Светлой Памяти Лилии Амарфий

ДРУЗЬЯ!

28 сентября - восемь лет, как в этом мире нет с нами изумительного, воистину необыкновенно, самим Господом Богом одарённого, необычайно талантливого человека, ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ - одной из самых красивых женщин Советского Союза, замечательной актрисы и певицы, покорившей своим сказочным, феерическим талантом крупнейшие театральные сцены Мира, Примадонны и Королевы Московского Государственного Академического Театра Оперетты - МГАТО -

Народной Артистки Российской Федерации -

ЛИЛИИ ЯКОВЛЕВНЫ АМАРФИЙ

08 ноября 1949 г. -  город ОРГЕЕВ, Молдавия -
28 сентября 2010 г. - МОСКВА

ПРОШУ ВСЕХ,
КТО БЫЛ С НЕЙ ЗНАКОМ И... НЕ ЗНАКОМ, КТО ВИДЕЛ И СЛУШАЛ ЕЁ ВЫСТУПЛЕНИЯ,  И КТО НЕ ВИДЕЛ ЭТИ ПОТРЯСАЮЩИЕ КОНЦЕРТЫ, НЕИЗМЕННО "СРЫВАВШИЕ" ОГЛУШИТЕЛЬНЫЕ, ДОЛГО НЕ СМОЛКАЮЩИЕ  АПЛОДИСМЕНТЫ, И  ТЕХ, КТО ДАЖЕ НЕ СЛЫШАЛ О НЕЙ...

ПРОШУ ВАС... В ЭТОТ ДЕНЬ...  ВСПОМНИТЬ И... ПОМЯНУТЬ СВЕТЛУЮ ПАМЯТЬ ЭТОЙ ЯРЧАЙШЕЙ ТЕАТРАЛЬНОЙ ЗВЕЗДЕ...

ПУСТЬ ЗЕМЛЯ ДЛЯ ЛИЛИЧКИ БУДЕТ... ВЕЧНЫМ... НЕВЕСОМЫМ... ПУХОМ...


СЧАСТЛИВ СООБЩИТЬ, ЧТО ПОСЛЕ ПЯТИ ЛЕТ УПОРНОЙ, ИЗНУРИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ С МАХРОВЫМ ЧИНОВНИЧЬИМ РАВНОДУШИЕМ И БЕЗРАЗЛИЧИЕМ, МНЕ УДАЛОСЬ - (НАКОНЕЦ - ТО) - ДОБИТЬСЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПАМЯТЬ О СЛАВНОЙ ДОЧЕРИ МОЛДАВИИ В РОДНОМ ГОРОДЕ ОРГЕЕВЕ - ОРХЕЕ БЫЛА ДОСТОЙНО УВЕКОВЕЧЕНА МЕМОРИАЛЬНОЙ, ХУДОЖЕСТВЕННО ИСПОЛНЕННОЙ  ДОСКОЙ, НА ФАСАДЕ ДВОРЦА КУЛЬТУРЫ ОРХЕЯ. А ОДНА ИЗ УЛИЦ ГОРОДА ТЕПЕРЬ ТАК ЖЕ БУДЕТ НОСИТЬ ЕЁ ИМЯ


(К горькому сожалению, это событие должно произойти, либо к концу года, либо в начале... следующего)...
ДАЙ-ТО БОГ... ВСЕМОГУЩИЙ И МИЛОСЕРДНЫЙ!
А просил... чтобы успели ко дню рождения, к 8-му ноября...
НАДЕЮСЬ И ВЫРАЖАЮ УВЕРЕННОСТЬ, ЧТО И ДЕТСКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ ОРГЕЕВА, В КОТОРОЙ КОГДА-ТО УЧИЛАСЬ МАЛЕНЬКАЯ ЛИЛИЧКА, ТАКЖЕ БУДЕТ ПРИСВОЕНО ЕЕ ИМЯ...

ПОСВЯЩАЕТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
ЛИЛИИ - ЛИЛЕЧКИ - ЛИЛИАННЫ
НАРОДНОЙ АРТИСТКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПРИМАДОННЫ И "КОРОЛЕВЫ"
МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ОПЕРЕТТЫ,
ОДНОЙ ИЗ САМЫХ КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
ЛИЛИИ ЯКОВЛЕВНЕ АМАРФИЙ...


  О Той, которую любил,
  Теперь вздохну с печалью тяжкой.
  Я жизнь Твою боготворил,
  И назову ее прекрасной.
               
                Мирра Лохвицкая
   
                ТЕ, КОГО МЫ ПОМНИМ -  ЖИВУТ ...

              17 марта 2013 года.
              Прощенное Воскресенье.
              11 часов утра... Москва...
              Троекуровское кладбище.
              Аллея артистов.
              Захоронение №6-а.


               Пустынно,  одиноко и неимоверно грустно. 
               Я стою с огромным букетом цветов, как стоял когда-то, давным-давно в Николаеве, на верхней площадке трапа возле борта самолета, только что прилетевшего из Москвы, в трепетном волнении ожидая, когда же появится Лиля в проеме открывшегося люка.
              Я уже далеко не молодой человек.
              Мне уже 70. Я старик!
              Господи! Неужели я уже старик!?            
              Жизнь, так по-воровски, промелькнула, проскользнула мимо меня, на цыпочках прокралась за моей спиной, на краткое мгновение вспыхнув ярким, многоцветным фейерверком юности, смелых замыслов, надежд и так рутинно-бесцветно подходит к своему логическому концу.   
                В альбоме старом, позабытом,
                Есть фотография одна.
                С неё красивый, умный мальчик,
                С тревогой смотрит на меня.

