Повесть Ромкины романы. Вторая часть

Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * * *

Так что, дорогие моему сердцу читатели, поразмыслить нашему герою на пороге ОТРОЧЕСТВА к ЮНОСТИ точно было о чём…
Да, Ромка, со всеми ему присущими качествами, любил себя. Может быть, даже не столько части своего тела, сколько Бога в себе.
Нет.
Даже в помыслах не было сравнивать себя с ним, боже упаси от такого греха. Это надо понимать так, что «он создан по подобию божьему». Потому и обязано, творение Господа, помнить об ЕГО заповедях, руководствоваться ими, как-то: почитай отца твоего и мать; не убий; не укради; не лжесвидетельствуй; не пожелай ничего чужого; не сотвори себе кумира.
В то же время пытливый парнишка, умница, осознавал себя ЧЕЛОВЕКОМ - потомком Адама, познавшего вкус яблока, как ИСТИНУ матери Природы, и стремящегося жить в согласии с самим собой…
Ведь НИЧТО человеческое любому из нас не чуждо.
Не так ли?
Ромка вообще долгое время считал себя ЕДИНСТВЕННЫМ в своём роде, не то, что уродом, глянь в зеркало и такое точно не скажешь, сколько «индивидуумом, которому нравятся себе подобные», то бишь парни…
Пока не случилось ОДНО СОБЫТИЕ…, которое полностью перевернуло его сознание, расставив все точки над «И».
Так ЧТО же случилось?

А вот ответ на этот вопрос и станет нашей ВТОРОЙ ИСТОРИЕЙ, давайте назовём её так:
«ТОЛИ ЯВЬ…, а ТОЛИ ВИДЕНЬЕ…»

* * * * *

В тот день, а это было воскресенье, пользуясь тем, что оба родителя дома, Ромка, с их разрешения, ушёл с утра и на весь день в лес, якобы «попастись» - поесть черники и заодно посмотреть, будет ли в этом году урожай лесных орехов.
А сам, быстро пробежав «заветные», одному ему известные места, завис в своём Убежище. И то, как раз вовремя, поскольку небо медленно, но уверенно, от края до края, заполнили свинцовые низкие тучи. Они наползали друг на друга, смыкаясь в тёмное покрывало, за которым исчезло ясное голубое небо…
Буквально в полчаса потемнело так, что уже и читать далее без света было нельзя. Парень потянулся, завалившись на спину, заполнив собой полностью удобную лежанку и, кажется, задремал…
Как вдруг сильный раскатистый удар грома, оглушил его, казалось, что даже металлическая крыша завибрировала от такой мощи. А вслед за ним раздались внизу у входа громкие и заполошные вопли…, а затем звонкий юношеский голос возвестил: «Сюда! Сюда! Скорее! Здесь дверь открыта! А главное сухо и сено есть. Ну же, быстрей!»
Спустя минуту, другую створки её уже были широко распахнуты и внутрь ввалились три велосипедиста с классными такими спортивными великами, ярко и броско раскрашенными А так же при полной спортивной амуниции: в эффектно – приметных шортах и футболках, клёво сидящих на ладных фигурках.
Ещё пару минут и посередине хранилища, используя оставшиеся тюки соломы, сооружено лежбище – площадка, так похожая на настил – беседку для достархана, немного позже поймёте, отчего у меня возникла такая ассоциация.
А ещё через несколько мгновений, вокруг готового, только что сооружённого мягкого и удобного ложа, стояли три высоких спортивных парня со слегка мокрыми от дождя волосами.

