Дьячково болото. Глава 3

                Глава 3. РАЙ БОЛОТНЫХ ОРХИДЕЙ


     Наутро друзей разбудил запах завариваемых дедом трав.

     Увидев, как они зашевелились на своих лежанках, Свободан громко пробасил:
     - Вставайте, сони!

     Парни поднялись, быстро свернули спальные принадлежности и сложили их в рюкзаки. Затем взяли предложенное дедом ведро с водой и плавающим там ковшом, и пошли во двор  умываться. После непродолжительного туалета они вернулись в избу и по приглашению деда сели за стол.

     Дед был свеж и полон энергии. Вместо странного вчерашнего одеяния на нём красовался вполне цивилизованный пятнистый костюм цвета хаки, неизменной осталась лишь повязка на голове. Он был немногословен, словно вечером исчерпал свой словарный запас, и по большей части молчал. Молчали и ребята.

     После короткого завтрака дед Свободан стал обувать болотные сапоги. Друзья переглянулись.

     - Может, нам тоже переобуться? – глядя на Севу, спросил Стас.

     Но дед их остановил:
     - Э, нет, орлы. Вам такая обувь ни к чему. Вам в кроссовках будет удобнее. Это мне потом в кое-какие места нужно будет наведаться. – И он опять замолчал.

     - Дедушка, а далеко идти? – спросил Сева.

     - Нет, - нехотя ответил дед. – Минут тридцать-сорок будет.

     За время пути никто из троих не проронил ни слова. Дед Свободан шёл впереди, держа в руке большой деревянный шест, а за ним, как за вожаком, следовали парни.

     Сначала шли лесом. Несмотря на утро, в воздухе уже стояла духота летнего зноя и, если бы не спасительный репеллент, то от  летающих в изобилии кровососущих не было бы никакого спасения. Но вот потянуло прохладой и влагой, и запахло чем-то специфическим, напоминающим свежий огуречный запах, смешанный с ароматом багульника. Сосны как будто уменьшились в размерах – стали редкостойными и низкорослыми, с тонкими стволиками. Как по команде исчезли комары, и  появился свежий ветерок. После лесного полумрака сделалось солнечно и светло, и наконец-таки стало легко дышать.

     Мох под ногами тоже изменился. Он стал плотным и влажным, его цвет теперь больше напоминал мозаику из розоватых, белёсых, коричневых, светло- и ярко-зелёных пятен.

     - Ух ты! - тихо произнёс впечатлившийся Стас. – Это и есть сфагнум?

     Сева в ответ кивнул головой.

     Они прошли окраиной болота, и наконец дед вывел их на полянку с одиноко стоящим небольшим деревянным домиком.

     - Ну вот, - сказал он, распутывая проволоку на щеколде, закрывающей дверь. – Тут и поживёте, пока не сделаете все свои дела.

     Он открыл дверь, приглашая ребят войти. В домике было пусто, лишь в углу лежала охапка дров, на деревянном столе стояла пустая бутылка из-под водки, да под деревянной лежанкой валялся старый, покрытый плесенью, зелёный рюкзак. Почти возле самой двери стояла большая плетёная корзина, в которой, видимо, когда-то были ягоды, там же впоследствии и сгнившие. Парни переглянулись.

     - Дедушка, а это и есть та самая деревня, где жила ведьма Власиха? – робко спросил Сева.

     Свободан засмеялся и хлопнул себя по ноге:
     - Эх, Петро! И про Власиху доложить успел! Да. Это она самая и есть. Только если что - не бойтесь. У меня с Власихой договор. Она моих постояльцев не трогает. - Дед задорно подмигнул и продолжил: - Располагайтесь. А мне пора. Тут недалеко, в лесочке, ручеёк есть. Гнилой называется, потому что из болота течёт, но вода в нём чистая и хорошая. Назад дорогу найдёте?

     - Да, - откликнулся Сева. – Я запомнил, как мы шли сюда.

     Дед взялся за дверную ручку:
     - Вот и хорошо. Отличный вам собрать гербарий!

     - Спасибо! – в один голос ответили друзья.

