Ноктюрн

Едва люди настроились заклеивать на зиму окна, едва, распахнув, тщательно вымыли стёкла, как в их квартиры полилась чарующе-прозрачная музыка осени…

Порою голубая, порою оранжевая или бежевая. Чистая, нежная и грустная, как последний поцелуй любви.

Причём, из какой квартиры эта музыка выливалась, определить было никак невозможно.

А вливалась она сразу во все.

Иногда, в кратковременные музыкальные паузы, соседи ходили по этажам, звонили друг другу в двери и шёпотом спрашивали:

- Это у вас кто-то играет?

- Нет, - шёпотом же отвечали им. - А мы думали, что это у вас!..

Звонки, звонки, и осторожные шаги. Шёпот, шёпот. Тишина...

И опять эта волшебная музыка.

Люди на цыпочках возвращались в свои квартиры, усаживались у распахнутых окон и, прислушиваясь, бессознательно улыбались окнам противоположных этажей.

В квартире №15, казалось, безнадежно больная бабушка впервые за последние полгода встала с постели...

В квартире №235 готовые к разводу муж и жена ни с того, ни с сего вдруг нежно обнялись…

Всегда возбуджённо-взволнованная Ася Завьялова, молча глядя в окно, чего-то подолгу терпеливо ждала...

Можно было бы перечислить и другие перемены в некогда беспокойном, шумном дворе, но и так ведь всё ясно - люди, вспоминая прошлое, призадумались перед предстоящей зимой.
 
На подоконниках появились жёлтые листья.

Листья пережитого справа, листья пережитого слева. Листья пережитого внизу, листья пережитого вверху.

Жёлтые листья на подоконнике квартиры №15 с выздоравливающей бабушкой.

Жёлтые листья на подоконнике квартиры №235 с мужем и женой, которые вдруг помирились.

Листья прошлого там, листья прошлого сям...

И однажды, ближе к ночи, к Асе Завьяловой заявился крепкий обветренный человек с рюкзаком за плечами и с букетом измятых жухлых листьев в руке.

- Представляешь, - сказал он радостной Асе, протягивая ей этот букет, - напрочь все облетели. Я растоптанные, с асфальта, собрал! Здесь - частые расставания любимых с любимыми. Давай, сожжём их вместе, вдвоём!

И люди в многоэтажном дворе осторожно прикрыли свои окна, оставаясь наедине с музыкой собственных, личных, воспоминаний теперь уже о далёкой весне и о недавнем лете.