули из-за запаха соуса. Можно было бы, если бы мы не знали, как он готовится. Мелкая рыба и та, что не пошла в переработку, складывается под пресс в бочку с краном внизу, из которого и вытекает этот соус, а если правильнее - продукт гниения, ....БРРРР!  Имея совсем скудное воображение, только представишь себе, 90 дней перегнивающую на солнце рыбу, есть, не захочешь. Говорят, что этот суп ассоциируется с Ханоем, где в 1920-х открылся первый ресторан ФО.

         Часть 3. Летающие люди

         Наевшись на завтрак до отвала, мы бежали на пляж, где Оля уже заняла для нас места. Побросав на лежаки под соломенными зонтами вещи, обе, сломя голову, кидались в воды коварного, но такого желанного  океана. Волны были, но не критичные, и если сравнивать их с волнами на побережье в Шри-Ланке, то вначале они показались нам просто детскими.  Скоро мы научились вбегать в море, до того, как оно успевало выбросить нас на берег. Для этого нужно бежать в воду вместе с волной отлива до места пока вода станет чуть выше пояса. Здесь сила волн ослабевает и можно качаться на них, как в гамаке. Пять первых дней мы испытали полный восторг от бархатного, пусть и не очень чистого, желтоватого моря и волн, которые позволяли плавать, нырять под них, и лежать на них. Ветер, теплый и ласкающий кожу, ещё не сильный был до  обеда.  Ближе к вечеру он становился сердитым, порывистым, нёс мелкий песок, который сёк кожу, забивался в нос, уши, скрипел на зубах, будто выгонял нас с пляжа. Мы вставали, собирали вещи и уходили в номер, готовиться к вечерней прогулке по Муйне.  На шестой день подул постоянный сильный, даже шквальный  ветер, появились большие волны, наступил рай для кайтеров, которых до этого мы вообще не видели, хотя кайт школа находится прямо на пляже нашего отеля.
Все следующие дни отпуска, если не выезжали из отеля, мы ходили по бережку, по колено в воде и с тоской смотрели за полосу прибоя. Высокие волны, невероятной мощи наваливались на берег одна за другой, не давая возможности не только войти в воду, но иногда быстро перебежать на безопасное место. В эти дни мы валялись у бассейна или выходили на берег смотреть на смельчаков, которые отважно лезли в воду.  Волны швыряли и крутили их, стремительно уносили от берега, а они смешно воевали с беснующейся стихией воды. « Безумству храбрых поем мы славу!...» - цитировали мы Горького, призывая собственную трусость уняться.  Несколько раз честно и тщетно пытались перехитрить волну, и вбежать в воду, но потом и эти попытки иссякли сами собой, ведь на пляже не было спасателей.  Про себя понимали, что если станем тонуть, то в момент  спасения  друг друга, пучина сия поглотит обеих. Однажды, Олюшка одна пошла по береговой линии на разведку горизонтов, а я осталась валяться под зонтиком, с интересной книжкой из МП3 плеера. Её не было больше часа. Что было со мной, и какие страшные картины рисовались в моём  воспалённом  на солнце воображении, даже сейчас вспоминать страшно. Пожалуй, на страницах этого повествования я не стану этого делать.  Больше одну её, я никуда не отпускала. Плелась за ней следом, жалуясь на боль в коленях и якобы вдруг навалившуюся ниоткуда, общефизическую усталость, хотя до этого полдня лежала на мягком лежаке, как шпала.  Любопытно было наблюдать за людьми занимающимися кайтбордингом. Здешние погодные условия, то есть непрекращающийся ветер, создали райские условия для кайтсёрфингистов. Все в детстве запускали воздушного змея?  Кайт — это как раз и есть буксировочный воздушный змей, который применяется для создания тяги на воде, используя силу ветра. Казалось, что люди, катаясь с кайтом по волнам, развивая чудовищную скорость, обретают  иную, новую степень свободы, которую сложно описать словами. Они так стремительны и бесстрашны, так великолепны в своём движении, так красивы, что невольно поддаёшься уважению к ним.  От одного только созерцания кульбитов, которые они вытворяли на волнах, захватывало дух.  Иногда вместе с кайтом  они взлетали над водой и летели продолжительное время, как птицы. Помните, Катерина сетовала: «Отчего люди не летают так, как птицы?»
Ан, нет! Летают!  Теперь я это точно знаю, сама видела их, любовалась ими и по-хорошему завидовала их отваге, умению, а главное молодости. Эти люди приезжают во Вьетнам на продуваемое всеми ветрами побережье Южно Китайского моря из всех стран мира и называются - кайтеры.

          Часть 4 «Гуляй Россия…»

          Вечером первого полноценного отпускного дня во Вьетнаме мы отправились прогуляться по Муйне, курортному пригороду города Фантхьета. Хотя, пять часов это дня или вечера? Здесь обычно начинает темнеть в пять, в половине шестого уже — поздний вечер, в шесть — натуральная тропическая ночь. Бездна звезд полна, звездам нет числа, и нет бездне дна... Это тропики, Олюшка! «Русские вьетнамцы» придумали своё название поселению Муйне. Звучит оно почти благозвучно —  Муйня, но кое — кто называет посёлок ласково — Муйновка. Эти тонкости мы узнали на пляже, где перезнакомились почти со всеми русскоговорящими отдыхающими, которых оказалась большая часть, если не сказать, что все. Многие из них приехали сюда по второму, а то и по третьему разу. Милые, милые, милые люди! Не знаю, кто, где и когда видит в туристах постсоветского пространства крайне невоспитанное быдло? Хотя, надо признаться, что здесь  мы с горечью наблюдали за  семейством, в котором экзальтированная до сумасшествия совсем молодая мама на глазах постояльцев всего отеля криками и битьём воспитывала своих совсем ещё  малых и больших неразумных чад.  Воспитывала до кровавых соплей так, что мне захотелось вмешаться и усовестить молодую женщину.  Слава Богу, меня вовремя остановили, иначе и я бы умылась такими же соплями.  Всё же это был крайне неприятный, но единичный случай, из множества путешествий.  А так, нам всегда попадаются чудесные, отзывчивые и очень интересные попутчики – путешественники, объездившие половину, а то и весь земной шар. Как же здорово встретить в чужой стране соотечественников, продвинутых в вопросах путешествий. Им есть что рассказать, чем поделиться, о чём предупредить. Они  контактны, добры, приветливы, внимательны, благожелательны, неужели только с нами и к нам? Вот и здесь, ещё до выхода на прогулку мы были оповещены, где лучше поужинать, получить массаж, куда сходить или съездить, что посмотреть. Мы следовали их советам, и не разу не пожалели об этом.                Из отеля вышли на центральную улицу Муйне. Похоже, что жизнь жителей этого посёлка (как временных, так и постоянных) завязана на симбиозе друг с другом. Народу праздношатающегося, загорелого, легко одетого много, как на Бродвее. Видимо вся активность с заходом солнца с пляжей плавно перетекает на одну единственную улицу, проходящую вдоль всего 12-ти километрового залива. Плохая, вся в заплатках асфальтовая дорога, кое-где без тротуара, освещена неоном вывесок. Какого-то специального освещения нет. По обе стороны расположены всевозможные салоны, аптеки, гест Хаусы и недорогие отели, рестораны и убогие забегаловки, лотки фруктами и сувенирами,  многочисленные тур. бюро, обещающие  приобщение  ко всем благам Вьетнама и его окрестностей. Отели первой линии с собственными пляжами, как наш, — дороже, а те, что на другой стороне улицы, так называемая вторая линия – недорогие. По рассказам гида — рыбацкая деревня Муйне была названа рыбаками. Когда начинались могучие штормы, они скрывались на этом кусочке суши. «Муй» переводится, как «мыс» или «остров». Осмотревшись, увидели  многочисленные названия культурно-массовых заведений на русском языке.  «Мадам Дин номер 1», «Чайхана», «Леня-тур», «Женя-тур», «Вася-тур», а то и вовсе без имён нарицательных, но с оригинальными баннерами - «Родственникам Путина 50% скидка».  Попадаются вывески  — со смешными для нашего глаза и уха переводами или опечатками. Например — «Порниха». Но, увидев под надписью картинку швейной машинки — догадались — «Портниха».  Во  всех  едальнях и тур. Бюро меню и рекламные проспекты выложены на русском и английском языках. Выбираете место, где перекусить? Хотите грузинский шашлык? Пожалуйста — трактир грузинской кухни. Хотите чебуреки — кафе «Узбечка». Хотите борщ — к вашим услугам масса харчевен с шапкой а-ля калинка-малинка, ну если хотите, то есть и экзотические апеллятивы заведений -«Deja Vu», «Mojito», «Nem», «Ganesh», «Good Morning Vietnam», «Rainbow» — выбор обширен. Везде звучит русская речь, музыка и песни нашей эстрады. Гуляли, слушали устаревший  репертуар Пугачёвой, Леонтьева, Киркорова и прочих звёзд российского бомонда, несущийся из ресторанов и думали: «Мы, верно, в машине времени, перенеслись лет на 15 назад в один из приморских городов Крыма. О, да мы тут не пропадём! Всё так понятно и знакомо! Зашли в ресторан «Нем», как нам советовали на пляже.  Заказали некоторые вьетнамские блюда, среди них сам знаменитый НЭМ. Как говорят вьетнамцы, если ты не попробовал нэм, то  можно сказать, что не был во Вьетнаме.  Блюдо напоминает наши рулетики, но на самом деле это рисовые блинчики с начинками в рисовой  съедобной бумаге. Мне понравились, немы  с креветкой внутри. Еда оказалась вполне приличной везде, где мы ужинали. Ничего из тех ужасов, о которых ещё дома нам рассказывали бывалые туристы, не подтвердилось! Везде мы старались отведать что-то из вьетнамской кухни – не только суп Фо, но и салаты с кальмарами (там морепродукты подвергаются минимальной обработке и употребляются в пищу полусырыми). Жареный рис с овощами и морепродуктами по-вьетнамски, Бань Чанг Чон (Banh Trang Tron), его я отношу к салатам, потому как это микс из рисовой бумаги, манго, зелени, арахиса, сушёных креветок, перепелиных яиц, перчика чили, и прочих специй, которые здесь в чести.  Ещё одна необычная закуска – хлебцы на гриле с рисом и различные соусы к ним. И вообще мы отведали здесь кучу разных видов рыбы, угря, крокодила. Простите меня  ценители вкусов и гурманы, за то, что  интересно рассказать о кухне Вьетнама я не смогу,  поскольку живу по принципу «мы живём не для того, чтобы есть, а едим, для того, чтобы жить».  К примеру, однажды, мы стали свидетелями, поедания земляком живой кобры. Должна признаться, что это было - отвратительное зрелище. Живой змее у всех на глазах ножницами отстригли голову, и всего несколько капель крови выдавили в стакан водки. Наблюдая за первым моментом этого зверства, я сразу вспомнила страшную картину казни людей игиловцами, которая разлетелась по страницам интернета. Чем мы лучше? Рептилия - такое же живое существо! Сравнение, конечно, некорректное – пищевая цепочка как - никак, но всё же! По поверью, перед тем, как убить кобру, ей на голову надо надеть плотный мешочек для того, чтобы аспид не увидел того, кто его убивает, и его родичи не смогли отомстить убийце. Наши повара-аниматоры почему-то пренебрегли этим правилом.  Представляете, какого ужаса натерпелась  змея перед смертью? Итак, голова отрезана. Бесстрашный раздельщик, держа в голых руках всё ещё извивающееся тело рептилии, теми же ножницами разрезал  ей брюхо и вытащил из него трепещущее сердце. Оно продолжало биться ещё 15 минут, после того, как его вынули из тела. Затем начался сам ритуал поедания кобры. Едок положил сердце и печень на язык, проглотил, и запил водкой с кровью. Гурману сказали, что теперь в его груди бьётся два сердца. Человек, проглотивший бьющееся сердце кобры становится таким же мудрым и смелым как змея. Хотелось бы верить, что это действительно так, что  есть сакральный смысл в убийстве ничем не повинной рептилии.  Право же не от голода!!! Не думаю, что  вкус у этого блюда изысканный.  Я от отвращения, еле сдерживая рвоту,  с горечью думала: «Вкусно ли, насытился ли ты - любознательный турист?» Но и это ещё не всё. Кобра, как оказалось, практически безотходная в кулинарном плане живность. Из мяса сделали фарш, закатали в виноградные листья и приготовили на гриле. Даже кожа пригодилась в дело – порезанная на кусочки и обжаренная в масле, она превратилась в своеобразные чипсы. В утиль пошла только одна голова. Турист из России и нас с Олей угощал рулетом из змеи, но мы отказались. Мы, как  Грин Пис, были в истерике.
         В уличных ресторанчиках обычно не танцуют, но однажды в Чайхане, мы были свидетелями очень шумного застолья.  Соотечественники, разодетые в пух и прах, отмечали, какое-то событие. А под песню «Гуляй Россия и плачь Европа, а у меня такая красивая...опа» все ринулись танцевать. Пошлость, конечно, но было весело.
 
        Часть 5. Бизнес по-вьетнамски

        Развлекались мы и на пляже, хотя традиционное времяпрепровождение было пассивным — книги, лёжка и поедание всякого рода сифуда, который разносят вьетнамки между лежаками. Например, прямо перед нами на крошечной горелке трудолюбивая женщина очень быстро на таблетке сухого горючего в небольшой кастрюльке варила креветки. Мы попробовали один раз, ради интереса. Но креветки оказались не солёными, и потому безвкусными для нас, привыкших к солёной пище. Женщины торговки одетые по-осеннему  жарко, постоянно носили фрукты и кокосы. А ещё ежедневно к лежакам приходила Таня, скорее всего  это аналог её вьетнамского имени на русский лад, и раскладывала перед отдыхающими россыпи самоцветов - бус, браслетов,  колье ,серёжек, как она говорила из жемчуга и натурального камня. Всё блестело и сияло — настоящие копи царя Соломона рассыпались перед нами.  Что за украшения это были на самом деле, мы так и поняли, но красивые. Нам рассказывали, что во Вьетнаме находятся две фермы по выращиванию культивированного морского жемчуга на острове Фукуока. Однако   рынки переполнены искусственным жемчугом. Изготавливают его разными способами. Самый простой способ: бусинки обрабатываются сверху экстрактом, выделенным из рыбьей чешуи. Такой жемчуг ровный, легкий по весу, верхний слой «перламутра» легко можно удалить и обнажить бусинку. Второй способ: бусинки изготавливают из жатой ракушки с напылением перламутра. Такой жемчуг распознать сложнее, он тяжелый, как настоящий. Отличие в том, что он идеально ровный. Так вот настоящий, идеально ровный жемчуг стоит огромных денег, а нам предлагался по 30 - 50долларов за нитку.  Накупили и мы подарков всем родным и знакомым, предварительно обжигая и царапая бусины, проверяя их  подлинность на глаз и зуб. Смешно, конечно. Понятно, что  это  развод, но хорош, можно сказать -  лохотрон высшей степени. Впрочем, не только мы, покупали все. Как не купить у такой приставучей коммерсантки. Кстати, сейчас  с удовольствием ношу эти украшения, и ещё никто не усомнился в подлинности жемчуга на моей шее. Может  правда настоящий?  Нам показалось, что  у каждой вьетнамской семьи есть свой,  пусть мелкий, но все же собственный торгово-розничный бизнес. Ну, или какая-нибудь мелкая сфера услуг. Даже в самой глухой дыре, на всеми забытой улице полно вывесок и рекламы, локальная коммерция, то есть малый бизнес -  бьют ключом, хотя из потенциальных клиентов здесь бывают лишь куры и брехливые карликовые собаки. Почему-то дворняжки во Вьетнаме очень маленькие. Впрочем, сами вьетнамцы тоже миниатюрны и низкорослы. 