СБ2. Глава 35. Благодетели

Глава 35. Благодетели

***
- И что, совсем ничего? Даже ксерокопии? - вперила в меня взволнованный взгляд медсестра, что сидела в приемном покое.
- Да нет ничего... хотя, подождите, - мигом кинулась я к своей сумке. Еле выудила из пакетов свою родимую. Принялась ковыряться в ней.
- А зачем столько вещей-то с собой? Вы что... на совсем к нам... переехать решили? - тихий, добрый смех.
А мне - что ножом по сердцу.
Поморщилась:
- Так получилось, - тихим бормотанием.
- Ну вы-то отберите, самое важное. Постельное там, халат, тапочки, белье, туалетные принадлежности, а остальное родным передадим.
- Нет у нас родных, - метнула я на нее горький взгляд, но тотчас осеклась. Увела очи в сторону, а от обиды в момент проступили слезы на глаза.
Жуткое, звенящее молчание - и вдруг шумный вздох:
- Понятно. Значит здесь, у нас, внизу, в раздевалке оставите. Просто там будут проверки, контроль. По шапке они получат, потом мы, вы.
- Хорошо, - покорно киваю головой.
- Так что там с копией?
- Ах, да, - спохватилась вновь. И снова попытки сотворить невозможное, молясь всем ведомым и неведомым святым.

- Во-вот! - даже заикнулась я. Протянула дрожащей рукой женщине помятую, затертую бумажку - медполис, ксерокопию, которую для поликлиники в свое время делала. Так вот и валялась она в сумке, временами служа в регистратуре для быстрого оформления и поиска карточки ребенка.
Взор с одной стороны, с другой.
- Почти ж ничего не видно, - скривилась.
- Лупу возьми, - неожиданно отозвалась другая, ее коллега, что все это время лишь молча заполняла какие-то свои бумаги. - Девушка, - вдруг вперила та в меня взгляд. - У вас что, тоже температура? Вы так жутко выглядите.
- Н-нет, - замотала лихорадочно я головой, сходя с ума от ужаса: не зная, как верно ответить. - Просто... нервы.
- Но завтра чтоб привезли нормальные документы. Хорошо?
- Хорошо, - закивала я покорно головой, печально опустив очи.
Хоть немного тепла, еды, лекарств - а там выгонят, так выгонят.
Или так будем бежать, если вдруг... но, надеюсь, не догадаются.

***
Но не дураки... Не дураки там работают. Догадались. Да только человечности в них оказалось куда больше, чем во всех моих знакомых и родных вместе взятых.
Данные для больницы из регистрационной карты местной поликлиники взяли.
И мне лекарства дали, и за ребенком больше присмотра и тепла. Купили, подарили даже зубную щетку, пасту, мыло, шампунь... и прочее. Постельное белье выделили.
Сдружилась. То с одной, то с другой.
А с третей даже разговорились по душам. Она мне о своих жизненных перипетиях, а я ей - о своих. Призналась. Что муж из-за ревности выгнал, мать отказалась, отца уже давно нет - и не знаю, что делать. Куда податься. Что боюсь соцслужб, потому что от ребенка отказываться совсем не хочу. А на работу - как устроиться, когда малыш две недели ходит в сад, а две потом - болеет. Да еще как!
Что был, был, тот, кто должен был спасти. Кто должен был приютить. К нему бы достучаться. Но пропал. Что-то случилось. Чувствую, знаю. Но что поделать - ума не приложу.