Новый порыв сильного ветра распахнул створки двери, с грохотом ударив их об металлический каркас. В образовавшийся проём была видна стена дождя, мутный поток воды, бегущий по канаве. При этом как-то слегка, даже похолодало, что ли.
Тот же голос, который звучал ранее с призывом бежать к сараю, послышался вновь, но уже с чётко – обозначенными командными нотками: «Геша, давай скоренько, дверь прикрой, да поплотнее! И прикинь, как её так закрыть, чтобы НИКТО случайно, как мы сюда, не вошёл. Нам ведь не нужны лишние глаза и уши, правда, парни?
Ну, что мужики, поедим, да немного выпьем «для сугрева» и пошалим, а?
Вы к такому плану как?»
Услышав одобрительные возгласы, продолжил: «Лёха, доставай припасы, да и пледы тоже, видимо мы надолго здесь зависли…»
Ромка посмотрел в сторону ближайшего окна, на улице действительно было темно, как ночью, а с неба изливались потоки дождя, а внутри было сухо, тепло и даже как-то уютно. У аборигена, в его лице, был прекрасный наблюдательный пункт, троица парней внизу была, как на ладони. И хотя их разделяло всего несколько метров, они о соглядатае даже и не подозревали, вели себя как обычно в своей компании, не стесняясь...
Вот так волей случая, парень невольно превратился в «лазутчика», хоть ЭТО и было противно его натуре. Но как теперь раскрыться, чтоб не выглядеть глупо, а то втроём спокойно так могут настучать по всяким местам, что мало не покажется, да, выходит уж небезопасно  вылезать из засады...
Пока Ромка размышлял на тему аморальности своего поступка, а также в поиске достойного выхода из пикантной ситуации, хотя, куда в такой ливень смыться можно…, у ребят внизу кое-что изменилось.
Прямо по центру настила – лежбища была возложена широкая и толстая доска, найденная у двери, ею зимой закрывают слуховое окошко, накрытая скатертью – самобранкой.
Стараниями Лёхи – блондина с добрыми оленьими глазами и точёным телом, она через несколько минут была сервирована одноразовой посудой. А уж на неё были разложены различные яства, пища явно была не спартанской. Тут тебе и куски варёного мяса, и тонко нарезанное сало, помидоры, огурцы, зелень, хлеб, варёный картофель, яйца. И куча деликатесов: охотничьи колбаски, сыр, сметана, шоколад и красные яблоки. В таких же одноразовых широких бокалах плескалась красно – бордовая жидкость, вино, наверное.

Тот парень, который закрывая дверь, для уверенности, что  более уж точно никто не войдёт, обмотал скобы проволокой, как его там ГЛАВНЫЙ-то назвал – Гена, поднял «наполненную тару с горячительной жидкостью» и пробасил: «Давай, Иван, ты у нас как бы за капитана, скажи, что ли, тост! А то, чё мы..., как на вокзале, каждый сам по себе, как – никак мы ведь не только ДРУЗЬЯ, но и СОБРАТЬЯ, правда, Лёха?» Красавец – блондинчик одобрительно кивнул головой.
Надо же, с одной стороны, одинаковые, яко родные братья: высокие, спортивно – поджарые, с широкими плечами, узкими талиями и длинными ногами. С другой стороны, такие разные парни…
ЛЁШЕНЬКА - курносый блондин с широко распахнутыми голубыми очами, такими добрыми, что сразу понятно – «мухи не обидит».
ГЕНКА - жгучий брюнет, с узкими и чёрными, азиатскими глазами, хитровато смотрящие на мир и носом «картошкой».
ИВАН - ярко-огненный, как петух - символ 2017 года. В народе о таких людях бают: «О! Какой СОЛНЕЧНЫЙ идёт, видимо Богом любимый, ишь как он его отметил». А ещё, обладатель прямого римского носа и огромных зелёных глаз, каждое размером с блюдце из маминого праздничного кофейного сервиза.
«Мужики, мы – КОМАНДА! И не только в спорте, но и в университете. Ведь уже все втроём решили, что ОБЯЗАТЕЛЬНО станем УЧЁНЫМИ и создадим универсальное лекарство от рака. И тогда уже НИКОГДА не будут умирать люди, как моя мама…», - тяжёлый вздох и пелена слёз в глазах: «У меня теперь, кроме вас – двоих, и более близких людей нет. Мифический отец, не то лётчик, не то космонавт, как улетел после моего рождения, на якобы важное для страны задание, так я больше его ни разу не видел.
Бабушка с дедушкой уже давно там, где мама – на небесах…
И мне верится, что они втроём в раю, поскольку более «лучших людей – человеков», поверьте, не знал.
Мы с вами ВМЕСТЕ со школы. Я помню, как после переезда пришёл в пятый класс. Вы тогда первыми подошли ко мне, познакомились. И Лёха даже уступил своё место за партой, а сам пересел к Нине. И до окончания школы мы так и сидели, составляя равнобедренный треугольник. Где каждой из сторон ВСЕГДА ПОРОВНУ доставались, как радости, так и неприятности.
Но мы ни разу не спасовали, не струсили, захныкав как девчонки, а мужественно принимали удары Судьбы, деля всю тяжесть на троих. Благодаря вам, парни, я знаю, что такое настоящая мужская ДРУЖБА, вместе мы познали сладость ЛЮБВИ…
Вы – мои БРАТЬЯ!
Мои  - бесценные ДРОЛЕЧКИ!
Моя – СЕМЬЯ!
И какое бы, у каждого из нас, не было бы БУДУЩЕЕ, знаю, всегда стану чувствовать дружное и крепкое плечо, видеть любящий взгляд и ощущать доброту ваших бесценных душ.
За наш СОЮЗ, мои любимые и дорогие СОДРУГИ!»