     - А всё-таки он действительно странный, - выждав паузу после ухода деда, сказал Стас. – Что, нельзя было нас вчера сюда привести? Тут, как выяснилось, идти-то нечего.

     Сева пожал плечами:
     - Да кто его знает? Может, испытывал нас, а может, просто по людям соскучился. Один всё-таки живёт.

     - Ага, - живо подхватил Стас, - болото охраняет. Как будто не государственное оно, а его собственное. А может, он тут это,  сам с дьячковыми девами зажигает?

     Парни засмеялись.

     - Да вроде не похоже. Скорее всего, лесник он, - ответил Сева.

     Стас задумался:
     - Мда… Непонятного здесь много. И идолы эти в углу… И то, что он так с первого раза меня невзлюбил…

     Сева снял рюкзак и начал энергично развязывать завязки:
     - Наоборот, здесь мне кажется всё ясным. Что до угла – так это исконная, настоящая вера всех славян, которая лишь в десятом веке была насильно заменена на христианство. Но принятие христианства совсем не значило, что все вмиг забыли свои корни. Сейчас всё больше и больше славян возвращаются назад, к своей вере, а уж то, что до этого времени дожили и передаваемые из поколения в поколение традиции – так это факт. А на счёт тебя… - Сева выпрямился: - Стас, ты только не обижайся. Я уже говорил тебе, что ты очень изменился. А он – мужик неглупый, да и, судя по всему, знает намного больше нас с тобой, вместе взятых. Может, и увидел что в тебе…

     - Хорошо, хоть вести нас не отказался, - сквозь зубы процедил Стас. – И на том спасибо.

     - Конечно, спасибо, - подтвердил Сева. – Слушай, давай уже за работу, а то так в пустых разговорах время до вечера может пройти.

     Он наклонился к рюкзаку и стал поочерёдно выкладывать на стол компас, лупу, сапёрную лопатку, маленькую упаковку ваты, мягкую кисточку и ворох старых газет. Последними были извлечены деревянный ботанический пресс-папка с ремнём, одевающимся через плечо, и зелёная противогазная сумка. Стас молча наблюдал за этими приготовлениями.

     - Ты чего стоишь? – удивился Сева.

     Стас нехотя склонился над своим рюкзаком, вяло там поковырялся и посмотрел на Севу.
     - Представляешь… я всё забыл, - с горечью в голосе сообщил он.

     Сева оторопел:
     - Это… как?

     - Не знаю, - угрюмо ответил Стас, стараясь не смотреть другу в глаза. – Наверное, в спешке…

     Некоторое время Сева непонимающе смотрел на Стаса, затем отвёл глаза в сторону и опустил голову. Стас стоял, глядя в пол, и напряжённо ждал реакции друга. Наконец Сева поднял голову и поправил очки.

     - Хорошо, - сказал он решительно. – Если хочешь, я могу поделиться с тобой. Будем собирать общий гербарий, а по приезду домой я отдам тебе твои растения.

     - Ну… - замялся Стас. – Лопатка ведь всё равно одна. Чего ходить друг за другом по болоту, мешаться только.

     - Ты только не расстраивайся, Стас, хорошо? – энергично заговорил Сева. – Ты прав, чего нам с тобой толкаться на одном месте? Болото большое, можем упустить много чего интересного. Давай сделаем так. Ты бери компас, чтобы не потеряться, и иди, смотри, где чего растёт. А потом вернёшься за мной.

     Стас вмиг просиял:
     - Севка, ты – голова!

     - Только давай тебе шест состругаем, - добавил Сева. – Понятно, что на этой верховой окраине утонуть нельзя, но всё же не зря говорят, что всякое здесь есть, так что ты проверяй землю перед собой.

     Стас обрадовано кивнул и тут же достал из рюкзака лёгкий походный топорик и охотничий нож, который тут же повесил себе на пояс.

     - А кстати, - заметил Сева, - ты если увидишь что-то интересное, то можешь и ножом выкопать. Только аккуратнее.