175-сантиметровый юноша считается гигантом. Причём, несмотря на предрасположенность низких людей к быстрому набору мышечной массы, коренные жители крайне субтильны. Возможно, они высушены жарким южным солнцем, как наши спортсмены на программе "Бешеная сушка".  Может,  поэтому у них очень высокая продолжительность жизни. По словам гида, рекорд держится на уровне 180-ти лет, причем число жителей старше 140 лет идет на тысячи. Проверить это заявление, как Вы понимаете, невозможно. Ну, раз написала о продолжительности жизни, то продолжу рассказ о её закономерном финале. Смерть для вьетнамца — радостное событие. Пашешь всю жизнь на рисовых полях, и вот она — Нирвана и просветление! На похоронах веселятся и смеются. Если нет денег, похоронить достойно — просто закапывают в земле. Потом,  когда появляются деньги – откапывают и уже тогда, срезают плоть, промывают кости и хоронят их с почестями. Во Вьетнаме много колумбариев, и очень много одиночных захоронений. Часто умерших  хоронят, прямо во дворе дома. Иногда едешь, глядь, а посреди рисового поля стоит одиночная могила со свастикой по бокам. Видимо здесь, когда-то был чей-то дом. Мы, как всегда и везде, побывали на кладбище, где на каждой могиле нарисован огромный знак свастики, то есть изображение  креста с поломанными концами. Зрелище неприятное, если не знать, что свастика это  знак судьбы у буддистов. Если концы креста закручены по часовой стрелке, значит, умер человек естественной смертью, если против - покойник  преждевременно погиб или был  убит. Во время только последней 18-ти летней войны во Вьетнаме погибло очень много народа. Определение людских потерь в ней и теперь является крайне сложной задачей, подтверждением чему служат заметно различающиеся цифры, приводимые разными источниками. Да и в тюрьмах Вьетнама люди пачками погибают до сих пор. Из интернета уже позднее узнала,  что три вьетнамские тюрьмы входят в десятку самых страшных тюрем мира. Общий принцип — клетка 1,5;1,5 метра. Стоишь согнувшись. Свет всегда включен. Людям ломают психику, те, кто смог прожить в этой тюрьме хотя бы два года — сродни Будде. Карцер-флакон двух-трёх-метровой глубины с диаметром 40–50 см в основании. Сверху кидают рис и льют воду. Не поймал — жди завтра. Ужас! А мы были так близки к вьетнамской тюрьме. Ниже напишу, о чём идёт речь. В целом, вьетнамцы – довольно дружелюбный и отзывчивый народ.  Бывает они выглядят хмурыми как мы, но когда с ними общаешься – начинают широко улыбаться, хотя эта улыбка не несёт никакой смысловой нагрузки, более того она может выражать сарказм. Вообще, аборигены какие-то неприметные, чирикают на своем языке, как птички, а когда ругаются, язык похож на кошачий крик. Вьетнамцы-торговцы, в большинстве своем, показались нам не слишком дружелюбными. Если они чего-то не понимают, например, заказ в кафе или вопрос на рынке они попросту отмахнутся, мол, идите.  Однако, если им всё же удаётся сбыть свою продукцию, то они становятся довольными и радостными. Всё как у нас!  А ещё нас удивило и даже шокировало то, что к американцам обыватели более лояльны, чем к русским. Им они, как говорится, готовы без мыла влезть во все места, чтобы понравиться.  Надеюсь, что такую метаморфозу с их сознанием и памятью произвели простые деньги-донги, а не существующая в настоящее время пропаганда русофобии. Хотя в гостинице  Хошимина по ТВ мы не нашли ни одного русского канала, а вот американских,  было до десятка. Случайность или беспамятство – как знать?

         Часть 6.  Личный новый год

         Вот и наступил мой личный Новый год. День рождения меня всегда радует, год рождения — никогда. Надо сказать, что я не переживаю по поводу своего возраста, хотя так много лет мне ещё никогда не было. К тому же, эту круглую дату я намеревалась, отпраздновать как никогда – нестандартно, с природными чудесами, с магией новых мест и глупыми открытиями, подобно следующему: «Влияние пива, чеснока и сметаны на аппетит пиявок». Просыпаться пришлось в 4 часа утра, поскольку на шестое февраля мы запланировали поездку в город ДаЛат. Олюшка, пропела мне песенку про неуклюжесть пешеходов, поздравила, поцеловала, и вручила подарки, как она сказала: «Тебе под стать». А именно; королевскую брошь в виде короны и мундштук из кости какого-то животного. Инь-янь, белое, чёрное, мужское и женское – оказывается, всё это есть во мне?! Поверила на слово, к тому же я всегда верю ей, безусловно. На стойке рецепшен нас ждал сухой паёк. Вскоре подъехал микроавтобус, в котором нам достались передние места. Группа состояла из 12 человек. Люди, носители русского языка, были из разных городов и даже государств постсоветского пространства. Выехали вовремя, то есть затемно. Начало дороги нас вполне устроило: новый, абсолютно ровный асфальт, плавное движение по которому, невольно навевало сон. Вот и я почти ничего не видела. В микроавтобусе прекрасно работал вай-фай, и стоило мне подключиться, как из рога изобилия посыпались поздравления, стихи, видео. Я читала, смотрела, радовалась и отвечала. Спасибо Вам, мои дорогие друзья. Никогда не думала, что столько родных и знакомых помнят обо мне. Это особенно ценно, когда ты находишься в чужой стране. Рассвет подкрался незаметно, хотя и виден был издалека. Народ зашевелился. Гид, вьетнамец, получивший образование в Москве, теперь и не вспомню его имени, начал сопровождать комментариями получаемые нами зрительные образы. Проезжали мимо деревень, которые производили удручающее впечатление. Я задавала вопросы, а гид рассказывал: «Когда-то эти деревни были колхозами. Сейчас подобных сообществ нет, и люди зарабатывают, кто, чем может, в основном - выращиванием фруктов и овощей». По дороге попался интересный объект. В горах сквозь чащу была видна конструкция, в виде длинной широкой трубы, спускающейся с вершины. Гид объяснил, что это гидроэлектростанция. Раз "гидро", значит должна быть река и плотина? А никакой воды вокруг мы не заметили. Реальность оказалась проста, но от этого не менее удивительна. Высоко в горах есть некий природный водоём. Из него вода самотёком по трубе спускается к электростанции и крутит турбины. Это, конечно, не Бухтарминская ГЭС, но для местных потребностей ее мощности вполне хватает. Кстати, строили  гидроэлектростанцию советские специалисты. Наконец на нашем пути все чаще и чаще стали встречаться кофейные плантации. Сделали остановку около кофейных кустов. Они оказались, весьма низкорослыми, в средний рост человека, поэтому ручной сбор урожая, я думаю, невысоким вьетнамцам вполне по силам. Сорвали несколько кофейных ягод, растущих на ветках, как наша облепиха, растёрли их в руках, попробовали горечь на вкус и поехали дальше. Затем мы увидели, как вьетнамцы сушат зёрна. Всё просто: во дворе, или прямо у дороги, расстилается кусок брезента, на него ровным слоем рассыпается собранный на плантациях урожай. Просто, но эффективно: зимой в этой местности дождей практически не бывает, и жаркое солнце делает свое дело. Потом приезжают скупщики и покупают уже высушенные зерна кофе у крестьян. При этом никакой брезгливости в отношении прежде выпитого мною кофе это зрелище не вызвало. У нас на токах зерно и горох сушат так же, и это не мешает мне с удовольствием, есть хлеб и кашу. Выяснилось, что во Вьетнаме, выращивается в основном кофе сорта Робуста, но есть и Арабика. Кофейное дерево сорта Арабика, значительно выше, чем Робуста, величавее так сказать. Сразу стало понятно, что кофе Арабика ценится выше не только за вкусовые качества, но и по причине значительной трудоемкости сбора зерен. Дорога между тем, совсем испортилась. Новое полотно  уступило место более привычному, по казахстанским меркам, покрытию, испещренному ямами, да колдобинами. Скорость движения снизилась. При этом стало укачивать, меня совсем не критично, а вот Олюшку значительно. Несчастная моя подруга очень страдала. Часа через 4, с остановкой в придорожной забегаловке на завтрак, мы приехали в парк Prenn, или на русском, парк Принца, расположенном в 10 км от ДаЛата. Парк оказался настоящим рукотворным  водно-растительно-цветочным раем. Здесь всё благоухало, медоносило и радовало глаз невероятным сочетанием красок. Понятно, что все это великолепие заточено под туристов. Кругом в открытом грунте на разнообразных клумбах высажены цветы, которые мы выращиваем дома на подоконниках. Это и пеларгонии (герань), каллы, суккуленты, какие-то свисающие туфельки принцессы, целые заросли бальзамина, и много других неведомых мне цветущих растений. Особенно потрясли длинные ряды орхидей немыслимых расцветок, размеров и строений.  