И три мускулистые руки со стаканами сплелись в крепкий замок. Они стояли в полный рост, положив вторую руку на плечо соседа, соединившись, таким образом, в монолит. И только свет молний, врывающийся в окна под крышей, ярко освещал их в полутьме сарая, наполняя рубиновую жидкость в ёмкостях, что держали в руках, каким-то КОЛДОВСКИМ свечением…
И эта живая картинка, ЭТОТ удивительный миг из чужой жизни навсегда остался в Ромкиной памяти как СИМВОЛ дружбы и братского единства.
Не меньше двух раз поднимались бокалы, вновь наполненные вином, и что-то говорили двое других ребят. Ромка слушал, не вникая в суть слов. В голове продолжали звучать слова, сказанные Иваном…
Для молодого парнишки, случайного наблюдателя, ставшим таковым по неизвестно чьей воле, они были наполнены НОВЫМ СМЫСЛОМ.
Чем-то ТАКИМ, чего раньше в его жизни не было…
И ему требовалось время, чтобы осмыслить и отыскать в своей голове код разгадки речи, дабы понять, в чём секрет некоторых произнесённых фраз, состоящих из столь знакомых звуков.
Он весь «ушёл в себя»…
За время его размышлений поменялись декорации сцены спектакля по имени ЖИЗНЬ. Вот только, пока было НЕПОНЯТНО, для чего он стал свидетелем ОНОГО: не то для вразумления, не то для нового витка развития чувств.
Достархан исчез вместе с едой и питьём.
В четырёх углах импровизированного лежбища горели простые стеариновые свечи, которые продаются в каждом хозяйственном магазине, только не тонкие, а объёмные, высотой по десять сантиметров, и разных оттенков красного цвета. Наверное, по замыслам «дизайнера, творящего такой интерьер», образцом служила «улица Красных фонарей  в Амстердаме, что имеет всемирно известную репутацию, и которая притягивает большинство туристов, приезжающих в Нидерланды».
Все свечи стояли в металлических плошках, явно из походного набора для первого блюда.
Молодцы!
Думают о безопасности, а то могут такой «весёленький костёрчик» устроить, что мало никому не покажется.
А в центре лежали три парня и… целовались…

Но не как родственники или давние знакомые, что радуясь долгожданной встрече, лишь имитируют касание губ, а страстно, с чувством, взасос…
ЭТО… видение…, настолько выбило Ромку из привычного состояния своей реалистичностью, что он впал в состояние ступора…
Оно и понятно…, парень вообще ВПЕРВЫЕ видел подобное, до этого мог только фантазировать при прочтении научных трудов о гомосексуальных связях.
И только голоса ребят, заставили вновь вернуться способностям: видеть, слышать и, анализируя, размышлять…
Они были настолько громкими, что он вздрогнул и вначале не понял их смысла.
В пространстве сарая, отражаясь эхом от металлических стен, витало: «Шоу! Шоу! ШОУ! Давай, КЭП, зажигай!»
Кто-то из парней нажал кнопку небольшого переносного магнитофона, зазвучала музыка:… медленная…, эротическая…, с постепенно убыстряющими ударами барабанов, типа «Там – Там». Лёха с Геной откатились на края, а в центре осталась фигура Ивана, которая в такт звуков, то медленно раскачивалась, поднимая руки, то падала ниц, то резко сгибалась «в три погибели».
Это было настолько красиво и ни на что не похоже, что уже не только я, но и ребята не могли оторвать взглядов. Хотя где-то уже читал о «ритуальных плясках культа Аполлона, - бога музыки, танцев, юношеской силы и ловкости. Пляски свершались не только в храмах, но и выходили на улицы. Торжественные процессии ходили по городу, пелись гимны — «пеаны», составлялись хороводы, шумные, весёлые, под звуки лиры, посвященные Аполлону. Празднества оканчивались пирами, переходящими в разгульное пиршество, оргии... и, постепенно, в попойку, ну а далее в самую настоящую вакханалию».*