     Стас деловито кивнул. Быстро выйдя из домика, он ловко соорудил себе из еловой ветки шест, который, впрочем, был короче, чем у деда Свободана, да и на вид был не таким крепким.

     - Знаешь, - вдруг сказал Стас, - пожалуй, одену-ка я сапоги. Всё-таки болото. Мало ли что.

     Сева с улыбкой пожал плечами.

     - Ну всё, пошёл я, - объявил Стас, гордо стукнув об землю шестом.

     - Удачи! – напутствовал его Сева. – Ты по солнцу тоже ориентируйся, да далеко не заходи.

     Стас поднял вверх правую руку со сложенными в виде буквы «О» указательным и большим пальцами и, ощупывая впереди себя шестом землю, словно слепой, зашагал по мхам в сторону, противоположную той, откуда их привёл дед Свободан.

     Сева посмотрел на солнце, уже полностью расправившее свои лучи, и вдохнул полной грудью наполненный ароматом разогретых трав воздух. Он глянул под ноги и тут же обнаружил прекрасный экземпляр дремлика болотного. И тотчас же весь мир перестал для него существовать, если только он не являлся одним из выдающихся представителей цветущих болотных растений.

     Вслед за дремликом был найден пальчатокоренник Фукса и занесённый в Красную книгу тайник яйцевидный. А затем увлёкшийся Сева совершенно потерял чувство времени и ориентации: прыгая по сфагновым кочкам в желании обладания ещё одним экземпляром болотной флоры, он абсолютно не отдавал себе отчёта в том, куда движется и насколько далеко ушёл от их домика. Он остановился лишь тогда, когда сфагновый ковёр стал более топким, и его ноги в подкатанных  джинсах и изрядно намокших кроссовках стали по самую икроножную мышцу погружаться в коричневую воду. Сева огляделся. Солнце уже клонилось к закату, впереди, зияя большими чёрными окнами мочажин (1), простиралось болото, а сзади повсюду виднелся сфагновый покров, покрытый различной растительностью и зелёными шариками незрелой клюквы.

     «Эх, я действительно ботан, - раздосадовано подумал Сева. – Вот и заблудился. Нужно как-то выбираться отсюда». Он посмотрел на солнце, определил место, где оно было в тот момент, когда он начал собирать гербарий и, аккуратно ступая, пошёл назад. Вот уже показались верхушки сосен, и над болотом раздался отчаянный крик Стаса:
     - Се-е-ва-а-а! А-а-у-у-у-у!

     - Я тут! Тут я! – обрадовано закричал Сева и прибавил шаг. – Я ту-ут!

     - Где ты «тут»? С тобой всё в порядке? Может, помощь нужна? – обеспокоился невидимый Стас.

     - Нет! - отозвался Сева. – Я просто немного далеко зашёл.

     - А, ну давай тогда! Если что – кричи!

     В этот момент Севин разбухший кроссовок так увяз во мху, что, если бы он был чуть слабее зашнурован, то там бы и остался. Сева с усилием выдернул ногу и с уважением подумал о предусмотрительности Стаса, надевшего сапоги.

     Наконец Сева вышел к домику. Мокрый и грязный, с заляпанными очками, он весь светился от счастья и представлял собой комичное зрелище.

     - Это болото – просто клад! – с восхищением сказал он другу. – Смотри, сколько я здесь всякой красоты понаходил!

     Он развязал свой пресс и здесь же, возле домика, прямо на земле, стал осторожно раскладывать сложенные газетные листы, между которыми были аккуратно уложены растения.

     - Здорово, правда?

     - Ага, - пренебрежительно ответил Стас.

     Сева стал складывать назад содержимое пресса.
     - А у тебя что? – спросил он. – Было что-то интересное из растений?

     Стас поморщился:
    - Да так… Везде одно и то же. Кстати, а что там дальше с болотом происходит?

     Сева почему-то пришёл в восторг.
     - О! – воскликнул он, округлив глаза. - Оно дальше становится действительно серьёзным. Там уже опасно.

     - Угу, - промычал Стас. – А кстати, я тут тебе принёс кое-что. - И он взял с окна немного увядшее растение.

