Глава 13. Лавальер

Атос никогда не испытывал особой симпатии к семейству Лавальер. В свое время он находил в маркизе только собутыльника. Впоследствии, и то, только из-за настойчивых приглашений мадам де Лавальер, он удостаивал их визитами. Когда же Рауль познакомился с их дочерью, посещения замка стали достаточно частыми. Он не хотел отпускать Рауля с кем-то из слуг: иногда мальчика сопровождал Гримо.

После смерти маркиза и повторного брака мадам с дворецким Гастона Орлеанского, визиты эти стали для Атоса пыткой. А вот госпожа де Сен-Реми делала все, чтобы привлечь Рауля в свой дом. Дети, по сути, росли вместе. Матушке Луизы очень улыбалась перспектива стать не просто соседкой по имениям с господином де Ла Фер. Знатность графа и его родственные связи действовали на нее самым неотразимым образом. А надежда породниться со знатным соседом заставила делать вид, что она не замечает холодность Его сиятельства. У Луизы практически не было приданого, а вот у Рауля предполагалось не менее пятнадцати тысяч годового дохода. Не говоря уже о том, что ему прочили блестящее будущее.

Все эти уловки мадам де Сен-Реми Атос отлично видел. И удостаивал замок своим посещением исключительно ради сына, который был без ума от очаровательной девочки.
 
Когда же Рауль подрос, визиты эти участились настолько, что Рауль стал проводить у них любую свободную минуту.

Теперь же, став взрослым, он и вовсе не нуждался в разрешении отца, чтобы видеть свою любовь.

Дело зашло слишком далеко, но Атос, щадя чувства молодых людей, старался намеком дать понять сыну, что так дальше продолжаться не может. Год назад он попросил виконта (зная Атоса и Рауля, можно понять, что "попросил" для сына было равноценно приказу) бывать у Лавальер только с его разрешения. Они уже не дети, и такие посещения ставят их обоих в двусмысленное положение. Пусть еще Луиза, невинное дитя, не видевшее мира дальше Блуа! Но Рауль, прошедший с армией пол-Европы! Атос, сам в прошлом человек военный, отлично знал, что такое армейский быт. Постоянство привязанности сына пугало его все больше, потому что он узнавал в характере сына собственные черты.

Мадам де Сен-Реми не препятствовала встречам дочери с поклонником, и Атос не зря опасался этого. Он сильно подозревал, что хитрая и практичная женщина ищет только момента, чтобы подловить влюбленных и вынудить Рауля объявить помолвку. А если он даст слово, уже ничто не заставит его отказаться от следующего шага - женитьбы.
Личная жизнь графа не удалась. Отравленный ядом миледи, он хоть и не чуждался женщин, но мнения о них был невысокого. Последняя связь с Мари-Эме не прибавила ему желания иметь дело со слабым полом.

Атос, за исключением истории с женитьбой на Анне, умел так обставлять свои дела, что никто никогда не мог сказать что-то определенное об его любовных связях. Даже слуги ни о чем не догадывались, а ведь они всегда знают все. Что до Гримо, то он-то умел молчать.

О визитах Рауля к мадемуазель знали слишком много людей: мадам постаралась.

Вся эта история изрядно нервировала Атоса. Человек деликатный, он щадил чувства молодых людей, пытался сам себя успокоить, объяснить самому себе, и себе же напомнить, что ощущал в их возрасте. Не получалось… В годы Рауля он уже беспробудно пил, пытаясь забыть происшедшее.

Это сопоставление своей молодости и жизни сына пугало его до дрожи. Он боялся любви сына к этой девушке. Боялся постоянства его чувств. Боялся, что эта любовь лишит его будущего. Боялся, что сын, будучи в браке, не найдет больше времени для него.

Он, в своей родовой спеси, хотел приумножить значительность положения сына, женив его на достойной его по знатности невесте.