Громкий удар литавр эхом прокатился под сводами металлического сарая и был сродни «ушату ледяной воды, вылитой внезапно на голову».
В центре площадки стоял абсолютно нагой Ваня…
Под тягучую музыку юноша стал прогибаться назад и к тому моменту, когда руки достигли поверхности лежбища – настила, а тело приняло форму арки – мостика, прямо в центре её возвышался толстый и длинный х**, который пока находился, в полувозбуждённом состоянии…
Вновь забили барабаны «Там – Там» и под его убыстряющими ударами, член, как в цирковом представлении, начал оживать, и яко удав, на глазах, подёргиваясь утолщаться и возвышаться, пока не предстал в полной красе стояка его величеством ФАЛЛОСОМ…
Навершие которого, походило на огромный цветок столбовидного кактуса, большой, с широко раскрытыми лепестками, и очень яркий, притягивающий взоры, яко «цветочек аленький»...
Руки сами по себе тянулись к нему, готовые обхватить, но шипы грозно напоминали, что пока эта КРАСОТА нужна для другого действия…
«Цветение кактуса – явление редкое и необычайно красивое. Ему даже приписывают разные мистические предсказания, связанные с разными чувственными благами, как, к примеру, «встреча любви или друга на всю жизнь». Кактус всегда цветёт ЯРКО и сам по себе знак ХОРОШЕГО будущего».**
ТО, что короновало данную живую пирамиду тела, действительно манило и привлекало, и каждому из троих: двум зрителям и одному соглядатаю, жаждалось взять в руки, и почувствовать: силу и мощь…, но в то же время окружающее пространство было наполнено таким ВЕЛИЧИЕМ..., что порождало некую оторопь…
Мы все трое зрителей, двое видимых и я – невидимка были в состоянии ЭКСТАЗА, как высшей степени восторга и воодушевления…
Очередной удар литавр, как резкий звук хлыста для двух сыто урчащих тигров, приподнял их обнажённые тела, и они поползли к желанной плоти..., припали ртами к этому живому ЧУДУ, каменно – стоящему цветку...
Тело Ивана медленно опустилось на ложе сексодрома…
И два прекрасных юношеских тела склонились яко в молитве, застыли…, и, как бы, принося себя в жертву, припали ртами к этому ИСТОЧНИКУ наслаждения.
И пока Лёша насаживал себя ртом, Гена облизывал и вбирал: то вместе, то каждое по отдельности, розовые крупные яички…, кои перекатывались, как ягодки виноградной кисти…

Ромка, от увиденного, застыл яко истукан, не в силах пошевелить ни пальцами рук, ни пальцами ног. Глаза пристально следили за происходящим, мозг, как компьютер фиксировал увиденное…, сканировал и сохранял кадры для последующего осмысления, пока его сознание было не в силах уяснить узревшее.
Даже в самых страстных эротических снах не приходили такие видения, надо же письку в рот, да они же сейчас блеванут оба…
А если, не дай Бог, нога случайно резко согнётся или рука подломится, то ведь острыми зубками и откусить может… этакую-то красоту...
И получится, как в известной детской песенке: «Срубил он нашу… ёлочку… под самый… корешок…»
Эвон как вобрал весь ствол, что практически соединился губищами с друганом, что в экстазе заглотал всю мошонку целиком…
Но вместо сцен ужаса, и потоков крови, глаза фиксировали Счастье ОБЛАДАНИЯ, а слух – радостные восклицания от испытываемого обоюдного УДОВОЛЬСТВИЯ…
Интересно, а ПОЧЕМУ у них так?
И вновь удар гонга…
Вся конструкция распалась…
И опять в центре один Иван…
Эротизм движений притягивал сильнее мощных магнитов. Ромка почувствовал такое напряжение в каждой мышце, что если бы мог вырваться из ступора, в котором прибывал, давно бы был в общем кругу на татами ЛЮБВИ…, но мозг не давал такой команды…
Это гораздо позже Ромка узнал, сие волшебство зовётся СТРИПТИЗОМ.
О! Что это?
Невозможно поверить собственным глазам…
Ваня как-то умудрился согнуться так, что уже собственным ртом вбирал свой толсто – длинный дрын…
Гуттаперчевый парнишка, причмокивая, ублажал себя, пока не раздался очередной удар литавр и две коленопреклоненные фигуры вновь не поползли к нему. Оперевшись лбами в ступни ног, руками стали оглаживать каждый квадратик кожи, поднимая затем голову выше, омывая загорелую плоть, покрытую мелкими волосками, своими языками. Пока не достигли подтянутой грозди яичек. Обхватив каждое по отдельности стали слегка оттягивать, массировать их, то выпуская, то вновь заглатывая…

