58. Охотничьи летописи

                …Любовь к охоте – страсть такого рода:
                Она с годами от того милей,
                Что каждый раз уходишь в мир природы,
                Чтоб возвратиться в общество людей.

                В.Паршин

21.09.2017    
               Ведь зарекался же больше не писать про утиную охоту! Но эта достойна остаться в памяти, чтобы, когда я стану уже совсем стареньким и немощным, то хотя бы отдохну на воспоминаниях о ней.
               Вообще то, я собирался не на охоту, а нарвать калины. (Так я говорил жене, у которой стало повышаться давление. А пареная калина от давления – первое дело). А зачем тогда ружье? А так, на всякий случай. Для самообороны! А вдруг – медведь, которого в наших краях никогда не водилось. Или - тигр! (Наш министр, очевидно с зооветеринарным образованием, пообещал развести в Казахстане тигров. И что самое страшное - ему верят!).
               Подъехал к речке, снял с багажника машины ПХВ лодку, отнес к ее к воде, подвесил к транцу мотор PARSUN и – в путь.
               При подходе к калиновым кустам, которые я присмотрел на прошлой охоте, завернул к грязному озерку, которое меня и наградило чирком.
               Наломал, вернее, настриг ножницами сумку калины. Попутно присмотрел несколько рясных кустов боярышника (Тот тоже полезен от давления, а значит, можно будет еще раз сходить в эти места). А дальше что? Времени до обеда еще много, и надо это время потратить с максимальной пользой. Ну и пошел по озерам.
               … Подкрался к берегу верхнего плеса. Выглянул. Утки плавают в ряске, отдыхают, закусывают. Прополз несколько метров по-пластунски, подождал, пока пара крякашей не сплывется и ударил «четверкой». Обе утки остались лежать на воде, а из пролетающей стайки еще выбил и селезня.
               Перезарядил ружье и выглянул из-за куста. А в углу озера сидит огромнейшая утиная стая. И все утки внимательно на меня глядят. А взлетать то им на ветер мимо меня одна дорожка. Вот они и поплыли в мою сторону, выбираясь из ряски, чтобы взлететь. А я не стал ждать, пока они поднимутся на крыло, увидев, что в одном месте птицы сплылись довольно кучно, ударил «четверкой». И ты не поверишь, мой дорогой читатель, четыре утки так и остались лежать на воде. Правда, один селезень вел себя подозрительно, и пришлось потратить на него один патрон.
               Волнение прошло. На воде лежат семь уток. А как их достать? Дождался, пока ветер не унесет их в угол озера, в химкостюме попытался достать трофеи. А там глубина около двух метров и обрыв. Представил, как вода переливается через верх комбинезона, и тогда мне точно не выбраться. Решил пробраться к этому озеру на лодке через цепочку озер, соединенных между собой канавами.
               Не получилось. Канавы были перегорожены упавшими кленами, и через полчаса я понял, что продраться через эти заросли  невозможно, а вот пропороть лодку острыми сучьями – это запросто.
               Остался последний вариант. Вернулся назад, выгрузил из лодки все, что можно было убрать, включая сиденья. Взвалил лодку на себя, и пошел полем к своему озеру. Идти то, всего ничего, около километра. Когда покупал лодку, то немного жалел, что маловата. Подумаешь, 2,6 метра. А когда тащил ее по полю, то переживал уже, что лодка велика и тяжела. Тем не менее, дотащил ее до озера, продрался с нею через кусты и пособирал битых уток. На обратном пути вначале отнес уток, а потом – лодку.
               Устал смертельно. Голова уже плохо соображает. Попил чайку из термоса. Собрал вещи в лодку и поплыл по канаве на веслах. Отплыв немного, сообразил, что ружье, запрятанное мною в траве, я забыл. А веслами грести уже и сил нет. Решил завести мотор. Добавил газу и дернул за рукоятку пускового шнура.
               А двигатель, оказывается, был с включенной скоростью. Лодка завалилась на борт, меня прижало к нему, а суденышко начало бешено крутиться вокруг центра масс. (Мотор - 3,6 лошадиных сил. Вроде бы - слабак! А вот мне этого не казалось, когда я лежал на дне вращающейся лодки). И канава узкая, где-то метров пять шириной будет, и острые сучья торчат по обоим берегам. Пропороть лодку – пара пустяков. 
               Исхитрился и вывернул румпель прямо. Лодка налетела на берег, и вращающийся винт начал швырять воду и грязь прямо в лодку. Заглушил мотор, вернулся, забрал ружье. Потом, поняв, что движок я несколько недооценил, надел спасательный жилет, который я раньше возил в лодке просто так, для красоты и еще, чтобы не оштрафовали.
               В четыре часа, смертельно уставший, но зато с трофеями был дома, где ожидал меня содержательный ужин с рыбным пирогом.