     - Ух ты! - обрадовался Сева. – Это же багульник болотный, семейство вересковых! Жаль, что в таком виде для гербария оно не годится. Ну ничего, завтра в твою сторону пойдём.

     - Да я тебе говорю – нечего там делать! – повысил голос Стас. – Я тебе самое интересное принёс. Но это и тут неподалёку можно найти. А если тебе так жалко его, то возьми в чае его завари, тоже ведь, наверное, трава лечебная.

     Сева неожиданно рассмеялся.
     - А вот и нет! – радостно сообщил он. – У багульника действие больше наркотическое. Раньше пивовары добавляли его в пиво, как опьяняющее вещество.

     - Вот оно как, значит, - задумчиво произнёс Стас.
     Он покрутил багульник в руках, рассматривая со всех сторон, затем отшвырнул от себя.
     - Слушай! А мы вообще сегодня есть будем, или как? – сменил он тему.

     - Ну конечно! – подтвердил Сева. – А то ещё немного и темно будет. Сейчас ужин соорудим. Только нужно тот ручей найти, о котором дед говорил. У меня есть бутылка минералки, но готовить на ней, сам понимаешь, жалко.

     - Я знаю, где он, - сказал Стас.
     Он вытащил из рюкзака небольшую алюминиевую кастрюльку, достал из неё складную газовую горелку и поставил её на стол.

     - Может, вместе сходим? – предложил Сева.

     Стас махнул рукой:
     - Да ну! Я быстро. Одна нога тут, другая… тоже тут. А ты пока одежду смени. - И, захватив с собой кастрюльку, он исчез за закрывшейся дверью.

     Сева вздохнул, достал из рюкзака футболку, спортивные брюки, сапоги и носки, и полностью переоделся. Затем поискал, где можно развесить на просушку мокрое бельё и, не найдя ничего лучшего, аккуратно разложил его на деревянном полу. Потом собрал газовую горелку, вынул из рюкзака пачку быстро варящейся вермишели, банку тушёнки и пластиковую миску с металлической вилкой. И только теперь по-настоящему почувствовал голод.

     Стас действительно вернулся быстро. Так же быстро поспел и ужин.

     - А пойдём-ка кушать на улицу, - предложил Стас. – Давай посидим со всей болотной романтикой. Заберём дрова эти, костёр разведём… Одежду твою просушим.

     Сева обречённо махнул рукой:
     - Её не сушить, а стирать нужно! А вот кроссовки, пожалуй, подсушить можно.

     С костром пришлось немного повозиться, но когда первые язычки оранжевого пламени стали робко обнимать сложенные дрова, то вокруг стало намного веселее и уютнее.

     Начало вечереть. С болота клочьями пополз белёсый туман, потянуло сыростью. Ребята постелили на землю рядом с костром свои коврики, принесли разложенную по мискам еду. Затем Стас исчез в доме и через некоторое время появился, пряча что-то за спиной.

     - Сюрприз! - задорно объявил он, доставая из-за спины бутылку водки и кружки.

     Сева скривился:    
     - Фу! Я не буду.

     - Что за глупости? – раздражённо спросил Стас, усаживаясь на свой коврик.

     - Не хочу просто, вот и всё, - спокойно пояснил Сева.

     - Нет, ну это ты зря, - обиженно сказал Стас. – Ты, вон, промок весь, согреться нужно, а то ведь и заболеть можешь.

     - А мне и не холодно, - меланхолично ответил Сева, отправляя в рот ложку вермишели с тушёнкой.

     Стас задумался и вдруг вскинулся так, как будто ему в голову пришла гениальнейшая мысль.
     - А знаешь что? – заговорщически спросил он. – А давай за болото?

     Сева перестал жевать.
     - Ну… - промямлил он с набитым ртом. – За болото – давай. Оно… - Сева задумчиво пожевал и продолжил: - …Оно хорошее.

     - Ну вот! – обрадовался Стас.
     Он быстро открыл бутылку и так же быстро разлил жидкость по кружкам.
     - Давай! – провозгласил он. – За хорошее болото!