                Жизнь пролетела, обманула,
                В ней было мало так тепла,
                И с фотографии забытой,
                С тоской смотрю я на себя.          
              Я уже совершенно седой или, как сказали бы у нас в Одессе: «седой насквозь».               
              Да - " ...А у меня давно на волосах лежит не тая снег, и цвет волос, и цвет волос, увы, с весной... не возвратится…".    
              Увы!!!
              Я стою у беломраморного памятника в виде православного креста.
              Я аккуратно, бережно и даже, как-то по-особенному осторожно и нежно, выбираю из принесенного букета и раскладываю цветы, которые так любила ОНА...
               Перед поездкой в Москву я съездил в Молдавию, в небольшой городок Оргеев, в котором прошло наше с Лилей детство.
               Цель поездки в Оргеев – посещение городского кладбища, чтобы взять горсть земли с могилы отца Лили, привезти в Москву и, таким вот символичным образом, воссоединить отца и дочь, убрать, уничтожить то огромное расстояние, которое длительное время разделяло их.
                Вздохнув, я так же бережно рассыпаю над могилой
привезенную землю...
                И ещё одну ответственейшую миссию мне предстоит сейчас выполнить...
                Я - моряк.
                Тридцать семь лет моей жизни отданы морю, работе в составе экипажей пассажирских  лайнеров дальнего плавания  Черноморского Морского Пароходства. И, как члену экипажа,  мне довелось  выполнять специальные рейсы-круизы с паломниками.
                Это дало мне достаточно редкую и прекрасную  возможность побывать в самых  "святых" и экзотических местах планеты.
                В одном из таких рейсов мне посчастливилось познакомиться с широко известным  среди православных верующих одесским  иеросхимонахом  батюшкой Ионой.
                Для меня, до сих пор остаётся полной загадкой то, что по каким-то особым, только ему одному  ведомым  критериям, из всего экипажа он почему-то выделил именно  меня. И это знакомство со
временем, а мы совершили совместно двенадцать паломнических рейсов на протяжении пяти лет, я - как член экипажа, а батюшка Иона
- как приглашенный монах /здесь надо отметить, что без его присутствия не выполнялся ни один подобный рейс/ переросло, если так можно сказать в данном случае, в своеобразную дружбу Учителя и Ученика.
                Мы часто и подолгу беседовали, если и у него и у меня  выдавались свободные  минуты. Я узнал от батюшки много интересной и дотоле совершенно неизвестной и недоступной мне информации, за что я ему премного благодарен.
                Когда мы разговаривали с ним в последний раз, то  оба
понимали, что  увидимся очень нескоро - так как  ему предстояла длительная поездка в Грецию  для служения  в русском монастыре  на Афоне, а затем  уход /погружение/ в глубокую схиму.
                На прощание  батюшка подарил мне крохотный
флакончик.
                - Георгий, так звучит моё имя Юрий на церковно-славянском языке, - обратился ко мне отец Иона,- здесь несколько капель  смеси елея и мирры  из всех святых мест, которые мы посетили.
                И, запомни, одной такой капли достаточно, чтобы освятить
всё Чёрное море.
                Дарю тебе и думаю, что рано или поздно этот флакончик тебе пригодится.
                Прошло девятнадцать лет...
                Ни одна из драгоценных капель не была израсходована.
                И вот именно здесь и сейчас, на Троекуровском кладбище Москвы сбылось предвидение батюшки Ионы.
                Я достаю из кармана заветный флакончик. 
                Одна капля падает на  Лилино надгробие,  вторая - в центр захоронения.               
                Кроме цветов, которые так боготворила Она, я привёз еще один подарок из Южной Пальмиры.
                Это, лежащий в верхнем кармане куртки рядом с сердцем, аккуратно сложенный вчетверо, листок глянцевой бумаги.
                На нем каллиграфическая вязь строчек – стихотворение, которое написано "на одном дыхании" моим другом, известным одесским поэтом - Анатолием Яни.
                Текст я помню наизусть, но слегка дрожащими пальцами я достаю и разворачиваю его.
                Прекрасные, певуче-мелодичные слова, которые я сейчас
собираюсь произнести на пустынном кладбище – дань светлой памяти великой певице, актрисе, обладавшей дивным сценическим талантом и чарующим волшебством палитры божественного голоса – истинного дара Всевышнего, Примадонне Московского государственного академического театра оперетты, Народной Артистке России,  кавалеру многих высоких правительственных и престижных наград - Лилии Яковлевне Амарфий.
               Всего несколько строк, а в них – Альфа и Омега, вспыхнувшей, как  яркое пламя факела, блестящей театральной судьбы.
               Её гастроли, её голос и то диво перевоплощения происходящее, творящееся в данный момент, когда она появлялась на сцене, приводило в экстаз и срывало оглушительные аплодисменты зрителей на всех континентах Земного шара.

            ЛИЛИЯ АМАРФИЙ

         Имя - цветок белоснежный,
         Фамилия - словно сон.
         Она говорит нам с нежностью
        (Голос - серебряный звон):

        "Оперетта - не скуки ошейник,
         Мне веселье даёт она в дар.
         Друзья мои и волшебники -
         Кальман, Штраус, Легар.
 
