На ближнем востоке продолж

   
   Военный корреспондент российского телевидения Степан Стрелков пребывал в вынужденном простое без работы на передовой. Вторую неделю, как стихла канонада, перестали глухо сотрясать землю взрывы самодельных снарядов и мин. Давно уже не вздрагивает земля от авиабомб российских ВКС по позициям так называемой оппозиции, не стали наведываться и непредсказуемые бомбардировщики объединенных сил коалиции. Редкие автоматные и винтовочные выстрелы не давали расслабиться никому на линии фронта, теперь это было нечто вроде линии разграничения сторон. Боевики не проявляли активности, они находились в некоей прострации из-за вынужденного безделья. Многие не знали и не понимали, что произошло. Отказ артиллерии сильно их беспокоил, бои прекратились. А что дальше?
   Охладели к боевикам иностранные инструкторы и командиры формирований. Кончались продукты, вода – их не спешили подвозить. Раненые остались без медикаментов, у некоторых начался сепсис. Кто-то тихонько покидал позиции…
   Через неделю на передовой оставались только самые стойкие, но и у них уже кончалось терпение.
   Стрельцов по обыкновению готовил очередное интервью для первого канала со своим оператором, но острых новостей не было, зато чаще приходилось освещать работу гуманитарного конвоя, оживилась и медпомощь раненым, мирному населению.
   Он знал, как и все, сногсшибательную новость о пришельцах, о грядущих глобальных изменениях здесь в Сирии и во всех горячих точках планеты.   
   Они слышали, что скоро нагрянет беспрецедентное и невиданное вспомоществование со стороны пришельцев, а страны готовят бригады волонтеров, медиков, строителей, других специалистов. Грядет новая эра в жизни Ближнего востока и в целом на всей планете.
   Но почему упорствуют боевики, хотя их карта бита, не складывают оружие, не покидают линию разграничения? Может, они не информированы, надо бы организовать пропаганду прекращения сопротивления. Хватит партизанщины. Надо подать эту идею кому-нибудь из руководства. Эта мысль завладела им, и он поделился ей со своим неизменным другом и оператором Сашей Иваненко.
   Они отправились в один из штабов правительственных войск, там бывают наши представители.
   По пути следования были видны сплошь и рядом разрушения, практически не осталось целых строений, после войны восстановить город будет проблематично. Впрочем, глаза боятся… После окончания второй мировой почти вся европейская часть России, большинство стран Европы были разрушены чуть ли не в пыль. Один Сталинград чего стоило восстановить… Как говорят у нас, лишь бы не было войны, жизнь все равно возьмет свое. Народ устал от горя и страданий, и долгожданный мир в который раз всколыхнет энтузиазм населения…
   Едва он переступил порог штаба – полуразрушенного, но целого в этой части трехэтажного дома, как встретил полковника Старкова, советника сухопутных войск. 
   Стрельцов обрадовано воскликнул:
   - Василий Никифорович! А я с вами хотел посоветоваться. Тут мыслишка одна имеется…
   - Ну, давай, Степа, если только мыслишка короткая, я спешу на совещание командования правительственных войск, у тебя есть пара минут.
   - Уложусь. Василий Никифорович, в связи со сложившейся обстановкой, я так понимаю, боевикам нет смысла оказывать сопротивление, но они не спешат уходить. Может развернуть масштабную пропаганду по сложению оружия? Предложить им условия, вроде гарантии сохранения жизни в случае безоговорочной сдачи. Видимо, они просто не информированы про новые реалии на фронтах, о том, что войне полный капут. Сидят там, в неведении, постреливают от страха и неопределенности? Как вы считаете, Василий Никифорович?
   - Вот об этом, думаю, скорее всего, и пойдет речь на совещании в штабе. Ты очень проницателен, Степа, не зря тут обретаешься, начальство твое тоже не промах… Я учту твою мысль, и если что, обязательно расскажу о нем наверху. Будь здоров, пока!
   Степан удовлетворенно улыбнулся, подумав: «Смотри-ка, не я один умный такой. Когда хочет, тогда соображает начальство и это радует. Главное, что нет здесь никакой бюрократии, она начинается несколько дальше от линии фронта...» 
   Он решил пойти теперь в госпиталь, надо подготовить репортаж к вечерним новостям на первом канале.
   - Саша, - окликнул он друга, который скромно стоял невдалеке. – Ну, что в госпиталь?
   - Погнали! – С готовностью отозвался тот.