Здесь можно купить луковицы понравившихся цветов. Симметричные узоры из высаженных растений очень гармонично соседствуют с некими художественными большими и малыми скульптурными формами и композициями. В парке есть статуи лошадей, жирафов, лебедей, медведей, обезьян и прочих животных, изготовленных из разных материалов. Есть даже свой «Писающий мальчик». Словом, посмотреть было на что. Гид дал нам всего один час, и мы ринулись получать удовольствие на всевозможных аттракционах, которых здесь тоже было не счесть. Например, можно покататься на страусе, буйволе и слоне, можно пострелять в тире, и сделать ставку на бегах свиней. Несмотря на Олюшкины уговоры, я категорически отказалась скакать верхом на страусе, думая, что при моём весе "птичка" сломается пополам. Другое дело буйвол! На него сначала я, а потом и Оля, взгромоздились и даже проехали метров по пять. Мягонько так, хорошо. Потом мы вдвоём уселись  в железную  корзину, привязанную на спину слона и, как заправские колонизаторши поехали по бездорожью. Пока слон шел по гладкой тропе, всё было неплохо. Но когда он внезапно свернул и довольно круто принялся спускаться в русло высохшего ручья, мы едва не совершили тройное сальто вперед, благо успели схватиться за какую-то железку. А за нами бежал фотограф и снимал всё это безобразие на видео, которое нам потом пришлось покупать за 1000 или 2000  донгов. Центральной достопримечательностью парка является водопад и пруд. Мы прогулялись по канатному мосту, который крепится в середине дупла рукотворного дерева и ведёт на другую сторону водоёма. Прошлись по деревянному помосту прямо под трёхметровым  водопадом. Подышали водяной мокрой взвесью, полюбовались радугой в воде. Можно было поскользить по водной глади пруда на лодочках, посмотреть на водопад с воды, но времени оставалось совсем мало. Ещё мы пробежались по зоопарку. Мне было жалко животных, сидящих в узких клетках, где некоторые из них едва могут  подняться на четыре конечности, то есть  в полный звериный  рост, поэтому зоопарк огорчил. Я всегда против насилия над  живой фауной. К тому же на меня напала целая стайка вольно гуляющих дикобразов. Может они, выпрашивали еду, но я не знаю, что едят эти странные гигантские  ёжики.   Однако то, что они стреляются колючими иголками, где-то слышала, и поэтому попросту сбежала от остроконечной стаи. Ещё, первый раз в жизни, я сфотографировалась с питоном на шее. Всё бы ничего, но когда трёхметровый аспид полез мне в лицо, будто целоваться, мои нервы дрогнули, и я чуть не умерла от страха за свою никчемную, жизнь. Много чего необычного и в первый раз за шестьдесят лет  делал я а в этот день. Например, на кофейной фабрике, куда нас  привезли  дегустировать и покупать кофе местного производства, мне, как имениннице, налили рюмку столетней настойки на члене тигра, и я лихо опрокинула её в себя, как заправская выпивоха. До сих пор не понимаю, откуда набралась смелости выпить эту вязкую, чёрную жижу. Потом все пассажиры автобуса смеясь, ждали, не умру ли я от отравления. Здесь же первый раз  я пила знаменитый кофе «лювак». Хотя, если бы мне раньше сказали, что  буду пить напиток, сделанный из пусть и вымытых, но всё же экскрементов пальмовой куницы, я бы не поверила.  Но мне понравился  напиток не потому, что он самый дорогой  в мире, а своим невероятным  густым вкусом без  кофейной горечи. Город ДаЛат оставил  неоднозначные впечатления. Вообще весь курорт был основан французскими колонизаторами в начале ХХ века. Они первыми обратили внимание на уникальный для Вьетнама климат. Большая часть районов, застроена узкими домами, выходящими торцом на улицу. Суть в том, что во Вьетнаме люди платят большой налог на фасады домов, поэтому традиционно дома, и в городе, и в деревне, узкие и длинные, уходящие вглубь двора.  Угловая часть, то есть торец дома становится фасадом, выходящим  на  улицу. В таких жилищах очень мало комнат с окнами. Плотность застройки во всех  городах, не только в ДаЛате довольно высокая, и даже те окна, что есть, часто выходят на какую-нибудь темную узкую улочку или смотрят в окна других зданий, что не даст ощущения простора. Туристическая часть, то есть центр города – совсем другое дело!  Здесь гораздо чище, чем в спальных районах, уютнее и камернее,  здесь совершенно особая архитектура, да и сама атмосфера, с целебным горным воздухом.  Будто отголосок Европы чувствуется во всём. ДаЛат  именуют "маленьким Парижем» или вторыми Французскими Альпами.  Город расположен на живописном плато в окружении высоких гор, а красивейшая природа, действительно, напоминает Европу. Кроме  того в ДаЛате и его окрестностях есть потрясающей красоты озера, высокие хвойные леса, а также необычные водопады. Один из них, то есть большой трёхуровневый водопад  Датанла, мы посетили. Для спуска к  первому порогу, куда ниспадает вода,  нас посадили в электро-сани. По железной монорельсе, как на американских горках - со спусками и уклонами мы покатили вниз. Специальным рычагом регулировали скорость.  Входить в повороты было страшновато, но ощущения получили качественные! Покатались, погуляли по широким вымощенным камнем тропинкам, мимо цветов, деревянных скульптур, мелких сувенирных лавок и киосков, сфотографировались и на своеобразном лифте поднялись наверх. Собравшись все вместе, обменявшись восторгами и впечатлениями, мы отправились на обед. В ресторане, Олюшка, вспомнив свои недюжинные организаторские способности, заставила всех сидящих за столом на своём языке поздравить меня с юбилеем. Вот ведь странно, меня искренне поздравляли люди из разных мест Европы, которых я не знала до сегодняшнего дня, и  я не испытывала неловкости, а мне было приятно. Гид подарил бутылку вьетнамского коньяка.  Выпили, кто сколько смог. И даже я,  не испугавшись жесточайшего бодуна, замахнула граммов пятьдесят, хотя чего бояться после настойки на члене тигра? Впервые в жизни я праздновала свой день рождения в кругу незнакомых людей. Это ли не чудо, это ли ни клад?  После обеда, нас привезли на Далатскую фабрику шёлковой вышивки. Она, как оказалось, совершенно не похожа на фабрику, поверьте - это настоящий музей, как под открытым небом, так и в ремесленных мастерских и выставочных залах. Здесь собраны исключительные в своем роде произведения искусства вышитые шелковой гладью и по шелку. Некоторые картины делают двусторонними.  