Гарька, Жабский, Жлобский, Гваделупский...

(миниатюра в диалоге)


Эпиграф:
- О, завитое в пышные букли руно!
Аромат, отягченный волною истомы,
Напояет альков, где тепло и темно;
Я мечты пробуждаю от сладостной дремы, -
( Шарль Бодлер, «Шевелюра»)

- А знаешь, Гаррий, ведь была же вчера на заседании совета консенсуса здравая мысль: подвергнуть тебя остракизму и передать дело  прямо в кворум. Вот так вот – прямо туда, пряио Жлобскому!
- Кому?
- Жлобскому. Или Бабскому. Или Жабскому.
- А это не одно и тоже?
- Это не моё дело. Пусть в президиуме разбираются и там же выносят конкретное решение согласно протоколам. Скорее всего, решение будет расстрельным. А бумаги,  само собой, сжечь. Кому они нужны-то, эти твои бумаги! Это ж даже смешно:  затевать из-за твоих бумаг! Как будто они представляют из себя какую-нибудь историческую дистрибьютерскую ценность! Если только для начинающих промоутеров, да и то не для всех… Но не решились! Да! Расхлябанность наша… Во всём виновата наша расхлябанность… И ещё алкоголизм.
- Всё?
- Всё. А что?
- Ничего. Иди отсюдова… промоутер. Дистрибьютер не потеряй.
- А при чём тут Жлобский?
- Вот именно. При чём тут Жлобский? Я тебе о Жабском говорю. Понял? О Жабском! Говорит тебе что-нибудь это выдающееся слово?
- Ну. Прозаик, поэт, драматург, краевед, гинеколог.
- Ну! А ты мне всё о Жлобском.
- А они разве не родственники?
- Почему они должны быть родственниками?
- Фамилии схожие – Жабский, Жлобский, Гваделупский….
- При чём тут фамилии? У тебя фамилия тоже с нашим главным бухгалтером схожая. У тебя – Сидоров. У него  - Мандажраки. И что вы, братья? Или сёстры?
- Смешно. Это ты нарочно?