***
- Чего опять ходишь кислая? - одернула меня словом та самая санитарка, подруга моя, Тамара Сергеевна, которую даже не заметила я у умывальников, в туалете, за своими мыслями.
- Да, - скривилась в печали.
- Ну что уже? - обняла за плечи и отвела в сторону. - С ребенком что-то?
- Да нет, нет, конечно, - невольно передернуло меня от ее слов. Нахмурилась. - Нет. Слава Богу, с ним все хорошо. Так просто...
- Что "просто"? Говори.
- Да выписка скоро. В пятницу. А тот... трубку так и не берет. Не знаю, что делать. Да еще «эти» начались, - скривилась. - Боже, как же все это не вовремя! - взвыла я от безысходности, содрав с лица ладонями эмоции. - Мне кажется, я уже скоро...
- Ничего, - успокаивающе-поучительное тотчас вырвалось из женщины. - И не такое проходили. Тебе что, денег дать, ну... на прокладки?
Поморщилась я от стыда:
- Та, - гаркнула, исходясь уже от нового наката истерики. - А дальше-то что? И так вон... сколько вы на меня все потратились. Боже, как стыдно…
- Это не стыдно! - гневом. - Это жутко! А ты давай мне тут, сопли не разводи! Это твоим должно быть стыдно! Что тебя в таком положении бросили! Но не потакай им! Будь сильной! Волю в кулак - и решай. Ищи этого своего. Подруг старых вспоминай. Шерсти, где можно ребенка оставлять, если будет болеть. А нет - то в сад. И на работу. Вон, к нам уборщицей - или в том же саду поищи что, или другую госструктуру. Чтоб больничное оплачивали - и вперед, с песней. Справитесь. Мы вон... и не такое в свое время проходили. А то прям... раскисла. Не могу, не хочу, не буду. Знаешь... ты у него, у Федьки твоего, одна осталась. Тебя не стает - и чего? Ничего! Детдом не лучше, поверь! Так что давай, на вот, - завертелась на месте. Оставила в сторону швабру. В карман - и достала кошелек. Вытащила денег. - Купи, что надо. И не нюняй мне. Пока малой тут, с нами - походи по улице, почитай объявления. Поищи работу. Комнату, может, кто где сдает. Может, какая бабушка за уход приютит. Думай. И не паникуй. Всё получится. Иди давай. А мы присмотрим. Понянькаемся. Гляди, Федька и так у нас тут нарасхват. Ишь, какой кавалер учтивый, добрый, заботливый! Ирине вчера даже ромашки подарил!
- Да ладно! - вытаращила я на нее очи.
- Ага, - смеется. - Нарисованные, правда. Но девка аж расцвела. Говорит, первый, кто вообще догадался такой подарок сделать. В смысле, цветы.
Улыбнулась я, поджав губы от растопленных чувств.
Вдох-выдох - и собраться с духом. Взять предложенное - да в путь.

***
На рынок. Купить нужное. Забиться в угол на складских помещениях – и, тщетный раз кляня себя за грязные руки, исполнить задуманное. Очередной вдох-выдох – и податься дальше по намеченному пути.
Купить газету, пополнить счет мобильного – и сесть на первом попавшемся выступе (да так, чтобы никому не мешать). Объявление за объявлением. Звонки за звонками. Обошла и все ближайшие столбы. Ни работы. Ни квартиры. Вернее, комнаты. Хотя требования и оплата за оную не особо отличались от первой. Все требовали деньги наперед, да еще и с задатком за будущий месяц (на случай наглой прострочки). А если вариант "уход за престарелым человеком", то априори без маленьких детей: будет шуметь, испортит мебель, стены, да и болезни чужие им так-то вовсе ни к чему. Тут едва свои переносят, а то еще будет дополнительный очаг заражения.
Хоть в подвал иди живи. Или в какой подсобке. Хотя и оттуда выгонят.
Одно только интересное, полезное нашла. Наверно.
Будто током меня прошибло объявление о сети мебельных магазинов на Киевском, Московском проспектах.
Вспомнила. Тут я и вспомнила рассказ Феди, Рогожина, о том, чем он занимается. И пусть у Мазурова мне запрещено что-либо разузнавать, так пойти… и у персонала что расспросить – ведь можно? Да?
Так или иначе… другого выхода не вижу. Ладно, помощи не дождаться. Если честно, уже и не надеюсь. Просто… для успокоения души узнать, что жив, здоров. Что все у него хорошо. По крайней мере, лучше… чем со мной обошлась судьба. Да и дабы больше не оборачиваться назад. Не искать ничего. Не ждать. Идти, смотря вперед, по жизни дальше. Али... карабкаться.

На остановку – да в автобус. Пока еще на часах только три (спасибо, девушкам по палате – зарядкой поделились, так хоть с телефоном теперь рабочим брожу), а потому есть шанс…
А если его самого увижу?
Господи, лишь бы увидела. Лишь бы увидела…

***
Первым на моем пути оказался небольшой магазин: ничего, кроме торговой зоны. Зато подсказали, где главный офис – увы… совсем в другой стороне. А потому снова – едва не срываясь на бег – остановка, автобус, грохочущее сердце, сгорающее в ожидании. Одно только радует безумно: подтвердили. Одного из директоров зовут действительно Рогожин Федор Романович. Не соврал. Да… я и не сомневалась. Не в привычке Рожи врать. Главное другое, значит все еще на плаву, при деле. Значит… не всё так плохо. Верно?