Работы  - это  нечто фантастическое, скажу я вам! Практически все  отличаются эффектом трехмерности изображения. На вышивку одного  пейзажа может уйти несколько месяцев кропотливого труда. И конечно, чем больше  полотно и чем больше деталей в нём, тем выше ценность работы. Мастера вышивают придуманные, часто фантастические, сюжеты, предварительно нарисовав их карандашом. На шёлк можно перенести фотографию человека. В одном из залов мы увидели вышитый портрет Медведева и его супруги, которые посещали этот музей. Поскольку шелковые нити никогда не выцветают и не теряют насыщенность, то каждая картина, дополнительно оформленная интерьерным освещением, завораживает переливами и палитрой оттенков нитей.  Сама шелковая фабрика - настоящий институт благородных девиц. В школу вышивальщиц попасть крайне сложно. Сюда берут только девушек из хороших семей, которые должны соответствовать высоким требованиям местных преподавателей по внешним данным, по характеру, и по воспитанию. На обучение мастерству вышивания шелком уходит от 5 лет и больше. В выставочных залах мы видели красивых вьетнамских девушек, занимающихся вышиванием прямо при посетителях. Они работают, не поднимая глаз от вышивки, только иногда улыбаются в ответ на любопытные улыбки  посетителей. Вышитые картины настолько реалистичны, что с первого взгляда не разберёшь, что они вышиты шелком, а не написаны художником маслом на холсте. Практическую любую работу можно купить. Стоимость высока, но и торг всегда уместен. Но вообще, вышивают во Вьетнаме не только картины. Вышивками украшают;  абажуры, сумки, кошельки, шарфики, элементы одежды, простыни, халаты, наволочки, кимоно и много чего другого.  Мы тоже не устояли перед этой красотой и купили себе по вышитому шёлковому шарфику.                Следующим пунктом нашего плана было посещение храма Нгой или Храма Золотого Сидящего Будды. Храм расположен на самой высокой точке Далата. Статуя двадцатиметрового сидящего Будды, покрыта сияющей золотой краской. Это не единственная огромная статуя во Вьетнаме. Практически в каждом Буддийском храме, есть своя скульптура, поражающая размерами. Буддисты верят, что именно огромные фигуры оберегают их земли от всяких бед. На территории  храма несколько оказалось изваяний – кроме "сидящего Будды" с нимбом светящимся в темное время суток, есть статуя Будды младенца с символом круговорота солнца на груди (похож на зеркальное отражение свастики) и средняя статуя лежащего Будды. В центре одного из залов фигура Будды, уже достигшего просветления в окружении змей. Здесь мы увидели множество каменных скамеек с именами тех, кто внес пожертвования на благоустройство храма. Если хотите себя "увековечить", заплатите за такую скамеечку. Надписи на спинках скамеек часто сделаны с грамматическими ошибками. Оля, нашла скамейку с девичьей фамилией  дочери и умилилась от того, что кто-то из её возможных родственников оказался не в пример нам  щедрым, или просто богатым  не в пример нам.  В храме кроме буддистских есть символы и других конфессий. К примеру, совсем недалеко от статуи Будды находится  высокая скульптура богини Гуан Инь (или Гуаньинь). Очень красивая и величественная дама с 18-ю руками. Эта богиня - защитница всех обездоленных и обиженных. В каждой руке у нее разные предметы. Это означает, что у нее есть возможность и хватит рук, чтобы помочь всем нуждающимся и страждущим. Она изображается преимущественно  в женском обличье и является покровительницей дома, очага, женской половины семейства, она дарует потомство. Почитается фактически всеми конфессиями в Японии, Кореи, Китае и как видим, ее образ проник во многие соседствующие страны , включая Вьетнам.  Об этом храме можно много чего рассказывать, но заехали мы сюда ненадолго. Впрочем, нам уставшим от темпа сегодняшнего дня, этого времени хватило, чтобы послушать тишину и пение птиц, передохнуть, сидя на прохладных скамейках и чуточку расслабиться, прогулявшись по ухоженной территории храма. Мы попрощались с Золотым Буддой.  Пусть он и дальше хранит благополучие жителей города ДаЛат. Нас уже ждал знаменитый Crazy House.
Мы приехали в «Крейзи хаус» в то время, когда солнце стояло в зените, и все постройки вокруг были  яркими и радужными. Название отеля  на русский  язык чаще всего переводят как «сумасшедший дом», но это неправильно. Сумасшедшим домом обычно называют место, где лечат психически больных. А здесь сам дом совершенно невменяем. На его осмотр мы потратили трудно сказать, сколько времени, может быть, полчаса, может быть, 2, а, может, и все 3. В изломанном пространстве «безумного дома» даже  время течёт  аномально. Дом представляет собой огромное дерево с переплетающимися ветвями, корнями, заросшее паутиной, поросшее грибами и живущими в нём животными. Во всём доме нет прямых углов, внутри здание словно лабиринт. В гостевом доме 10 комнат, каждая из которых посвящена определенному животному (комната медведя, орла, тигра и т.д.). Мы обошли этот дом вдоль и поперёк, заглянули в туалет, прошлись  по двору, и по крышам. Нет ни одной похожей комнаты, лестницы или окна. Дом вызывает какое-то радостное, блаженное чувство происходящего волшебства,  как если бы я вернулась в детство и попала в добрую сказку.  Строения чем-то  похожи  на домики хоббитов из знаменитой сказки, на королевство кривых зеркал.  Комнаты с маленькой уютной причудливой мебелью,  пробуждают воспоминания и об Алисе и о  Стране чудес из  русских сказок. Не показалось мне, что дом экологичный, как писала о нём создательница. Да, на его территории растут кусты и бамбук, но материалы, применённые при постройке - самые обыкновенные: красный кирпич, железная арматура разной толщины, цемент. Всё же сколько фантазии вложила в «безумный дом» его архитектор Мадам Данг Ханг Нга, дочь партийного функционера, бывшего в 50-е годы вторым человеком после Хо Ши Мина в иерархии вьетнамской компартии. В 70-е годы, будучи девушкой хиппи, она окончила Московский архитектурный институт и защитила диссертацию. В России она прожила целых 14 лет. Затем Данг Ханг Нга (первое слово во вьетнамском имени – это фамилия, второе и третье – это имя, которое в данном случае означает Лунная) вернулась во Вьетнам. Сначала она работала над государственными проектами в Ханое, а затем переехала в ДаЛат и решила осуществить свою давнюю мечту – построить необычный дом. Строительство Crazy House началось в 1990 году на папины деньги, которые скоро закончились, а стройка не была завершена. Кредиты ей давали неохотно. Тогда госпоже Данг пришла в голову спасительная идея - организовать в этом здании музей, за посещение которого будет взиматься определенная плата. А ещё она стала сдавать комнаты. Таким образом, Crazy House в ДаЛате стал одной из достопримечательностей города и действующим гостевым домом. После постройки непросвещённые вьетнамцы думали, что в Москве люди живут именно в таких домах – не зря ведь архитектор столько лет училась в России. Строительство гостевого дома продолжается до сегодняшних дней. Набродившись по сказке, измученные обилием развлечений и впечатлений, мы сели в микроавтобус и отправились в обратный путь. Так чудненько мы с Олей отхепибёздили мой день рождения. Приехав в отель, я размышляла: « О Боже,сколько эмоций! Пожалуйста, остановите время, мне нужно все обдумать и как следует пережить» Еще я была  благодарна людям, абсолютно незнакомым мне ранее, но которые вошли в мою жизнь, украсив её просто так. С добром и теплом буду вспоминать их лица ещё очень долго. Если учесть, что по старой притче «Жизнь  это борьба двух волков. Первого волка зовут – злоба, зависть, жестокость, УНЫНИЕ,  а второго – добро, милосердие и прощение. Сегодня в схватке  победил незаурядный и добрый волк».   Пожалуй, я его обкормила абсолютной радостью и счастьем.

            Часть 7. Фея у ручья фей.