Очередной удар гонга и новое перемещение фигур. Теперь они все возлегали на лежбище, действительно составляя равнобедренный треугольник, крепко соединённый захватом ртов вздыбившихся членов. Их головы скользили по стволам друг друга: у Ивана – Алексей, у Алёшки – Гена, у Геночки – Ваня.
Я лежал на полу, возвышаясь над ними, и мог в смотровое окно видеть все детали…, даже капельки слюны на таких аппетитно – соблазнительных головках их пенисов…
Их было три, но все такие разные, каждая была неповторима в своей красе…
Ванькину, я уже раньше рассмотрел…
О, она у него из всех здесь присутствующих, была самая выдающая, судя по размерам…, но и у Гешки, как и у Алёхи, стволы, хоть и уступали в длине и толщине Ивану, но каждое навершие имело, как бы это точнее выразить, «своё лицо, что ли»…
Вот Алёшенькин «розанчик» был таким объёмным и как бы подмигивал своим единственным, но «таким большеньким глазком», и эта конструкция венчала «достаточно длинненькую палочку колбаски салями».
А Генкина верхушка - маковка более походила на округлый набалдашник толстенькой, хоть и короткой трости. А ещё он единственный из всех был обрезан, и плоть настолько обтягивала шарообразие, что казалось, случайно дотронешься, и оно лопнет…
Что ещё очень сильно бросалось в глаза?
ТО, что видимо этот ритуал, или как они сами орали «ШОУ», повторялось не раз, и было настолько хорошо отрепетировано, что действительно походило на профессиональный спектакль…
«Нечто такое же я увидел много лет спустя в «Театре Луны». Спектакль назывался «Ladis Nigt. Только для женщин». Довольно прикольная эротическая постановка с участием Гоши Куценко, Марата Башарова и еще мелькающие то там, то здесь полуголых актёров. Только, если у тебя нормальная ориентация, а ты попал на первый ряд, то вряд ли стоит такому завидовать…, поскольку... эротика-то… мужская…
А что с дамами в зале делалось словами не передать...
Ну, а если подробнее, то Куценко там раздевается в ноль…, ё-к-л-м-н!
Ну..., а женщинам ТАКОЕ до визга нравилось. Актёры  прямо в зал прыгают, и всячески прикалываются, чуть ли не «издеваются... над зрительницами…»
Ты что, спектакль - супер! Мало того, что эротика, но ещё и с таким «тонким юмором»!
Полный восторг!
Если мне точно помнится, все просто лежали от смеха…
Правда, гомофобам смотреть строго противопоказано, иначе просмотр для них, точно кончится инфарктом...»***

Да, чем больше наблюдал за их действиями, тем более понимал, что совсем не ошибся, троица явно не походила «на случайно встретившихся знакомцев». Видно по их общению, что знают друг друга давно…, и «подобным развлекаловом» занимаются не первый раз, а постоянно.
Иначе, откуда такое понимание и синхронность действий?
Разве может случайно с первого раза появиться такая пластичная эластичность тел, когда каждый из трио послушен любому руководящему движению партнёра?
И ещё стало понятно по их реакции, восклицаниям и довольным лицам, ВСЁ, что они делают, это не от похоти и желания животного удовлетворения её, а как НАСЛАЖДЕНИЕ, когда души парят, а тела млеют…
И ещё поразило, как они ЭТО воспринимали…
Следуя современному сленгу, можно охарактеризовать словами: «Они были в УЛЁТЕ!» И перебивая музыку, до меня то и дело доносилось «урчание довольно – счастливых котяр». Они всё усиливались по звуку, пока «не переросли в рык»!
Да, вперемежку с матом ор стоял ещё тот…
Вот уж здесь точно был не спектакль, а «кусочек их истинной жизни», вот в этот момент каждый был ИСКРЕНЕН и ЕСТЕСТВЕНЕН и ничего более не играл.
О! Как они кончали…
Каскадом восторга…, один за другим…
С выбросом такой ЭНЕРГИИ, что ни в какую ранее заученную роль такие натурально выраженные ЭМОЦИИ УДОВОЛЬСТВИЯ, увы, не всунешь…
Да…, всем финалам – ФИНАЛ…