         Они - как родные братья -
         Шостакович, Жак Оффенбах.
         Хочу их с собою взять я
         В разведку на всех фронтах!"
 
         С чем мне сравнить ланиты?
         С пыльцой мотылька золотой?
         Она в "Поцелуе Чаниты"
         Чарует своей красотой.
 
         Глаза у неё - софиты,               
         Губы - карминный коралл.               
         Я слышу песнь Танголиты,         
         Устроен в Савойе бал. 
               
         И вот она в шёлковом шарфе
         Напомнила мне снегиря.
         Поёт  и танцует Амарфий,
         Как солнце, улыбку даря.

         Всю жизнь и в стихах, и в прозе
         Её лишь писал бы портрет! 
         О Лилия! О Примадонна
         Прекраснейших оперетт!
 
         Всё это любви орбита
         И наших сердец полёт.
         Танцовщица Танголита
         На бал маркиза зовёт.
 
         Готов перед ней преклониться,
         Даря ей себя, как букет,
         Она - оперетты царица,
         И в ней - нашей жизни свет.
   
         Всю жизнь бы стихи ей лил я,               
         Как пламя сердечных сил!
         И Сильву играет Лиля -               
         Нет в мире прекрасней Сильв!
               
         Мираж мой! Марьяж! Амарфий!
         Как  песни её хороши!
         Нет в мире прекрасней магий,
         Чем магия этой души!

                Анатолий ЯНИ
                одесский поэт
 
                Стоит какая-то, по-особому "звенящая", напряжённая тишина, что невольно возникает и создается впечатление, что все находящиеся рядом печальные атрибуты кладбища и плотно сконцентрированные вокруг меня пространство и время, внимательно прислушиваются к моим словам, пристально следят за мной и за тем, что здесь происходит в данный момент...
               Вложив свиток стихотворения в армейскую гильзу, я закапываю его в могильную землю у основания памятника...
               На лицевой стороне памятника в белый мрамор врезаны слова:

                ...Лилия Амарфий...
                08.11.1949 – 28.09.2010
 
               А с обратной стороны надгробия  начертаны
строки, пылающий смысл которых, кажется, проникает в самую глубину сердца:

                Не надо плакать обо мне,
                Душа подвластна только Богу,
                Она отправилась в дорогу
                По неизведанной стране.
               
                Там царство света, царство звезд,               
                Там царство мировых гармоний
                Так отними от глаз ладони и
                Улыбнись - не надо слёз

          Я панически боялся и всячески трусливо оттягивал до последнего мгновения, это мгновение, эту своеобразную "Точку отсчёта, невозврата", чтобы подольше не наступало, это следующее мгновение.
          И вот, всё же оно наступило, это следующее мгновение, трагическому смыслу которого, я не давал, не разрешал проникнуть в глубину моего сознания,  потому что именно с данной точки отсчета времени пришло бы реальное понимание того, что Лили уже действительно нет в этом нашем мире.
          До этой же точки, все произошедшее было за гранью моего человеческого понимания, реальной действительности.
          В моей памяти всплыли строчки песни одной из оперетт, где играла Лиля:
            
                Это жизнь. Это жизнь. Ты держись!
                Ты держись. Ты держись.Это жизнь!

         И у меня возникло ощущение, что Лиля именно этими словами, как бы пытается поддержать, приободрить меня в этот момент.               
         Наверно никогда, реально мыслящий человек, не сможет осознать неизбежность, неотвратимость ухода из этого мира в Небытие, в Никуда.
         Лиля и Небытие – это же так несовместимо, так нелогично! 
         Совсем недавно, ну ведь совсем недавно, вот, кажется только что, вот только что мы сидели вместе в судовом баре белоснежного английского океанского лайнера "Silver whisper" -  "Серебряный шепот", поглядывая в иллюминатор на величественную скалу Гибралтара и попивая ароматнейший турецкий кофе "по-восточному", наслаждались интеллектуальным светским разговором и обществом друг друга.
               
                Ведь это только что было!
                ТОЛЬКО ЧТО!!!.               
                А вот сейчас
                Лили уже нет.               
                Совсем нет!               
                И уже в этом мире
                Она не будет живой
                НИКОГДА.
               
         Как это можно понять?               
         Как сам факт происшедшего  может уложиться в нормальном   человеческом сознании?!               
         Лилечка всегда была великим оптимистом.
         И её, воистину фантастическая энергетика, заряжала, завораживала, захватывала окружающих людей. У неё неизменно было великолепное настроение, даже несмотря на внезапно возникающие невзгоды и препятствия.
         Она всегда неизменно верила в себя, в свои собственные силы, в свою творческую одаренность, в свой талант!
         Она всегда была лидером, центром притяжения для окружающих, неистощимым генератором новых идей...
         До этого... следующего мгновения, я невероятным усилием воли, заставлял себя не поднимать глаза... чтобы не встретить ЕЁ взгляд…
         И вот, принуждая себя,  я всё же медленно поднимаю глаза.
         На меня пристально смотрят удивительно прекрасные, загадочные, задумчивые глаза.
         Смотрят  глаза Той, которая всегда в этом мире, в этой жизни, была для меня, наверно, дороже, чем сама жизнь.