     Следом так же легко прошли тосты за настоящую дружбу и за родителей. Стас снова наполнил кружки.

     - Всё, я больше не буду! – запротестовал Сева.

     - Да подожди ты! – остановил его Стас. – Давай за всё хорошее, что мы здесь найдём!

     - За гри-барий, - икнул Сева.

     - За грибарий! – поддакнул Стас.

     Они стукнулись кружками и выпили.

     В это время болото начало потихоньку оживать. В воздухе всё чаще стал слышаться тихий шелест, отовсюду начали раздаваться разные голоса. Это было то сердитое уханье, то тоненький плач, то заливистый, почти дьявольский смех, то жалобный стон с коротким всхлипыванием, то вездесущее и жизнеутверждающее кваканье. Не смотря на выпитое, Стасу стало немного не по себе, но Сева откровенно наслаждался происходящим.

     - Музыка болот! - мечтательно произнёс он. – Как же она красива, как неповторима!.. Ты знаешь, а мы ведь действительно все вышли из болот. Вот смотри: первые болота появились как раз на стыке двух геологических периодов – силура и девона, а это где-то триста пятьдесят миллионов лет назад, и именно болота и стали тем самым переходным мостом, по которому всё живое – и растения, и животные, - выбрались из воды на сушу.

     - Слушай, Севка, - неожиданно взорвался Стас. – Хватит уже умничать, а? Чего ты заладил: «Любите ли вы болота так, как люблю их я?» Тьфу! Надоело уже! У тебя что, такая острая необходимость вываливать на голову каждого все свои энциклопедические знания? Оставь их для преподавателей в университете!

     Сева обиженно замолчал, опустил голову и замер, обдумывая слова Стаса.
     - Я – биолог, - начал он, наконец подняв на Стаса глаза.

     - А я чихал на всех биологов! – сорвался на крик Стас. – И на биологию тоже!

     - А я – биолог! – тоже повысив голос, не сдавался Сева.

     Среди разгорячённых алкоголем друзей явно назревал конфликт.

     - А я ненавижу биологов! – бушевал Стас. – И учёбу эту поганую я скоро брошу!

     - Опа! – звонко сказал Сева, удивлённый этим неожиданным заявлением. – А как же, позволь спросить, ты будешь жить дальше?

     Лицо Стаса приняло загадочное и горделивое выражение.
     - А я разбогатею и уеду в Штаты, - хитро блестя глазами, ответил он.

     Но Сева не проникся столь перспективными во всех смыслах планами друга.
     - И кем же ты там будешь? – живо поинтересовался он. – Дворником? Махать пусть метлой, зато американской? Хи-хи-хи… - И Сева тоненько рассмеялся.

     - Ой… - обиделся Стас. – Смотри ты, смешно ему. А ты так всю свою жизнь и проёрзаешь на коленях в родных болотах… Болотовед!

     Сева гордо вскинул голову:
     - Да! Я - болотовед! И… ик… биолог!
    
     Стас замахал руками:
     - Да ладно, ладно, биолог ты, биолог, успокойся только! Давай вот, по последней.

     Сева неловко махнул головой:
     - А я спокоен! Да. Но пить не буду.

     - Нет, так нельзя, - решительно сказал Стас. – Надо выпить. А давай знаешь, за что? Давай за Блока, который стихи про болото написал!

     - Нет, я не хочу за Блока! – воспротивился Сева. – Стихи хорошие, но я бы лучше написал. Только я не умею…

     - Тогда… - Стас на мгновение задумался и продолжил: – Тогда давай за болотных духов, дев, там, всяких, за Власиху… Давай?

     - Ты – жук, - объявил Сева. – Толстый и упрямый жук. Ты не любишь болото, а сам пьёшь за него. Это неправильно. За Власиху… Ну что ж, давай. Только лучше бы Власиха сама это выпила.

     Он протянул руку за своей кружкой и взял её, но кружка вдруг выскочила из его пальцев и покатилась по земле, разливая содержимое.