То, что он получил по праву рождения, Атос неосмотрительно пустил по ветру в молодости. Теперь он медленно, тщательно и по крупицам восстанавливал все это для своего сына. Он хотел для своего любимца того блеска, которым когда-то сиял сам. И не хотел, чтобы Рауль растратил все это ради своего ангела. Ангелам он не доверял особенно.

В результате, первое, что граф сделал, приехав в Бражелон, осмотревшись и немного передохнув после дороги - это отправился с визитом к Лавальер. Но Луизы дома не оказалось. Она теперь числилась в качестве фрейлины в свите герцогини Орлеанской и постоянно находилась при дворе принцессы.

Граф вернулся домой злой и удрученный. Он не рассчитывал откладывать этот разговор. Придется ехать в Блуа. Но поехать в город и не отдать визит Гастону он не мог. А граф принца терпеть не мог. Так что все это никак не улучшало его настроения.

И Атос, скрепя сердце, отправился в Блуа. Аудиенцию он получил, но только после обеда, поскольку Его светлость почивали после охоты. Чтобы занять себя хоть чем-то и поднять настроение, Атос отправился осматривать книжные лавки. Деньги он прихватил не зря: за время его отсутствия прибыло немало новинок, и Блезуа, сопровождавшего графа в этой поездке, основательно загрузили книгами.

Уже выходя из лавки, Атос столкнулся с двумя молодыми девушками в сопровождении лакея. Он извинился, девицы в свою очередь присели в поклоне. Атос признал в одной из дам Луизу.

- Мадемуазель Лавальер? Здесь, в городе? Признаться, я надеялся увидеть вас у принца!

- Господин граф! – Луиза зарделась. - Вы разрешите представить вам мою подругу, мадемуазель Ору де Монтале.

- Граф де Ла Фер, мадемуазель.

- Господин граф - отец моего друга детства, виконта де Бражелона, Ора. Граф - наш сосед.

Монтале было что ответить, но умница Ора ограничилась только тем, что лишний раз присела в реверансе перед строгим вельможей. «А наша голубка - не промах»,- подумала она. Иметь такого свекра! Если сын похож на своего батюшку, Луиза вытянула козырную карту.

Атос кое-что понял по лицу Монтале, и это наблюдение убедило его, что дело зашло слишком далеко.

- Ваше сиятельство так долго отсутствовали. – Луиза не знала, как поддержать разговор; на лице Атоса застыло странное выражение, и причиной этого она ощущала себя. - Вы приехали за новыми книгами? Мы тоже пришли посмотреть, что нового привез издатель.

- Так вы следите, что привозят из столицы, Луиза?

- Стараемся, господин граф. Здесь мы еще и по поручению принцессы. Она просила нас выбрать что-нибудь новое для чтения Ее Высочеству.

- Луиза, - Атос кашлянул, затрудняясь начать разговор. - Я, собственно, приехал в Блуа из-за вас.

- Из-за меня, господин граф? Но, право, мне так неловко, что вы себя утруждали. Вам достаточно было сообщить моей матери, и я тотчас приехала бы к вам.

- Мадемуазель, у меня через полчаса аудиенция во дворце. Много времени это не займет; это скорее дань вежливости. Я не могу, находясь в Блуа, не отдать ему этот визит. Потом мне бы хотелось поговорить с вами. Где бы вам было удобно это сделать?

Луиза побледнела, потом покраснела. Бросила растерянный взгляд на подругу.

- Луиза, господин граф мог бы поговорить с вами у меня.

- Но будет ли это прилично?

- Господин граф – отец вашего друга, знает вас с рождения. Конечно, это прилично.

- А моя мать? Если она вдруг зайдет?

- Она станет свидетелем разговора, в котором не найдет ничего предосудительного, мадемуазель! - вмешался Атос.

- Я проведу вас, господин граф, только… только это высоко.
Моя комната на последнем этаже башни.

Атос рассмеялся.