Лик луны туманной,
Выплыл из-за туч
И проник мне в сердце,
Благодатный луч.
Свет лучей волшебных,
Вспомнил я сейчас,
Что лились когда-то,
Из прекрасных глаз.

                Борис Херсонский

          Я считал и считаю, что у меня в жизни всегда были три путеводных маяка, которые покровительствовали мне, светили мне,вели меня в этой жизни.
          Это: Одесский портовый Воронцовский маяк, воистину фантастическая, непередаваемая словами магия красоты сияния созвездия Южный Крест (изображение которого гордо красуется на национальных флагах двух государств – Австралии и Новой Зеландии, в водах которых и в южной части Тихого океана: Французской Полинезии, Таити, Бора-Бора, Тонга, Кирибати и где я в совокупности провел более десяти лет моей морской жизни  и Лилины глаза.
          Лилины глаза.
          Они, как  две ясные путеводные звездочки светили мне в
пути всю жизнь, помогали мне, вели меня и поддерживали в самые наитруднейшие моменты моей жизни.
          Увы и Ах!
          Эти глаза светили-светили, манили-манили, вели-вели, да так и не привели меня в уютную тихую гавань, к надежному причалу.
          И ничего поделать тут было невозможно.
          Так сложилась жизнь,так случилось.
          Красочный и непредсказуемый калейдоскоп игры Судьбы сложил именно такую причудливую картинку наших с Лилей судеб, именно такую конфигурацию.               
          И, к моему горькому сожалению, далеко не совсем такую, какую хотелось бы мне.             
          А её равнодушному Величеству Судьбе, было угодно не согласиться, не посчитаться, не принять во внимание мое мнение, моё пожелание.               
          Судьба небрежно и рассеянно отбросила их, даже не рассматривая мои "деловые предложения" в качестве запасного варианта-версии, "запасного парашюта".
          И, видит Господь Бог, как я не старался, как не извивался в танце бабочки, приколотой булавкой к картонке, на которой был начертан план моей жизни задолго до моего появления на это странный Божий Свет, соскочить с этой булавки, повернуть ход событий в другое, нужное,  желаемое мною русло,  мне так и не удалось, не представилось возможным.
          И вот именно так, именно таким образом и никак не иначе, и именно в таком варианте, и именно в такой последовательности легли карты наших с Лилей судеб на сцену этой жизни.
          И сердце Лили так никогда и не распахнулось мне навстречу, не вспыхнуло ответным ярким пламенем.
          И ничего уж тут поделать было не возможно! 
          А всё же.
          А всё же, что то Важное, Главное, Прекрасное не случилось, не произошло в моей жизни.
          То Единственное и самое, самое Главное, что бывает лишь один раз в жизни, только лишь один раз в жизни!               
          Один раз и навсегда!
          Я когда-то, то ли услышал, то ли где-то прочитал удивительно красивую поэтическую фразу, которая запала мне в душу и запомнилась:
          "Вы прошуршали мимо меня, как ветка полная цветов и
листьев!"               
          Думаю, что это было сказано о нас с Лилей.
          Мне довелось посетить множество портов всех континентов Земного шара, включая также подходы в Арктике к границе вечных льдов в Северном Ледовитом Океане, во время северных круизов с пассажирами на норвежский Шпицберген в бухту Святой Магдалены и в Антарктиде, при смене зимовщиков на полярных станциях.               
          Также мне довелось плавать в водах всех мировых океанов, три раза тонул во время кораблекрушений, горел на греческом танкере, семь раз удалось побывать в кругосветных рейсах.
          И, хочу признаться, что я часто вспоминал о Лиле, а вернее помнил о ней всегда, где бы мне только не приходилось бывать, куда бы только меня не забрасывала судьба моряка и в какую бы сложную ситуацию я не попадал....
          Да, не сложилось у нас с Лилей.               
          Но она всегда, повсюду незримо была со мной, как добрый ангел-хранитель.

              Пришла так волшебно,
              Ушла в никуда,
              Казалось - вот Чудо!
              И что навсегда.

              Разбилась надежда,
              Погасла мечта,
              " Забудь - умоляю,
              Забудь навсегда!

              Забудешь?!" - " Забуду!"
              Чтоб помнить всегда,

              Казалось, что Чудо,
              И что на года
              Пришла ты из детства,
              Ушла в никуда.

         Мне вспомнились слова, которые произнесла Лиля в одном из наших последних разговоров, обращаясь ко мне:
       - Ты часто в разговоре со мной употребляешь слова - влюбился, любовь, любил всю жизнь!
         Думаю, что эти слова можно заменить более спокойными, более демократичными словами, а именно - вниманием ко мне.
         Я думаю, что ты всю свою жизнь любил не ту.
         Очнись, проснись, вернись в эту реальность, в эту реальную жизнь!
         Ты всё это время любил, девчонку, которой никогда не существовало, просто не было на свете, а тебе казалось, что ты любил меня!
         Ведь ты её, то есть меня, просто придумал.
         А я ведь, на самом деле, совершенно другая!
         Ты меня придумал, как Александр Грин придумал свою прекрасную Ассоль!
         А ты придумал свою Лилию Амарфий!
         Я тоже Лилия Амарфий, но я не та, я совершенно другая.
         И именно я - настоящая!
         Постарайся всё же понять это,  ну... ну просто прошу тебя!

