Мысли об экипировке

ПриказТревиля экипироваться к экспедиции в Ла Рошель поверг всю компанию в состояние уныния. По существующему положению все снаряжение: от лошадей до доспехов полагалось приобретать за свой счет. Господа служили в "Цезарском полку", а это предполагало наличие средств – и немалых. Жалование, получаемое из государственной казны, можно было рассматривать, как чисто символическое. К тому же, у господ мушкетеров имелись еще и слуги, а их экипировка была целиком на хозяевах. Короче, куда не кинь - проблема упиралась в одно: где взять деньги? Четыре философа (д'Артаньян присоединился к компании) смотрели друг на друга в полнейшей растерянности. Атос накануне имел на руках крупную сумму, но, как водится, проиграл в кости.
 
-Знаете, Атос, - не выдержал Портос, если бы я мог хоть как-то влиять на вас, я бы убедил вас припрятать эти пистоли. - Много там было?
 
- Много, Портос, - улыбнулся Атос. - Вам на экипировку точно бы хватило!
 
Бедный Портос только крякнул с досады. - Вы никогда не думаете о будущем.
 
- Я не думаю о том, в чем не уверен, - привычно пожал плечами мушкетер. - Мы с вами солдаты, господа и отправляемся воевать. Надо жить сегодняшним днем!

Когда компания разошлась, Атос придирчиво осмотрел оставшиеся бутылки и, обнаружив непочатую бутылку хереса, небрежным жестом отбил горлышко о каминную доску. Скол получился неудачный и пришлось вино перелить в бокал. Молодой человек задумчиво покачал бокал в руке, наблюдая тяжелое колыхание жидкости. Дело плохо: он и вправду не вовремя спустил эти деньги: там было две тысячи – ему бы хватило и на себя и на снаряжение для Гримо. Теперь ситуация была безвыходной, потому что поверенный не скоро передаст ему следующую сумму.
 
В те минуты, когда Атос мог рассуждать о себе здраво и беспристрастно, он испытывал чувство раскаяния, что так глупо растранжиривает наследие отцов. Потом его охватывала злость: все, все что еще осталось, замарано предательством и позором. И он с удвоенной энергией принимался пускать на ветер то немногое, что присылалось ему. Он не догадывался, что его поверенный, не доверяя спятившему клиенту, старается, чтобы в руки к тому попала не слишком значительная сумма. Хорошо, что Атос пока не взялся все проверять со свойственной ему скрупулезностью. Поверенный очень надеялся, что молодой человек хоть немного возьмется за ум и перестанет сумасбродничать. Хорошо хоть, живет он в достаточно приличном месте, а не в жутком кабаке.
 
Атос об этих усилиях достойного мэтра, с которым имела дело вся его семья, ничего не знал, иначе не миновать бы бури. Гнева графа боялись все: бывало это крайне редко, но его ледяная ярость могла заморозить все вокруг, парализуя людей.

Теперь же, чтобы решить проблему, времени оставалось в обрез. У мушкетера не было ни драгоценностей, ни какой –либо ценной вещи, которую он смог бы продать или, хотя бы, заложить. Нет, кое-что было. Но эта вещь не подлежала оценке. Ее руки ростовщика не должны были касаться, как не могли пока касаться и руки Атоса.
Что же ему оставалось, чтобы достойно выйти из положения? Дуэль. В идеале: дуэль с англичанами, с которыми они находились в состоянии войны. Если он затеет дуэль с подданными Великобритании, никто не потащит его на эшафот: он дрался с врагами. Он исполнял свой долг. А если его убьют, это будет, вообще, самым лучшим вариантом: он исполнил свой долг и умер за короля и Францию. Главное же: ему не понадобятся деньги и он исполнит свое самое тайное желание- умереть.
 
Оставалось найти англичан, что было совсем не просто: в связи с обострившимися отношениями двух государств все подданные короля Карла постарались вернуться на остров. Господин королевский мушкетер не собирался разгуливать по улицам в поисках случайно застрявших в Париже англичан. У него, правда, промелькнула мысль о тех господах, с которыми они с д'Артаньяном столкнулись в Амьене, но Атос не сомневался, что они давным-давно в Англии. Все, что ему оставалось, это в свободное от службы время запереться дома. Благо, вино и отличные книги у него имелись. Если какие-то деньги Атос и позволял себе тратить с толком, так это только на книги. Тут он не мог устоять перед соблазном. Он мог только ждать, что преподнесут ему события. Друзья начали действовать, а он оставил себе роль наблюдателя, решив не вмешиваться в происходящее ни при каких условиях.