Я уже давно лежал со спущенными штанами и надра**вал свечкой стоящий х**, пребывающий в таком напряге, что казалось он, звенит, как камертон, создавая общий фон созвучия  единого оргазма с героями, УВЫ, но не моего спектакля…
Да, МЫСЛЕННО был ЧЕТВЁРТЫМ и даже активно участвовал, солируя в этом «страстном междусобойчике» под раскатистые удары грома в сарае на краю села, рядом с большой тайгой. И вот этот психологический контакт сделал удивительное, кончил ОДНОВРЕМЕННО с ними, испытав самое ЯРКОЕ, за все свои прошедшие годы, физическое удовольствие...
Но, в отличие от тройки ретивых незнакомцев: эмоционально – раскрепощённых и естественно – орущих от переполнявших их чувств, тихо, молча, по-партизански…, но так бурно, что сперма улетела вверх настолько высоко, что шлёпалась мне потом на грудь, живот и лицо, спустя какие-то мгновения…
А ребята внизу ещё по инерции двигали головами, высасывая самую сладкую последнюю капельку. А потом, оторвавшись от обмякших членов, переместились, и стали в обоюдных поцелуях обмениваться тем, кто чего насосал. При этом ещё и комментируя, снизу раздавалось: «Алёха, твоя самая сладенькая, ух, такую бы и целый литр заглотил!», «Генашка, чего лопал, так терпко во рту…», «Вау, а у Ванятки-то целый букет вкусов!», «Ребята, как мне нравится ваша спущёнка!», «Вот ведь, не первый раз, а никак насытиться не могу, ложками бы лопал из большой чашки!»

Повозившись ещё немного, выключили совсем магнитофон, поудобнее устроились в середине сексодрома и, используя грудь Ивана в качестве подушки, накрылись пледами…, уснули…
Наступила какая-то странная тишина, поскольку и сверху греметь практически перестало, лишь тихонько шуршали струи дождя, омывающие крышу. Вот под эти умиротворяющие звуки и наш Ромка «улетел во владения славного дядьки Морфея» и словно бы очутился в каком-то особом мире…
Увиденное настолько напрягло его психику, что она, так и не придя в состояние спокойствия, доминировала даже над спящим сознанием.
И снилось Ромке, что он в том же сарае, но только такой взрослый с бородкой и усами, гораздо выше, мощнее и красивее себя сегодняшнего…, и, будто бы, стоит в центре круга СВЕТА, очерченного большими софитами…
Под голыми ногами мягкий ворс толстого ковра, площадка, где-то пять на пять метров, ограниченна плотными портьерами, и только потолок виден в пугающей своей черноте.
В какой-то миг ткань заколыхалась и из-под неё «на четырёх костях» объявились такие же голые три знакомца: Иван, Алёша и Гена.
Они достигли центра и стали ласкать стоящего Ромку, а он, воочию, и как бы со стороны, наблюдал, как его мирно спящий член встрепенулся и стал набухать, пока не заторчал крепко стоящим полешком…
Он ещё очень даже удивился и про себя отметил: «Не уж-то такая красота принадлежит ему? Не может такого БЫТЬ!»
И как-то только после этого стал реально ощущать, как вылизывают его, надо же, такие фигуристо – волосатые ноги. И вот, шаловливые язычки уже достигли уровня попки.
Каждый нашёл себе «конкретный участок», совершенно не мешая друг другу: Алёшка присосался к маковке, Гешка вбирал и перекатывал гроздь крупных яиц, а Иван, раздвинув половинки полушарий, буравил язычком вороночку, пытаясь полностью вползти в неё…
Ромке так было ХОРОШО, что его сознание растворилось в каких-то ярко – аляповатых разноцветных кругах…