            Не знаю, о чем думала Олюшка, в свой день рождения, то есть утром 12 февраля. Однако, смею предположить, что думала она, о глубокой и блистательной тайне  своего личного, индивидуального бытия. Тайне присутствия здесь и сейчас. Поразительной тайне, главной тайне, вдохновляющей тайне. Может быть она, так же как и я, в свой день, думала о том, что не знает (или, по крайней мере, не знает до конца), кто и зачем прислал её в этот мир. С каким заданием? С какой целью? С какой ролью? Но, вполне понятным способом, шестьдесят лет тому назад, моя подруга Ольга из вечной тьмы небытия попала в великий  кинотеатр мира, то есть была рождена всем на радость. Разумеется, этот день мы так же запланировали провести в необычном, сказочном, доселе неизведанном месте Вьетнама. По-английски это место называется Fairy stream, а на русском его называют либо Ручей фей, либо волшебный ручей. А некоторые и вовсе, называют его - Красным ручьем. Как оказалось, все эти названия имеют право на существование, поскольку в той или иной мере отражают суть этого места. Хотя, водятся ли на самом деле, в  этом ручье или на его берегах феи мы так и не узнали, но волшебную красоту увидели. В два часа дня на открытом, американском, времён вьетнамской войны, под цвет песка джипе, за нами заехал то ли гид, то ли просто водитель, молодой вьетнамец, не знающий ни одного русского слова. Мы сели в авто и с ветерком, минут через двадцать приехали к какому-то невзрачному мосту.  Юноша показал нам на лестницу, идущую вниз и время на часах, когда он будет нас ждать, затем махнул рукой: мол, идите. Мы пошли туда не знаем куда, вслед за теми не знаем кто. Так же как все,  разулись и вступили босыми ногами в грязный ручей, вода в котором оказалась тёплой, как парное молоко. Первое впечатление от увиденного заставило нас содрогнуться от отвращения. Высокие берега ручья, заросшие бамбуком, на самом старте путешествия буквально утопают в грязи. Вокруг полно пакетов, банок, склянок, упаковок и бог весть еще чего. На сваях моста нас порадовала надпись на русском «Атас Омут». Сразу вспомнился фильм про войну Вьетнама с Америкой. Казалось, что сейчас откуда ни возьмись появиться вьетконговец с АК-47 и начнёт палить во все стороны. Отойдя несколько метров от начальной точки, мы оказались, словно в другом мире, совершенно не похожем на грязеград, оставленный позади. Ручей по щиколотку глубиной стал чище, прозрачнее. И лишь один, более насущный вопрос волновал нас: «Есть ли здесь змеи и прочие гады?» Несколько минут мы просто брели по воде, любуясь необычными формами песчаных дюн, растительностью, небом, слушали ветер, свистящий в зарослях бамбука и пение птиц. Размытые водой и ветром глины образуют здесь очень яркий, причудливый ландшафт. Слоеный невообразимый по красоте и оригинальности уголок с неповторимыми красными, белыми и оранжевыми природными сооружениями. Издали красные глинисто-песочные  утесы и обрывы похожи на рвущееся, на ветру пламя. Нам захотелось сфотографироваться вдвоём на фоне почти марсианского пейзажа, и мы на ломаном английском обратились с просьбой сделать фото к проходившему мимо нас нагруженному туристу. Парень улыбнулся и сказал: « Да Вы чего? Я свой, русский, давайте сфотографирую!» Счастью нашему, не было предела, будто родственника встретили в пустыне Гоби. Паренёк оказался путешественником из Владивостока, идущим пешком по миру. Мы позавидовали ему! Дауншифтинговая нирвана, точно, имеет свои плюсы. Тысячи фантомных бездельников, сдающих свои квартиры, и уходящие за горизонт  Родины, не могут ошибаться. Юноша рассказал нам, что по ручью  идти нужно долго, до самого водопада, главное не сдаваться и не поворачивать назад. Вскоре туристы, идущие вместе с нами стали возвращаться назад. А мы, следуя совету, шли и шли, только лица пришлось закрывать от ветра несущего песок, и пригоршнями бросающего нам в глаза. Награда ждала нас в конце пути — водопад, от которого веяло прохладой и свежестью, это так приятно в жаркий день. Мы сфотографировались на фоне водоёма и повернули назад. Нас ждали Дюны. Белые дюны, расположенные в 30 километрах от поселка Муйне - маленькая Сахара во Вьетнаме. Название "белые", правда, достаточно условное. Дело в том, что песок здесь оказался молочного цвета, и в зависимости от времени суток и освещения, наверное, бывает пшеничным, янтарным или коричневым. Пейзажи Белых Дюн нам показались не столь великолепными, как панорамы у ручья, но покатушки по пескам на нашем военном джипе порадовали сполна. А вот озеро с лотосами мы так и не увидели. Было там, какое-то озеро, но без лотосов. Может уже отцвели? Поскольку гид наш оказался простым немым водителем, то и спросить было не у кого. После медитации в белых дюнах мы поехали назад. Время близилось к закату и по пути к красным дюнам мы запечатлели на свой фотоаппарат не менее невероятный и неземной пейзаж портовой стоянки кораблей, яхт, рыбацких суденышек, лодок разнообразной формы. Вот, оказывается, где они кучкуются! Вдоль побережья бывшей рыбацкой деревушки Муйне недалеко от Фантхьета, совсем рядом с портовой прибрежной стоянкой тянется полоска красных песчаных дюн. Они, словно по прихоти художника, окрашены в разные оттенки солнечного цвета. Песок, насыщенный смесью металлов, приобретает красивый красный, оранжевый, желтый оттенок, который загорается красно-золотым цветом во время заката. Яркая расцветка глинистых пород говорит о том, что они образовались в условиях жаркого и влажного тропического климата мезозоя, когда господствовали динозавры. Предполагаю, что именно шальной ветер «мастерит» из песочной массы причудливые дюны и рисует на них витиеватые узоры. Так что местность каждый раз  меняется и преображается. Пески у дороги весьма замусорены, как всё остальное во Вьетнаме, но мы прошли вглубь, где гораздо чище. Сверху открываются симпатичные виды на море, окрестности и соседние дюны. Народу всякого было много. Оля попыталась прокатиться на доске, этаких импровизированных "санках, но у неё ничего не получилось. Я, кстати, не видела никого, кто смог бы проехать на этих больших и маленьких гибких пластиковых листах с верёвкой, по дюнам. Мы посидели в тёплом песке, погуляли, полюбовались на заходящее солнце и вернулись в отель, где нас ждал подарок для Олюшки. От кого был роскошный торт и бутылка вьетнамского вина мы так и не поняли, но нам было очень приятно. А моя фея, уставшая и довольная, пообщавщись по скайпу с друзьями и родными, спокойно легла спать. Пусть ей приснится крейсер Аврора.....

