Goya. Bosquejo Espanol

     Потускневшая позолота резных рам. Тяжесть бордовых душных портьер. На овальном потолке паутина белой узорчатой лепнины. Всюду липкая пыль безделья. Король, ссутулившись, сидит за хрупким столиком, и белоснежная пудра с паричка летит вверх; смешиваясь с пылью, она танцует в душном воздухе зала.

     Королева утопает в мягком розоватом диване, развлекаясь с пушистой собачкой, не обращая внимания на венценосного супруга. Вокруг нее диковинные зеленые заросли в античных вазонах, изображающие тропические дебри. В душной атмосфере еле цвели кубинские марипосы, их белые цветы постоянно обмахивали метелочками от пыли. Собранные из колоний по всему свету необычные растения жались к оконным стеклам, усиливая сходство королевского зала с жаркими лесами.

     Королевские дети были тут же, играли на полу. Возились с цветастыми безделушками, полностью погрузившись в игру. Порой чихали от поднявшейся в воздух теплой пыли, привлекая внимание своих родителей. А потом снова возвращались в свои выдуманные миры.

     На серых стенах висели холодно-акварельные панно, с сюжетами из народной жизни испанцев. Эти картинки для королевской семьи стали единственным источником знаний о своем народе. Народные бедствия остались вне поля зрения монархов. Денег катастрофически мало. До сих пор даже местные богачи меряются состояниями ни в ассигнациях, а в величине своих земель и овечьих стад, мирно пасущихся в желтых полях у темно-синего океана. Связь между городами нарушена, дороги зарастают и исчезают. Каждый регион погружен в свои проблемы, отрезанный от страны. В Испании много проблем, но в душных глубинах королевского дворца они не заметны. Здесь, среди кружев, голубых орденских лент, драпировок и прекрасных картин, пылящихся в застывшей атмосфере, живется хорошо и даже прекрасно.

     Художник спрятался в темном углу зала, скрывшись за большим мольбертом от королевской семьи. Уже много лет он зарисовывает обитателей дворца, отмечая в их белых лицах потерянность и беспомощность, погружавшую страну во тьму невежества. Он стал медиумом между двумя мирами: камерным миром дворца и огромным космосом всей страны. И своими картинами художник запечатлел застывшее время и затхлость дворцового воздуха; своими кистями он разводил тяжелую атмосферу, добавляя в нее свежий воздух и краски.