33. Четвёртый микрофон

Дискуссия идёт бесконечно, – пишет Жуховицкий, – страсти бурлят, четыре микрофона тянут свои бутончики к губам каждого выступающего. Всё записывается!

Один магнитофон принадлежит Дому учёных, второй — клубу песни, третий — местной власти, четвёртый...

Впрочем, четвёртый не принадлежит никому, он как бы и вовсе не существует, и шнур от микрофона уходит в никуда — то ли в земные недра, то ли в космические выси.

Ладно, пусть пишут, всё равно наговорено столько, что лишний виток плёнки ничего принципиально нового не добавит.

И вообще, скрывать нам нечего, тем более что ничего и не скроешь.

Зато честь: нет в стране такой организации, где не интересовались бы песнями Галича.

Намёк Жуховицкого предельно ясен – речь идёт о Комитете государственной безопасности (КГБ), где, конечно же, «интересуются» песнями Галича.

Для моих современников я мог бы это разъяснение и не делать.

Поясняю исключительно для тех, кто не жил в то время и не понимает, что КГБ тогда поставил под свой контроль буквально всё и всех, и в повседневной жизни мы всегда об этом помнили.

Мы знали, что и «стены имеют уши», что все письма перлюстрируются, а телефоны прослушиваются.

На самом деле, не нужен был четвёртый микрофон.

Всё записывалось осведомителем КГБ Александром Ильиным, министром «Интеграла», и немедленно становилось известным и КГБ, и партийным органам.

Всё было значительно проще, и не надо было искать, куда уходит провод от четвёртого микрофона.

Но пассаж о четвёртом микрофоне я решил оставить, – красивый пассаж.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/09/16/534