Но вот он вынырнул из них и обнаружил себя стоящим на коленях на том же ковре, а вся знакомая троица располагалась в линеечку перед ним, высоко выставив попки, тела же были сложены в позе «пьющего воду оленя»…
Ноги были раскорячены, половинки распахнуты а, их «врата в таинственный мир неги» пульсировали, как бы намекая на то, что очень «заждались гостя», и что им для полного комфорта не хватает только внедрения горячего, красно – зал***стого черенка.
И в такой ажиотаж впал наш герой, что на полусогнутых, чуть ли не с молодецким уханьем, да гиканьем, стал  вгонять поочерёдно каждому и двигаться: то ускоряясь, то замедляя, то елозя только головкой, то загоняя весь ствол до упора…
Троица от подобных манипуляций повизгивала, поухивала, подмахивая, пока Ромка не излился в Ивана, загнав х** так глубоко, как смог…
И так ему опять захорошело, что вновь перед глазами или прямо в них возникли разноцветные узоры, такие же, как  в игрушке - трубочке, ну помните…
«У многих в детстве была «волшебная» игрушка – калейдоскоп. На самом деле, это всего лишь трубка, внутри которой под углом расположено несколько зеркал и цветные кусочки пластика или стекла неправильной формы. Но если покрутить эту трубку, то разноцветные элементы складываются в причудливые орнаменты. Казалось бы, все предельно просто, но тогда почему это рукотворное волшебство всех так завораживает?»****

С трудом выбравшись из этих кругов НАСЛАЖДЕНИЯ, он мгновенно до пота напугался, так как лежал такой малюсенький прямо в центре ковра, а над ним возвышались три богатыря, но только не в доспехах, а совершенно голые, размахивая своими торчащими оковалками, как палицами…
Хотя, на самом деле, они оказались волшебными жезлами, поскольку три атланта: Иван, Алексей и Геннадий вещали громовыми голосами, дополняя друг друга и не перебивая, как бы совершая НЕКИЙ мистический обряд заклинания: «Не бойся!
Не трусь!
Будь настойчив и стремителен!
Мужественен и добр!
А главное, ВЕРЬ! Ты обязательно станешь СЧАСТЛИВЫМ!
Да! Да! Да!»

Все трое стали стремительно расти и от этого становилось ещё страшнее…
Вот от этого он разом… и проснулся…
А вокруг было настолько тихо, как будто тебя заперли в вакуумной колбе…, нестерпимо хотелось разбить её. При этом жаждалось так  зашуметь, чтобы все, а главное он сам понял, что ЖИВ, что вся это МИСТИЧНСКАЯ хрень, никому совсем не нужная кончилась, пропала…
И вообще НИЧЕГО не было, он просто пришёл в сарай и заснул, и вот такая ДРЕБЕДЕНЬ ему приснилась…
Он глянул вниз…, ТАМ действительно никого не было…
Спустив лестницу, а по ней и сам, огляделся, но не нашёл ни одного следа пребывания здесь ребят. Лишь только тюки соломы, сложенные вместе в самом центре, составляли площадку - лежбище, сексодром на котором перед глазами совершенно не искушённого юнца развернулись такие действия, кои в корне изменили представление о том, что такое «ХОРОШО и что такое «ПЛОХО»…
Подойдя ближе, в самом центре, на аккуратно расстеленной салфеточке, обнаружил фигурку смеющегося клоуна. Она была исполнена в той же манере, как и «нэцкэ - маленькая символическая резная фигурка. Делали их в основном из слоновой кости или дерева. В древности японцы использовали нэцкэ для прикрепления ключей, кошелька к поясу кимоно, но также нэцкэ служили еще и в качестве украшения».*****
Ромка взял её в руки, осмотрел, понюхал, лизнул и понял, что её не потеряли, а ОСТАВИЛИ… в ПОДАРОК…
Тогда кому?
Либо парни всё-таки расчухали его присутствие, но не стали устраивать «шухер», либо это дар Богам на языческий манер, как жертва домовому - хозяину, что оставляют истинные хранительницы семейного очага в закутке на печке…
Попробуй, узнай теперь…
Ромка открыл дверь сарая, как бы пытаясь вернуть ему не принадлежащее, пока всполохом молнии в мозгу не метнулась мысль: «А это мой талисман, заговорённый на обещанное обретение в будущем простого человеческого СЧАСТЬЯ!», - и он, бережно прижал его к к груди.

