Спирт. Буфет. 1981

                Буфет

   Третье, что встретил я в цехе после табельной и раздевалки – буфет.
Группы мужчин и стайки женщин, одетых в белые халаты, выходили из дверей заведения заводского общепита.

  - Где это я, в больнице, что ли? – подумалось почему-то.
Вскоре после устройства на новом месте я и сам стал завсегдатаем буфета.
Ассортимент продуктов был небогат, хотя и плотен.
«Хлебные котлеты», жареная до хруста мойва, яйца, сваренные вкрутую, жидкая, но почему-то вкусная сметана и, наконец, любимые с детства эклеры – всё это изобилие красовалось под полукруглой стеклянной витриной.

   Однако стоило рядом с цехом подняться трёхэтажной столовой на тысячу посадочных мест, как мной была  сразу же совершена измена буфету и стал я посещать чудо советского общепита.
Название общенародной сети общественного питания укоренилось в сознании моём с раннего детства, когда  виделись на обеденном столе большие тарелки с надписью прописью – Общепит.

  Тарелки эти достались нашей семье в наследство от бабушки, работавшей в городской столовой.
А в цеховом буфете, украшенном чеканными панно и деревянными рельефами, обтянутыми некой модной рогожной обивкой, случилось нем временем особое событие.

   Бригадир слесарей-сборщиков Игорь Чугунов, высоченный и широкоплечий красавец,  сдружился с контролёршей Людмилой.
Родом они оба были из соседних деревень.

   Людмила была симпатичной бабёнкой. Лёгкая раскосинка лукавых глаз, смугловатое лицо и плавные линии точёной фигурки – всё красило её.
Заводил Игорёк с Людмилой шуры – муры, разводил тары-бары и прочие ухажёрские фокусы, как вдруг случилось неожиданное  для многих сотрудников событие.

   На соседний участок пришла трудиться электромонтажницей не кто-нибудь, а именно законная супруга Игоря.
Паяла Наталья проводники и полупроводники, резисторы и теристоры, диоды, триоды и прочие конденсаторы.
Однако не сразу пригляделась и не в миг один прислушалась  Наташа и почуяла неладное.

   То ли до устройства на работу подозревала она адюльтер, то ли в процессе трудовых свершений узрела она прорыв на любовном фронте, но факт стал аргументом.
И какой же аргумент избрала верная супруга для обуздания «изменщика» и усмирения его любовницы?

   Однажды тёплым и пахучим  весенним днём, во время бурного и краткого обеденного перерыва, купив предварительно двадцать штук свежайших куриных яиц,  драгая половина бригадира слесарей преспокойно подошла к столу, за коим вместе с коллегами чинно стояла Люся.

   Да, именно стояла, ибо столы в цеховом буфете были высокими и предназначались для принятия пищи стоя. Понятие «шведский стол» если и бытовало, то в очень узких кругах.
Через мгновение авоська с яйцами и вполне вероятно, что диетическими, обрушилась на роскошно завитую и тщательно ухоженную голову коварной соперницы.
После этого действия белые халаты пришлось менять ещё семерым обедающим поблизости работникам и работницам.

   Спустя некоторое время Наталья Чугунова, то есть наша неукротимая ревнивица, уволилась из сборочного цеха.
Вероятно, устыдилась своего поступка, а, возможно, и руководство вежливо попросило её покинуть рабочее место.
Зато Люся осталась и ещё трудилась немногие, но долгие годы.

   Игорь Чугунов всё чаще стал «закладывать за воротник».
Не раз и не два видел я, как, приняв «на грудь» пару стаканов взрывчатой или горючей смеси, состоящей из спирта, сиропа и газировки, поднимался бригадир по лестнице на второй этаж, перебирая сильными руками деревянные перила словно толстый морской канат.
Через год и бригадир рассчитался, устроившись работать на соседний механический завод слесарем.