         Я слушал тогда её печальные слова, кивал в такт головой, а у самого в памяти  сами по себе возникли певучие строчки
Фёдора Тютчева.
         И именно эти замечательные строчки, как нельзя лучше выразили моё душевное и эмоциональное состояние  в тот момент:

                Ещё стремлюсь к тебе душой,               
                И  в сумраке воспоминаний,
                Ещё ловлю я образ твой,
                Твой образ милый, незабвенный,               
                Со мной повсюду и всегда
                Недостижимый, неизменный,      
                Как ночью на небе звезда.          

         Ну а теперь, я хочу остаться один на один с Лилей.               
         Постоять рядом.
         Помолчать.
         Ещё что-то, очень нужное и важное сказать Лилечке,мысленно, про себя, а что-то и произнести вслух.
         Попросить прощения за вольные и невольные обиды.               
         А, вдруг услышит!
         Затем медленно пройтись по пустынной аллее, сначала в одну сторону, затем в другую.
                Остановиться, оглянуться.
                Затем опять вернуться к Лиле.
                И ещё, и ещё, и ещё раз отойти и снова вернуться.
                И ещё и ещё раз попрощаться.
                И ещё - ещё раз вернуться.
                И снова и снова "по-петлять" вокруг белоснежного надгробия.
                И опять молча, печально склонив голову, постоять.

         Ах! Как же мне, по-славянски наивно хочется, чтобы произошло чудо, реальное чудо, как ни парадоксально и противоестественно это не звучит.
         Как бы невероятно хотелось, чтобы сверх естественным образом навсегда исчезло, сгинуло бы это кладбище со всем его переизбытком горя, не измеримыми  горестями,  морем, морем горьких слёз!.
         А на этом месте мгновенно бы появился цветущий парк, в
который приходили бы просто гулять и радоваться жизни весёлые, беззаботные, нарядно одетые люди, которые и вообразить себе даже не смогли бы, что здесь могло было бы быть кладбище!.
         Очевидно нервы у меня действительно стали совсем никуда, стали предательски сдавать.
         Я еле сдерживал себя, от непреодолимого желания остановиться посредине аллеи и, не обращая внимания на редких посетителей, подняв голову к небу, в диком отчаянии завыть от боли, горя, безысходности.
         Завыть по-волчьи, по-звериному, как когда-то давным-давно выл и рыдал над безжизненным телом вытащенной из реки Лилечки  на городском пляже молдавского городка Оргеев.    

          Константин Симонов

                Похоронив Любовь, 
                Я сам себя обрёк,               
                Быть памятником ей.
                Над свежею могилой,
                Сам на себя я вывел пару строк,
                Посмертно написав их через силу. 
                Как камень, я стою среди могил,
                Моля лишь об одном,
                - Не трогайте руками!   
                И посторонних надписей на мне
                Прошу! Не делайте!               
                Я все-таки не камень.

         И, на прощание,  я сам выступлю на этот раз в роли актера-артиста.
         Когда-то,уже восемь лет назад, в музыкальном салоне круизного лайнера, в Средиземном море Лиля специально для меня исполнила  песню из кинофильма "Призрак Оперы", а сейчас я, на Троекуровском кладбище Москвы специально для Лилички прочту известнейшее стихотворение и, на мой взгляд, шедевр любовной лирики.
         Это изумительные по смыслу и глубине, волшебно-красивые, паряще-певучие строчки Николая Заболоцкого, слегка интерпретированные мной:

                Твои глаза, как два тумана,
                Как два прыжка из темноты.
                Каким путем, каким обманом,
                "В сердце мне" прокралась ты
                "Когда проблемы окружают"
                И надвигается Беда
                Со дна души моей мерцают
                Твои прекрасные глаза. 

          А все же, а все же.
          А вдруг, а вдруг текущая реальность на самом деле реальностью не является?!
          И всё происходящее просто мой вымысел - в действительности все по-другому Лиля по-прежнему... жива!
          Я оказался здесь... совершенно случайно.
          Ну зашел, просто так.
          Ведь то, что произошло - это же так несправедливо!
          Так не логично!
          Так не должно же так быть!
          Ну... не может этого быть!
          И ни в коем случае не должно имело место быть.
               
          Тебя, невесомо порхающей по театральной сцене в ярких лучах прожекторов - софитов представить живой так легко, что в то, что ты так неожиданно, так  стремительно ушла из этой жизни, покинула этот мир, представить просто невозможно!
          Невозможно, потому что  этого, ну ни как, ну  ни коим образом не должно было иметь место быть!
          Не должно было случиться!

                Лиличка!
                Ты такая светлая!
                Ты такая "лучистая"!
                Ты такая вся светящаяся, как будто внутри твоего сердца постоянно  пылает загадочный и магический факел.
                Ты такая красивая!
                Ты такая талантливая!
                Ты всегда была "человек - праздник"! 
                И именно здесь, и именно сейчас, и это будет так уместно использовать мой вариант слов песни "Шахерезада", которую так неповторимо исполнял  Муслим Магомаев, голос и песни которого, ты так любила:

                Ты как-будто, вся из света
                Вся из солнечных лучей
                Прима милой оперетты,
                Дивный голос, дивных дней.

                Так всё же, может быть происшедшее,
                случившееся – это сон!
                Просто сон. Нелепый сон.
                Тяжёлый сон. Плохой сон.
                Сон, который обязательно должен исчезнуть, раствориться под яркими утренними лучами восходящего солнца.
                Солнца, свет которого обещает право только на жизнь!
   
