1. Турнир в дождливый день

Свинцовый дождь мелкой дробью барабанил по крышам, и подоконникам. Капли падали на землю, образуя лужи. Однако дождь был такой сильный, что в некоторых местах эти лужи превращались в небольшие озерца. Была осень. Безлиственные деревья чуть склонились, готовясь к предстоящей зимней спячке, а вот опавших листьев было не виднее – исчезали под грязью и водой… 
Трудно поверить, что раньше, эти деревья стояли величаво, под ярким солнцем, а под их пышными шапками из зеленых листьев прогуливались сотни прохожих. Сейчас все они бежали (кто под зонтом, кто в плаще-дождевике, кто-то, подумав, что «пронесет», потому что утром сквозь полотно темно-серых туч периодически пробивался редкий солнца луч, руководствовался любыми подручными средствами, которые заменяли и зонт, и плащ-дождевик) кто куда, преодолевая водяную стену, и бьющий в лицо ветер. 
Не смотря на прохладную и дождливую погоду, в шахматном клубе «Каисса» было жарко. Десятки любителей шахмат сошлись в напряженной битве за клетчатыми, чёрно-белыми досками. В такт барабанящему дождю, в блице об доску стучали деревянные фигурки, которые соперники переставляли чётко, быстро и уверенно, и не менее быстро переключали шахматные часы. 
Со стен на игроков взирали корифеи этой игры. 
Адольф Андерсон – сильнейший в мире шахматист, который так и не стал чемпионом мира потому, что Судьба забрала его из этого мира за несколько лет до проведения первого официального турнира за звание чемпиона мира по шахматам. 
Вильгельм Стейниц – первый чемпион мира по шахматам. 
Эммануил Ласкер. Интересная личность. Во-первых, он был математиком. Его разработками в области математического анализа пытают вот уже не одно поколение студентов. Во-вторых, он был вторым чемпионом мира по шахматам, и удерживал корону на протяжении рекордных двадцати семи лет. В-третьих, он был так же шахматным теоретиком. Его трактаты и по сей день являются важной частью библиотеки любого шахматиста. А вот прославился он тем, что обкуривал соперников сигарами… 
…многие к этому времени уже прекратили играть (даже те, кто просто играл в шахматы без какого-либо контроля времени), и столпились у столика, где не на шутку разошлись двое игроков: один – молодой (лет тридцати), брюнет с аккуратно подстриженной бородкой; другой – значительно старше с густой бородой (если сравнить его с висящим на стене портретом Стейница можно обнаружить ну просто феноменальное сходство, что и отмечали некоторые зрители в толпе). Молодой мужчина играл белыми, двойник Стейница – соответственно, чёрными. Фигуры не просто переставлялись: они мелькали. На часах у молодого было 10 секунд оставшегося времени, на часах его соперника – 12. Фигуры прыгали, часы переключались. 
Тук-щёлк. 
Тук-щёлк 
Тук-щёлк 
Тук-щёлк 
Тук-щёлк 
Позиция на доске была примечательна тем, что фигуры белых (а их осталось три – чернопольный слон, пешка и король) полностью перебрались на сторону, где обычно стоят черные фигуры. У черных ситуация была хуже – у них остался только чернопольный слон и король. Старик отчаянно тасовал их при каждом ходе. Видимо он понимал, что на мат шансы невелики, так что стремился выиграть (по его глазам было видно, что на ничью он не согласен) по времени. 
Тук-щёлк. 
Тук-щёлк 
Тук-щёлк 
Развязка была близка. 
У белых на поле d8 стоял король, на f8 – слон, на g7 – пешка. У чёрных на поле h8 – слон, на h6 стоял король. Был ход белых. Молодой мужчина поставил шах чёрному королю, взяв слона на h8, проведя пешку в ферзя. В этот момент часы у «Стейница» обнулились. Белые выиграли. 
Зрители аплодировали. Победитель, улыбнувшись, протянул руку сопернику. Мужчины пожали руки, и поблагодарили друг друга за игру. 
Победивший достал из внутреннего кармана своего твидового пиджака портсигар, и вышел закурить. Времена Ласкера давно прошли, и теперь курить можно только в определенное время, и определенных местах. 
Он сидел, в небольшой беседке, которая находилась примерно метрах в пяти от входа в клуб, и курил. Игра окончена, и теперь он мог расслабиться, привести свои мысли в порядок. Он закрыл глаза после очередной выпущенной струи дыма, и помассировал их легкими круговыми движениями большим и указательным пальцем правой руки. Дождь уже закончился. 
–Добрый день, – услышал он чей-то голос. 
Открыв глаза, он увидел перед собою высокого мужчину, в бежевом плаще. Хоть у него и была абсолютно белая борода, и темные волосы, со слегка серебристыми висками, его выразительные голубые глаза давали понять, что на самом деле, этот человек моложе, чем кажется. Редко у стариков бывает такое бодрое выражение глаз, да и морщин у него практически не было. 
–Вы позволите? 
Молодой мужчина кивнул, и его собеседник присел рядом. 
–Хэмптон. Дэвид Хэмптон? Я не ошибся? – спросил мужчина в плаще. 
–Да, – ответил Дэвид. – Это я. 
Мужчина в плаще протянул руку. 
–Рэймонд Меррилл, приятно познакомиться. 
–Взаимно, – ответил Дэвид. 
Мужчины пожали руки. 
–Я о вас многое читал, – сказал Рэймонд. – Играете с пяти лет, и добились удивительных успехов. Несколько лет подряд вы удерживаете статус чемпиона мира по блицу. 
Дэвид улыбнулся. Ему нравилась любая похвала. Он воспринимал это как должное. 
–Я сам занимался шахматами, но сейчас больше теоретик. Пишу книги, обзоры турниров, статьи. 
–Мер-рилл, – произнес Дэвид по слогам, как бы что-то припоминая. – Меррилл. Ах да, – сказал он, обращаясь к собеседнику. – Это вашу статью я читал. Называлась она «Некоронованный король». О россиянине. Михаиле Чигорине. 
–Верно. Знаковая фигура в мире шахмат. Так же я знаю, что коллекционируйте все, что связано с этой игрой. Редкие издание книг, декоративные доски из разных стран. 
–Шахматы – это моя слабость, – сказал Дэвид. 
Меррилл достал из кармана бумажник, открыл его, и достал небольшую карточку. 
–Это моя визитка, – пояснил он. – Я тоже коллекционер. Думаю, мне есть чем вас заинтересовать, мистер Хэмптон, – с улыбкой добавил он. 
–Конечно, – сказал Дэвид, принимая визитку. 
–Звоните в любое время, – сказал Меррилл. – И мы договоримся. 
С этими словами он встал. Хэмптон докурил сигарету, и тоже встал. На прощание Меррилл и Хэмптон снова пожали руки друг другу. Хэмптон направился в клуб, а Меррилл к своему автомобилю. 
После небольшого перерыва дождь начался снова.