            Часть 8. Послесловие

            Сбылась-таки Олюшкина давнишняя, затаённая, ещё советская мечта «Побывать во Вьетнаме». Осталось единственное условие для её полного воплощения в жизнь - проплыть по реке Меконг, своими глазами увидеть красоту и величие рыбной нивы, что мы и сделали в последний день пребывания в этой удивительной стране. Выезжали из отеля г. Фантхьета рано, поскольку ночевать перед вылетом домой, нам предложили, и мы с радостью согласились, в городе вылета, то есть в Хошимине-Сайгоне. Добрались до места на комфортабельном автобусе примерно за три - четыре часа. Нас разместили в отеле центральной части города, с выходом на одну из узких, шумных улиц с кафе, стойками для продажи фаст-фуда, воды, сувениров, и разного мелкого ширпотреба. Город кипел, бурлил, ехал, торопился, словом жил своей повседневной жизнью. Солнце поджаривало нас нестерпимым пеклом, а безветрие морило духотой. Вскоре к отелю подъехал весьма пожилой гид, и мы на арендованном автомобиле отправились на экскурсию по Хошимину. Вначале нас привезли на речной вокзал, откуда мы и пустились в то самое, важное и притягательное плаванье по реке Меконг, одной из самых больших рек в ЮВА. Мы уселись в широкое моторное судно, не то лодку, не то катер с нарисованной акульей, или драконьей пастью на носовой части плавсредства и с ветерком понеслись по реке. Плыли всего минут десять с небольшим. А ведь как долго, почти полжизни ждали этого сплава! Во всяком случае, говорили, мечтали и представляли эту поездку гораздо дольше, чем плыли. Как известно из уроков географии свое начало Меконг берет в священном Тибете, течет по Китаю, Мьянме, Лаосу, Таиланду, Камбодже и впадает в Южно-Китайское море на территории Вьетнама. Вода в реке желтовато-мутная, но не грязная.  Однако, желания поплавать в ней даже в такую непереносимую жару у нас не появилось. ГИД на приличном русском рассказывал о том, что в Меконге водится множество разнообразной рыбы и крокодилы. О том, что для большей части жителей Вьетнама, рыбный промысел является единственным источником дохода. И так далее... Мы плыли, и как у Круга «Играла вода под веслом голубым перламутром, И брызги серебряным светом слепили глаза», руками зачерпывали воду через край лодки. Прохлада реки освежала и бодрила. По сторонам старались не смотреть, поскольку берега очень замусорены. Первая остановка на острове в дельте Меконга была посвящена кокосу. Гид поведал, как и почему данный продукт незаменим в жизни простого вьетнамца. Сок кокоса пьют, из него делают кокосовое масло, поделки, и ещё из этого фрукта при помощи очень скромных приспособлений в виде мясорубки, для размалывания скорлупы, и печей с чанами для варки, делают вкусные конфеты. Мы последили за процессом приготовления вьетнамского лакомства, попробовали, ещё тепленькие свежие конфеты с разными добавками, купили несколько пачек. По вкусу они похожи на наши тянучки или ириски, относительно сладкие, как природное молоко кокоса. Обвёрнуты конфетки в рисовую бумагу, которую можно есть, что показалось нам удобным, поскольку развернуть и убрать прилипшую к конфете бумажку бывает довольно сложно. После конфетной фабрики, мы прокатились по узеньким одноэтажным улицам на повозке запряжённой маленькими лошадками, и затем отправились на обед в ресторан, расположенный ещё на одном небольшом островке прямо в центре реки. Нам был предложен обед из блюд традиционной вьетнамской кухни. Принесли какие-то рисовые кашки, салатики, соусы, закуски. Кроме рыбы, поджаренной на вертеле и супа ХО, мы не поняли, что с чем едят и, что за блюда подавал нам услужливый официант, поэтому пробовали всё подряд.  Ну а дальше была самая интересная часть программы - это плавание в джонках по каналам реки среди джунглей. Каналы узкие, вода в них откровенно желто-коричневого цвета, но следов от неё ни на коже, ни на одежде не остается. Рулевым в лодке оказалась очень пожилая, но ловкая женщина в национальной шапке нон. Я, весь небольшой сплав, испытывала чувство неловкости и жалела эту, хоть и сильную, жилистую почти девяностолетнюю старушку, которой приходится на склоне лет возить толстых, любопытных туристов, и это чувство не дало мне полностью насладиться прелестями джунглей.  Первая часть экскурсии закончилась концертом самодеятельности, и дегустацией вьетнамских фруктов, в местном кафе. Выступающие женщины пели красивые вьетнамские народные песни, правда, о чём эти песни, экскурсовод так и не смог объяснить.  Мы предположили, что они о любви, поскольку музыка была тихой, минорной. Ведь только любовь не любит шума. Затем нас привезли в небольшой зоопарк и серпентарий, где мы погуляли, покормили несчастных обезьянок, посмотрели на множество змей и удавов. Но видит Бог, как это противно природе земной. Повторюсь: "Не люблю зоопарки". Они напоминают мне тюрьмы, поэтому не буду описывать всю гамму чувств, которую испытываю в таких местах, несмотря на экзотичных животных, представленных в них на обозрение. В 18:00 мы были уже в центре Сайгона - Хо-Ши-Мина, то есть в отеле. До отправки домой оставалась всего одна ночь, и мы пошли на прогулку по близлежащим улицам города. Город нам очень понравился! Это большой современный мегаполис со своей непередаваемой атмосферой, с бешеным темпом, с жутким движением мото-байков. Он совсем непохож на праздный, курортный Фантхьет, с его немножко русским колоритом. Погуляли мы недолго, вернулись в номер, выпили бутылку вьетнамского вина и легли спать. Утром нас ждал самолёт и обратный рейс домой. И ещё, совсем немного хочу рассказать, о том, что происходило с нами во Вьетнаме, и не вошло в предыдущие главы. Кто из нас не грешил непредсказуемыми и противоречивыми поступками? Может кому-то они покажутся безрассудными, но они просто были. Речь собственно вот о чём. Как оказалось, Олюшка, верит мне, так же как и я, ей – безусловно. Все мои пожелания, в какой бы форме не были высказаны, она воспринимает совершенно серьёзно и утвердительно, но самое главное побудительно к действию. Я же, не отдавая отчёта словам, много раз устно и письменно и, как мне казалось, в шутливой форме предлагала Оле попробовать наркотики. В Шри-Ланке - кокаин, которого там, как грязи, во Вьетнаме - марихуану, продающуюся  на каждом перекрёстке. Видите ли, тоска по подростковой неразборчивости, безбашенности и отчаянию во всем – она иногда всплывает и в пожилом возрасте. - «Олюшка жизнь кончается, а мы ещё ни разу не курили марихуану. Придёт время умирать и вспомнить будет нечего» - говаривала я подруге, самонадеянно думая при этом: «Ах, какая остроумная шутка». Говорила я это, понимая, что Оля никогда не согласится на такую глупость, да я и сама не хотела никаких наркотиков. Так – пустые слова, трёп ради трёпа. А Олюшка, слушала, мотала на ус, и была уверена, что это и есть моя несбыточная мечта. В один из дней мы и ещё две пожилые дамы, с которыми познакомились на пляже, отправились искать знаменитый БоКе. Жить полмесяца в Муйне и не побывать там, значит не увидеть настоящего внутреннего Вьетнама. То есть хотите почувствовать местный колорит, увидеть то, за счет чего живут вьетнамцы, понять их обычаи, и главное - попробовать настоящую и свежую пищу - зона "Боке" самое правильное место. Это "сердце" Фантхьет - Муйне. Целый километр едва обустроенных кафе под открытым небом. Обыкновенные пластиковые столы и стулья стоят прямо на берегу моря. Вдоль дороги на тротуаре в ряд расположены огромные аквариумы, в которых плавают только сегодня выловленные морские обитатели; кальмары, осьминоги, креветки, разная рыбка, крабики, мидии, устрицы, гребешки - все это прямо перед глазами. Все движется, плавает или просто шевелиться, есть еще, кстати, и крокодилы. Вон лежит, только пасть торчит. Просто покажите пальцем, на то, что хотите скушать, и в течение 10-15 минут местные повара приготовят все по-высшему разряду. Мы остановились у наиболее чистого, как нам показались кафе. В аквариуме выбрали тех, кому не нужно отрезать голову и вспарывать живот, хотя живыми в кипяток...