          Ах, как бы мне хотелось, положа руку на сердце, проникнуться глубиной гениальных строк Омара Хайяма:

                Не оплакивай,  смертный,
                Вчерашних потерь.
                Дел сегодняшних
                Завтрашней меркой не мерь,
                Ни былой, ни грядущей минуте - не верь,
                Лишь минутой текущей
                Будь счастлив теперь!

          Проникнуться то хочется, да, к сожалению, не получается.
          И наверно, именно поэтому  "жизнь стекает горькими слезами по кривому зеркалу души".

          Всю мою сознательную жизнь уже после знакомства с Лилей , меня преследовала устойчивое, навязчивое впечатление, как будто что-то недоброе, злобное, неестественное Нечто, каким-то сверхестественным путём приняло волевое решение изменить, нарушить естественный ход событий и физических процессов...
          И то, что произошло, я имею ввиду такой неожиданный, совершенно не предсказуемый уход из этой жизни Лилии,  ну ни коим образом не должен был бы  произойти....
         
          Этого не могло, просто не могло быть, потому что не имело ни малейшего права быть вообще!!! 
          Ведь это же полный абсурд! Нелепость!!!...
          И лишь в тот момент, находясь на московском кладбище, я чётко  понял,  что не наговорился, не наслушался, не насмотрелся, не нарадовался счастью быть знакомым с Лилей, общению с ней и нашей дружбе , продолжавшейся, практически, всю её жизнь - более полувека!..
          Наверно это наша общая беда и недостаток славянского характера - недоступность своевременного  понимания , какой неповторимый, изумительный, неповторимый человек в данный момент рядом с тобой...
          И это неожиданное озарение и, наконец-то, чёткое понимания, к великому горькому сожалению, приходит  лишь тогда, когда этот человек покидает этот наш подлунный мир...

          Думаю, что Лилию АМАРФИЙ надо воспринимать, как ярчайшее, уникальное явление на  современной театральной сцене и как певицы и как неповторимой блестящей актрисы-звезды.

          Находясь возле Лилиного надгробия, я как будто, ещё раз прожил своё детство, свою юность, зрелые годы...
          Вспоминая и анализируя мною прожитую жизнь, я с полным откровением могу сказать, что самым ярким, самым светлым, самым прекрасным воспоминанием, как хрупкий полёт изящной бабочки, главным событием и главной составляющей моей жизни -  было знакомство с Лилей...

                ... И я искренне благодарен  Судьбе за этот прекраснейший, бесценный, великолепный подарок!...

  ...Почему нам отмерено жизни чудовищно мало?
     И за что мы умеем её так легко не ценить?
     Почему мы не смотрим в глаза перед тем, как проститься?
     Почему мы не верим тому, кто нас преданно ждёт?
     Почему не читаем стихи нашим самым любимым,
     Пусть чужие стихи, но зато со слезой на щеке?
     Почему от себя убегаем, собою гонимы,
     Оставляя свой след неглубокий на зыбком песке?
     Почему признаёмся в любви так нелепо - украдкой?
     И зачем так боимся касания нежной руки?
     Почему нарезаем Судьбу на прозрачные дольки,
     Хоть заранее  знаем - от этой Судьбы не уйти?
     Мы живём вековое мгновенье...  мгновенье и только,
     И в мгновенье  теряем себя на коротком пути!!!   
               
                Игорь Ларионов
      

      Одесса-Москва-Одесса               
      17 марта 2013 года               
      Прощенное Воскресенье

          
              P.S.
               
               ...Две географические точки на карте бывшего Советского Союза незримо всегда со мной в моём сердце...
               ...К сожалению, это кладбища -  оргеевское в Молдавии и... московское Троекуровское...
               ...Они постоянно кровоточат, как три гвоздя, вбитых в моё распятие...    
               
                Юрий

           В тексте моих воспоминаний использовались строчки многих известных, замечательных стихотворений, текст и смысл которых созвучен моему сознанию, душе, внутреннему миру, пониманию и восприятию жизни, поразивших меня, запавших в душу и поселившихся во мне со времён далёкой юности...
           Некоторые из них были частично интерпретированы мной,чтобы наиболее ярче передать мое состояние, мысли и чувства...

            P.P.S...

              Ты Память дней, которых нет!
              Ночей, которых не случилось
              Моей души погасший свет
              Судьбы награда и не милость.

              Ты это я, но без меня
              Ты в сердце пустота и осень
              Взгляд глаз, которые "молчат"...
              И больше ни о чем не просят.

              Я не увижу этих глаз
              Ни их улыбки, ни насмешки
              И только память всякий раз
              Их воскресив из тьмы кромешной!...

              Того что было, как во сне
              А может быть и вправду снилось
              И предначертано не мне
              И лишь на время очутилось...

              В моей судьбе, и лишь на миг
              Мне приоткрыло счастья бездну...
              Меня несбывшимся манит...
              Настойчиво и... безнадежно!!!...

                Игорь Бобылев



          Елена Ройтбурд -

                Земляки - "Фыцка" из Оргеева".

       (Фыцка - девчонка подросток - сорванец - (на идиш, прим. Ю.С.)