     - Вот и хорошо, - облегчённо сказал Сева. – Послушай, а давай-ка будем в дом перебираться, а то так спать хочется, что сил никаких нет.

     Костёр уже догорал и света почти не давал, поэтому для того, чтобы собрать все свои вещи с земли, ребятам пришлось воспользоваться фонариками.

     Закрыв изнутри дверь на небольшую задвижку, они положили на лежанку свои коврики, сняли обувь, забрались на них, накрылись спальными мешками и тут же уснули.

     Ночью Стас вдруг увидел, как из освещённого ярким лунным светом окна протянулась к нему длинная чёрная рука, медленно дотянулась до горла и стала его неторопливо ощупывать ледяными пальцами. Стас, превозмогая сковывавший его ужас, с усилием оторвал эту руку от себя и проснулся.

     Оглядевшись, он понял, что ему ничего не угрожает, и перевернулся на другой бок. Но и в этот раз оказалось не всё хорошо: прошло не так уж много времени, как над ним склонился вампир. С клыков вампира стекала слюна, а из открытой в жутком оскале пасти воняло, как из общественного бесплатного туалета. В страхе понимая, что если он сейчас и умрёт, то это произойдёт не от потери крови, а от зловонного удушья, Стас пнул вонючего вампира и открыл глаза.

     Перед ним кто-то лежал. В отблеске таинственного лунного света он увидел чётко выделяющиеся на тёмном фоне стены висок и ухо, но это ухо выглядело очень уж странным и по-вампирски удлиненным. Зловоние никуда не исчезло, и Стас, боясь закричать, стал вглядываться в скрытое тенью лицо с чёрными впадинами глазниц. Хорошо присмотревшись, он понял, что перед ним лежит Сева. Стас ещё раз недоверчиво глянул на его ухо. На этот раз оно было абсолютно нормальной формы. Это действительно был его друг. Тот спал, тяжело дыша через приоткрытый рот.

     Стас затормошил его за плечо:
     - Севка! Севка, отвернись, от тебя перегаром воняет!

     Сева зашевелился.
     - М-м… - спросонья промычал он. – А чем от меня должно пахнуть, духами Сваровски, что ли?

     - Барабанами Страдивари! – передразнил его Стас. – Темнота! Сваровски – это камни!

     - Да хоть лыжные палки! – устало возмутился Сева. – От тебя самого за километр несёт этими самыми… барабанами твоими, но я же тебе претензий не выставляю!

     - Ага, а ты знаешь, чего я из-за тебя натерпелся? – жалобно спросил Стас.

     - Не знаю, - отрезал Сева. – Давай спи, Страдивари. А если я тебе воняю, то возьми да тихо сам отвернись, и незачем орать об этом на всё болото.

     Он отвернулся к стенке и затих. Стас ещё немного поворочался и только хотел уснуть, как вдруг ему показалось, что мимо окна проплыла чья-то большая тень. Он насторожился. Затем кто-то слабо поскрёбся в дверь. У Стаса сердце ушло в пятки и стало оттуда громко стучать, отдаваясь во всём теле. Звук больше не повторился, и сердце начало уже возвращаться на место, как вдруг в доме послышался шорох, похожий на звук крадущихся шагов. Боясь пошевелиться, еле живой от ужаса Стас с силой зажмурил глаза и мысленно начал считать до ста. Он ничего не видел, но готов был поклясться, что кто-то или что-то тихо подошло к лежанке, внимательно посмотрело на них, затем повернулось и так же тихо ушло.

     Он опять затряс товарища за плечо:
     - Сева!

     - Ну, чего тебе ещё? – измученно спросил тот сквозь сон.

     - Сева, а, может, ты это… Может,  ты ляжешь с краю? – осторожно предложил Стас. – А то мне тут дует чего-то.

     - Жук, - констатировал Сева. – Ладно, давай. А то ведь ты так всю ночь не дашь спать.

     У стенки Стас почувствовал себя в большей безопасности. Он облегчённо вздохнул, широко зевнул, и через некоторое время в домике воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь размеренным дыханием двух мирно спящих друзей.



1. Мочажины - самые обводнённые места на болоте.