тоже страшная смерть. Это были, какие-то ракушки, рапаны, гребешки, мидии. Всё же жуткая судьба у выловленных животных. Сидеть в плену аквариума или клетки и ждать, когда на тебя покажет пальцем плотоядное  существо - человек. Осознавая всё это, никакого удовольствия от съеденного, я не получала. Но ведь жрала! Ненавижу свои животные инстинкты. Надо вообще переходить на вегетарианскую пищу. После ужина мы отправились на такси в отель. Вышли поблизости и на перекрёстке увидели торговца наркотическими прелестями. Он стоял около своего мопеда и острым взглядом выслеживал потенциальных покупателей. «Идём покупать марихуану»  предложила Оля,- ты же хотела попробовать на склоне лет.                - Ой, Олюшка, как-то страшно! Но наши спутницы, как ни странно, тоже оказались оптимистично настроены на наркотический загул. Вчетвером мы подошли к продавцу, окружили его, и стали спрашивать, разумеется, по-русски: «Марьванна есть?» «Сколько стоит?» У парня сначала округлились глаза, затем он лихорадочно стал озираться по сторонам. Не подстава ли это?! Четыре старых, толстых бабки, стоят и во всё горло выспрашивают цену зелья. Не таких покупателей он старательно высматривал и поджидал на этом перекрёстке. Перепуганный торговец назвал цену пакетика в 500 донгов, но мы во все четыре горла принялись торговаться!!!!        - Нет, пятьсот дорого! Давай за четыреста, нас же четверо. Торговались мы яростно, громко, долго, и очень уж очевидно, словами, на пальцах и жестами. Наконец торговец то ли всё понял, то ли из желания быстрее избавиться от сумасшедшей четвёрки, выхватил у Ольги из рук деньги, отдал сдачу, и как – то профессионально, незаметно сунул пакетик с травой в карман её платья. Затем парень отвернулся, и сделал вид, что не знает нас. Тогда испугались мы. Однако, едва сдерживая смех, от абсурдности происходящего, от собственной смелости, петляя и путая следы, уходя от слежки, если она вдруг была, через территорию соседнего отеля, по пляжу, проваливаясь в песок, помчались в свой отель. У нас в номере, я, как заправская наркоманка, скрутила четыре косяка. В какой-то передаче по телевизору видела, как это делается.  Курить папиросы мы пошли на пляж, не в номере же дымить.  Пляж будто спал. Вокруг было тихо и безлюдно. Никакой охраны или гуляющих влюблённых мы не заметили. Только море слегка ворочалось и ворчало на нас. Мы раскурили травку и стали ждать результата воздействия наркотического дыма, то есть: волнения, легкой паранойи, замедленной реакции, неконтролируемого чувства веселья, как описывают медицинские издания наркотическое влияние марихуаны на организм человека. Ждали недолго, правда, время прихода теперь я определить не могу. Мне стало страшно и все казалось, что за нами следят из соседнего отеля. Само собой я нервничала, так как думала, что у меня может начаться паника, галлюцинации или какое-нибудь неконтролируемое состояние. А, вот Оля, после глупой фразы из детства, нашей новой соучастницы, мол «девочки не курят» начала истерически хохотать. При этом поток её мыслей и шуток был настолько новым, живым, острым и ярким, что я пожалела, что у меня нет с собой диктофона. Оля смялась и не понимала, почему мы не реагируем на такую смешную фразу про девчачье курение? Она, видя, что нас не очень разобрало, предлагала пойти на разбирательство к торговцу, отжать его мопед, наколотить ему физиономию за плохой, некачественный продукт или попросить бесплатную компенсацию за недополученное удовольствие и обман, а сама безудержно истерически ржала в голос. Наши товарки, тоже хихикали, но уже над состоянием Оли, а на меня напала паника ответственности. Я хорошо, помню, как думала о том, что с пляжа нужно уходить, иначе, услышав безумный смех, придёт охрана, и нас арестуют. Мы на слабых ногах пришли к бунгало, и обнаружили, что ключ второпях захлопнули внутри. Конечно, торопились раскуривать косяки, до ключа ли нам было?                - Кто пойдёт за ключом, спросила я? Хохочущую Ольгу одну оставлять нельзя. За ней нужно присматривать, ведь она нас всех сдаст - убеждала я подружек. За ключом идти вызвалась Вера, в умственных способностях которой на тот момент мы очень сомневались. К тому же у неё, то ли от марихуаны, то ли от смеха, жутко покраснело лицо. Веры не было минут двадцать. Мы караулили Ольгу, которая сидела в сторонке и смеялась уже над тем, что нам не смешно и что мы отдалились от неё, как Европа от России. Вера, как ни странно, всё же принесла ключи, и мы оказались у себя в номере. Помню, как я пробовала в Вотсапе написать ответную, очень важную, рабочую записку племяннице, но у меня ничего не получалось. Пальцы были толстыми и непослушными, мысли тупыми и вязкими. Оля хохотала сидя на кровати, стоя под душем, и вообще, она хохотала, не помню сколько времени. Потом к нам в номер пришли пляжные друзья муж с женой, и мы с Ольгой поверх марихуаны выпили, небывалое дело, целую бутылку вина на двоих. Отправляясь спать, я думала, что это мой последний день на земле. Вряд ли можно проснуться после таких воскурений и возлияний, но чувство паники и страха понемногу проходило. Удивительно, но на утро, я не ощутила ни единого побочного эффекта. Я спокойно проснулась, как ни в чем не бывало, и чувствовала себя прекрасно (никакого похмелья!). А Оля уже гуляля по берегу океана, будто ничего и не было. Можно сказать в этот день, у меня полностью поменялось представление о марихуане, как о яде, убивающем мозг и тело. Ничего страшного не произошло, но и желания попробовать травку ещё раз, у меня вряд ли появится. Да и зачем? Ведь ещё есть кокаин и экстази....Шучу!
Наш отпуск подошел к концу. О, это сладкое слово СВОБОДА! Заканчивалась наша свобода от родных и близких, обязательств и обязанностей, связанных с ними, свобода от работы и домашних дел, от непогоды и морозов, но самое главное свобода от рамок и приличий, зависящих от возраста и тем самым ограничивающих нас.  О чём это я? Скорее всего о том, что мы с Олюшкой, как-то незаметно и быстро (не хочу писать, неприятное слово - постарели) – ещё на один год повзрослели.  Повзрослели, не означает, построили дом и баню на даче, а обрели много новых страстных интересов и ощущений. Нашли много успешных способов примириться с собой и жизнью и наслаждаться всем этим.  Повзрослели, это значит - приобрели опыт, его никуда не денешь. Он появился или накопился и в этом путешествии.  А опыт, как известно, придает объем восприятию, придает 3D-эффект всему. Разумеется, что и до поездки мы уже много чего перепробовали. Разумеется, что у нас давно были и есть предпочтения, привязанности – в цветах, запахах, тактильных ощущениях, в еде, алкоголе, теперь в наркотиках, в городах, их архитектуре, местах, делах и маршрутах, погоде и природе, кино и музыке, общении и дружбе. Они есть в понимании того, что важно, а на что можно закрыть глаза в человеке.  У нас давно, отобранные из множества – свои кайфы и любимые вкусы. И все это нас не утяжеляет, а облегчает. Хотя в 20-30 лет мы и не думали, что «У-у-у нас еще столько кайфов впереди».  Но, как оказалось с возрастом и только с возрастом мир становится многомернее, раскрывается, как чайный лист в кипятке.  Именно сейчас, в нашем возрасте в жизни есть то, что нам нравится, включая причуды и странности, песчинки и трещинки, которые давно обнаружились, с которыми мы сжились и, которые ежедневно украшают нашу жизнь. Прелесть в том, что мы уже простили себе бзики, ведь с каждым из них есть история отношений: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие – и все это позади?  Не хочется в это верить. Будем думать, что у нас наступила обычная зрелость. Та зрелость – когда умеешь зализывать раны, запудривать шрамы либо носить их гордо, как ордена. Хочется верить, что ещё множество ошибок и экспериментов у нас впереди. Но самое главное, что путешествий у нас впереди ещё очень много.

          Общее впечатление.
         
          Особого восторга от страны я так не испытала. Хотела бы я еще раз съездить во Вьетнам? Возможно, чтобы увидеть его знаменитый залив Халонг. Надеюсь, мое знакомство со странами юго-восточной Азии еще продолжится. Мне всё же кажется, что я не разгадала Вьетнам...