         Её появление в Кишиневе было молниеносным и блистательным. Спектакль «Крепостная актриса» в рамках нынешнего международного фестиваля «Мэрцишор» подарил любителям музыкального театра давно забытое ощущение встречи с подлинным искусством только на первый взгляд легкого жанра. На сцене вновь блеснула наша землячка - ведущая солистка Московского академического театра оперетты, народная артистка России Лилия Амарфий.

                А идише пролетариат.

       Улица Первомайская в Оргееве носила еще одно, неофициальное, название – «А идише пролетариат». На ней селились в основном евреи, впрочем, встречались и молдаване, семья Амарфий, например. Вообще жили все в городке, который тогда, в 50-60-х годах прошлого века, представлял собой самое настоящее еврейское местечко, мирно, никаких национальных проблем не возникало. Евреи прекрасно говорили по-молдавски, молдаване на идиш (вот и отец Лилии, потомственный портной, считавшийся одним из лучших в городке, много общался с коллегами, большинство из которых традиционно составляли евреи, и очень скоро свободно овладел их языком), в семейное меню людей разных национальностей одинаково входили юх и мамалыга, лейкех и чорба, штрудл и голубцы.

       Население Оргеева дружно отмечало праздники и одного, и другого народа, и те, и другие обычаи воспринимались естественно и совсем не казались чем-то чужеродным. Сегодня подобная атмосфера полной межнациональной гармонии, к сожалению, повсюду утрачена, а в те времена, пожалуй, никто и не представлял себе, что возможны иные варианты. Именно такой добрый микроклимат во многом сформировал яркую, самобытную индивидуальность будущей знаменитости.

       Родители Лилии встретились в эвакуации. Ее мать Мария, хоть и была совсем молода, успела к тому времени овдоветь: незадолго до войны она, вопреки воле родных, по большой взаимной любви вышла замуж за еврейского юношу, который, увы, очень скоро погиб на фронте. Старший брат Лили Володя родился в Средней Азии, увидеть своего отца Александра Половецкого ему было не суждено. Лилия появилась на свет уже в Оргееве, откуда родом ее отец Яков. Очень артистичная натура (не от него ли передался талант дочери?), жизнерадостный, остроумный человек, что называется, душа общества, он, к сожалению, ушел из жизни, едва девочке исполнилось четырнадцать. Тогда и кончилось ее детство.

       Но начало жизни было счастливым. Весь Оргеев звал ее артисткой. Девочка была так очарована фильмом «Большой вальс», что, взобравшись от полноты чувств на дерево, решила воспроизвести пение героини. На взгляд девятилетней Лили, получилось очень похоже. Во всяком случае, послушать ее рулады собрались все соседи. То был первый в жизни успех. Вскоре юная певица сама себя определила в музыкальную школу. Правда, подбирать разные мелодии на аккордеоне (пианино было семье не по карману) девочке нравилось куда больше, чем ходить на занятия, и ее хватило лишь на два года музыкалки.

                На штурм Москвы.

      Бог щедро наградил Лилию умом, красотой, талантом. И твердым характером. Именно ему тысячи восхищенных зрителей обязаны тем, что сегодня на подмостках блистает звезда по имени Лилия Амарфий. После смерти отца жизнь семьи резко изменилась. Мама, до этого занимавшаяся только домом, устроилась поварихой в детский сад, Лиля перевелась в вечернюю школу и пошла работать в тот же садик музыкальным воспитателем (вот когда пригодился аккордеон и основы музыкального образования!). Одновременно девушка попробовала себя на концертной эстраде – выступала с очень известным тогда не только в Оргееве ансамблем «Кодру» под руководством Василия Асауляка.

       Пела эстраду, джаз, народные песни, гастролировала с коллективом по селам и в Кишиневе. Ей даже довелось представлять республику на Днях молдавской культуры в Москве. Поездка и решила Лилину судьбу: она поняла, что должна учиться только в этом городе, и только на актрису. Там же, в столице , услышала и запомнила девушка необычайно понравившуюся ей песню, которую посчитала восточной. И когда ее попросили выступить для делегатов комсомольского слета, Лиля, ничтоже сумняшеся, решила исполнить именно эту мелодию. Что, вы думаете, она спела? «Хава нагила». И сразу стала национальной героиней среди евреев Оргеева. «Мадам Амарфий, вы слышали, как ваша дочь поет «Хава нагила»? – Нет. – Так вы не мать!», - такие диалоги в те дни не раз звучали на оргеевских улицах.

        Случай этот не забылся. Когда десятилетия спустя, в 1994 году, Лилия приехала на гастроли в Израиль, ее импресарио впал в панику. В каждом городке зал в основном заполняли выходцы из Оргеева, и концерты приходилось поминутно прерывать: все хотели засвидетельствовать землячке любовь и признательность.
А в 1967-м мама совсем не пришла в восторг от намерения дочери уехать так далеко. Однако девочка с малых лет отличалась редким упорством. Одолжив денег на дорогу, Лилия отправилась в Москву, вовсе не задумываясь, что и как там получится, нисколько не сомневаясь в успехе. Себя, тогдашнюю, она сравнивает с Элизой Дулиттл, которая сумела всех покорить только потому, что у нее полностью отсутствовал комплекс неполноценности. К тому же земляк Анатолий Рэзмерицэ, студент ГИТИСа, обещал устроить в общежитие. Земляка, правда, на месте не оказалось, пришлось ночевать на вокзале.