***
И снова едва не кланялась в ноги каждому, выпрашивая свиданки с «главным».
- Нет, девушка. Его здесь нет. И сегодня точно не будет. А номер телефона или каких других личных данных дать мы, увы, никак не можем. Это против правил фирмы. Понимаете? Я же тоже… обычный человек, такой же как и вы. Выполняющий приказы…
И прочее «бла-бла», в которое я уже и не вслушивалась.
В голове шум. Дурман. Не знаю, что делать:
- Ну завтра, или когда он там будет?
- Я не могу вам этого сказать, - не без ноток гнева и откровенного раздражения, не унывала, словно тот попугай, женщина. Главный бухгалтер, если верить бейджику.
- А мои данные передать? Записку? Или что-нибудь? Что приходила, искала. Что срочно нужно встретиться. Это деловые отношения. И в его же интересах, - нагло вру, но так нелепо, что и сама уже не верю, что есть толк в этом.
Скривилась непонятно как-то.
- Ну-у, - растеряно. – Напишите. Хотя тогда проще с Мазуровым связаться.
- А почему не Рогожин? – ойкнуло сердце и замерла, почуяв неладное.
- Девушка, вы много вопросов задаете. Хотите – пишите. Когда будет возможность, мы обязательно передадим. Но как дальше всё сложится - никто ничего обещать не станет.
- Да я поняла, - пристыжено опустила голову. - А записать где? – ожила, растерянный взор около.
- Зоя, дай ей лист и ручку. Вот впровадились, - скривилась. Разворот – и принялась что-то строчить на компьютере с задумчивым, умным видом.
А калякать-то что?!
Оторопела я, вперив взор в белоснежное бумажное полотно. Адрес какого подвала? Или чего?
Номер телефона – и подпись: «Ваня». Зачеркнула.
«Ванесса. Срочно нужно увидеться. Прошу, дозвонись».
Хотя… если сейчас уйду из больницы, невесть когда следующий раз доведется зарядить аппарат.
Передала бумагу – покорно забрала ее «Зоя».
Разворот – и шаги на выход.
На улицу – а там опустилась я на лавку.
Заревела. Обреченно заревела на всю глотку.
Как бы я не оправдывалась, убегая от наглости и стыда, правда в том, что он – был последней моей надеждой. А теперь… теперь ее больше нет.
Те вряд ли передадут. А если передадут – то вряд ли позвонит.
Да и глупо все. Зачем я ему такая?

Вдруг скрип двери - и вышла девушка. Та самая "Зоя". Достала пачку сигарет, зажигалку. Прикурила. Прокашлялась.
Кошусь на нее, что идиотка. Стыдно до жути. А потом еще мгновение, дабы совладать с собой - и встала с лавки. Шаги прочь.
- Стой! Ванесса, стой! - неожиданно раздалось женское за моей спиной. Незнакомое.
Покорно замираю. Живо стереть слезы, споли с лица - и разворот. Та самая.
Поспешно ко мне ближе - и обмерла:
- Зачем ты его ищешь? - добро как-то, с заботой. пониманием. - Только не ври про дела, - затараторила поспешно; скривилась на миг. - Мы так-то все его деловые контакты знаем. Если не в лицо, то по имени. И потом... Короче, что ты от него хочешь?
Вдох-выдох, отчего тотчас волна дыма невольно обдала меня - невольно поморщилась.
- Ты что... беременна от него? - вытаращила та на меня очи.
Обмерла я, пришпиленная странным предположением.
- С-с чего взяли?  - пожала плечами в растерянности.
- Да вон, - кивнула на меня, - синюшная, перепуганная, воротит от дыма. Рыдаешь на людях невесть от чего. Да и потом... че я, совсем дура, и ничего не понимаю? Когда бегают так, по делам, или просто мозги потрепать. А когда - по личному. Да серьезно.
Секунды, дабы осознать всю плачевность ситуации, и покорно закивала головой:
- Да, - пристыжено опустила очи.
- М-да уж... дела-а... - протянула. Еще одна затяжка - и вмиг потушила сигарету о ближайший бетонный столб. Печальный вздох - и потупила взгляд, поморщилась от непонятных эмоций. - Короче, - сплюнула на асфальт. Глаза в глаза со мной. - Можешь не искать его, и не ждать.
Окаменела я от ужаса, перестав дышать. Очи в очи с барышней.
- В СИЗО он, - добивающим залпом. - Вон, не так давно, при нас и забрали. Скрутили и увезли. Там такое... черти что творилось. Жутко вспоминать. Магазины даже на пару недель закрыли. Этот наш, второй, Мазуров, тоже быстро собрал манатки и смотался... от греха подальше. Даже номера телефонов сменил. Короче, мама не горюй, называется. Вот только что пару дней, как опять вроде все выруливать куда-то стало. Работать хоть начали. А то вообще... никому ничего непонятно: увольняться, или как? В общем, закрыли твоего Рогожина. И что там, как дальше - никто не знает. Только я тебе ничего не говорила. А то еще мне влетит… по самое, что не есть некуда.