День практически перешёл в вечер. Солнце клонилось к закату, на дороге бриллиантами сияли лужи…, а воздух свеж и наполнен озоном, как это бывает только после грозы…
Тревоги, сомнения, плохое настроение, так часто появляющееся у него в последний год ПРОПАЛИ, ушли, не оставив даже воспоминания о себе…
Ромка гикнул по-молодецки, свистнул яко Соловей, только не разбойник, рассмеялся ответному звуку глухого эха и быстро пошёл домой. Ему так захотелось, есть…, а ещё увидеть маму, папу, братишек и сестрёнку…
Такое состояние он уже испытал, когда в далёком детстве заболел скарлатиной, а когда, видно болезнь отступила, попросил напуганную и настороженную мать поменять ему всю одежду на «ЧИСТУЮ»… и покормить…

Ромка шагал ШИРОКО и БЫСТРО.
На душе было удивительно легко и ясно!
ВСЁ, что висело тяжёлым грузом на шее, и с каждым днём увеличивалось, отвалилось разом…, как горб… у героя сказки…, помните, в детстве был такой фильм, снятый по пьесе Тамары Григорьевны Габбе «Город Мастеров или сказка о двух горбунах».
«Фильм ЯРКИЙ. В особенности, музыкальная составляющая: очень тонко передающая дух средневековья. А как красива песня Караколя и Вероники «Про метлу и иголку». И вообще всё такое сказочно – значимое, особенно это: «У-у-у-у-мер метельщик!..... Вставай!..... Слышишь, как смеются твои враги?»
Да уж, в Караколя не влюбиться было просто нельзя!
Замечу в этой связи, что имя главного героя «Караколь», по-французски значит «Улитка». Это с одной стороны - намёк на его горб, а с другой, вполне вероятно, аллюзия на французскую средневековую песню-сказку, где говорится об «улитке, которая переполошила весь город»…
Что касается визуального решения фильма, то здесь нельзя не отметить великолепную работу художника-постановщика и художника по костюмам. Всё сделано с глубоким пониманием культуры европейского Средневековья с одной стороны, и с опорой на шедевры французского кино - с другой.
Ну и, наконец, чудесная музыка Олега Николаевича. Каравайчука – наслаждение, передающее ощущение ЭПОХИ…
Вот и выходит, что СКАЗКА нашего детства настолько фантастично - реалистична, что верится в неё до сих пор, особенно в то, что ДОБРО обязательно побеждает з-л-о».******

Ромка ПРИНЯЛ себя таким, каким создало ПРОВИДЕНИЕ…
Да, он, голубой…, гей…, гомосексуалист…, пи**рас…, лицо с нетрадиционной сексуальной ориентацией…, как только не называют подобных людей при разговорах одноклассники и уличные знакомцы.
Но, если раньше это тяготило его, то теперь принял сие, как данность, как горькую ПРАВДУ…
Нет, конечно же, парень совсем не собирался повесить себе на грудь плакат «Я – гей!» и так завтра пойти в школу, зачем?
Нет уж, как говорит его мудрый папа: «Каждый должен нести «свой чемодан» САМ. Зачем перекладывать груз собственных проблем на плечи других, особенно тех людей, которых любишь больше своей жизни!»
Пусть тайное так и остаётся ТАЙНЫМ…, но оно уже перестало давить тяжестью «непосильной ноши»…
Он, как былинный герой, Иван – богатырь, избавился от пут и к нему вновь вернулись: и силушка, и желание радоваться солнышку по утрам, замирать от ночных трелей соловья, глотать слюну от запаха свежеиспечённого хлеба.
Ромка стал прежним, каким был до прозрения: весёлым и озорным, заботливым и готовым помочь любому человеку.
Как же это прекрасно ЖИТЬ в ладу с окружающим миром, быть как прежде ЧАСТЬЮ ЕГО…





Примечание:
*Информация взята с сайта «Школа танцев Алматы»: **Информация взята с сайта «Заговор мага»: https://zagovormaga.ru/primetyi/zacvel-kaktus.html
***Информация взята с сайта «Форум Кофейня»: http://forum.cofe.ru/showthread.php?t=41437
****Информация взята с сайта «Рутвет»: *****Информация взята с сайта: http://www.liveinternet.ru/users/4455035/post345840224
******Информация взята с сайта «Город мастеров. 1965 год»: http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/1452/forum/print/





ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…