        В ГИТИС ее приняли… за красивые глаза. Классической манерой пения (другой на отделении музыкального театра не признавали) Лилия не владела, танцевала довольно тяжеловесно и всё на манер «Молдовеняски», а её акцент повергал в ужас преподавателей сценической речи. И все же, как сказала ей позже выдающаяся певица и педагог, в прошлом солистка Большого театра, народная артистка СССР, профессор Ирина Масленникова, «тебя невозможно было не принять, ты так мечтала стать актрисой – у тебя просто глаза горели!». То, что Масленникова взяла Лилию в свой класс, было своеобразным экспериментом, который едва не закончился полной неудачей. Три года девушка практически не пела: просто не получалось ничего, кроме народных песен. Но она знала, что обязана выполнить поставленную самой себе задачу и стать артисткой.
        И однажды неожиданно для всех и для неё самой голос зазвучал: «Соловей» Алябьева в исполнении Амарфий привел в восхищение окружающих. Счастью Лилии не было границ, она тут же накупила пластинок Марии Каллас и пела так, что слышало все общежитие. Расплата не замедлила себя ждать: голос исчез столь же внезапно, как и появился, на связках образовался узелок. Неумеренное усердие стоило Лиле долгого нелегкого лечения. Но испытания на этом не кончились. За ее спиной не было, как у сокурсниц-москвичек, надежного тыла в виде уютного дома, заботливой мамы, вкусного обеда.

       Студенческие годы в общежитии запомнились ощущением постоянного голода. И Лилия, еще понятия не имея об «Унесенных ветром», подобно Скарлетт, дала себе клятву: устроить жизнь так, чтобы никогда не голодать. (Этой клятве она верна до сих пор, холодильник у нее всегда ломится). А еще Лилия чувствовала огромный духовный вакуум – следствие своего провинциального происхождения. И потому в первый же год в Москве обошла все театры и музеи, жадно впитывая всё для себя новое и интересное.

                Я не примадонна!

          В Московский театр оперетты ее пригласили почти за год до окончания института. Хотя к тому времени Лилия уже представляла себя оперной певицей. Но такова, видно, была ее судьба: связать жизнь с жанром, дарящим людям радость. Подобно своей любимой героине Сильве – простой деревенской девушке, – она стала звездой оперетты. Когда-то, то ли в шутку, то ли всерьез, взяла она «соцобязательство»: исполнить главные роли во всех классических опереттах. И хотя более чем за три десятилетия творческой деятельности в репертуаре Лилии Амарфий почти тридцать спектаклей, выполнить обязательство пока не удалось. Артист, увы, профессия очень зависимая, его желанием мало что определяется. Это абсолютно противоречит характеру Лилии, но она приняла правила игры.

           Однако смириться с ними до конца не смогла. Наверное, поэтому создала собственную антрепризу, с которой выступает в разных городах и в расчете на которую заказывает постановки (сейчас, например, идет работа над спектаклем «Сказки Венского леса»). Кстати, именно благодаря антрепризе кишиневцы смогли увидеть «Крепостную актрису» и, к чести Амарфий, надо признать, что работает возглавляемый ею коллектив, в отличие от многих подобных, без халтуры, «в полную ногу», не делая скидок на то, что изголодавшийся зритель проглотит всё.

          С чем еще ей не удалось примириться, так это с манерой москвичей надевать на себя своеобразную защитную маску, когда в толпе почти не встретишь открытых, дружелюбных лиц – все замкнутые, отстраненные. Для Лилии, выросшей в городке, где все друг друга знали, такая манера себя вести до сих пор не стала нормой жизни. И она, по собственному признанию, ходит по Москве улыбаясь, создает своеобразный психологический микроклимат. «Меня в Оргееве звали «фыцкой» - живой, веселой, шустрой девчонкой. В душе я такой и осталась», - говорит Лилия.

          Она действительно настоящая звезда оперетты, хотя категорически не соглашается, когда ее называют примадонной. Настаивает на том, что в их театре была, есть и будет только одна примадонна – народная артистка СССР Татьяна Шмыга. В ней Лилия видит свой идеал и замечает: «Мы с ней очень похожи, она в душе такая же «фыцка». В Амарфий нет ничего от звезды – ни капли жеманства, никаких капризов («Ах, не снимайте, я сегодня так плохо выгляжу!»). Она очень контактна, с удовольствием отвечает на вопросы, охотно рассказывает о сыне Александре. И только в подробности своей личной жизни предпочитает никого не посвящать, хотя там, как можно понять, случались такие перипетии, что бледнеет фантазия романиста. Зато о жизни творческой готова говорить без конца.

          Строго говоря, у Лилии Амарфий нет еврейской крови. И со своим нынешним мужем, Алексеем Яковлевым (кстати, родным внуком Аркадия Райкина), она венчалась по православному обряду. Но на вопрос: «Ты еврейка?» всегда с гордостью отвечает: «Да!». Она считает для себя за честь, что её относят к этому народу, среди которого выросла, все лучшие качества которого восприняла с детства. «Люблю эту богом поцелованную нацию за то, что её представители безумно талантливы во всем, чем бы ни занимались. Даже не представляю, как бы я жила, если б в моей жизни не было общения с евреями. Конечно, я стала бы неизмеримо беднее, потеряла многое из того, чем сегодня обладаю».