- Вы и вправду считаете меня глубоким стариком, мадемуазель де Монтале?

Ора, как и обещала, провела Атоса в свою комнату. И тут же ушла, оставив графа и Луизу наедине. Атос подождал, пока на лестнице затих шелест юбок и скрип старых деревянных ступенек, и сел в предложенное ему кресло.

Луиза стояла перед ним, напуганная предстоящей беседой. Что-то, похожее на жалость, промелькнуло во взоре графа. Она уловила это выражение, как ни мимолетно оно было, и испугалась еще больше: граф не стал бы ее искать просто ради удовольствия посмотреть на нее; что-то произошло!
Она сжала руки.

- Ваше сиятельство удостоили меня такой чести!

- Луиза, дитя мое, не надо! - Атос почти досадливо отмахнулся. - Я пришел поговорить с вами как отец, как человек, знающий вас с детства. Сядьте, ради Бога, и не смотрите на меня, как кролик на удава. У нас с вами действительно не простой разговор, но он не предполагает никаких суровых мер.

- Я не понимаю Вас, господин граф.

- Я объяснюсь. Садитесь же, наконец.

Луиза подчинилась, сев перед Атосом как пансионерка: сложив руки на коленях и потупив взор.

Атос провел рукой по лбу. Помолчал, собираясь с мыслями и начал неожиданно глухим голосом:

- Луиза! Вы позволите так обращаться к вам? - утвердительный кивок позволил ему продолжать. - Вы знаете, что я всегда смотрел на вашу дружбу с Раулем, Луиза, как на детские шалости, которым подвержены дети, и никогда не высказывался против. Но годы идут, и то, что было невинными забавами, со временем стало приобретать черты сердечной склонности. Во всяком случае - со стороны виконта. Но теперь я вынужден говорить с вами, потому что ни ваша мать, ни ваш отчим не видят в этой дружбе ничего предосудительного.

- А вы, Ваше сиятельство? – подняла она на Атоса свои невинные глаза ангела.

- А я?.. Я вижу, Луиза. Я вижу, что вы еще очень молоды. Вы не знаете жизни, вы росли в Блуа, как оранжерейный цветок. Я хочу для своего сына будущего, достойного его происхождения. Я вижу, что он может сделать блестящую карьеру. Он уже делает ее. У него есть для этого молодость, красота, положение, репутация человека храброго и порядочного, знатность, наконец…

- И вы не хотите, чтобы я, не знатная и не богатая, портила будущее вашего сына?

- Вы умная девушка, мадемуазель, и вы правильно все поняли. Я не враг вам: вы еще так молоды и не понимаете, что эти ваши встречи компрометируют вас в глазах соседей и налагают на вас определенные обязательства. Я постараюсь поговорить с вашей матушкой…

- Нет, господин граф, прошу вас! Этого не стоит делать! Я вас поняла. С этой минуты я сделаю все, чтобы наши с Раулем встречи проходили только с вашего ведома. – Слезы текли из глаз девушки, но она заставляла себя говорить.

- Вот и хорошо, моя милая, - улыбнулся Атос. - Вы умная девочка, вы правильно все поняли. Когда-нибудь вы еще порадуетесь этому запрету.

Атос встал.

– Мне пора, мадемуазель. Я и так задержался в Блуа. Если вам кажется не обязательным говорить вашей матушке об этом разговоре, поступайте так, как вам лучше. Хотя, - добавил он, - я бы предпочел, чтобы она была в курсе нашей беседы. Не провожайте меня, прошу вас, это ни к чему. - Граф поклонился и вышел из комнаты.

Внизу ждала Ора. Она бросила на гостя тревожный взгляд. Атос улыбнулся ничего не значащей улыбкой и, отвесив галантный поклон, направился к конюшням, где его ждал Блезуа.

Всю дорогу до дома Атоса не оставляло неприятное чувство, словно он незаслуженно наказал ребенка.